Есть что-то интимнее секса. Это доверие. Когда она, не стесняясь, рассказывает тебе случай из жизни, за который ей до сих пор стыдно. Когда делится с тобой тем, чего она боится и что может заставить её не спать по ночам. Когда рассказывает, что шрам на лбу в форме звездочки у неё с детства: кувыркалась и влетела в батарею головой; ей было страшно и больно. Когда ты знаешь, что дома она любит ходить в смешной пижаме с мишками. Она выглядит в ней очень мило и забавно и совсем не похожа на ту шикарную леди в строгом костюме и на каблуках, какой её видят другие люди. Когда ты видел, как она плачет, болеет, злится. Когда ты видел её любой, потому что она ничего от тебя не скрывает.
Маргарита Булгакова ©
Посмотрев вдаль, откуда слышался голос, Реджина увидела девочку, которую несла лошадь. Женщина, абсолютно не думая, вскочила на Росинанта и, ударив коня в бока, ускакала на помощь малышке. Крепко держась в седле, Миллс пыталась сообразить, как лучше остановить второго коня. И ещё женщина надеялась на то, что Робин не вздумает бросаться на помощь, ведь это может только помешать. Поровнявшись с несущейся лошадью, Миллс подобралась как можно ближе к ней и схватила под уздцы. Проскакав ещё несколько десятков метров, ей всё же удалось остановить лошадь. Тяжело дыша, Реджина спрыгнула с коня и спустила девочку на землю. На вид той было лет десять. Голубые чистые глаза, светлые волосы и такой перепуганный взгляд, что сердце Реджины сжалось от переживаний. — Ты в порядке? — присев на корточки перед девочкой, Реджина бегло осмотрела её и после посмотрела девчушке в глаза. Что-то больно кольнуло в груди. Эти глаза, черты лица, мимика кажутся такими знакомыми. Поморгав, Миллс решила, что ей это просто кажется. — Кажется, да, — неуверенно, сипло ответила девочка, испуганно смотря в карие глаза своей спасительницы. — Я Реджина. А как тебя зовут? — улыбнувшись, тепло представилась Миллс и взяла малышку за руки. — Марго. — Марго! — послышался громкий звонкий голос женщины, явно матери девочки. Этот до боли знакомый голос просто резал слух… Это не может быть она… Только не эта женщина! И только не сегодня! А так хорошо начинался день, и Миллс думала, что его уже ничто не сможет испортить. Видимо, она глубоко заблуждалась. Мужчина и женщина изо всех сил бежали к незнакомке и Марго. Девочка сразу же подорвалась с места, побежала навстречу родителям и тут же повисла у них на шеях. Реджина стояла спиной к семье, но она точно знала, кому принадлежат голоса. Вечер испорчен… — Спасибо Вам огромное! Боже, мы даже не знаем, как Вас отблагодарить. Вы спасли нашу девочку, — благодарно залепетала женщина, прижимая к себе дочь. Реджина мысленно посчитала до десяти и медленно встала. Так же медленно развернулась к родителям девочки лицом. В глазах читалась боль смешанная с ненавистью, яростью, отвращением и пустотой. — Не стоит благодарности, — фальшиво мило бросила Реджина, смотря в ярко-голубые глаза рыжей женщины. — Реджина? — Зелина смотрела на неё, выпучив глаза и отрыв рот от удивления. — Это ты? Постой, — жалобно пискнула старшая Миллс, увидев, что Реджина уходит. — Не горю желанием слушать тебя! — буквально прошипела брюнетка и, кипя от злости, Миллс вскочила на коня и ускакала к конюшням. Внутри всё клокотало от чувств. Боль и ненависть разъедали изнутри. Реджина никогда не сможет простить поступок сестры. По крайней мере, Миллс так считала…***
— Зелина, дорогая… Реджина и есть та женщина, — спустя несколько мгновений подал голос Уэст. Несколькими неделями ранее Чад, придя домой после встречи с незнакомкой, сразу же рассказал невесте о разговоре. Но тогда она никак не помогла понять, кто она. Только сейчас сложилась вся картина. Однако каков мотив у сестры его возлюбленной? — Мам? — дочка посмотрела на маму большими глазами, а потом перевела взгляд на будущего отчима, после снова посмотрела на удаляющуюся спасительницу. Однако Зелина не слышала, что ей говорили Чад и дочь, она просто пропустила их слова мимо ушей. Перед глазами стоял взгляд Реджины, её маленькой сестрёнки. Спустя много лет Зелина корила себя за содеянное и даже не надеялась на обычный разговор с сестрой, не то что на прощение. Его она не заслуживает… На глаза навернулись слёзы, а сердце больно сжалось от сожаления. — Чад…как же я виновата перед Реджиной… — хрипло отозвалась Миллс, таясь в объятиях будущего мужа. — Давай поедем домой, и потом ты мне всё расскажешь, — предложил Уэст, ласково проведя ладонью по спине невесты. — Да… Мне есть, что рассказать, — с сожалением отозвалась Зелина, не отрывая глаз от конюшен, куда убежала сестра.***
Реджина чуть ли не на ходу спрыгнула с коня возле конюшен и почти что влетела в помещение. Сердце разрывалось от боли так, что сложно было дышать. Или, может, это от быстрой езды верхом? Миллс завела Росинанта в денник и, тяжело, громко выдохнув, прикрыла глаза. — Как девочка? — с беспокойством спросил Локсли, подходя к Миллс. Сердце подсказывало, что что-то произошло на том холме… — Отлично. Передала её родителям, — как-то холодно бросила Миллс, закрывая денник. — Реджина, что случилось? — в пару шагов преодолев расстояние между ними, Робин нежно положил руки на плечи Миллс, слегка массируя их. Чувствуя, что женщина немного расслабилась, мужчина повернул Миллс лицом к себе. Заглянув в карие глаза, Локсли увидел, как боль плещется во взгляде брюнетки. Сердце Локсли сжалось от того, что женщина, которая небезразлична ему, чувствует себя плохо. Реджина неожиданно для Робина, да и для себя, прильнула к Локсли, обнимая мужчину за талию. Уткнувшись лбом в крепкую грудь мужчины, Реджина вдохнула полюбившийся еловый аромат, ощущая покой, безопасность, комфорт, тепло, уют и…любовь. Робин прижался щекой к тёмной макушке Миллс и ласково погладил её одной рукой по чёрным волосам, а второй — по спине. Ощущая, что женщина ещё больше расслабилась в его руках, Робин осторожно поинтересовался: — Что случилось? Я могу как-то помочь? Женщина, помотав головой, подняла глаза, всматриваясь в мужское лицо: — Ты даже не представляешь, чью дочь я спасла, — с горечью выдохнула Миллс, прижимаясь к Робину ещё сильнее, будто ища защиты. Реджина даже и не заметила, что перешла на «ты». — Я хочу к себе… — Ты сняла тут домик? — спросил Локсли, погладив большим пальцем щёку женщины. Когда Миллс положительно кивнула, он продолжил. — Хорошо, пойдём. Я отведу тебя, сделаю самый вкусный чай, и, если сама захочешь, ты поделишься со мной случившимся. Всё будет хорошо. Обещаю. Женщина ничего не сказала в ответ. Шмыгнув носом, Реджина вздохнула и слегка отстранилась от Локсли, чтобы было удобнее идти.***
Дойдя до нужного домика, Локсли открыл дверь и пропустил Миллс вперёд. Обнимая Реджину за талию, Робин отвёл её в спальню. Сам же Локсли ушёл на кухню, чтобы приготовить обещанный Реджине «самый вкусный» чай. В ванной послышался шум воды, Робин грустно улыбнулся. Было видно, что женщина вымоталась и ей срочно нужен отдых. Зайдя в ванную комнату, Реджина прикрыла дверь, не закрывая её на защёлку. Откуда-то появилось безграничное доверие к Локсли. Или, может, в глубине души Миллс просто надеялась на то, что Локсли не будет таким святошей и зайдёт к ней? Откинув эти не вовремя появившиеся мысли, Реджина встала под горячие струи душа. Чертовски хотелось расслабиться. Отвлечься. Однако женщина понимала, что сегодня это невозможно. Встреча с сестрой и её дочерью была неожиданной, невозможной, и она выбила её из колеи. Сёстры Миллс встретились спустя много лет. И узнать, что у Зелины есть дочь, для Реджины было адски больно. Стоя под горячим душем, брюнетка невольно вспоминала прошлое, теребя свои душевные раны. Судорожно выдохнув, Миллс вышла из душевой кабинки. Прошлёпав босыми ногами по холодному полу, женщина потянулась к большому белому полотенцу. Надев на голое тело длинный белый махровый халат, Реджина встала возле раковины и просто смотрела на своё отражение в зеркале. Измотана. Робин думал что-нибудь поискать в шкафчиках на кухне, но увидел лаванду на столе и решил, что она как раз подойдёт. Успокаивает. Мужчина сделал лавандовый чай и, дождавшись, когда в ванной станет тихо, направился в комнату. Пройдя в спальню, Робин заметил отсутствие Реджины. Поставив чашку на тумбочку, Локсли подошёл к двери ванной. Когда он постучал в дверь, Реджина ему не ответила. — Реджина? — в ответ была только тишина. — У тебя всё хорошо? Я могу зайти? — Да… — еле слышно отозвалась брюнетка, продолжая смотреть на своё отражение. Когда мужчина зашёл, то увидел задумчивый взгляд Реджины. Подойдя к брюнетке, Робин встал за спиной женщины и нежно обнял её, встречаясь взглядом с карими глазами. Реджина не отстранилась, даже наоборот, ещё ближе прижалась к мужчине, расслабляясь в надёжных руках. Слабо улыбнувшись, Реджина прикрыла глаза и уткнулась затылком в мужскую грудь. — Как ты? — примитивный вопрос, но в него вложено столько беспокойства, заботы и тепла. Реджина хмыкнула, покачав головой, а после безэмоционально произнесла: — Как я… Мой психолог сказал мне избегать стресса, сменить обстановку, отдохнуть, чтобы восстановить эмоциональный баланс, чтобы потом было откуда черпать эмоциональные силы и чтобы наконец-то я перестала реветь, как девчонка, по мелочам… — выдохнув, выпалила Миллс, пока Робин смотрел на её отражение и нежно обнимал за талию. — Я так понимаю, днём всё было хорошо, но вот та встреча с девочкой и родителями всё испортила?.. — догадался Локсли, положив подбородок на плечо женщины. — Я не знала, что у неё есть дочь… — голосом, полным боли и горечи, прошептала Миллс, сглотнув. — У кого? — на ухо шепнул Локсли и заметил, как женщина дрогнула. — У моей старшей сестры… — пояснила Миллс, положив руки поверх рук мужчины. — Знаешь… — Реджина открыла глаза и встретилась с тёплым, лучистым, голубым взглядом и тогда продолжила, — я знала о каждом мужчине Зелины… И, если надо было, заставляла исчезнуть всех из её жизни… Но то, что Зелина была беременна, а потом родила дочь я слышу впервые… Это просто невыносимо. — Если хочешь, можешь поделиться. Никто об этом не узнает, — тепло заверил мужчина, оставив поцелуй на затылке, от чего по телу женщины прошлась приятная дрожь. — Я знаю, — отозвалась Миллс. Она доверяла Робину. Не только тело, но и душу. Женщина знала, что Локсли будет бережно относиться к её сердцу, даже больше: залечит все её раны, которые кровоточат на протяжении многих лет. Стоит только открыться, впустить в свою душу. — Я ненавижу свою сестру… Всем своим сердцем, но… — Миллс запнулась, испугавшись слов, которые она никогда не произносила вслух, — но мне кажется, что и люблю не меньше. В уголках карих глаз заблестели слёзы, и одна слеза так и не удержалась — скатилась по матовой щеке. Робин ободряюще улыбнулся и вытер влажную, солёную дорожку. Прочистив горло, Реджина продолжила: — Когда мне было шестнадцать, а Зелине — двадцать, родители погибли в автокатастрофе. Я осталась под опекой сестры. Она была самой лучшей в мире сестрой, — Реджина грустно улыбнулась, покачав головой. — Зелина всегда радовалась моим успехам, поддерживала меня в любых трудностях, помогала мне во всём. В то время она была единственным близким мне человеком. Однако…через год я встретила Дэниэля, и мы начали встречаться. Он был почти что идеальным, и вскоре мы решили жить вместе. Мне было девятнадцать, когда я забеременела. Зелина была в ярости, и я до сих пор не понимаю её реакции… Но через несколько дней она успокоилась, даже, кажется, стала добрее. Дура… Это было затишьем перед бурей… — Миллс судорожно вздохнула, шмыгнув носом. — Реджина, если тебе слишком тяжело вспоминать об этом, то не надо… — остановил женщину Локсли, оставив поцелуй на бархатной коже шеи. — Нет… Нет… В один из вечеров Зелина предложила мне травяной чай…с шалфеем. В то время я не знала, что даже небольшое количество может привести к выкидышу. А Зелина как раз прекрасно разбиралась в травах… — мрачно заключила брюнетка, медленно выдохнув. Реджина всё же не сдержалась и развернулась лицом к мужчине, уткнувшись носом Робину в шею. Локсли одной рукой поглаживал Реджину по спине, а другой — по волосам. Это успокаивало женщину, и Робин заметил это. Слова сейчас совершенно лишние, и, если сказать что-то, до конца не обдумав, можно ранить ещё сильнее и этим отдалить от себя. Миллс положила голову на мужское плечо и, немного успокоившись, решила продолжить: — Дэниэл во всём обвинил меня. Сказал, что только я виновата в смерти нашего ребенка, ведь это я выпила тот чай. После он смылся неизвестно куда. Зелина умотала в Сан-Франциско. А я осталась одна… Мне было невыносимо больно и обидно… Я… — глотая слёзы, проговорила женщина и запнулась. — Решила убить себя? — осторожно спросил Локсли. В тоне голоса не было слышно осуждения, только безграничное сочувствие. — Да, собиралась прыгнуть с моста, — призналась Миллс, ощущая только тепло от объятий Робина. — К счастью, Эмма не дала этого сделать, так мы с ней и познакомились. Она и Киллиан заставили меня жить… Потом появился Генри. Поначалу было чертовски больно, но со временем боль начала притупляться, и Генри стал тем самым лучиком света в непроглядной тьме. — Улыбка появилась на лице Миллс только от одного воспоминания о крестнике. Робин будто почувствовал улучшение настроения брюнетки и улыбнулся в ответ. Пока Реджина говорила дальше: — Благодаря Киллиану я создала компанию. Это были его идея и капитал, — вспоминая безумную на первый взгляд идею Джонса, Реджина по-доброму усмехнулась. — Бизнес отвлекал от…всего. Семь лет назад я узнала, что Зелина вернулась в Нью-Йорк — она уехала из-за измены жениха. После того, как она вернулась, я следила за каждым мужчиной в жизни Зелины и…впрочем, неважно… Я делала всё, чтобы с ней был достойный мужчина. Я хочу, чтобы она была счастлива, и одновременно ненавижу её… Я слишком слаба, чтобы простить. — Реджина, — мягко отстранив от себя женщину, ласково произнёс мужчина. С нежной улыбкой на губах, он заправил выпавшую прядь за ухо. Сложно представить, сколько боли и страданий перенесла эта хрупкая на первый взгляд женщина и как ей трудно доверять людям. Но она доверилась и обнажила перед ним душу. Он увидел её обнажённую, ещё до того, как она сняла одежду. Смотря прямо в глаза цвета горячего чая, Робин уверенно сказал: — Не говори так. Ты сильнее, чем ты думаешь. Я восхищаюсь тобой, ты сильная женщина. И я верю в тебя, верю в то, что ты сможешь простить сестру, несмотря на то, сколько боли она тебе причинила. Всё наладится. Рано или поздно. А я буду рядом с тобой, — пламенно закончил мужчина, держа Миллс в своих руках. — Робин… — положив руки на мускулистую грудь мужчины, Реджина просто благодарно улыбнулась Робину. Пара неотрывно смотрела друг другу в глаза. Миллс, сглотнув, разомкнула губы. Робин слегка приблизился к Реджине, и она застыла, слыша бешеный стук собственного сердца. Но Робин поцеловал её в лоб и тихо произнёс: — У тебя был тяжелый день, тебе нужно отдохнуть. После этих слов Локсли бережно подхватил женщину на руки и направился из ванной в спальню. — Что ты делаешь? — пискнула Миллс и обняла Робина за шею. — Просто несу тебя в постель, — низко прошептал он на ушко брюнетке и аккуратно уложил женщину на кровать. — Ты же не уйдёшь? — устало спросила женщина, с надеждой смотря на Робина. — Конечно, нет. Я же говорил, что буду рядом, — заверил он женщину и лёг рядом с ней. — Я обещал чай, будешь? — Самый вкусный? — вспомнив слова мужчины, спросила Реджина. — Самый вкусный, — подтвердил Робин с лёгкой улыбкой на лице. Выпив чай, Реджина положила голову на грудь мужчине. Спустя короткое время, обнимая друг друга, пара уснула.***
Реджина ещё спала, когда Робин тихо, чтобы не разбудить женщину, выскользнул из её тёплых объятий. Посмотрев на Реджину, Локсли не смог сдержать улыбку. Даже без макияжа и укладки Миллс выглядела божественно, неимоверно милой, нежной, домашней. Поцеловав женщину в висок, Робин направился на кухню. Реджина, вероятнее всего, будет голодна, когда проснётся, ведь вчера они не ужинали, поэтому нужно что-то приготовить на завтрак для любимой женщины. «Интересно, что она любит на завтрак?» — задумался Локсли, но его отвлёк стук во входную дверь.