Запись 71. Кажется, отец хотел сказать, что я не виноват
Фуюми шмыгает и оборачивается к Тойе, который неизменно равномерно дышал, подцепленный проводами к аппаратам и капельнице. – Тойя пережил выстрел. Это не самое худшее, что может случиться с кем-либо в нашем-то мире. – Но даже так ему необходимо время на восстановление, как и любому человеку, - кивает Нацуо, подтверждая слова сестры. – Доктор сказал, что уже завтра он должен очнуться. По-хорошему... Мама благодарит их и подходит к старшему сыну. Когда она целует его в лоб, её сопровождает траурное молчание, что должно быть радостно-спокойным, однако они все слишком устали и слишком многого натерпелись. Отец стоит возле Шото и улыбается вымученной улыбкой, глядя на них. Шото молчит. Он знает информацию, которой поделились Фуюми и Нацуо. Он знает, потому что он и так сидит здесь чаще и дольше других. Айзава отругал его по поводу этого, однако выглядел не слишком злым. Айзава понимал, насколько тяжело должно быть Шото. Какого это – найти дорогого человека спустя долгие годы и вновь потерять его? Они молча стоят, поглащенные собственными мыслями, на фоне которых раздавалось цоканье туфель и скрип каталок из коридора, сердцебиение Тойи с прибора возле койки, пение птиц снаружи. Погода издевательски солнечная, тёплая и уморотворенная на фоне настроения и состояния всей семьи Тодороки. Нацуо исподтишка смотрит на отца, и тот замечает это. – Хотя бы навещаешь Тойу. А побеспокоиться о нашей с сестрёнкой безопастности в тот день не мог?! Фуюми ошарашенно уставляется на него. Энджи убирает с плеча Шото свою ладонь, виновато опустив глаза. – Нацуо!.. – Молчи, Фуюми. Не надо его защищать, если он нас не смог. – Нацуо, пожалуйста, не начинай! Мама молчит, обнимая себя руками. Шото прикрывает глаза и спокойно вздыхает, привлекая к себе внимание. – Отец... Папа занимался поиском всех наёмников Саблезуба, ведь так? - он наконец переводит взгляд с окна на удивленного Энджи. – Ястреб-сенсей как-то упоминал об этой твоей инициативе. Ты же пытался найти того самого упыря, что напал на сестрёнку? Я прав? Остальные смотрят на него широко раскрытыми глазами. Энджи странно молчит и чешет шею, почему-то не осмеливаясь взглянуть на детей и жену. – Это... Правда? - дрожащим голосом переспрашивает Нацуо, пока на глазах Фуюми вновь появляются слезы, а на её губах гордая, застеняивая улыбка. – Со своей командой я отловил множество последователей «Саблезуба», включая исполнителей. Но я не мог быть уверен, что схватил того самого. И, к сожалению, не схватил. Мне жаль, что, Фуюми, Нацуо, вам пришлось вновь столкнуться с ни... - он не успевает закончить, как в его грудь резко кто-то влетает и заводит руки ему за спину. Энджи поджимает губы в скромной улыбке и обнимает Фуюми в ответ. – Спасибо, пап... – Тебе... Не за что меня благодарить, Фуюми. Вы с Нацуо прекрасно справились вдвоём. Я горжусь вами. Нацуо тихо всхлипывает и сразу же вытирает лицо рукавом. – Если бы не помощь Шо... – Мы бы не справились, - заканчивает за брата Фуюми, и они вдвоём улыбаются самому младшему. Шото кивает им и выглядит будто чуть более жизнеутверждающе после этих слов.Запись 72. Кажется, я был полезен Фуюми и Нацуо
Видимо, в моих стараниях в этом плане оказалось больше толка, чем я думал
Это хорошо
Они сидят в палате ещё некоторое время, которое им выделили для посещения, и молчат. Кто-то смотрит за окно опустошенным взглядом, кто-то задумывается, глядя на мирно спящего Тойу или зависнув на одной точке. Фуюми нарушает тишину первой. – Мам, пап, - родители обращают на неё всё своё внимание. – Нацуо, Шото, Тойя... - она всхлипывает, братья смотрят на неё исподлобья, и Шото всё так же стоит, словно статуя, возле белых занавесок. Фуюми вытирает вновь подступившие слезы рукавом кофты и насилу улыбается. – Я люблю вас. Всех вас. Поэтому, пожалуйста... - её голос дрожит, и она понимает, что вряд ли сможет сказать что-либо ещё, иначе сильно разревется. Но заканчивать ей и не приходится, так как все присутствующие подходят к ней, чтобы сжать в объятиях. Шото остаётся стоять позади. «Нет, я здесь не нужен», – вдруг твердит он себе, потому отступает на шаг назад, расчитывая, что***
2 апреля.
Часов в палате нет. Даже календаря на стенах не наблюдается – хуже некуда. Тойя считает, что это упущение для людей, которые вышли из комы. Он еле разлепляет глаза и замыленным взглядом проходится по окружению. Замечает солнечную погоду за окном и высоко парящее солнце. Значит, день. Всё вокруг белое, отчего бьёт по глазам, привыкшим ко тьме. Слева над ухом что-то непонятно пищит, однако, судя по ритму, собственное сердцебиение. Руки еле шевелятся, как и всё тело. «Больница значит. Я был в коме? Тогда здесь сейчас орава врачей должна быть. Не так уж обо мне пекутс..?» Он замирает, прекращая любые попытки пошевелиться, когда всё вокруг наконец становится чётким, и он может различить людей, сидящих по правую руку от него. Фуюми и Нацуо спали, положившись друг на друга. Тойя беззвучно усмехается. «Настолько умаились, что спят сидя?» Однако опухшие от слез глаза и синие впадины под ними выбивают всё смешливое настроение. Тойя вздрагивает. Где Шото? Он пытается приподняться на подушках и, когда садится, снова застывает, но в этот раз на чуточку дольше, и чувствует облегчение вперемешку с чем-то странным, но даже привычным. Шото тоже спит, согнув руки у Тойи на одеяле и положив сверху собственную голову. По логике, он полусидит-полулежит. Старший краем уха улавливает, как его сердцебиение, что секунду назад участилось от волнения, постепенно снова угомонилось. Он оглядывается и замечает на тумбе справа стопку газет. Он бегло оглядывает их все и осознаёт, что пробыл в отключке четыре дня. А так же, благодаря газете этого же утра, то, что Шото успел сменить свой геройский псевдоним. «Раньше ведь это был просто его имя. Появилась фантазия?» Однако журналистам ещё не известен новый позывной юного героя, так как «Тодороки Шото решил объявить его только завтра по неизвестными причинам, однако кто-то утверждает, что юноша хочет сообщить своё новое геройское имя в первую очередь своей семье, один из членов которой в настоящий момент всё ещё без сознания в одной из больниц». Тойя усмехается этому и невзначай шелестит газетой. – Тойя-нии?.. - раздаётся тихое и сонное. Фуюми и Нацуо протирают глаза, а затем радостно пододвигаются к брату. Тойя улыбается им и прикладывает палец к губам, взглядом указывая на всё ещё спящего Шото. Они кивают и спустя минуту наконец-то выпускают его из объятий, не проронив ни слова. Это было лишним. – Мы так волновались! - шёпотом восклицает сестра, радостно, но сдержанно, шевелясь, и вытирая слезы. – Я так много за последние лет десять ещё никогда не ревела! Ну и напугал же ты нас, балда! – Звиняйте, - он пожимает плечами, но не выглядит как человек, признавший вину. – Честно говоря, я ни о чем не жалею, - и он честно признается в этом. – Что?! В каком это смы..?! - начинает злиться Фуюми, но останавливается, когда Нацуо кладёт ей на плечо свою тяжёлую ладонь. – Тойя-нии спас Шо, сестрёнка, - братья улыбаются друг другу, и все троя смотрят на всё ещё мирно спящего Шото. Повисает тишина, нарушаемая тихим сопением, которая наконец-то ощущается так безмятежно и правильно. Тойя закусывает губу и снова чувствует то, что уже многие разы до этого ощущал, когда видел кого-то из близких, включая Шото. Особенно Шото. Его левая рука дёргается. И в итоге Тойя наконец мысленно посылает всё и вся и кладёт свою ладонь Шото на макушку, аккуратно поглаживая по волосам. Фуюми и Нацуо следят за ними, приоткрыв рты. – Он сказал, какой псевдоним взял? - тихо спрашивает Тойя голосом, словно ничего такого не происходит, и продолжает самым тёплым взглядом, который у него был, есть и будет рассматривать уставшее выглядывающее лицо Шото. – Нет, - Фуюми мотает головой. – Сказал, что подождёт, когда ты очнешься. Тойя понимающе усмехается, и заставляет присутствующих, кроме Шото, замереть. Но не от страха, а от непонимания и изумления, когда Тойя начинает тихо смеяться. Фуюми и Нацуо не сразу осознают, что он плачет. Из глаз Тойт течёт нечто похожее на слезы, однако тёмного цвета. Он вытирает лицо свободной рукой, частично размазывая жидкость, и скомкано извиняется. – Что-то я расчувствовался, - говорит он с улыбкой. – Фую-чан, Нац-чан, салфеточки не найдутся? - он показывает им свою окровавленную ладонь.*
Шото вздрагивает и моментально выпрямляется. Койка пуста, хотя от неё всё ещё веет теплом пролежащего здесь несколько дней тела. Тойи здесь нет. Фуюми и Нацуо стоят с другой стороны кровати и неловко ему улыбаются, когда Шото наконец замечает их. – С добрым утром, - говорит Нацуо с усмешкой. Шото видит их приподнятое настроение, изменившееся со вчерашнего – печального. – Где Тойя? – Его увели буквально минуту назад на осмотр. Он проснулся, пока мы спали. – Пока я спал, - поправляет Шото, изменившись в лице. Черт, черт, черт, почему он проспал и пропустил именно этот момент? Нацуо и Фуюми странно ласково смотрят на него и его макушку, однако Шото не придаёт этому значения. – Прости, не хотели тебя будить, - признается сестра, но Шото от её слов не легче. – Медсестра сказала, что нам нужно идти, Шо. Время посещений на сегодня закончилось. Он кивает, и, прежде чем они все уходят, Шото бросает последний и разочарованный взгляд на палату, в которой он проводил чуть ли не половину свободного от учёбы времени прошедшие несколько дней. Его не разбудили. Не разбудили, когда Тойя очнулся. Они не хотели разделить с ним этот момент? Он им не настолько дорог и важен?Запись ???
Сегодня Тойя очнулся. А я с ним так и не увиделся. Значит, это и к лучшему? Если они не хотели, значит и мне оно не надо.
Запись ???
Кого я обманываю?
***
Следующие несколько дней, в которые Тойе всё ещё приходилось обследоваться и ночевать в больнице, Шото больше не появлялся. Фуюми и Нацуо странно молчали по этому поводу и старались не затрагивать тему его отсутствия. Однако, когда Тойя всё же пытался что-то разузнать, информации он получал немного, разве только бесконечное «Начался новый семестр и новый учебный год, много дел в Академии». Тойя после этого лишь уводил взгляд на окно, задумываясь над словами. В груди что-то неприятно кололо от осознания, что Тойя сам во многом виноват. И в их с Шото отношениях, очевидно, тоже. Отец приходил всего раз за три дня, в которые Тойю ещё не отпускали врачи и медсестры. Мама, Фуюми и Нацуо заглядывали ежедневно. Видеться с мамой было... непривычно. Но оттого их встречи ощущались не менее по-особенному. Нацуо ночевал с ними дома эти дни и выглядел даже более полным сил, а Фуюми чуть ли не светилась от счастья, пока рассказывала, как они помогали маме раскладывать вещи, готовили вместе, находили и разбирали что-то памятное в чулане. Мама сидела рядом с Тойей во время этих рассказов, тихо смеялась с мягкой, греющей улыбкой, порой что-то добавляла от себя и кивала. Было уютно. В этой просторной одиночной светлой и мрачной палате вместе с ними и мамой Тойе было уютно. На второй день, когда Нацуо, Фуюми и Рей пришли к нему, спустя пару минут за ними зашли ещё люди. Тодороки настороженно нахмурились, увидя перед собой офицеров полиции вместе с их начальником – мужчиной с головой собаки. – Добрый день, уважаемые Тодороки, - они поклонились им в приветственном жесте, вторые поступили так же. – Я Кенджи Цурагамаэ, начальник полиции. – Здрасьте. С чего вдруг такая честь? - Тойя наклонил голову в бок, и его напряжение было видно невооружённым взглядом. Не нравится ему всё это. Нацуо молча положил ему руку на плечо в успокаивающем жесте. – Не стоит переживать, - заверил Цурагамаэ и, как показалось, слегка улыбнулся. Вполне дружелюбно, так что Тодороки позволили себе немного расслабиться. Тойя метнул на одного из офицеров недоверчивый взгляд, когда тот двинулся в его сторону с непонятным устройством в руке. – Тодороки Тойя-сан. – Да? - он выгнул бровь. – Мы пришли снять с вашей ноги устройство отслеживания. Браслет, если проще. Позволите? Тодороки переглянулись. – Серьёзно? - глаза Фуюми засветились. Цурагамаэ утвердительно кивнул. Тойя покорно сел на койку и дёрнулся, когда металлическое устройство с его лодыжки раскрылось и упало в руку этому самому офицеру. Тот поклонился и отошёл к Цурагамаэ. Тойя замер на месте, уставившись на собственную ногу и шевеля ей, будто впервые оказавшись без браслета. – Поздравляю, Тодороки Тойя-сан. Теперь вы официально свободны и являетесь обычным гражданином Японии, - нет, Цурагамаэ точно улыбался. Нацуо поднял старшего брата за плечо с широкой улыбкой. Так и мама подхватила Тойу под вторую руку, гордо улыбаясь. Фуюми почти прыгала от радости где-то рядом. – Но, боюсь, должен разочаровать Вас кое-чем. – Я слушаю? - Тойя держался уверенно, несмотря на подступающий стресс. Родня возле него нервно заморгала. Только они успели обрадоваться, как тут плохие новости? Никто из них не ожидал того, что они были вынуждены услышать дальше. – Та пуля, - начал неторопливо мужчина с ноткой извинения в голосе. – Была одной из тех, что производили Якудза во времена Чисаки, - время на секунду остановилось, и сердце оглушающе пропустило удар. – Те же, что использовала группировка «Саблезуб». – Что Вы имеете ввиду?.. - Фуюми приложила сжатый кулак к груди. – Я хочу сказать, что Тодороки Тойя-сан теперь беспричудный. В комнате воцарилось молчание, что длилось почти вечность, однако прошло пару секунд от силы. Прежде чем раздался нервный смешок. Нацуо, Рей и Фуюми в недоумении уставились на Тойю, который вдруг ни с того, ни с сего странно улыбался. Он смотрел в пол и кивнул собственным мыслям, после чего взглянул на Цурагамаэ с непонятно спокойным видом, что частично даже пугало. – Так и думал. Даже забавно, что я не догадался раньше. Остальные Тодороки стояли возле него, не зная, что и сказать, или сделать, и нужно ли. Тойя казался не настолько разочарованным или огорченным, коим был бы любой другой человек на его месте. Он определённо не жалел о том, что случилось и том, что он сделал, верно? Цурагамаэ почтительно поклонился им и, перед тем как окончательно удалиться за дверь, вдруг странно усмехнулся, глядя на них. – Что смешного? – Нет, извините, - он помотал головой. – Вспомнил ещё одного вашего сына и брата. Тодороки Шото, - все недоуменно уставились на него. Начальник полиции и Шото знакомы?! – Он хороший мальчик, правда немного вспыльчивый. – Семейное, - улыбнулся ему Нацуо, и все окончательно поклонились друг другу на прощание. – И спасибо, - неожиданно заговорил наконец Тойя, на что получил дружелюбный кивок. – Цурагамаэ-сан. Когда дверь закрылась, и они вновь остались вчетвером, Тойу снова стиснули в объятиях. Тот сдавленно выдохнул от неожиданности. – Ты невероятен, Тойя-нии! – Спасибо,но вы меня за эти несколько дней обнимали раз сто. Я сейчас задохнусь! Когда его отпустили, посмеиваясь, Тойя сам улыбался. Фуюми достала телефон. – К слову, Тойя-нии, - она отдала его брату в руки, и тот увидел на экране открытую в Интернете статью. – Почитай, - Фуюми улыбалась слишком широко, что Тойе даже стало не по себе. Его опасения, к счастью и разумеется, не подтвердились. Спустя минуту чтения они все уже по-доброму смеялись с его широко раскрытых в изумлении глаз. Нацуо смахнул крохотную слезинку с ресниц, когда Тойя с одним и тем же видом полного недоумения посмотрел на сестру и мать, а затем взглянул наконец и на младшего брата. – Да, Тойя-нии, - он кивнул, гордо улыбаясь. – Твоё спасение нашего Шо заставило людей поменять о тебе мнение. – Круто, правда?! - Фуюми опять прыгала на месте. Откуда столько энергии? – Мы гордимся тобой, Тойя, - мама казалась действительно счастливой и гордой. И как тут не поверить? – Охренеть... Просто... Охренеть, - только и выдал он всё ещё в шоковом состоянии, но искренне улыбался.***
Если поразмыслить, то вполне ожидаемо, что день, когда Тойе нужно было выписываться, не оказался таким спокойным и обычным, каким мог быть. Тойя собирал вещи в небольшую сумку, которую ему одолжил Нацуо, затем уселся на койку с усталым вздохом и достал телефон. Он вздрогнул, когда тот завибрировал от только что полученных сообщений. Фуюми и Нацуо что-то активно писали в их групповой чат (в котором само собой всё ещё не было родителей), и, чтобы вникнуть в суть и понять причину их странной возбужденности, ему пришлось клинкуть на отправленную Нацуо ссылку. Его перебросило на прямой репортаж из почти что центра города. Тойя нагибается и сосредотачивает всё своё внимание на происходящем на экране. Старатель сражается против одного из исполнителей «Саблезуба», ускользнувших при осаде их главного штаба. Тойя хмурится, когда замечает ранения Героя Номер Один, на которые заодно и услужливо указывает репортерша. Старатель определенно с трудом держится на ногах, однако яростно бросается в бой, уворачивается от ударов противника и наносит собственные. Издалека плохо видно периодически открывающийся рот врага и совсем не слышно то, о чем именно тот говорит. Тойя отвлекается от просмотра из-за новых сообщений и решает наконец их прочитать. Фуюми Вы смотрите?? Смотрите же?? [13:20] Тойя-нии??? [13:20] Нацуо да отстань ты от него если не хочет то пусть не смотрит [13:20] Тойя Да смотрю я, угомонитесь [13:20] Вы какие-то больно нервные или мне кажется¿ [13:21] Фуюми Омг [13:21] Правда? Хорошо [13:21] Папа очень старается сейчас [13:22] Нацуо вижу [13:22] Тойя Вижу [13:22] Кстати есть инфа, о чем они там говорят? [13:23] Фуюми Да, я как раз хотела сказать [13:23] О БОЖЕ [13:23] Нацуо сестрёнка спокойно он встаёт! [13:25] он выдержал этот удар, видишь же, всё в порядке! [13:25] мама рядом? сходите чай заварите, я всё равно уже еду в сторону дома, скоро буду!!;¡! [13:25] Фуюми У меня чуть сердце не остановилось, Богом клянусь. [13:26] А мама не дома к слову. [13:26] Эй, Тойя-нии? [13:26] Тойя Я здесь да [13:27] Просто [13:27] Тоже отвлекся [13:27] Фуюми Мне сказал одни знакомый, что враги говорили папе что-то про нас, то есть про его семью. [13:28] И, что если папа не сделает что-то, то за нами опять придут Т--Т [13:29] Поэтому он так старается сейчас!! Ради нас!!! Т-Т [13:29] Тойя Интересные у тебя источники [13:29] Фуюми Я обязательно вам во всём признаюсь, но давайте не об сей [13:29] ОМГ МНЕ КАЖЕТСЯ ИЛИ ТАМ ШОТО?! [13:29] Нацуо ПИЗДЕЦ, ДА [13:31] Я РАЗВОРАЧИВАЮСЬ [13:31] Фуюми СТОЙ КУДА [13:31] Тойя В СМЫСЛЕ КУДА СОБРАЛСЯ [13:31] Нацуо если Шо собрался лезть в это пекло, то я обязан там быть [13:32] я не смогу спокойно сидеть дома [13:32] я еду в центр [13:33] Фуюми Тогда я тоже [13:33] Тойя Стоп погодите а как же я [13:34] Хей ответьте [13:35] ЭТО НЕСПРАВЕДЛИВО ЧТО ВЫ ЕДЕТЕ А Я НЕТ [13:36] Тойя настороженно щурится, когда ему приходит смс от незнакомого номера. Он непонимающе хлопает глазами, пока читает «Я еду в больницу к тебе. Надеюсь, ты не против.», и затем до него доходит, кто это. Мама входит к нему в палату спустя десять минут с отправки своего последнего сообщения и спустя пять с окончания боя Старателя. Мама выглядит взбудораженной и подлетает к сыну, что-то нервно щебеча, будто напуганная птичка. – Мам, пожалуйста, спокойней. Я не понимаю, о чëм ты. – Я понятия не имела, что Энджи сражался с кем-то, - наконец произносит она нормально после глубокого вздоха. Тойя хмурится, когда хочет упомянуть и про Шото, но мама его опережает. – Так теперь ещё и Шото гонится за ещё одним злодеем, - она присаживается сбоку от Тойи, и они недолго молчат. – Но я не жалею, что приехала к тебе, знаешь? Ты ведь не можешь сейчас поехать к Шото, как сделали Нацуо и Фуюми. Было бы несправедливо и мне оставлять тебя, - она нежно улыбается, отчего он тоже хочет улыбнуться ей в ответ. – Ты ведь сам бы поехал к Шото, если бы мо... Она замолкает, и они смотрят с вопросом в глазах на дверь, ведущую в коридор, когда вдруг слышат оттуда различные шумы, грохот и нервные возгласы людей, очевидно, медработников. Каталка с чем-то громоздким проносится мимо палаты в сопровождении тучи возбуждённых людей. Рей вскакивает и выглядывает наружу, чтобы убедиться. Тойя сразу оказывается позади и серьёзно уточняет: – Он? Мама закусывает губу, после чего кивает. Тойя замечает некий страх в её глазах. Он в успокаивающем жесте кладёт руку ей на плечо, чувствуя собственные мурашки, пронесшиеся по позвоночнику.*
– Шото-кун, - Ястреб падает на колени. – Не... Ходи... - он кряхтит и вытирает кровь с губы. Шото подбегает к нему и пытается помочь встать. – Простите, Сенсей, - они добираются до более безопастного места на соседней крыше. – Но не могу, - Шото срывается с места, как только усаживает раненого наставника. – Нет, стой, идиот! - кричит тот ему в след, понимая, что Тодороки всё равно вряд ли послушает. Кейго пытается подняться. – Черт... Я должен... Сражаться дальше... - левый бок отдаёт болью и напоминает о ране, из-за чего Таками приходится рухнуть обратно. Он шарится по карман и, найдя телефон, сообщает о своём местоположении работникам собственного агенства, заодно кратко вводя в курс дела. «Мой стажёр Шото сейчас преследует злодея. Если кто увидит, то остановите, это слишком опасно, Шото может не справиться», – Ястреб с тяжёлым вздохом засовывает телефон обратно в карман и вновь старается подняться. Скорее всего, его попытки остановить Шото и повторно ринуться в бой бессмыслены. Он пострадал сильнее, чем планировал, хотя сумел так же нанести урон врагу, что не могло не радовать. Всё равно, в нынешней ситуации у юного Тодороки шансов на победу незначительно, но больше, чем у раненого Ястреба. Шото движется за злодеем, используя ногой лёд. Управлять этим выходит всё ещё не так хорошо как до потери конечности, однако скорость достаточная, чтобы угнаться за целью. Старатель отправил в нокаут первого из этой чертовой двойни, но сам обессилил и был доставлен в больницу. Шото думает, что шансов победить второго, когда нынешний Символ Мира еле справился, крайне малы. Однако он не может отступить после того, как отец так сильно пострадал, Ястреб сейчас не в состоянии продолжать бой, и некоторые здания с гражданскими пострадали по вине беспредельщиков. Шото должен хотя бы задержать злодея, не позволить ему больше причинить вред гражданским или не дать шансов сбежать. Злодей чертыхается, когда перед ним возникает ледяная стена, не давая покинуть крышу зданий, по которым он отступал. Довольно опрометчиво поступать так, думает Шото, но ему же удобнее. Как только юноша оказывается на той же крыше только лишь одной ногой, на него сразу же нападают при помощи металический копьев. Тодороки еле успевает закрыть себя льдом. Последний не способен долго выстоять под напором противника, потому Шото проскальзывает в возникнувшей пыльной завесе и атакует огнём. Однако атаку отражают водной причудой. «Ему ведь было тяжело отразить мой огонь только водой. Чтобы лучше устоять, ему бы не помешал песок, но такой причуды у него нет. В этом случае преимущество на моей стороне и моём огне». Шото отскакивает назад и вновь закрывает себя ледяной стеной, когда его атакуют теми же копьями и метают капли кислоты. «Кислота? Причуда, как у Ашидо? Нет, у неё она более развита и опасна. Хотя и таких капель хватило, чтобы обезвредить часть перьев Сенсея, – Шото скалится, уворачиваясь и вновь создавая ледяную стену. – Долго не продержусь. И не только из-за того, что вымотаюсь, но и его причуды пробьют мою защиту. Нужно атаковать, застав его врасплох, или заставить вымотаться или... – он чертыхается. – Нет. Ничего из этого не выйдет». Шото вновь уворачивается, ещё одна его безуспешная огненная атака, после чего ему не хватает половины секунды, чтобы вновь укрыться. Из-за сильного и резкого удара струёй воды Шото отлетает в верхушку соседнего здания. – Ой, ой, отото! - слышится громкое и злорадное от... Тойи?.. – А ты слабее и никчемнее, чем казалось! Шото еле шевелит конечностями в попытке подняться, однако его всё же неслабо впечатало в бетон, что не может пройти бесследно. Он чувствует, как с участка на затылке под волосами к шее медленно стекает его тёплая кровь. «Плохо дело. Травма головы в сражении – одно из ужаснейших. Будет мешать думать». – Да уж, собирался спасти нас всех? Стараешься ради нас? Что-то не видно! - доносится до ушей разочарованный голос Фуюми. Шото оторвал корпус и силился встать на ноги. – Куда же ты? Уже уходишь? - усмехается Нацуо, после чего в грудь с новой силой влетает такая же леденая струя воды, заставляя Шото впечататься обратно. – Даже подняться не можешь? - грозно звучит отец. – Ты просто ужасен, сынок! - восклицает мама с наигранным ужасом. «Нет, балда, не поддавайся, – Шото не перестаёт предпринимать попытки подняться, всё создавая рукой стены льда, чтобы затормозить приближение врага и его атаки. – Это всё нереально. У него есть причуда изменения голоса. Это не они говорят. Он хочет морально сломать, не слушай, Шото. Поднимайся же!» – Только на это и способен? - вновь смеётся Тойя, и Шото ощущает эту гниль, исходящую от человека, который на самом деле говорит с ним, внаглую используя голоса его близких. – М-да, ни меня уберечь, ни отца защитить, ни врага одолеть?! Ты просто смех! – Заткнись, - хрипит Шото, дергаясь. «Дьявол. Сил... Совсем нет... Нужно... Подняться... Сейчас же». Шото вздрагивает и на мгновенье мир ставится на паузу, когда до ушей доносится ещё один знакомый голос.*
– Стой! Мидория вырывается из лент за пару движений и убегает. Айзава и Всемогущий бросаются следом, крича остановиться. Но Мидория не слушает, и через минуту уже оказывается в толпе людей на главной улице, наблюдающих за уже вторым масштабным сражением за этот час, в котором всё так же участвует Тодороки. Только теперь не Энджи, а Шото. – Юный Мидория! - Тошинори хватает Деку за плечо, останавливая. – Не вмешивайся, прошу! У тебя всё ещё сломано несколько пальцев! – Но Тодороки-кун..! - яростно рвётся юноша, следя за бесконечно создаваемыми глыбами льда на крыше здания вдалеке, и не думает о том, что два пальца на его левой руке загипсованы из-за неудачи во время стажировки день назад. Но Мидория не успевает закончить, как Айзава вновь хватает его лентами, а над ухом звучит негромкий и мрачно-серьезный голос Всемогущего. – Кроме того, тебе нельзя сражаться против злодея, способного выкрасть твою причуду, - по коже проносится холодок осознания, Изуку в ужасе замирает. – Хотяя знаю, что ты бы всё равно полез сражаться, однако я уверен, что юный Тодороки справится. И подмога должна подоспеть с минуту на минуту. Так что, пожалуйста, не рискуй собой, своим здоровьем и причудой и верь в своего друга, юный Мидория. Деку закусывает губу и переводит взгляд то на дым, где разгар сражения, то на наставника, и в итоге покорно вздыхает, коротко кивнув. Полицейские и герои нижнего класса достаточно огородили проход и улицу для того, чтобы любознательная толпа не подобралась к опасности слишком близко. Они находились за пять зданий, и происходящее между Шото и злодеем было различимо. Совсем скоро над своими головами гражданские, включая Мидорию, Всемогущего и Сотриголову, услышали вертолёт телевизионщиков. Айзава раздражённо цыкнул. Деку и Тошинори перевели на него взволнованный и полный понимания взгляд. Они все здесь переживали за Тодороки Шото по одновременно различным и одинаковым причинам. Айзава бы сам сейчас бросился на помощь ученику, однако недавно полученная рана, что не до конца зажила, останавливала его. А репортёры и журналисты, которым лишь бы наживиться на чужих страданиях и которые порой несли своими действиями ещё больше проблем героям, только выводили его из себя. Мидория вздрогнул, когда услышал позади знакомые и нервные голоса. – Шото! - одновременно прокричали Фуюми и Нацуо и слились с толпой, прибираясь ближе. Мидория смог протиснуться за ними следом к ограждениям, где стояли полицейские и на крайний случай готовились сдерживать экстремистов, что могли захотеть поближе подобраться к схватке. Все в голос охнули, когда мощная струя заставила Шото отлететь в соседнее здание. Хотя тот не упал, но он определённо не мог найти силы, чтобы выбраться из созданной собственным телом вертикальной ямы. Фуюми прикрыла раскрывшийся рот рукой. Они с Нацуо даже не заметили или не признали стоящего слева от них Мидорию. Или же им было всё равно.*
Когда телефон Тойи завибрировал оповещением от Фуюми, что они с Нацуо на месте и застали, вероятно, развязку сражения, то тот подскочил, схватив мать под руку. Они выскочили из его палаты по направлению той, где сейчас должен быть отец. Прошло некоторое время, так что Старателя должны были успеть осмотреть, переодеть и оставить одного. Так и оказалось. Само собой, что первому герою топа помощь оказали незамедлительно и высшеклассно. Энджи взглянул на них со своей койки, расширив глаза в удивлении, когда запыхавшиеся и определённо встревоженные Рей и Тойя возникли на пороге. Тойя, задыхаясь, вбежал и схватил пульт от телевизора, который висел под потолком на противоположной от койки Энджи стене. Отец же был забинтован почти полностью, включая участки лица, но говорить, самостоятельно дышать и видеть он был в состоянии. Мама села на табуретку возле него. – Рей? Тойя? Что случи..? – Шото сражается, - оборвал его холодный голос Тойи, в котором читалась дрожь волнения. Энджи заметно напрягся, приподнимаясь на подушках. Он невольно вздрогнул, когда Рей без каких-либо слов подсобила ему, на что получила благодарный и скромный кивок. Тойя отпустил пульт только тогда, когда попал на нужный канал, на котором в прямом эфире теперь вещали сражение не Старателя, а Шото. Буквально спустя несколько секунд со включения, Шото отлетает из-за струи воды в соседнее здание. Все троя вздрагивают. Рей подносит ладони к лицу. Из их ртов одновременно раздаётся тихое и полное волнения «Шото...» Ведущая с вертолёта восклицает о том, что юноша двигается и со всех сил пытается подняться, пока враг хочет подобрать ближе, однако Шото кое-как всё ещё останавливает того льдом, используя правую руку. Тойя делает шаг назад, чтобы лучше видеть происходящее на экране, и замирает, не в силах оторвать взгляд. С расстояния, с которого снимает камера и с которого смотрит толпа на той же улице, недостаточно хорошо видно состояние Шото, однако все убеждены, что тот еле может пошевелиться, но отчаянно пытается, пока с головы уже течёт кровь. Как и, наверняка, в некоторых участках по всему телу. – Ну же... - шепчет Тойя, подрагивая от напряжения. – Давай, Шото.*
Шото замирает, когда слышит ещё один знакомый голос. – Хэй, что с тобой? Совсем сил подняться и продолжить сражаться нет? И свои причуды ты используешь как-то совсем неумело! Вот же идиот! Сдавайся уже, Тодороки Шото-кун. Сдавайся, - хихикает Мидория. Нет, голос Мидории. Шото скалится сильнее, чувствуя прилив ещё большей ярости одновременно с некой ядовитой забавой. Потому что глупо говорить голосом Мидории подобные вещи. И одновременно с этим умно. Но Шото ещё может хорошо осознавать действительность и то, что этого злодея слушать не стоит, как и других. Как и кого-либо, кто призывает сдаться. В висках отдаёт странной и неприятной болью, пока перед закрытыми веками Шото вспыхивают знакомые картинки. Всего на секунду, но каждая из них словно проживается заново. Воспоминания. – Шото всё больше похож на него, - плачет мама в трубку, стоя перед закипающим чайником. – Его левая сторона, она... Она ужасна... – Ты очень добрый человек, - негромко произносит Мидория, глядя прямо в глаза, прямо в душу. Тойя взялся правой рукой за протянутую, встал и, ухмыльнувшись, спросил: – Какой план, Герой? – Ты настоящий герой, Шо-чан, - заключил с нежной улыбкой искалеченный после драки силуэт малыша Тойи. Когда больничное одеало слетает, вместо половины правой ноги видно протез. Такой холодный и чуждый. – А Всемогущий всегда улыбается, - подумал, скрывшись в комнате. А спустя время осознал, что отец был прав, ведь Всемогущий не проявляет эмоции. Значит, и Шото не должен. Он больше не должен плакать. – Мидория, я должен тебе кое-что сказать, - пробубнил от нахлынувшей неуверенности он, держа кисть Мидории, который часто заморгал с немым вопросом в глазах. – Я знаю, это странно, не думаю, что нормально, но... Я считаю, что ты мне нравишься. – Кровь Даби и Энджи Тодороки, - громогласно объявляет мужчина на весь зал суда. – Подтверждает наличие их родства на девяносто и девять процентов! – Хэй, - опускается перед детьми на колени и серьёзно глядит в их большие, удивлённые глаза. – Обещаю, я найду ваших родителей. – Помнишь, когда она у меня появилась? - тихо спрашивает он, словно не у Нацуо, а у себя самого. – Что? Эта игрушка? – Нет. Тот день, когда у меня появилась мечта стать героем. – Не помню... - честно признается Нацуо, чувствуя лёгкую вину, хотя определённо не должен. – В том то и дело, что и я не помню. Шото кряхтит от боли и вновь частично возвращает себе контроль над телом. «Поднимайся, ты же герой, Шото, ну же». Он не может проиграть. Он обязан победить. – Нацуо, - окликает он с серьёзным видом. Нацуо дёргается в недоумении и от, очевидно, до жути пронзающего взгляда. – Я не стану просить Исцеляющую Девочку восстановить мою ногу. Шото осознаёт, что сил на использование ледяной причуды через протез совсем нет, и само тело переохладилось от бесконечного образования защитных стен. А значит... – Мидория! - он почти догоняет его и хватает за запястье. – Мидория, ты чег..? – Прости, мне нужно идти, - холодно отвечает Мидория и выдергивает руку из захвата, после чего растворяется в толпе. – Ты никогда не сможешь достаточно хорошо пользоваться синем пламенем! - усмехается со злобой в глазах Тойя, на что в ответ получает недовольное рычание и очередной удар. Когда Тойя уходит, он остаётся на крыше один, и в этот момент вдруг звенящее в ушах чувство одиночества и бесприютности беспокоит его не так сильно. Он останавливается взглядом на протезе и слабо улыбается. Шото чувствует прилив сил и то, как неизвестное тепло проносится по всему телу. – Это же... Твоя сила! Разве не так?! Все раскрывают рты, и везде возникает почти звенящее неверием молчание. Тойя не замечает, как от его лица летят крохотные искры, когда видит, что с правой стороны Шото возникают синие языки пламени.