Suzue Kambe Knows How To Meddle

Сузуэ чувствовала, что задолжала Дайске объяснение. Или, по крайней мере, предостережение. Хошино согласился дать ей два дня на то, чтобы разобраться в этом, но он особенно ясно дал понять, что в конце недели передает доказательства, которые они собрали против Джеймса, генеральному суперинтенданту. Конечно, он не хотел ждать даже два дня, но Като убедил его в том, что дело должно быть идеально подготовлено. На самом деле, вообще не было подходящего времени, чтобы сказать своему брату, что его бывший участвовал в интернациональной схеме отмывания денег, которая угрожала безопасности Японии. Сузуэ это понимала, но также она осознавала, что лучше сделать это как можно раньше. Однако она все равно прождала до вечера четверга, прежде чем все выложить. — Я рассказываю это тебе, — осторожно сказала она, пытаясь принять хоть какую-нибудь позу и неловко ерзая под любопытным взглядом брата, — потому что я не хочу, чтобы тебя ошарашило это позже. — Ты же знаешь как меня напрягает твоя серьезность, — спокойно ответил Дайске. Его голос был ровным, но выражение лица выдавало некоторые опасения. Камбэ нетерпеливо постукивал пальцами по столу, за которым они сидели. — На самом деле нет простого способа сказать это, Дайске, поэтому я просто расскажу все, о чем знаю. — Сузуэ, говори. — Завтра утром я встречаюсь с генеральным суперинтендантом по поводу доказательств сговора Джеймса с международной сетью по отмыванию денег в связи с финансированием террористической деятельности. На короткий момент, когда в комнате воцарилась полная тишина, и стало даже трудно дышать, Сузуэ пожалела, что вообще вмешалась в дело с Джеймсом. Дайске уставился на нее, вновь скрывая все свои эмоции под холодной маской безразличия. — Откуда у тебя улики? — спокойно спросил он, поддерживая пристальный зрительный контакт. — Я следила за ним около месяца. — Одна? В данный момент Дайске явно уловил бы любую ложь, поэтому Сузуэ даже не стала пытаться соврать. — Частично. Недавно я начала работать с инспектором Хошино из первого дивизиона. Он был тем, кто разделял теорию потенциальной незаконной деятельности. Вместе мы обнаружили его причастность к группировке преступников. — И как давно ты знала? — Со вторника. Я думала, как лучше всего тебе об этом сказать. — Я не стеклянный, — сказал Дайске, в его голосе вспыхнул гнев против его воли. Он поерзал, и выражение его лица сменилось на разочарование, — улики весомые? — Да, — просто ответила она. — Позволь мне сказать, Сузуэ, — сказал Дайске, вставая со своего места. Он двигался осторожными, неторопливыми движениями, застегивая жилет и разглаживая несуществующие складки на одежде, — не понимаю, для чего ты посчитала нужным мне это рассказать. Я должен присутствовать на встрече? — Нет, конечно, — быстро ответила она, стараясь скрыть опасение в голосе, — Дайске, я уверена, что нелегко услышать все это, учитывая, что происходит между вами… — Между нами ничего не происходит, — сказал Дайске, его слова были быстрыми и напряженными, и он явно не был нацелен на продолжение разговора. Но Сузуэ все равно продолжила. — Значит, учитывая что происходило раньше, — исправилась она, — честно говоря, я не знаю, как все пройдет завтра. Но я подумала, что важно предупредить тебя. — Ну, ты предупредила, — сказал он, повернувшись к ней спиной, — что-то еще? — Като-сама никак не замешан, — быстро добавила Сузуэ. Меньше всего она хотела, чтобы Дайске думал, что Хару скрывал от него свое вмешательство. — Значит, он понятия не имеет о том, что происходит? — уточнил Дайске, по-прежнему не глядя на нее. — Не совсем, — сказала Сузуэ, слегка поерзав и скрестив руки перед собой от дискомфорта, — он был с нами, когда мы с Хошино обнаружили, что… — Неважно, — перебил ее Дайске, — спокойной ночи, Сузуэ. Сузуэ хорошо знала своего брата, поэтому, хотя она понимала, что он злился на нее за то, что она пошла против его воли и помогла возбудить дело против Джеймса, она также понимала, что он никогда не выскажет сестре свое недовольство, когда есть серьезные улики преступного поведения Джеймса. Да, это сложно. Никак иначе и быть не могло. Но Сузуэ осознавала, что сейчас не время торопиться, не время давить. — Спокойной ночи, Дайске. Я тебя люблю. Она не до конца понимала, почему думала, что Дайске притворится, будто не услышал, а потому была удивлена, когда ответ все же прозвучал, а слова эхом отозвались в комнате. — Я тебя тоже люблю, — мягко сказал он, прежде чем выйти.

***

Утро пятницы. Коридор департамента полиции неожиданно заполнили медленные, ровные хлопки, пока Сузуэ, Като и Хошино стояли на верхнем этаже. Они и так были напряжены, раздумывая о том, что именно эта встреча повлечет за собой. Но когда Сузуэ подняла глаза, чтобы отыскать источник шума, Джеймс стоял перед ними с широкой ухмылкой, наигранно поклонился и продолжил издевательские аплодисменты. Он широко раскинул руки, жестом показав на них троих, прежде чем рассмеяться от души. — Лучшие сыщики Японии, — объявил он, — вы наконец-то раскрыли дело. Скажите мне, кто угодно, каково это – по-настоящему положить конец международному преступнику? — Прекрасно, — без колебаний сказала Сузуэ, в ее голосе не было ничего, кроме чистого удовольствия. Она приподнялась со скамейки, на которой они втроем сидели. — Вы никогда не перестанете проебываться, не так ли? — Джеймс ответил, отбросив всякое фальшивое одобрение. — Мне не терпится увидеть этот взрыв на ваших лицах, когда вы поймете, что сложившаяся ситуация намного выше вашего понимания. — Единственным человеком, который понесет наказание за свои действия, будете вы, специальный агент Беннетт, — сказал Хошино. Он сидел, будучи совершенно спокойным, что произвело впечатление на Сузуэ. В отличие от него, ее кровь уже закипала, хотя Джеймс не пробыл тут еще минуты. — Правда? — засмеялся он. — А ты, я так полагаю, гений, который меня «вычислил»? — Нет, мы вычислили тебя групповыми усилиями, — сухо сказала ему Сузуэ. — Разумеется, — сказал Джеймс, хлопнув себя по лбу, — все время забываю о том, как вы несанкционированно и совершенно незаконно следили за сотрудником международной разведки. А я то думал вы знакомы с деликтным правом и законами о конфиденциальности, Сузуэ-сама. Однако уверен, что Секретная разведывательная служба не будет судить вас слишком строго. Все-таки, они известны своей снисходительностью в подобных вопросах. — Это подозрительно похоже на угрозу, агент, — прокомментировал Като. Сузуэ никогда раньше не видела его таким спокойным. Он сидел на лавочке, как и Хошино, с бесстрастным выражением лица. За исключением его поднятой брови и сжатых кулаков, он выглядел совершенно непоколебимо. — Конечно, ты не стал бы угрожать гражданскому лицу из-за такого простого недоразумения, — он вновь приподнял бровь, бросив быстрый взгляд на Сузуэ, прежде чем продолжить говорить, — ты же это подразумеваешь, верно? Информация, которую мы собрали о вашей связи с этими преступниками, «за пределами нашего понимания»? Джеймс тихонько усмехнулся. — Даже забавно, что по твоему мнению, мне бы пришло в голову ей угрожать. Сузуэ раньше работала в разведке, и она прекрасно знает, как мы действуем в подобных ситуациях. Он снова переключил внимание на Сузуэ. — Я удивлен, что тебя не раздражает, что этот козел постоянно недооценивает вашу семью. Разве его невежество не утомляет? — Ох, Джеймс, — сказал Сузуэ с напускной радостью в голосе, — на земле нет другого человека, который изнурял бы меня так же, как ты. — Как мило, Сузуэ-сама, — подмигнул ей Джеймс, — я начинаю думать, что срыв моей операции под прикрытием стоил того, чтобы ты пела мне дифирамбы*. — Это и есть твое оправдание? — категорично спросила она, не в силах сдержать резкое недоверие в своем голосе. — Что все твои действия – часть задания? Джеймс рассмеялся. — Ты же знаешь, не стоит спрашивать агента о его заданиях. — Я ознакомился с соглашением между нашими организациями, — спокойно вмешался Хошино, — мы должны сотрудничать, обмениваться информацией и работать для достижения общей цели. Все, помимо этого – прямое нарушение нашего соглашения. Но ты никогда не оглашал свои связи с преступной организацией нашему департаменту. — У тебя – твои приказы, у меня – свои, — начал Джеймс, будто он был обременен необходимостью объяснять сложность своего положения, — мое агентство кровно заинтересовано в использовании участников нашей небольшой операции в качестве конфиденциальных информаторов для более крупной сети. Какие бы у вас там не были заботы в департаменте, они не могут быть важнее, чем международная преступная сеть, которая, возможно, связана с… — Ты никогда не принимал во внимание департамент Токио. Это понятно по тому, как ты постоянно утаивал информацию от команды и упорно настаивал на определенном курсе действий, — обвинил его Като. От его спокойствия не осталось и следа. Видимо, Като не мог терпеть подобное поведение, как и Сузуэ. Ей пришлось признать, что она восхищалась этой чертой в нем. — Так что теперь не притворяйся, что тебе важно остановить эту преступную сеть. — Не будь невежественным. У меня нет желания с тобой спорить, — резко сказал Джеймс, — лучше тихонько вернитесь к своему столу, инспектор. — Я не выполняю твои приказы, — решительно сказал Като, вскакивая, чтобы Джеймс не смотрел на него сверху вниз. — Правильно. Ты выполняешь приказы того, кто намного ниже меня по званию. — Следи за словами, — зарычал Като. Сузуэ почувствовала, как ее охватила волна беспокойства, когда она наблюдала за ними двумя. Ситуация быстро выходила из-под контроля, и последнее, что нужно было Като – это совершить то, о чем он пожалеет, из-за того что Джеймс воспользовался его вспыльчивым характером. — Скажи мне, Като, — Джеймс сценически прошептал, наклоняясь ближе к Като, особенно распутно глядя на Сузуэ. От этого ей захотелось выбить ему зубы, — это какая-то изощренная попытка залезть в штаны к Дайске? Потому что, должен сказать, выглядит так, будто ты совсем отчаялся… Что ж, надеюсь, это не так. Могу тебя заверить, он не так уж и хорош. — Ты, кусок говна... — Поверь мне, — продолжил он, — в конце концов, я сужу по собственному опыту. Все, что я могу тебе гарантировать, так это то, что он действительно ненасытен. Полагаю, то, насколько он жалок, может в какой-то мере привлекать, но это едва ли того стоит… — Заткнись, — Като зарычал, прежде чем Сузуэ успела что-либо сделать. — Что? — с насмешливым удивлением спросил Джеймс. — Все и так это знают. Хотя, наверное, я единственный, кто наверняка знает, каким ничтожным он может быть, когда умоляет… Как бы ни был приятен звук, когда костяшки Като встретились с лицом Джеймса, Сузуэ перешла от заинтересованности к испугу за меньшее время, чем Като потребовалось, чтобы отвести свой кулак. Джеймс сразу же рассмеялся, поднеся руку к лицу. Это был отличный удар. Като задел скулу и уголок губы, которую благополучно разбил. Это стоило того, чтобы увидеть, как с лица Джеймса слетает ухмылка. Хотя бы на секунду. Но когда Сузуэ увидела реакцию Джеймса, ее переполнил животный страх. Джеймс слизнул каплю крови, которая начала собираться в уголке его губы, и прижал пальцы к нежной коже щеки, покрасневшей от удара. — Ты только что напал на агента британской разведки, инспектор Като? — спросил Джеймс, не сумев скрыть в своем голосе победное веселье. — Это весьма непрофессионально со стороны работника департамента полиции Токио. Като выглядел совершенно ошеломленным, его кулаки были сжаты, а глаза широко раскрыты, взгляд метался то на Хошино, то на Сузуэ. Но на Джеймса он взглянуть не смел. Его щеки сразу же вспыхнули – то ли от гнева, то ли от разочарования, то ли от смущения. Этого Сузуэ понять не могла. Возможно, от всего сразу. — Тебе стоит уйти, — быстро сказала она, глядя через плечо на дверь позади них. В любую минуту она откроется, и их вызовут. Какой бы ужасной ни была эта ситуация, лучше всего будет не вмешивать в нее Хару. Джеймс, очевидно, не хотел, чтобы он был здесь, и хотя Сузуэ ненавидела идти у него на поводу, если это хоть немного облегчит этот разговор, то лучше так и сделать. Като помотал головой. — Я не хотел… — Ага, а теперь скажи мне это в лицо, — язвительно сказал Джеймс. — Игнорируй его, — резко сказала Сузуэ, наблюдая, как Като напрягся, — мы справимся. Не стоило тебя вообще в это вмешивать. — Тебе не о чем беспокоиться, Като-семпай, — мягко сказал Хошино, прижимая руку к плечу Като, прежде чем оттолкнуть его от двери. — Иди, — попросила Сузуэ еще раз, после чего повернулась на каблуках к Джеймсу, — а ты даже не думай открывать свой рот, пока нас не вызовут. Я не собираюсь вникать в чушь, которую ты несешь. Объясняться будешь у генерального суперинтенданта. — Да, мадам, — передразнил ее Джеймс, подходя к скамейке напротив них. — Като-сама, — вновь настояла Сузуэ. Он посмотрел на нее с каким-то противоречивым и явно удрученным выражением лица, затем молча кивнул и ушел. Остальное время она провела в ожидании, глядя на Джеймса в конце коридора.