*
Фуюми шмыгает и правой рукой хватается за кофту Нацуо. Он кладёт руку ей на плечо в якобы поддерживающем жесте, однако сам, подрагивая, не уводит взгляда с младшего брата. Как и окружающие зеваки. – Он ведь так... Сгорит... - шепчет Мидория слева от них, сжимая кулаки от нервозности и заглушая дрожь в теле. – Прямо как в тот день, - вспоминает Нацуо, закусив губу. Фуюми стискивает ткань его одежды сильнее и еле заметно кивает. Они и так осознают, о чём идёт речь. В тот самый день. В том самом месте. С тем самым человеком. Шото уже загорался настолько сильно, и то было с целью уничтожить Ному. И именно тогда Шото был вместе с Тойей. А сейчас его уже нет рядом. Как и кого-либо. Шото горит тем же огнём, что (был) свойственен только Тойе. И этот огонь никогда не приносил самому Тойе блага. – Где, черт возьми, про-герои?! - кричит кто-то из толпы. – Этот мальчонка же сейчас сожжет себя и разнесёт пол квартала! Мидория напрягается сильнее и даже не успевает как-либо дернуться, как его плечо крепко сжимает большая ладонь Айзавы. Учитель проницательно смотрит прямо в глаза, на корню выбивая из Изуку решимость броситься вперёд. Мидория смиренно остаётся на месте, хотя желание никуда не исчезает.*
– Значит, хочешь, чтобы я сражался во всю силу?.. Противник делает неуверенный шаг назад. – Что ты..? - он не успевает закончить фразу, как в него устремляется голубой огненный поток, распространяя раскалённый воздух вокруг всё сильнее. Струя воды должным образом не спасает злодея и почти моментально испаряется, пока тот корчится от полученного ожога. Шото не без труда встаёт, перемещается на край здания, где уже почти чудом, но держится на ногах. Злодей злостно глядит на него, метая копья и кислоту, определённо не намереваясь сдаваться, несмотря на зримое постепенное исчезновение решимости в его глазах. Они расширяются в ужасе, когда огонь распространяется дальше и шире, из-за чего все атаки злодея за пару секунд и за несколько сантиметров от лица Шото плавятся или испаряются. «Сил на активацию льда почти нет... Голова кружится... – думает Шото, но ловит себя на мысли, что, судя по выражению лица врага, выглядит он достаточно уверенно и устрашающе. – Чëрт... Я перегреваюсь. Нужно закончить раньше, чем потеряю сознание или того хуже». – Почему он не использует лёд? - возмущается кто-то нервно позади, на что Мидория и Нацуо с Фуюми только хмурятся. – Ему необходимо набрать максимальную температуру, - шепечет себе под нос Тойя. – ...чтобы победить одним махом... – Он ведь убьёт себя! – Замолчите! - кричит, обернувшись, Нацуо. – Он справится! Слышите, придурки?! Шото со всем справится! Неожиданная вспышка огня ослепляет их и всю улицу на мгновение, и спустя пару секунд толпа ощущает долетевший до них раскалённый воздух. Все сглатывают от осознания того, на сколько сейчас жарко там, в эпицентре... Мидория ежится. Люди вокруг ошарашенно уставляются на него, когда юноша во всю глотку кричит настолько громко, что, вероятно, даже до ушей Шото долетают отголоски его слов. – Сражайся, Тодороки-кун! Ты справишься! Не проиграй! – Кажется, кто-то из толпы принялся кричать юному герою слова поддержки! - ведущая просит перевести камеру на скопление гражданских после того, как их вертолёт отлетел на некоторое расстояние от сражения из-за жары и нарастающей опасности. – Давай, Шото! - раздаётся такой же душераздирающий вопль уже из Фуюми, который почти моментально с ней подхватывает Нацуо. – Мы смотрим! Мы верим в тебя! – Ты справишься, - в унисон произносят родители и Тойя, не отрывая глаз от экрана и задержав дыхание. – Шото. Шото сглатывает. Ему кажется, что либо он окончательно сошёл с ума, либо краем уха улавливает голоса родни и Мидории, звучащий«Шото жив. Шото жив.
И Шото поднял кулак не так, как Всемогущий. А как Старатель. Как я».
Полицейские дают слабину из-за шока всего на полторы секунды, которой Нацуо и Мидории с лихвой хватает, чтобы проскочить мимо и броситься навстречу Шото. Он, шатаясь, делает ещё пару неуклюжих шагов, как вдруг его протез, видный из-за обгоревшего на ноге костюма, ломается, и Шото обессиленный падает лицом вперёд, теряя сознание окончательно. Мидория, совсем не беспокоясь или жалея собственные колени и брюки, прокатывается по ним, ловя друга грудью. Тряпичное тело размещается на Деку, голова Шото самопроизвольно пристраивается на левом плече Мидории. Изуку, подрагивая, со всей силы обнимает его и утыкается носом в грязную макушку перемешанных двухцветных волос, не обращая внимания на едкий запах гари, исходящий от всего бессознательного тела. Капли слез наконец зарождаются в уголках глаз и быстро превращаются в огромные мокрые дорожки, пересекающие щеки. – Прости... Прости... Мидория думает, что волосы Шото мягкие. Изуку не сразу замечает, как справа от него согнулся запыхавшийся Нацуо. Мидория вытирает глаза, слегка отстраняясь от Шото, подавляя всхлипы, и через секунду Тодороки младшего нагло утягивают из декувских слезливых объятий. Нацуо запрокидывает левую руку младшего брата через свою шею, крепко прижимая того к себе за правый бок, определённо желая позже крепко-накрепко обнять, однако немного погодя. Нацуо слабо улыбается этим мыслям и с тяжёлым вздохом двигается подальше от дыма, в сторону полиции, где героя уже ожидает фургон медиков. – Пойдём, братец, - обращается негромко Нацуо с гордой полуулыбкой. – Тебе нужен отдых. Мидория подскакивает к ним, взявшись за Шото с другой стороны. Нацуо бросает на него определённо недобрый взгляд, отчего Изуку ощущает себя куда более неловко, но хватку на Шото не ослабляет. Несмотря ни на что, он поможет донести нуждающегося до помощи.***
– Когда я, чëрт возьми, могу уехать уже?! - чуть ли не рычит Тойя, ощущая расползающееся по телу тепло гнева всё сильнее. – Когда закончишь с заданием, - всё так же бесстрастно отвечает ему какой-то малоизвестный герой, определённо возомнивший себя слишком важным. Глаз Тойи предательски дёргается и особенно в тот момент, когда на телефон приходит уведомление. Фуюми Тойя-нии, мы уже у входа в больницу! Ты ведь скоро? [18:23] Сегодня уже точно больше не будет возможности наведаться к Шото. [18:23] Тойя Сам знаю, эти упыри меня не отпускают [18:23] Тойя чертыхается. Стоило ему выдохнуть, что Шото оказался жив, как в палату ворвались госслужащие и увели его из больницы, не умолкая о том, что, так как Тойу уже выписали, он срочно нужен им для важного дела. Дело может и важное, только Тойе вообще не до этого. У него брат с того света вернулся, и они не общались неделю – или сколько?! – так что Тойе срочно надо к нему в госпиталь. Какого чёрта вся его семья сейчас там, а он здесь, среди отбросов геройского общества и только некоторыми влиятельными лицами? – Надоело! Я сваливаю, - вырывается у него, и парень разворачивается. Его хватают за рукав, принуждая остановиться. – Тодороки-сан, Вы нужны здесь! – Справитесь, - шипит он. – Вон у вас там Рюкю и Босатка стоят, так что... – Вы необходимы, как бывший злодей и член Лиги Злодеев! Вы больше осведомле... – Да плевать мне, пусти! – Вы хотите, чтобы ещё больше людей пострадало?! – Плевать. Мне. На них, - цедит Тойя, еле сдерживаясь. Их ругань постепенно привлекает внимание окружающих. – Сделаю вид, что поверил, - наигранно усмехается собеседник, но хватку не ослабляет, продолжает гнуть своё. – Тодороки-сан, если мы не предпримем эти крайние меры сейчас, то упустим последнюю возможность покончить с «Саблезубом» раз и навсегда! А иначе Ваша семья снова может оказаться в опасности. Вы же этого не хотите, ведь так? Тойя замирает на месте. Через несколько долгих секунд он всё же разворачивается к надоедливому лицу со вздохом смирения и бубнит раздраженное: «Надеюсь, мы скоро покончим с этим». Какого чёрта он зарекомендовал себя, как примерного и любящего семьянина? А то, что этим пользуются, бесит куда больше. Фуюми Мы ждём тебя у входа! Вот-вот зайдем. [18:25] Тойя-нии? Время ведь идёт :( [18:25] Тойя Прости, Фуюми [18:28]***
Тойя валится на кровать, как только оказывается в своей спальне. Фуюми сразу же возникает в дверном проёме. – Тойя-нии! Ответа не следует, так как парень засыпает моментально. И, только спустя несколько часов, когда за окном уже цветёт закат, Тойя наконец просыпается. Он перекатывается на спину и пусто глядит в потолок, пытаясь осмыслить кто он, где он и зачем. Он резко вскакивает и хватает телефон. – Алло? - раздаётся из трубки спустя несколько гудков. – Тойя-нии? – Привет, - хрипит после сна он и потирает глаза. – Прости, я отрубился сразу же, как пришёл. Был на ногах с прошлого обеда, ночью включительно. Идиотская миссия. Зато с этими саблезубыми покончено. – Но ты молодец, - по нежному тону Фуюми кажется, что она улыбается. – Стараешься ради нас и всеобщего блага. Спасибо. – Ну типа, - Тойя смущённо откашливается. – Что с Шото? Вы поедите к нему сегодня? Я могу тоже съездить к, кхм, к нему с вами? Фуюми странно молчит, а затем вздыхает. Тойя дёргается, когда она заговаривает в тот же момент, когда в дверях появляется белая, будто призрак, мама и кажется непривычно опустошённой. – Шото вчера был очень нервный... Я думаю, - печально произносит Фуюми. – Мы не смогли пробыть с ним долго. И... Сегодня он уже уехал обратно в Академию. – Чего?! Он вчера чуть не сдох, как его, нахрен, выпустили?! - Тойя сжимает телефон крепче, пока мама тихо присаживается сбоку, и матрас под ней почти неощутимо прогибается. – Кто знает, - Рей и Фуюми одновременно вздыхают. – Видимо, из-за того, что в Академии есть Исцеляющая Девочка. И начался учебный год... – Даже так, с такими ранами ему, оболдую, необходимо отлежаться и восстановиться. Сил набраться и... – Так мы и говорили, - перебивает вдруг негромко Рей. Все замолкают. – Что Шото... То есть, как он себя так вёл, что вы такие подавленные? - спрашивает негромко Тойя, хмурясь. Мама и Фуюми выглядят и звучат не так позитивно и жизнелюбиво, как обычно. – Он просто был очень... Резким? Просто уставшим, я думаю. Непривычно было видеть Шото таким, ведь он обычно очень внимательный и аккуратный в словах с нами... Ну, ты знаешь, - Фуюми нервно усмехается. Рей кивает на её слова в знак подтверждения. Тойя почти автоматом включил громкую связь, когда мама вошла в комнату, потому всё слышали друг друга. – Он попросил нас уйти спустя минуту, как мы пришли. – Сказал, что с ним всё в порядке, а нам стоит идти отдыхать и не волноваться. Тойя мрачнеет. – Он хотел побыть один и отоспаться, так он сказал. И время посещения само по себе было небольшим, поэтому мы очень скоро ушли. Только папа стался в больнице, так как сам ещё не оправился. А про Шото ты знаешь... Выписался сегодня в обед, - Фуюми устало вздыхает. – Ясно, - только и произносит Тойя. Повисает молчание, после чего он сухо прощается с сестрой и вещает трубку. Они с мамой не говорят ничего, только смотрят в выбранные собой точки на стене напротив или в полу. – Она на свидании что-ли? Мама смеётся и неуверенно кивает. – Сказала, что сходит на встречу. – Нашла время. – Не вини её, ей тоже нужно развеяться и отдохнуть. И не думаю, что она там развлекается. Наверняка рассказывает своему молодому человеку о своих переживаниях, чтобы стало полегче. – Что ж, - Тойя хмыкает. – Да, это больше на неё похоже. – И по голосу было слышно, что она не забыла обо всём этом. До сих пор сидит и переживает, варится во всём этом, - мама печально вздыхает. Тойя чувствует покалывание на кончиках пальцев. Его дрожащая рука приобнимает маму за плечо. Та хлопает глазами от неожиданности и обнимает сына в ответ гораздно сильнее. – Тойя, Тойя, сынок, я так скучала по тебе, я так волновалась всё время и всю эту неделю, вы с Шото совсем совесть потеряли так мать доводить, я не могла нормально спать из-за вас, балбесы, Господи, как я счастлива, что вы оба живы, счастлива, что ты дома, простите, прости меня за всё и... - она тараторит, не замолкая. И Тойя смеётся. Не выдавленно, не слишком громко, без усмешки. По-доброму. Почти извиняясь. Искренне. – Не смешно, - Рей сама не в силах не улыбнуться этому.***
– Привет, - машет Нацуо, разуваясь. – Как делишки? – Не так уж и плохо, - Фуюми следует за ним по коридору до комнаты. – Мама сейчас в саду, читает книжку, которую я одолжила, а Тойя-нии отдыхает после работы. – У себя? - в ответ Фуюми только пожимает плечами. – Понятно, - Нацуо усмехается. – Не ожидала, что ты приедешь сегодня. Середина недели как-никак. – Сама в шоке. Но после прошедших событий я подумал, что... Почему нет? – Верно, - Фуюми искренне улыбается. – Что ж, мне самой нужно работать на самом-то деле. Ну, знаешь, учительская морока, - она извиняющимся тоном хихикает и чешет затылок, на что Нацуо с пониманием кивает. Они расходятся по комнатам, и везде возникает умиротворяющая тишина. Но что-то не даёт Нацуо покоя. Он выходит в коридор спустя пол часа, так и не найдя себе занятия, так как от учёбы уже блевать тянет, а до ближайшего делайна времени вагон. Потому он решает тихо заглянуть в комнату Тойи, но, на удивление, та оказывается пуста. Он некоторое время задумчиво топает ногой и направляется в кухню. Приближаясь, он чувствует неприятный, хоть и слабый, запах. В голову вдруг ударяет неприятное осознание. – Тойя-нии?! Ты что, блять, нажрался?! - кричит Нацуо, застыв в проходе и наблюдая, как Тойя лежит грудью на столе, а рядом стоят две пустые бутылки чего-то явно не безалкогольного. Тойя мычит в ответ что-то нечленораздельное. Вероятно, удивлён появлению Нацуо. Последний закипает и подбегает, однако, подойдя в упор, вся злость куда-то вдруг исчезает. Нацуо присаживается слева и кладёт ладонь брату на плечо. – Тойя-нии?.. Вялая рука тянется к одной из бутылок, в которой, как оказалось, ещё осталось немного жидкости, но трезвый Нацуо её запросто перехватывает, чем вызывает волну пьяного возмущения. – Тебе уже достаточно, знаешь ли! – Отдай! - икает Тойя, приподнимая голову, отчего видно его мутный, но одновременно с этим странно проницательный взгляд. Нацуо хмурится. Они не сразу замечают, как к ним подходят мама с Фуюми и садятся по правую от Тойи руку. На удивление, не говоря ни слова. – Нет. – Отдай, кому говор-ик-ят. – Тойя, - мягко зовёт мама. Он замолкает и лениво переводит взгляд на неё. Она ласково гладит его по плечу. – Что случилось? Они терпеливо молчат, пока ждут ответа. И Тойя, после сиплого вздоха, таким же скачущим низким голосом проговаривает: – Шото нет дома. – Он же в Академии, можешь не... – Мы так и не поговорили после, ик, всего, что было и... И... - он сжимает руки в кулаки и злобно таращится в стол в паре сантиметров от собственного лица. (Если делать так часто, то может развиться дальнозоркость и придётся носить очки, Фуюми не советует). Однако, кроме злости, в его глазах довольно отчётливо читается болезненное отчаяние вперемешку с гнетущим душу разочарованием. Нацуо подбадривающе хлопает брата по плечу, отчего как-будто вновь появляются силы говорить. – Не знаю. Пошёл он нахрен короче. – Тойя-нии, - хмурится Фуюми укоризненно, но мама поднимает руку, как бы бессловестно прося дочь не возникать. – Почему ты так зол? - начинает Нацуо. – Не знаю. Несправедливо, ик, всё это, кабудто. – Что или кто именно тебя злит? – Что или кто... Меня злит?.. - переспрашивает Тойя тихо у воздуха и задумывается. – Может... Бля, я, ик, не знаю, о-ик-к? Всё меня злит. Почти. Кроме вас. – И кроме Шо? – И кроме Шо, - кивает Тойя, кажется, до конца не сознавая кому и что говорит. Его родня рядом сдержанно улыбается после его ответа, но он слишком нетрезвый, чтобы это заметить и сделать им колкое цундерное замечание. – Ты решил выпить, потому что настрессовался, да? – Да. Нет. Наверное, - снова икает. – Какая разница? Может, просто захотел? – На тебя не похоже, - улыбается нежно Фуюми и удобно пристраивает подбородок на свои сложенные на столе ладони. Нацуо согласно усмехается. – И ты определённо не умеешь пить, я думаю. – Будто ты, ик, умеешь... – Не надо тут, я ещё несовершеннолетний, - Нацуо добродушно закатывает глаза. Мама тихо смеётся. – А вот когда стану, то напиваться точно не буду. Только если по праздникам пару глотков, и то в компании. Например, твоей. Тойя улыбается уголком губ. – Звучит заманчиво. – Отлично, хотя я против, но теперь было бы славно, если ты отправишься в душ и спать, Тойя-нии, - деловито подмечает Фуюми, слегка кривя нос, давая понять, что запахи от старшего брата ей не симпатизируют. – Не понял. – Не могу не согласиться с твоей сестрой, - мама хлопает его по плечу с издевательским выражением. – Вы все, ик, ничего не попутали? - щурится Тойя, но не выглядит устрашающе. Скорее просто забавно. – Давай, здоровяк, - Нацуо поднимается и пытается помочь брату сделать то же. – Тебе правда стоит... Он замолкает, когда откуда-то с ног Тойи на пол сваливается блокнот и приземляется открытым на довольно интересном развороте. Тойя не сразу понимает это, так как занят попытками сохранить равновесие, в то время как Фуюми поднимает блокнот, и они с Нацуо и мамой с немым интересом вглядываются в собственные мини-портреты. – Это... Я? – И я. Ох, и ты, - обращается Нацуо к матери. – И даже Шо... – Тойя-нии, это всё правда ты нарисовал? - Фуюми смотрит на него широко распахнутыми глазами. Тойя моргает пару раз, прежде чем серьёзно произнести: – Где вы это взяли? – У тебя выпало. Так ты нарисовал? Сам? – Ну, раз оно было у меня, значит я, что за, ик, вопросы? - Тойя закатывает глаза и жалеет об этом, так как немного пятится назад, но крепкая рука Нацуо не даёт ему упасть. – Ух ты ж ë, спасибо. Уже думал, что ебнусь сейчас. – Он правда не матерился последнюю неделю, - извиняющимся тоном шепчет Фуюми матери на ушко, отчего та странно хихикает. – Он на эмоциях. И пьян. – Очень пьян. – Очень на эмоциях. – Да я просто, может, за Шото переживаю, чо вы прикопались-то?! - шипит Тойя и двигается к выходу. Мама и Фуюми благодарно кивают Нацуо, когда тот бежит следом за братом с намерением помочь не рухнуть где-то по пути до ванной или спальни.***
Запись ???
Левая часть тела ужасно болит. Точно останется много таких же ожогов, как у Тойи-нии.
За эти три дня, как я ушёл с больницы и после сражения, мы с ним так и не общались. Может быть, он зол, что ему пришлось пострадать, спасая меня? Я не знаю. Я хочу знать.
Никто из моей семьи после выписки не звонил и не писал мне. Наверное, я задел их в нашу последнюю встречу. Кажется, я был груб.
я хочу с ними встретиться
я всё испортил?
я опять всё испортил?
***
Когда отец стоит на пороге дома, каждый из них одновременно удивлён и нет. Но Фуюми определённо точно нравится тот факт, что Нацуо сам звонил отцу узнать про самочувствие и подгонял после выписки взять отгул, чтобы отдохнуть дома, не принимая возражений, которых особо-то и не было. Конечно, зная манеру общения Нацуо с отцом, то уровень умиления не сильно возрастает. Но для их взаимотношений подобное всё равно один большой успех, сам собой радующий непорочную душу единственной дочери семейства Тодороки. Если Энджи и замечает совсем лёгкий отёк на лице Тойи после пьянки за день до, то не говорит об этом. И за это Тойя, на самом-то деле, очень даже благодарен. Потому что говорить и вспоминать об этом как-то... стыдно? А слышать комментарии отца, которые позитивными бы не были, уж точно желания не возникало. День проходил спокойно. Фуюми прерывалась на двое часов с целью проверить задания учеников, а в остальное время этой спокойной субботы занималась с мамой цветами в саду, попутно беззаботно щебеча о всяком: то о скидках на продукты, то о невкусных лекарствах, то о желании обновить гардероб, то о качестве имеющихся удобрений, то бесячих заусенцах, из-за которых и появляется желание сходить на маникюр. На грустный комментарий матери о том, что она была на подобных процедурах сто лет назад (условно), Фуюми с энтузиазмом предложила вскоре обязательно сходить вдвоём и сделать парный дизайн. Отрицательного ответа она, разумеется, не получила. Нацуо не с особым интересом помогал дамам некоторое время, буквально пятнадцать минут, и бóльшую часть дня провёл с Тойей, роясь в пыльных завалах чулана в попытке найти какие-либо игры для дисковода и порубиться, что в итоге закончилось каким-никаким успехом, так как в обнаруженные «Detroit: Become human» и «Mortal combat» Тойе играть ещё не доводилось. Отец молча наблюдал за всеми членами семьи, периодически переговариваясь с ними о всяком, и либо получал язвительные ответы от сыновей, либо общение проходило вполне дружелюбно, что не могло не радовать «старперскую», как Нацуо любил называть отца, душу. Энджи даже пару раз одолжили один из геймпадов и попытались обучить основам. Тойя катался по полу от смеха, пока Нацуо, трясущийся от раздражения на невероятно дедовское тугодумие их отца в молодёжных вещах, старался не сдаваться и всё же получить гордое звание крутого учителя. Энджи, конечно, его таковым назвал, но сыну-геймеру-профессионалу в дуэли, само собой, проиграл. Кто Нацуо такой, чтобы отцу поддаваться? А посмотреть на бой их старика и такого же, как он, неумехи*
Когда на часах шесть вечера, и они все вместе, за исключением Шото, собираются за столом, то Фуюми словно светится от счастья, как думает Тойя. И, судя по нежному взгляду Энджи на свою дочь, не один он. И, несмотря на непринуждённый разговор, спокойную атмосферу, что должна быть свойственна любой семейной посиделке, хотя для них это пока что дело исключительное, Тойу не может не покинуть чувство, будто что-то не так. Что-то точно не так. И, кажется, именно он должен понять, что именно, и исправить это как можно скорее. Словно, задержись он ещё даже на день, и случится нечто непоправимое. Но Тойя всё ещё не может понять, что это за недошестое чувство пытается ему донести. Из потока мыслей его вынимает беспокойный голос отца. – Да не, всё в порядке, - отшучивается Тойя с кривой полуулыбкой. Семья смотрит на него с нескрываемым волнением до тех пор, пока Фуюми шумно не вздыхает, привлекая всё внимание. – Шото не хватает. – Не то слово, - Нацуо кивает и ковыряет кусок мяса в тарелке без былого энтузиазма. – Надеюсь, у него там всё хорошо в Академии. – Меня не перестаёт беспокоить то, что он не общался с нами после своей выписки... - мама понурила голову, и Фуюми в поддерживающем жесте положила ей на плечо свою ладонь, мягко улыбаясь. Однако она сама выглядела слишком встревоженно. Как и каждый присутствующий. Тойя вдруг раздражённо выдыхает. – Ты беспокоишься о нём. – Чего? - вырывается ошарашенное Тойи, и он с сердитым прищуром смотрит на отца. Тот хлопает глазами, раздумывая, что в его словах только что могло быть не так. Нацуо тихонько хихикает. – Так стесняешься проявлять свою настоящую любовь? – Ой, заткнитесь. – Да брось, Тойя-нии, - мягкий голос Фуюми осаживает его безо всяких укоров или замечаний. – Это ведь правда. Ты спас Шото жизнь, чуть не отдав свою. – И даже потерял причуду ради него, - негромко дополняет отец, глядя вниз на собственные сложенные вместе ладони. Фуюми рассказала ему эту новость почти сразу, как сама узнала. И принять этот факт было странно тяжело. – Ты поступил как хороший человек. И прекрасный брат, - отец догадывался, что эти чувства при мыслях о беспричудности старшего сына, вероятно, нечто подобное стыду. Тойя пожертвовал таким ради Шото. А что сделал Энджи? Что он сделал такого же стоящего ради кого-либо из своей семьи? Тойя молча уводит взгляд и, если бы кожа на лице позволяла, вполне мог бы чуть покраснеть от смущения. – Да бросьте... – Хоть я и уверена, что Шото понимает, насколько дорог тебе, но... - подключается мама. – Вы с ним ведь никогда не говорили этого друг другу. – Это не всегда нужно, мам, - Нацуо не согласен. – Я имею ввиду, выражать свои мысли словами нужно иметь, да, но ведь поступки значат куда больше. Разве нет? Думаю, Шо согласился бы со мной. – Само собой, - Рей кивает, но её лицо вдруг мрачнеет. – Но я говорю не только о тех вещах, которые можно выразить и без слов. И Шото... - она резко замолкает. Все в недоумении смотрят на неё некоторое время, а затем приходит осознание. – Хочешь сказать, что Шо нам что-то не договаривает? – Я не могу утверждать с полной уверенностью. – Я согласен, - отец кивает. Тойя кажется ещё более мрачным, чем до этого и чем все они вместе взятые. В кухне наступает минута задумчивого молчания. – Знаешь, Тойя-нии, - Нацуо нарушает её первым. – Я всегда старался быть хорошим братом, и младшим, и старшим, хоть и понимаю, что делал недостаточно. И я, честно, хотел бы носить гордое звание лучшего брата всех времён и народов, как сестрёнка носит своё, - он ласково глядит на Фуюми с долю секунды. – Но понимаю, что не дотягиваю, - смех одновременно искренний и устало-выдавленный. – И к чему это? – Может, это прозвучит странно, хотя вся наша семья порядком чуднáя, но... Тойя-нии, если кто и способен понять Шо, поддержать его и всё в этом роде, то... Я думаю, лучше тебя никто не справится. И так было всегда. Что в детстве, - Нацуо старательно не смотрит в сторону понурившего голову отца. – Что сейчас. – Нацуо, - Фуюми кладёт ладонь поверх его, гордо улыбаясь. Он неловко хихикает. – Что ж, я старался говорить так же красноречиво и по делу, как ты, сестрёнка. – У тебя прекрасно получилось, - в унисон говорят ему родители, на что получают волну отрицающего все комплименты смущения. Тойя подозрительно тих. Они обращают на него внимание только тогда, когда он вскакивает из-за стола и пулей вылетает в коридор. Они подрываются следом, но не успевают что-либо предпринять, получить на логичные возникнувшие вопросы ответы или хотя бы посоветовать взять зонт, потому что Тойя будто за секунду обувается и выскакивает наружу, так и не говоря ни слова.*
Пока он бежит, периодически задыхаясь от нехватки воздуха из-за нагрузки, начинается дождь. Тойя не особо отдаёт себе отчёт в том, что перед уходом действительно стоило прихватить зонт. Его голова слишком забита. И места для какого-то ливня там не находится.*
Шото устало вздыхает. – Надо было посмотреть прогноз погоды, - бубнит он себе под нос, видя приближающиеся тучи. Солнце не так давно скрылось за домами, обозначая предстоящий заход и наступление ночи. Однако даже в такой час кому-то бывает нужно сходить в магазин. Успешно получив в учительской заявление на выход с территории Академии, Шото неспеша двигался к воротам по главной дороге. Половина тела всё ещё была покрыта бинтами, ожогами или гематомами и напоминала жгучей болью о последнем бою, случившемся несколько дней назад. Вероятно, если бы Шото отлежался в больнице чуточку дольше, то его бы выписали сегодня или завтра, и сам он без таких остаточных ран смог бы легко продолжать обучение и тренировки. Однако что-то толкнуло Шото сбежать из госпиталя раньше. И, было ли это хорошим решением, Шото сам для себя всё ещё не решил. Он слишком много натворил, слишком во многом виноват, слишком во многом себя разочаровал и продолжает разочаровывать дальше. Размеренным шагом, сунув руки в карманы, он размышляет о том, будет ли в ближайшем магазине скидка на его любимую собу. Тойя поджимает челюсть. – Ты настоящий герой, Шо-чан. Если скидки не окажется, то он всё равно может купить её там. – Я увидел то, что другие не смогли. Да, может это и странно, но я уверен в том, что видел. Даби, я хочу дать тебе шанс. На голову Тойи попадает всё больше капель, волосы тяжелеют и холодеют. – Какой план, Герой? А если собы любимой фирмы там не окажется? Придётся идти в другой магазин. – Кровь Даби и Энджи Тодороки подтверждает наличие их родства на девяносто девять процентов! Футболка постепенно намокает, и её вес всё ощутимее. – Видимо, ты любишь свою семью. А она – тебя. Хотя купить лапшу от другого производителя тоже вариант. – Тебе повезло с роднёй. И дам тебе свой совет, выявленный на личном опыте: не разочаруй её и будь её достоин. Кроссовки шлепают по образованным лужам, вода затекает внутрь. – Думаешь, ты сможешь справиться с синем пламенем за пару тренировок? Я на это несколько лет потратил. Не пойдёт же он за ерундой на другую улицу. – Не обнадеживай себя. Я просто хочу стать сильнее. Промокшие носки неприятно хлюпают с соответствующим звуком. – На вид тебе не особо интересно, что тут происходит. Удивительно, что Шото вообще решил выйти в магазин за такой-то мелочью. – Тебе стоит лучше выбирать друзей, мелкий. Тойя спотыкается о камень и почти сразу возвращает себе равновесие. – Ты не ответил «нет» на вопрос, замёрз ли ты. Шото, не меняясь в лице, вдруг решает заглянуть в строительный. – В первую очередь, ты мой бывший враг и злодей. Во вторую, ты помогал мне спасти людей и истребить Ному. По-твоему, я тебя всё ещё бояться должен? Тойя ускоряется. Дождь усиливается. Тучи сгущаются. Вкрапления чистого неба краснеют. Картинки и звук воспоминаний всё чётче. – Тойя... Несмотря на всё хорошее, что ты сделал... Для меня ты всё ещё не старший брат. – А кто тогда? – Никто. А вдруг верёвки окажутся дорогие? – Значит, мы оба терпим друг друга ради Фуюми и Нацуо? – Видимо, да. Телефон Тойи вибрирует звонками от родни. Вероятно, там уже достаточное количество пропущенных. Но на это сейчас нет времени. Оно всё безжалостно уходит... – Тебя ведь самого собирались либо казнить, либо на пожизненное бросить. Но твоя сестра Фуюми с остальной семьёй приняла тебя. Но Шото всё равно. – Окружающие тебя люди будут умирать. Это правда жизни. Твоё будущее, Даби-сан. Тойе не всё равно. – Они с сестрой большую часть жизни были в ссоре. Так и не сказали друг другу самое важное, не обнялись даже... Тучи нависают над головой Шото, грозясь вот-вот разреветься. – Одни твои слова о похоронах выдают, что ты уже не так равнодушен к смертям людей, хотя бы по поводу близких. Тот дед ведь даже тебе не родня, а ты всё равно переживаешь. Тойя шмыгает, шустро вытирая нос запястьем. – Я заметил, что ты не ужинал. Шото равнодушно вздыхает со слабым зевком. – Осторожно! Ты конченый совсем?! На дорогу-то смотри! Тебя чуть не сбили, идиот. Тойя перебегает через пешеходный переход на красный, когда машин вблизи не оказывается, однако кто-то всё равно ему недовольно бибикает. Главное, что не сбили. – Мы не всесильны, Тойя. Не всегда получится сделать то, что хочется. А ты... Ты старался. Молодец. Шото устал. – Ты делал дохрена плохих вещей, я уж точно помню и прочувствовал страшнейшее на себе. Однако сейчас ты совсем другой, и это все уже знают. Тойе плевать на усталость. Он подножмет, выложит все свои силы на полную именно сейчас, вероятно, в самый важный момент жизни. Особенно жизни Шото. – Да и ты будто сразу меня потом обнимешь со слезами?! Будто я тебе нужен! Шото уже не знает, чего хочет. В голове только толстая верёвка с замудреным узлом над петлёй под размер шеи. Будет ли это правильно? – Ты ведь знаешь о том, что многие считают, что убийцы и злодеи не могут измениться? – Ещё бы. Прекрасно осведомлён. – Ну так? Ты пытаешься донести миру обратное, верно? Тойя видит ворота Академии, вэтом месте дождь ещё только накрапывает, хотя это временно. Но кому не всё равно? – Да, Шото такой... Думаю, ему было бы приятно, если ты скажешь ему это лично, верно? Шото уже не уверен, что ему делать. – Я не могу потерять тебя снова! Идиот! Тойя! Не смей умирать! Это я – Шото! Открой глаза, Тойя-нии! Той-чан! Тойя знает, что ему нужно делать. Он кричит его имя во всю глотку, когда забегает на территорию (охранная система пропускает его благодаря пропуску) и видит плетушегося не так далеко в его сторону фигуру. Шото замирает и в недоумении смотрит вперед, на Тойу, полностью мокрого то ли от пота, то ли от приближающегося с той же стороны ливня. Тойя мчится к нему и сбавляет темп только в нескольких метрах. На расстоянии двух он останавливается и, согнувшись пополам, упирается руками в колени, пытаясь отдышаться. Шото молча следит за ним и слушает чужое тяжёлое дыхание. – Той..? – Шото, - перебивает его сипло Тойя и выпрямляется. Шото вжимается в собственную одежду, прикусив изнутри губу. Тойя глядит прямо, ровно, серьёзно. Руки по швам, ладони стиснуты в кулаки. Тойя примчался определённо не по глупому поводу, только вот Шото не может понять по какому. Дождь усиливается, пока они молчат, Тойя всё ещё тяжело дышит. – Если ты недоволен тем, что я не навещал тебя, то я прихо... – Я знаю. – Хорошо... В таком случае, извини, что не приезжал домо... – Это не важно. – Я не понимаю... - шепчет Шото хмуро, а затем вдруг спохватывается с ужасно виноватым видом, отчего у Тойи в груди щемит сильнее, чем от только что закончившегося "марафона". – Спасибо... За... За то, что спас меня. – Да забудь ты уже, - отрезает так же серьёзно Тойя и делает шаг вперёд. Его дыхание наконец почти полностью приходит в норму. – Это всё не важно. – Нет, важно! - возмущается Шото, слегка дергаясь от движения брата. Он не знает, чего ожидать. – Да забудь ты об этом сейчас! – Тогда почему ты здесь?.. Тойя молчит несколько секунд, а затем с тем же неизменным выражением лица уверенно отвечает. – Из-за тебя. Шото смотрит на него в недоумении. – Что?.. – Из-за тебя, придурок. Из. За. Тебя. – Я услышал и в первый раз, но... Я не понимаю. О чëм ты? Почему из-за меня? – Когда ты в последний раз говорил кому-то о том, что чувствуешь? – Чт... - заглушается Шото, словно воздуха продолжать не хватает. Его глаза дрожат, пока он смотрит в те, что напротив. И в них он видит... жалость? Печаль? Ну уж нет, Шото это не сдалось. Он стискивает кулаки. – Переживаешь о том, что все в себе держу? Не переживай, у меня есть тот, кому я выговариваюсь. Не стоит беспокоиться об этом. Передавай сестрёнке, что... – Дневник не считается, балда. И меня послала не сестрёнка. – Да что ты прист.?! – Шото, ты хочешь умереть? Гетерохромные глаза расширяются. – Т... Ты больной? Что это, блять, за вопрос такой. Тойя будто виновато уводит взгляд, однако суровое выражение всё равно не меняется. – Может, я и ошибся. Но не мог же я пустить всё на самотёк, если бы это было так. И ты не ответил на мой вопрос, - снова смотрит он прямо в душу укоризненно. И Шото словно язык проглатывает. Вены на шее Тойи становятся более заметны, несмотря на капли, плохое освещение и состояние его кожи. Ответа ему следует. – Так и думал.Прости.
– Забудь... Какая, нахрен, разница? И не собирался я... – Ещё, блять, скажи, что всё с тобой в порядке. – Но я правда в... – Хватит врать, Шото!Это моя вина, верно?
– Я не вру! – Тогда почему ты стал таким, не знаю, тощим? Почему у тебя пропал интерес к любимым вещам? Почему сидишь на крыше, а не спишь, как нормальные люди? В твоих глазах было что-то вроде огня, искры, хотя еле заметное, но было! И почему меньше общаешься с окружающими, своими любимыми кентами, с семьёй в конце концов? Почему у тебя стало меньше сил на что-либо? Почему тебе всё равно на себя? Думал, не замечаю? Почему, Шото, почему?!Прости, что делаю это так поздно.
– Прек..! - вырывается из груди Шото, но он замолкает, как только чьё-то тело сталкивается с его, как только чьи-то руки заходят за его спину, прижимая ближе к чужому тёплому телу, как только чья-то голова нависает у правого уха. Кажется, будто проходит вечность, прежде чем он слышит: – Я люблю тебя. Всё вокруг останавливается. Капли повисают в воздухе, птицы замирают на ветках, машины приростают к земле, голоса людей затихают, ветер и его гул исчезают, и всё нереально, словно долгожданный сон, такой приятный и правдивый, в котором Шото бы остался навечно, растворился бы в несуществующей действительности. Шото застывает, словно приросший к земле. Ах, нет. Ничего не станавливается. Всё идёт своим чередом. И всё реально, как никогда прежде. Тёплые руки Тойи обнимают его, пододвигая к своей груди, и сам Тойя замолкает, произнеся эти последние три слова. Он хочет вновь сказать что-то, как думает Шото по еле слышному рваному вздоху, который раздался в повисшей тишине, но Тойя молчит. Тойя не произносит ни слова, ни звука, потому что слышит рваный вздох справа внизу. «Нет, дурак, нет, не смей, нельзя», – стучит в висках со всей дури голос маленького мальчика в унисон голосу взрослого юноши. И Шото рад бы послушаться. Однако не в силах. Вокруг глаз предательски щипет сильнее, чем когда-либо до этого, а в уголках собирается что-то тёплое, постепенно разрастающееся в длинные мокрые дорожки, тянущиеся от ресниц до подбородка. Шото шмыгает. И это становится главной трещиной в дамбе. Тойя обнимает его только сильнее, пока слышит увеличивающееся количество тихих всхлипов и сбивчивое дыхание. А затем Шото утыкается ему в ткань футболки, отчего коже в том месте становится теплее от солёных и горячих слез, льющихся