Он видел её обнажённую, ещё до того, как она сняла одежду

      Утро Реджины началось рано, ужасно рано. Мало того, что она поздно легла спать, так ещё и подъём ранний в выходной день. Трель дверного звонка начинала действовать на нервы, хотелось хорошенько треснуть того, кто посмел нарушить её покой, однако Миллс только тяжёло вздохнула и вновь закрыла глаза.       Сначала дверной звонок прозвучал только несколько раз, и женщина, думая, что нежданный гость ушёл, перевернулась на другой бок и с головой зарылась под одеяло. Но тут же в дверь начали стучать, нагло не давая брюнетке поспать.       Реджине ничего не оставалось, кроме как открыть дверь. Поднимаясь с тёплой постели, Миллс недовольно и сонно промычала. Окинув взглядом комнату, Реджина взяла серый шёлковый халат. На ходу надевая его, она поплелась к двери. Открыв дверь, женщина застыла в шоке, а сон как рукой сняло. Пришли Эмма и её сын Генри. Блондинка была, мягко говоря, не в самом лучшем виде: губа разбита, небольшая царапина на щеке, светлые волосы растрёпанны, а в серо-зелёных глазах застыли непролитые слёзы и, вероятнее всего, ссадины были по всему телу. — Что случилось? Когда? Кто это сделал? Где Уолш? Это его рук дело? — Засыпая вопросами «гостей», Реджина сразу же отступила, давая пройти внутрь квартиры. — Да, это Уолш, — с горечью в голосе ответил за мать мальчик, а в юношеском голубом взгляде можно было разглядеть злость и обиду.       Эмма же молчала, сдерживая слёзы. Блондинка судорожно вздохнула и опустила голову вниз, чтобы сын не видел, как по её щекам текут жгучие слёзы. — Генри, иди на кухню и приготовь маме травяной чай, — обратилась брюнетка к парню, беря Эмму под руку. — А я отведу её в гостиную. — Хорошо, — быстро ответил Генри и скрылся за дверью кухни.       Реджина провела подругу к дивану и помогла ей прилечь. Нежно, но грустно улыбнувшись блондинке, Миллс вышла из комнаты. Но уже через минуту вернулась, держа в руках тёплый клетчатый плед. — Всё будет хорошо, Эмма, — укрывая пледом подругу, прошептала Миллс и коснулась ладонью щеки блондинки, большим пальцем вытирая слёзы.       Свон ничего не ответила, лишь выдавила из себя благодарную улыбку. — Сейчас Генри принесёт чай, ты немного успокоишься и поспишь чуток. Ладно? — Всё так же поглаживая большим пальцем щёку подруги, нежно говорила брюнетка. Затем свободной рукой взяла ладошку Эммы в свою, ободряюще сжимая её.       В ответ Свон не сказала ничего, только положительно кивнула, а затем прикрыла глаза. Реджина продолжала гладить её по щеке, гипнотизируя взглядом стеллаж с книгами.       Реджина и Эмма стали лучшими подругами, когда блондинка только забеременела. А когда родился малыш, Свон уговорила Реджину стать его крестной. Молодая мама прекрасно знала о чувствах, которые испытывала её подруга, и не могла не удостоить Реджину чести дать имя мальчику и этим хоть чуток поддержать брюнетку.       Со временем, когда боль утраты притупилась, а раны на сердце, кажись, зажили, Генри стал для Реджины как родной сын. Она души в нём не чаяла, часто проводила с ним время, баловала яблочным пирогом и какао с корицей, гуляла в парке, иногда забирала из школы, читала на ночь сказки, когда он оставался у неё ночевать, дарила подарки даже не в праздничные дни. Она отдавала ребёнку всю себя.       Так, из маленького мальчика он вырос в четырнадцатилетнего юношу, который с благодарностью принимал заботу и любовь Реджины. Генри вырос смелым и сильным, но при этом чутким, добрым и внимательным мужчиной.       Реджина на автомате продолжала поглаживать руку подруги, всё также не отрывая взгляда от книг в твёрдом переплёте.       Женщины многим обязаны друг другу. Каждый раз, когда у кого-то из них были какие-то проблемы, они сразу же спешили на помощь друг к другу. Всегда поддерживали друг друга, проживали вместе как хорошие, так и плохие моменты.       По-другому они не могли и не хотели.       Когда Эмма начала встречаться с Уолшем, Реджина устроила ему такую же проверку как Чаду, и он её прошёл. Однако брюнетке всё равно что-то не нравилось в мужчине. Он был скользким и скрытным, хотя на первый взгляд казался внимательным и заботливым.       Когда Генри пришёл с чашкой ароматного чая, то увидел, что мать уснула, а Реджина сидит возле неё, держа подругу за руку. Парень тихо позвал брюнетку по имени, но та никак не отреагировала, погрузившись в свои мысли. Аккуратно подойдя к Миллс, Генри осторожно положил руку ей на плечо. Женщина перевела взгляд на парня и слабо улыбнулась ему. — Пусть спит. Пойдём, — прошептала хозяйка квартиры, вставая с дивана. Забрав чашку с горячим чаем у крестника, женщина поставила её на стеклянный журнальный столик. — Я даже не успел приготовить чай, как она уснула, — уже выйдя из гостиной, сказал Генри. — Да… Произошедшее её очень вымотало. Пойдём на кухню, — кивнув головой на дверь большой уютной кухни, она продолжила, — расскажешь, что произошло.       Реджина раскрыла руки для объятий, и Генри тут же подошёл к ней и обнял в ответ. Ему уже четырнадцать, совсем взрослый, но всё ещё ребёнок. Ребёнок, который боится за свою маму.       Зайдя на кухню, Миллс взяла джезву¹, чтобы приготовить себе кофе, но, простояв несколько секунд с посудой в руках, поставила обратно. Сев за стол, возле Генри, женщина взяла его за руки и грустно улыбнулась. — Как это случилось? — осторожно поинтересовалась брюнетка, смотря в голубые глаза мальчика. — Всё было хорошо. — Грустным голосом начал он. — Мама готовила ужин, а я ухаживал за растениями, точнее пересаживал монстеру², которую ты подарила. Потом пришёл Уолш.       Генри затих, но Реджина догадалась, что произошло вчера вечером, поэтому аккуратно спросила: — Он был пьян? — Да… — подтвердил догадки Реджины Генри. — Он устроил скандал и ушёл… — А откуда тогда побои? — Женщина с непониманием посмотрела на парня, легко сжимая его руку. — Он вернулся уже ближе к утру. Я проснулся от того, что он опять устроил скандал и… И поднял на маму руку. Мы оделись и решили поехать к тебе. — С печалью и злостью ответил Свон.       В первую очередь он злился на себя за то, что не смог защитить маму от Уолша. И уже потом на отчима за то, что посмел причинить боль матери не только физическую, но и душевную. — И правильно сделали, милый, — мягко улыбнулась брюнетка. — Я уверена, всё наладится. Я помогу, чем смогу. А сейчас — в кровать досматривать сон, ещё только четверть шестого. — Я бы поспорил, но это будет бесполезно, — вставая со своего места, уже веселее сказал Генри. И исчез за дверью, но через пару секунд показалась голова, и мальчик тепло произнёс. — Люблю тебя. — И я тебя, дорогой. Сладких снов, — нежно улыбнулась брюнетка. — Тебе тоже. — Послав воздушный поцелуй женщине, он ушёл в комнату, в которой он спит каждый раз, когда остается у Реджины.       Как только Генри вышел из кухни, улыбка сошла с лица брюнетки. Мягкие черты лица заострились, а в карих глазах запылал злой огонь. Уолш ещё пожалет за содеяное и будет наказан. Даже если не законом, то самой Реджиной, она уж об этом обязательно позаботится. Сухим из воды он не выйдет.       Сердце больно сжалось, а в уголках глаз появились слёзы. Эмма не заслужила всего этого. Было жутко видеть то, что весёлые искорки в зелёных глазах пропали, и теперь взгляд был окутан пеленой боли и разочарования. Сердце вновь пропустило удар, когда мозг подкинул несколько картинок, где Уолш бьёт Эмму.       Просидев на кухне около двадцати минут, даже не шевелясь, женщина встала, тяжело вздохнув, а затем пошла в свою спальню.       Если Генри уснул, едва его голова коснулась подушки, то Реджина даже не сомкнула глаз. Повернув голову вправо, она посмотрела на электронные часы, которые стояли на прикроватной тумбочке.       06:18.       Уже прошёл целый час, а она никак не могла уснуть. Шумно выдохнув, женщина встала с постели и тихо пробралась на кухню, чтобы выпить снотворное. Выпив лекарство, Реджина по пути к себе в комнату заглянула к Эмме, та, укутавшись в плед, спала спиной к брюнетке.       Закрыв за собой дверь в спальню, Реджина подошла к окну. Город, который ни на минуту не прекращает движение, встречал новый тёплый день. Женщина открыла окно, чтобы впустить свежий воздух в помещение, и легла обратно в постель. Благодаря лекарству брюнетка смогла уснуть уже через десять минут.       Благо у Реджины был выходной, и можно было спать, не боясь опоздать на работу. В половину одиннадцатого брюнетка проснулась от того, что телефон, лежащий на тумбочке, звонил, не переставая. Первым порывом женщины было швырнуть устройство в стену, но Миллс, совладав с собой, подняла трубку, предварительно сделав вдох-выдох. — Слушаю, — сонным голосом и с не совсем доброжелательным тоном произнесла Реджина. — Кровавый ад!— выругался Киллиан. — Ты что, ещё спишь? На тебя это не похоже. Заболела, что ли? — искренне беспокоился за подругу мужчина. — Просто выпила снотворное утром, — рухнув обратно на подушку, ответила женщина и прикрыла глаза. — Говори, что хотел. — Да это подождёт. Ты лучше скажи, что там у тебя стряслось? — идя по коридору полицейского отдела, спросил брюнет, кивнув головой коллеге в знак приветствия. — У меня всё хорошо. Это у Эммы проблемы… Может, приедешь вечером? Я тогда всё расскажу… — Да, приеду. Извини, надо бежать — срочный вызов. Пока. — Затараторил мужчина и, не дав Реджине возможности что-либо ответить, сбросил вызов. — Пока, — в пустоту произнесла брюнетка. Посмотрев на часы, она встала.