***
Дайске никогда не сомневался в способности использовать свои обширные ресурсы для решения даже самых сложных дел. Поэтому, когда Като занял все его мысли, это оказалось проблемой. Решив позволить своим чувствам немного улечься, посидеть на заднем плане, состариться в прохладном погребе, как любая хорошая бутылка вина, Дайске бросился в работу. Нужно работать и поддерживать нормальную жизнь любой ценой. У департамента полиции Токио ушло две с половиной недели на организацию рейда – и в абсолютно редкий момент беспрецедентной доброй воли они предложили Камбэ и Като места в тактической команде. Хошино был тем, кто сообщил эту новость, которая, как он утверждал, была основана на положительных результатах их партнерства, которое, казалось, принесло силу, даже если Дайске подозревал вмешательство генерального суперинтенданта. Это была простая операция, несложная, с точными заданиями. Будут выданы стандартные пистолеты только для этого задания, хотя вероятность того, что они им понадобятся, была мала. Дайске и Като должны были пройти психологическую экспертизу, чтобы получить на них разрешение. Разрешение они получили. Первая дивизия сомневалась, что какие-то действия дойдут до них, не говоря уже о том, что пройдут мимо них и сил второй дивизии, а также всех дополнительных сил и, наконец, дойдут до Дайске и Като. Им был поручен контроль периметра. Ничего опасного. Стандартные процедуры. Просто не было смысла, что Като залез в голову Дайске. Он был хорош – Камбэ хорошо справлялся со своей работой – но постоянное и последовательное отрицание того, что он был хорошим полицейским и что он был способен выполнять работу, которую ему поручили, начало мучить его по прошествии нескольких недель. Он не знал почему. Като был далеко не первым человеком, с которым он работал, кто думал, что ему лучше пожертвовать деньги полиции и держаться подальше от дел, которые его не касались. Дайске не был особо восприимчив к замечаниям, которые другие делали в его адрес. Он знал о своей репутации и никогда раньше не чувствовал необходимости кого-то поправлять, необходимости пытаться оправдать свое существование перед другими людьми. Но с Като все было по-другому – Дайске действительно волновало его мнение. Просто было что-то, что заставило его захотеть убедить напарника в том, что он был неправ, что его взгляд на миллионера был неточным. В этом и заключалась сложность в нахождении рядом с ним. Он, несмотря на все противоречия и лицемерие, не хотел изменить мнение Хару о нем, но в то же время отчаянно хотел, чтобы Хару осознал, что он недооценил его. По правде говоря, Дайске даже не видел пистолета, пока тот не выстрелил ему в руку. Конечно, он обычно носил свои очки, которые могли автоматически сканировать на наличие оружия. Но он оставил их на приборной панели своей машины, потому что ему в голову взбрела глупая идея доказать, что он может выполнить задание без доступа к своим технологиям. Офицеры, прибывшие вместе с ними на место происшествия, быстро приступили к аресту подозреваемого, ставшего преступником, но у Дайске на тот момент были другие заботы. А именно не истечь кровью посреди улицы Токио. Като в одно мгновение оказался рядом с ним на земле, осторожно прижимая руку к пиджаку Дайске и делая всевозможные незаконченные обещания его безопасности. Множество прерванных предложений вроде "не волнуйся" и "мы тебя..." смешанных с кучей "придурок" и "идиот". Дайске закрыл глаза и попытался оценить мягкость прикосновений Хару сквозь боль, разрывающую его плечо и руку. Это была непростая задача. Левой неповрежденной рукой он залез в карман брюк и вложил ключи от своей машины в руку Като. — Поехали. — Не думаю, что... — нерешительно сказал Като, оборонительно подняв свободную руку. Он выглядел еще более растрепанным, чем обычно, — мне кажется, что это плохая идея. Дайске сел, чувствуя, как у него слегка закружилась голова от шока после травмы. Он крепко прижал руку к правому плечу, чтобы остановить кровотечение, оттолкнув Като, чтобы надавить сильнее. — Я не собираюсь ждать парамедиков. Это абсурд. Если ты разобьешь машину, я просто куплю новую. Так что ничего страшного, но за рулем должен быть ты. Я не в том положении, чтобы вести машину. — Конечно, даже сейчас тебя волнует только это, — сказал Като, хватая ключи. Он обвил рукой талию Дайске, приближаясь к нему с неповрежденной стороны, и осторожно помог ему встать. — Знаешь, мне такой выговор устроят за то, что я вывез тебя с места преступления, — говорил Хару, пока они уходили. — Просто скажи им, что я вел себя как эксцентричный миллиардер, — сказал Дайске, затаив дыхание и крепко стиснув зубы, не в силах сделать глубокий вдох. — Ты и так ведешь себя как эксцентричный миллиардер. Он побежал вперед, чтобы открыть дверь, осторожно помогая Дайске сесть на пассажирское сиденье. Пока Като садился на место водителя, Камбэ порылся в бардачке в поисках марли и других медицинских принадлежностей, которые он там хранил. Он собрал все, что мог в руках, и сильно прижал к ране. Его тело было чувствительным. Прижимать марлю к коже было все равно, что вонзить пальцы в мясо чрезвычайно редкого стейка. Детектив выругался, чувствуя пульсирующую боль в руке. Боль была острой, яркой в источнике раны, с ударной и пульсирующей вторичной болью, которая пронизывала остальную часть его туловища и доходила до кончиков пальцев. Он вспотел, но судя по беглому взгляду на рану казалось, что с ним все будет в порядке. Он быстро надел очки. — HEUSC, проведи медицинское обследование, — оцепенело сказал он, глядя на самого себя. Угол был не совсем правильный, и когда он напрягся, чтобы посмотреть на свою руку, то простонал, пытаясь вывернуть шею так, чтобы рассмотреть рану. Като снял очки с его лица и надел их себе. — HEUSC, проведи медицинское обследование. — Аутентификация голоса не распознана. Запрос отклонен. — Гребаные гаджеты, — резко закричал Като, поворачивая ключ зажигания, — давай просто отвезем тебя в больницу. Дайске ничего не смог с собой поделать и усмехнулся: — Я не поеду в больницу. — Что значит "не поедешь"? Тебя подстрелили. Тебя подстрелили в руку. — Я не собираюсь сидеть в травмпункте, чтобы меня "подлатали" и отправили на все четыре стороны спустя несколько часов. То же самое можно сделать в комфорте моего дома, — он сделал глубокий резкий вдох и сильнее надавил на руку, когда почувствовал новый приступ боли, — доехать туда быстрее, чем до любой ближайшей к нам больнице, и у меня есть доступ к лучшим медицинским специалистам в мире. — А что, если это серьезно? — спрашивал Като, — что, если тебе нужна операция? У Дайске не было сил пререкаться. — HEUSC, разреши временное распознавание голоса Като Хару. — Требуется образец голоса, — попросил HEUSC. — Говори, — выдавил из себя Дайске, вновь чувствуя как его руку пронзает боль. — Хватит приказывать мне, как собаке, — крикнул Като. — Образец голоса принят. — Надень очки, — проинструктировал Дайске, его левая рука указала на очки, которые все еще лежали на коленях Хару. — HEUSC, проведи медицинское обследование — сказал Като. Его губы немного приоткрылись, когда его взгляд остановился на напарнике, и если бы тот не испытывал такой мучительной боли, он был бы немного больше озабочен внезапным доступом к личной информации, которой теперь располагал Хару. — Пульс у тебя сумасшедший, — прошептал он. — Давай я тебя подстрелю, и посмотрим, какой у тебя будет пульс. — У тебя скоро день рождения, — оцепенело прокомментировал Като. Дайске занялся нажатием кнопок на сенсорном экране центральной консоли. — Алло? — голос Сузуэ заполнил машину. — Сузуэ, — коротко сказал Камбэ, — Мы с Като-саном возвращаемся в особняк... — Его подстрелили в руку, — Като перебил его, крича намного громче, чем необходимо, чтобы его голос был услышан, — и он отказывается ехать в больницу. — В больницу он не поедет, — незамедлительно ответила Сузуэ, — есть нервно-мышечные или костные повреждения? — Боже... — Като зарычал, выкручивая колесо машины, чтобы выехать на улицу, — ничего такого, что HEUSC смог бы идентифицировать при сканировании. Дыхательные пути также чисты. — Повезло, — прокомментировала она, — надеюсь, удача останется на нашей стороне. Я позабочусь о том, чтобы врач приехал, когда вы прибудете, и подготовлю одну из свободных комнат с нужным медицинским оборудованием. Через сколько вы приедете? — Девять с половиной минут, — ответил Хару. Он все еще был в очках. Дайске мог только предположить, что HEUSC настроил навигацию к его дому. — Като-сан отправит тебе информацию из медицинского обследования HEUSC. — Дайске, ты знаешь, что делать. Зажми рану и изолируй область ранения, — проинструктировала Сузуэ, прежде чем бросить трубку. — Как... — Като прочистил горло, крепче вцепившись в руль, — как мне отправить ей отчет? Дайске слегка улыбнулся, упершись головой в подголовник сиденья. Было приятно иметь повод посмотреть на Като. Он был немного измотан паникой, немного резким в движениях и немного путался в словах, но он хорошо выглядел за рулем машины Дайске. Дайске понял, что это достаточно абсурдно, но он доверял ему. Доверился, что Като доставит его в безопасное место, доверил ему сделать все возможное, чтобы спасти его. — Просто попроси, — мягко сказал Дайске. — HEUSC, отправь Камбэ Сузуэ медицинское обследование Камбэ Дайске. Дайске услышал небольшой утвердительный звук, исходящий от HEUSC, и продолжил наблюдать за вождением Като. Хару, должно быть, почувствовал взгляд напарника, потому что его глаза метнулись в сторону. Он протянул руку и сильнее надавил на руку Дайске, приложенную к ране, а затем снова повернулся к лобовому стеклу. — Ты слышал Сузуэ. Нужно зажать рану. — Ты слишком сильно беспокоишься. — Помолчи, — резко сказал он, — это ты недостаточно беспокоишься. У тебя не какая-то царапина, а огнестрельное ранение. Относись к своей жизни серьезнее! Дайске слабо усмехнулся. В ответ на это Като бросил на него яростный взгляд. — Совсем не смешно! На самом деле, было немного смешно слышать это от него. — Думаешь, я не отношусь к своей жизни серьезно? — уточнил Хару, все еще не понимая причину смеха напарника. — Нет. Просто не думал, что тебя хоть чуточку заботит моя жизнь. Като открыл рот, и, судя по вене на его шее, Дайске подумал, что сейчас он снова на него накричит, но в последнюю минуту он закрыл рот, слегка поджал губы и немного выпрямил плечи сидя на водительском сиденье. — Хватит болтать. Сосредоточься на ранении. — Может, мне нравится болтать? — дерзко сказал Дайске. Като хмыкнул: — О, правда? С каких пор? — Это отвлекает. — Уже почти приехали. Дайске выглянул в окно со стороны пассажира, когда они вошли на территорию особняка, окруженную густыми деревьями. Он мог видеть и слышать приближающийся к дому вертолет. — Можешь попросить HEUSC организовать тебе транспортировку домой, когда мы доедем. Внимание Като снова переключилось на миллионера, на его лице появилось недоверчивое выражение. — Я не собираюсь бросать тебя. Так что заткнись и волнуйся за себя, а не за меня.***
Като настоял на том, чтобы остаться внутри, пока доктор проведет быстрое предварительное обследование. Он наблюдал все это время, и судя по по его сжатым кулакам и челюсти, ощущения были не из приятных. Сузуэ не была уверена, было ли это потому, что он видел ее брата без костюма – его заставили раздеться почти полностью, чтобы провести осмотр – или потому, что было довольно много крови, хотя рана в итоге оказалась поверхностной. Врач быстро и эффективно работал над перевязкой и наложением швов на ране Дайске, а с помощью HEUSC и их технологий, способных контролировать, сканировать и внимательно следить за его состоянием в процессе выздоровления, ему порекомендовали постельный режим до тех пор, пока через несколько дней не будет выполнен полный комплекс терапии. Ему потребуется интенсивная реабилитация. Никаких полевых заданий, по крайней мере, восемь недель, если не дольше, но в целом он будет в порядке и должен полностью восстановиться. Когда доктор ушел с дополнительным напоминанием о том, что постельный режим начался прямо сейчас и является обязательным, Дайске сразу же выдал инструкции для Сузуэ. — Если можешь, то обнови журнал расследования Alpha Tango Whiskey 4-2-9-1, — сказал он быстро, немного отчаянно, — и просмотри ожидающие в очереди на выполнение HEUSC. Мне также нужно, чтобы ты санкционировала поступление отчетов в течение следующих нескольких дней. Она знала, что не должна позволять ему чересчур разгуляться со своими поручениями, так как уже чувствовала, как его беспокойство нарастает из-за того, что он не может контролировать постоянный поток задач, всплывающих с каждой новой инструкцией, которую он ей давал, но она также хотела, чтобы он чувствовал некое подобие контроля. Это успокоило бы его, если бы он почувствовал, что может работать, даже если не в состоянии выполнить часть своих обязанностей. — Что-нибудь еще? — Пока все. Он хмурился и пристально смотрел на простыню, выглядел так, будто сидение в кровати причиняло ему безмерную боль, но не хотел жаловаться – даже ей. На мгновение он выглядел так, будто хотел сказать что-то еще, но вместо этого использовал неповрежденную руку, чтобы прикрыться краем одеяла. — Я пойду. Дайске слабо кивнул. — Като-сама, — спокойно спросила Сузуэ, — не составишь мне компанию? Он все еще бегло смотрел на Дайске с угла комнаты, руки скрещены, а губы дрожали от раздражения, когда он сжимал и разжимал челюсть. Он сухо кивнул. Прежде чем выскользнуть из комнаты, Хару тихо прошептал: — Поправляйся. Дайске не ответил. Сузуэ тоже никак не прокомментировала. — Ты, должно быть, проголодался от волнения, — сказала она, пока они шли по коридору, — я могу попросить нашего шеф-повара что-нибудь приготовить для тебя, если хочешь. — Почему ты всегда делаешь то, что он говорит? — спросил он совершенно неожиданно, проигнорировав ее предложение. Сузуэ улыбнулась. — Не всегда. Хару не выглядел особенно убежденным. — Я знаю, что у тебя с ним личные счеты, из-за того, как он ведет свою полицейскую работу... — Это не личные счеты. — Хорошо, — согласилась она, — я знаю, что у тебя сильная неприязнь к моему брату из-за того, как он ведет свою полицейскую работу, но он до глубины души заботится обо мне и волнуется за меня. — Просто он такой... требовательный. — Он знает, чего хочет и всегда добивается этого, — сказала она. "Но ты – исключение из правил" — мысленно добавила она. — Что-то не так? — Нет, — упрямо сказал Хару, как будто он едва мог позволить этим словам вырваться изо рта. — Знаешь, он не мой начальник, — тихо сказала Сузуэ. — В смысле? — Ты сам так выразился, верно? "Почему ты всегда делаешь то, что он говорит?" По твоему мнению, он отдает мне приказы, а я просто слепо им следую? — А он разве не этим занимается? — спросил Като, немного недоверчиво приподняв бровь. — Мы партнеры. Мы команда. И он доверяет мне делать мою работу. А я доверяю ему. Он хочет доверять людям, Хару. Это просто его натура. — Если это его натура, тогда почему он всегда сбегает в одиночку? — Хотеть доверять и быть способным на это – разные вещи. Кроме того, доверие к людям и умение взаимодействовать с ними – это тоже не одно и то же. И верить кому-то, на самом деле не зная, стоит ли положиться на человека – это сложно для всех нас, не так ли? Таким образом, он проверяет, последуют ли люди за ним. Дайске знает реалии своего мира. — Хм, — задумался Хару, глядя на собственные ботинки. — Ты очень критичен, Като-сама. — Что? Она подняла руку с теплой улыбкой. — Ох, я не хотела тебя оскорбить. Уверена, это делает тебя отличным полицейским. Но не очень хорошим человеком. Като открывал и закрывал рот, обдумывая ее слова со всех точек зрения. Он как будто хотел отругать ее, но не мог заставить себя сделать это. — Мы всегда были вдвоем. Всегда. И каждый раз, когда он пытается выстроить отношения с окружающими его людьми, людьми, которые не являются мной, его бросает в дрожь. Хару не ответил на это, поэтому Сузуэ продолжила вопрос: — Скажи мне, Като-сама? Неужели это так плохо – дать ему справедливый шанс? — Нет, — замешкался Хару. — Просто попытайся увидеть его таким, какой он есть, — предложила она, прежде чем оставить Като у подножия лестницы в главном холле, — а не таким, как ты о нем думаешь. Хорошо?