XI
20 октября 2021 г. в 16:12
Робин пошёл к входной двери. Открыв её, Локсли увидел перед собой взволнованную женщину. Что-то подсказывало Робину, что это и есть Зелина. Женщина тяжело, обречённо вздохнула и отрешённо протараторила:
— Простите, кажется, я ошиблась. Извините за беспокойство.
— Вы сестра Реджины? — прямо спросил Локсли, окинув рыжую женщину взглядом. Зелина кивнула и с нотками сожаления в голосе спросила:
— Как она?
— Пока спит. Вчера у неё был тяжёлый день, — нейтрально ответил Локсли, не понимая, как такая милая женщина могла сотворить такое с родной сестрой. Первое впечатление обманчиво…
— Вы даже не представляете, как я виновата перед ней… Никогда не прощу себе свой поступок, и Реджина вправе меня ненавидеть… — Зелина замолчала, не решаясь рассказать правду абсолютно незнакомому человеку.
Однако Робиин, увидев колебания женщины, сказал:
— Я знаю о том, что произошло.
— Реджина мне никогда не простит, — дрожащим голосом сказала старшая Миллс, и горькая слеза скатилась по щеке.
— Я так не думаю. Рано или поздно Реджина простит Вас, — подбодрил её Локсли.
Реджина проснулась от того, что тепло, которое окружало её всю ночь, исчезло. Лежа в тёплой постели, Миллс ощущала только умиротворение и покой. На душе стало в разы легче, будто сбросили с плеч тяжёлый камень. Умиротворенную атмосферу нарушил стук в дверь.
«Кого там уже принесло?» — мысленно фыркнула брюнетка и встала с кровати.
Поправив халат, Реджина, колеблясь некоторое время, всё же тихо выскользнула из комнаты. Услышав голос сестры, Миллс-младшая застыла на месте. Во всём теле появилась внезапная слабость, поэтому Миллс прислонилась спиной к стене, а сердце снова бешено застучало в привычном ритме: «Ненавижу. Ненавижу. Ненавижу».
Сжав зубы так, что на лице появились желваки, Реджина раздражённо выдохнула. Запустив пальцы в тёмные волосы, женщина посчитала до десяти.
«Твою мать, не помогает!» — чертыхнулась Миллс, начав дышать чаще. Медленно, протяжно выдохнув, Реджина поправила причёску. Прикрыв глаза, Миллс представила лучистые глаза Робина и слабо улыбнулась. Локсли для неё как транквилизатор, и Реджине это чертовски нравилось. Забыв о сестре, брюнетка вспомнила слова Локсли:
«Я верю в тебя, верю в то, что ты сможешь простить сестру».
Простояв ещё несколько секунд, Реджина вышла из своего «укрытия».
— Зелина…
Старшая Миллс с сожалением смотрела на Реджину, пытаясь распознать эмоции и чувства, которые она испытывает. Но пелена слёз не давала возможности чётко рассмотреть лицо сестры. Сёстры смотрели друг на друга несколько минут. Зелина, громко всхлипнув, резко кинулась в объятия младшей Миллс. Вначале Реджина неохотно обняла Зелину, но вдохнув такой же, как и много лет назад, тонкий цветочный аромат духов сестры, Реджина сдалась и притянула её ближе к себе.
Робин решил оставил сестёр одних, чтобы не мешать им. Может быть, сегодня сёстры вновь помирятся спустя много лет. Локсли на это надеялся.
«Завтрак», — подумал Робин, когда зашёл на кухню и, найдя все необходимые продукты для традиционного завтрака, начал готовку.
Реджина и Зелина просто молча обнимались. Они не знали сколько времени прошло, но этого хватило, чтобы полностью успокоиться. Никто не хотел нарушать приятный, наверное, но очень хрупкий момент. Реджина отстранилась, чтобы посмотреть Зелине в глаза и увидела в них только искреннее сожаление. Зелина же видела только боль и борьбу двух огней: любви и ненависти. Они общались без слов — взглядами. Старшая Миллс видела, как сложно младшей, и не могла представить даже и половину боли сестры. Карий взгляд смог выразить больше, чем любые слова. Реджина не простила её. Не позволила любви побороть ненависть. Но это пока…
— Говорят, ненависть — это обратная сторона любви. Значит, не всё потеряно. Я сделаю всё, чтобы ненависть переросла в любовь, а не в безразличие, — после долгого молчания, заговорила Миллс.
— Я понимаю. Пока я и этим довольствуюсь. Я не рассчитывала на обычный разговор с тобой, не то что прощение, — прошептала Зелина, опустив взгляд в пол.
— Я скучала… — призналась Реджина и сама обняла Миллс-старшую.
Женщины снова замолчали, просто обнимая друг друга.
— Я выхожу замуж, — спонтанно шепчет рыжеволосая, отстраняясь от сестры.
— Я знаю. Я рада за тебя, — так же тихо и с улыбкой, искренне говорит женщина.
— Чад мне говорил, что встречался с незнакомкой, — начала женщина. — Этой незнакомкой была ты, — констатировала Миллс, отослав сестре хитрую, но благодарную улыбку.
— Ну-у-у, — протянула Реджина, пожав плечами.
— Ты все эти годы заботилась обо мне… Чад говорил, что ты не только ему устраивала проверки, — осознавая какую борьбу вела Реджина сама с собой, восхищённо проговорила Зелина.
— Да, — просто согласилась она.
Зелина, не сдерживая слёз, улыбнулась и крепко обняла сестру. Мягко потирая ладонями спину Реджины, старшая Миллс с благодарностью в голосе шепнула на ухо:
— Спасибо тебе.
Брюнетка не ответила, только улыбнулась. Она скучала по Зелине. Безумно скучала.
Приятный горьковатый аромат свежесваренного кофе добрался из кухни. Миллс-младшая мечтательно закусив губу, сказала сестре:
— Кажется, Робин сварил кофе. Пойдём, — позвала брюнетка и уже сделала шаг в сторону кухни, однако Зелина схватила сестру за руку, не давая возможности уйти:
— Сто-о-о-оп. На сколько у вас всё серьёзно? — полюбопытствовала рыжая, не скрывая озорных огоньков в голубых глазах.
— Между нами ничего нет. Пошли. — Бросила Реджина, пытаясь высвободить своё запястье из руки сестры, которая не была намерена так скоро сдаваться.
Рыжеволосая закатила глаза и строго посмотрела на младшую сестру.
— Мы даже не целовались, — сообщила брюнетка, ожидая, что сестра сейчас её отпустит.
— Врёшь.
— Нет, не вру, — запротестовала Реджина и, высвободившись из «плена», улизнула на кухню.
«Главное, чтобы Зелина не стала устраивать допросы перед ним, а ещё хуже — ему. Мы же не маленькие дети, сами разберёмся. Хотя как можно разбираться в том, чего нет?» — мысли со скоростью света заметались в голове брюнетки, когда она влетела на кухню.
— Что готовишь? Тебе помочь? — нервно улыбнувшись, протараторила Миллс.
— Всё норма… — хотел спросить Локсли, заметив вид Миллс, но залетевшая на кухню Зелина оборвала его на полуслове.
— Ты мне соврала. Такого не может быть, давай признавайся, — приказным тоном отчеканила Миллс-старшая, выжидающе смотря на Реджину.
— Я уже жалею о том, что мы с ней «помирились», — шепнула Миллс Робину, на последнем слове показав рукой кавычки.
— Вообще-то, я всё слышу, — возмутилась Зелина и ожидала ответа от сестры.
Но уже не для того, чтобы просто полюбопытствовать. Тут и невооружённым глазом видно, что эти двое — просто два упёртые барана, которые нравятся друг другу. Но побесить сестру можно же?
— Ты не изменилась: вечно суёшь свой нос, куда тебя не просят, — цокнула брюнетка, подходя к сестре на пару шагов.
— Я просто беспокоюсь и забочусь о тебе, — в тон Реджине, ответила Зелина.
— Я не маленькая, не надо носиться со мной, как с пятилетним ребёнком, — фыркнула Миллс-младшая.
— Да признайся ты уже! — взвыла Миллс.
— Тебе знакомо слово «такт»? — саркастично спросила Реджина, сузив глаза.
— Я…
Женщины ещё продолжали спорить, пока Робин с ухмылкой наблюдал за ними. Но заметив, что всё заходит далеко, Локсли решил остановить их словесную перепалку:
— Кофе будете готовить себе сами, ибо тот, что приготовил я, льдом покрылся, — громко провозгласил Робин, смотря на сестёр, как отец на двух дочерей, которые не поделили между собой игрушку.
Женщины резко обернулись к Локсли, внезапно вспомнив о его присутствии на кухне. Реджина, тяжело вздохнув, сверлила взглядом кофе на столе. В комнате повисла напряжённая тишина, которая ужасно давила на мысли, на всё. Первой опомнилась Зелина и про себя коварно улыбнулась. Надо поскорей ретироваться.
— Совсем забыла, я сказала Чаду, что ненадолго. Приятного аппетита, — извиняющимся тоном проговорила рыжая и прожогом выскочила из кухни.
— Да уж… — помотав головой, Реджина подошла ближе к Робину. — Всё как раньше, будто и не было пятнадцати лет ссоры, — усмехнувшись, сказала Миллс и потянулась за чашкой кофе.
— А что такого ты не хотела говорить сестре?
Миллс догадывалась, что Робин может спросить её, из-за чего они с Зелиной сцепились, однако от этого вопроса она чуть не подавилась кофе. Резко поставив чашку обратно на стол, женщина прочистила горло. Робин, видя реакцию Миллс, тут же поспешил извиниться. То, что вчера Реджина обнажила перед ним свою душу, не значило, что и сегодня будет так же:
— Прости, это не моё дело.
Реджина, поразмыслив пару секунд, сделала ещё один небольшой глоток горьковатого напитка и протянула:
— Ну-у-у, как тебе сказать… Может, даже немного твоё, — послав мужчине короткую соблазнительную улыбку, ответила Миллс.
От собственных слов сердце готово было выпрыгнуть из груди. Миллс начала этот разговор. Назад пути уже нет. Нечего бегать от Робина, собственных чувств, как школьница. Надо отпустить прошлое и сделать шаг навстречу будущему.
— Что ты имеешь в виду? — нахмурившись спросил Локсли и пристально посмотрел прямо в карие глаза.
Чёрт, это всего лишь разговор. Но тогда почему Миллс так переживает, почему так бешено стучит сердце и становится невыносимо жарко, душно, будто из комнаты выкачали весь кислород? Ах, ну да, одно только присутствие Локсли заставляет летать бабочек в её животе, будто они не хрупкие маленькие насекомые, а целые птеродактили. И это чувство было взаимным.
— Мы говорили о тебе, — отчеканила Миллс, но сразу же исправилась, — точнее, Зелина расспрашивала, что между нами, — как ни в чём не бывало проговорила женщина, пожав плечами. Брюнетка отвела взгляд и снова взяла чашку в руки, но поднести к губам так и не решилась.
— И что же ты ей ответила? — как можно спокойнее спросил Локсли, когда на самом деле внутри был ураган чувств к этой невероятной женщине.
Дышать стало сложнее. И, конечно же, Робину хотелось услышать ответ в его пользу. А потом наконец-таки впиться в эти соблазнительные пухлые губы.
«Чёрт, дьяволица, ей-богу…», — Локсли только сейчас заметил, что халат на Реджине не так хорошо завязан, как должен, оголяя ключицы и небольшую часть груди. Либо Миллс сама не замечала, что так выглядит, либо же специально не замечает этого.
— Правду, — томно выдохнула женщина, и сердца возлюбленных начали биться ещё сильнее.
— А поподробнее? — лукаво улыбнулся Локсли и сделал шаг на встречу.
— Что между нами ничего нет и не было, — проговорила Миллс, ощущая, как всё тело жаждет нежных объятий Локсли, а может, и не только объятий. Реджина, приметив, что Робин изменился в лице, хитро улыбнулась и медленно, выделяя каждое слово, проговорила. — Но я не сказала, что не будет.
Брюнетка подошла вплотную и, даря искреннюю лёгкую улыбку Локсли, положила руки на крепкую мужскую грудь. Робин наклонился и прикоснулся к её губам своими. По-хозяйски положив руки на тонкую талию Миллс, Локсли прижал женщину ближе к себе. Поцелуй был робким, трепетным, нежным, запоминающимся, как будто целовались впервые два подростка. Но постепенно нежность разбавились страстью и похотью. Неистово, жарко и жадно целуя друг друга пара сходила с ума от того, что это наконец-то свершилось. Зачем было ждать так долго?
Руки Локсли блуждали по ровной спине брюнетки, запутывались в иссиня-чёрных волосах, поглаживали поясницу, а затем сжимали упругие, аппетитные ягодицы. Эта женщина сводит его с ума.
Реджина поглаживала Робина по спине, иногда впиваясь ногтями в кожу, сквозь ткань футболки оливкового цвета. Затем плавными движениями руки переходили на плечи, грудь, торс.
Робин, разорвав поцелуй, оставлял невесомые хаотичные поцелуи на скулах, подбородке, возле уха, висков и после проложил дорожку поцелуев от уголка манящих губ к лебединой шее.
Женщина прикрыла глаза от удовольствия и блаженно выдохнула. Реджина, обняв Локсли за плечи, наклонила шею в сторону, предоставив мужчине больше доступа для исследования нежных участков тела.
Несильно прикусив тонкую кожу в изгибе шеи, Локсли уловил протяжный, грудной стон женщины и самодовольно улыбнулся.
Её кожа пылала от его прикосновений. Комната превратилась в пустыню. Оба хотели большего. Здесь и сейчас. Может, они спешат, может, потом пожалеют, но сейчас им абсолютно не до этого. Есть только они и их желания. Сегодня они побудут эгоистами, и будут принадлежать только друг другу.
Робин провёл ладонью по шее и ключицам, остановился на груди, слегка сжимая упругое полушарие, скользнул по плоскому животику и протянул руку к пояску халата Реджины. Однако Миллс его остановила, положив руку поверх его. Встав на носочки, Реджина шепнула:
— Не здесь. А то тут есть лишние глазки, — заметив боковым зрением сестру возле окна, сказала Миллс.
— Мне тоже не хочется, чтобы твоя сестрица смотрела бесплатное порно, — проведя кончиком языка по ушной раковине, прорычал Локсли и, подхватив ценную ношу на руки, направился в спальню.