Лисы и ружья

             — Но я обещала Конни и Кей, что буду! Мама!       — Хочешь половину гостей заразить? Вот ещё, сиди дома и лечись. Марция, — Изабелла повернулась к старшей дочери, — если Триш станет хуже, то обязательно звони. Я опасаюсь, кашлять меньше она не стала, вдруг мокрота начнёт отходить и она начнёт задыхаться. Так что, прошу тебя, обязательно позвони. Адрес я оставила на бумажке на холодильнике.       — Хорошо, мам, не беспокойся. У нас брат и папа — врачи, мы справимся.       — Ты взяла мой подарок?       — Взяла. Может, мне всё же лучше остаться? И ты пойдёшь вместо меня?       Марция покачала головой. Свадьбы её никогда особо не интересовали и не впечатляли, в отличие от той же сестры, поэтому она даже обрадовалась, когда Патрисия заболела. Можно было остаться дома и лишние часы позаниматься учёбой. Для Триш, правда, пропуск свадьбы приравнивался к концу света, но ничего, синьора Аллегро, вроде, тоже обрадовалась, что так получилось: не придётся бегать за дочкой весь вечер и следить, чтобы та не уединилась с каким-нибудь проходимцем.       Средняя из детей Аллегро привстала на носки и поцеловала маму в щёку.       — Всё хорошо, мам. Иди и повеселись. Передавай привет Корлеоне от меня и Триш. И поздравь от нас Конни.       Изабелла кивнула. Поцеловав дочек на прощание, она выбежала из дома и направилась к ждущим её в машине Теодоро и Эдоардо. Проводив мать взглядом, Марция задёрнула шторы на всём первом этаже и поднялась на второй, где в комнате с розовыми обоями начала убиваться Патрисия.       Марция устроилась на диване и, закатав рукава старой рубашки Эдоардо, которую она любила носить дома в качестве домашней одежды, склонилась над учебником, но шмыгание носом на кровати по соседству нервировало и не давало сосредоточиться. Аллегро захлопнула учебник, и Патрисия вздрогнула.       — Хватит.       — Прости, просто я очень расстроилась, что не смогла пойти. Я туда так собиралась. Даже платье отнесла пошить.       Триш закрыла лицо ладонями. Марция перебралась с дивана на кровать и хлопнула её по коленке. Ей стало жалко сестру, которая потратила не один месяц, чтобы обзавестись платьем мечты и придумать, что подарить Конни.       — Вставай. Устроим свою свадьбу.       — Но как?..       — Надевай платье, я что-нибудь придумаю.       Патрисии, кажется, мгновенно стало лучше, потому что она, схватив носовой платок, тут же принялась выбираться из постели. Встав на ноги, девушка бросилась к шкафу и вытащила на свет розовое платье с кучей рюш. Марция махнула на неё рукой и побежала вниз к телефону.       Моника ответила практически сразу.       — Ты сегодня работаешь в прачечной?       Трубку от уха пришлось убрать, потому что раздались детские крики. Аллегро поморщилась, не представляя, как от такого количества маленьких детей в семье у Моники всё ещё было нормально со психикой. В такие моменты Марция начинала ценить то, что их было четверо, а родители приучили, что не нужно кричать, чтобы добиться желаемого.       — Нет, я… Закрой рот, Томми! Закрой! — рявкнула она. — Я сегодня свободна, ай, Джонни, прекрати!       — Приходи к нам.       — Я могу с ночёвкой? Закрой свой рот!       — Конечно.       — Скоро буду! — прокричала в трубку Моника и отключилась. Марция достала две бутылки шампанского, нарезала фрукты и отнесла всё в гостиную, в которую уже спустилась Триш: она, уже успевшая накраситься, сидела на диване, расчёсывая волосы.       — Я хочу быть подружкой невесты, — Патрисия дотянулась до тарелки и взяла кусочек яблока.       — Я думала, ты будешь невестой.       Триш покачала головой.       — Какая из меня сейчас невеста? Я выгляжу просто ужасно. Лицо опухшее, насморк. Я лучше посижу здесь, на диване. Кстати… Кому ты звонила?       — Монике. Составит нам компанию.       — Может, ты будешь невестой? — спросила она, когда Марция собиралась уйти из комнаты. Аллегро обернулась.       — Я?       — Да. Почему бы и нет.       Марция подавила смешок.       — У меня даже платья, похожего на платья невесты, нет.       — Надень мамино. А что? Когда она выходила за папу, то была по телосложению как ты. На тебя оно налезет, а мне будет маленькое в груди. Давай! Я позабочусь о Монике, иди!       Марция поддалась уговорам Триш и направилась в родительскую спальню. Сестра была права: платье село хорошо. Аллегро провела ладонями по талии, бёдрам и посмотрела в зеркало. Свадебное платье обрисовывало её тонкую фигуру. Марция удивилась, насколько грациозно она стала в нём выглядеть. «Не иначе, как магия свадьбы, — поймала она себя на мысли. — Только она способна любую девушку превратить в принцессу».       — Давай всё отменим.       — Отменим? Белла, ты чего?       Изабелла Морган, невеста, которая сегодня должна была ослепительно улыбаться и принимать поздравления, больше всего на свете хотела лишь одного: снять это чёртово платье.       — Я так не могу. Твои родители так и не благословили нас, — она вцепилась в букетик. — Такой брак обычно несчастливый. А я этого не хочу.       Теодоро с улыбкой покачал головой.       — Я увидел невесту в подвенечном платье до свадьбы, хуже, поверь, не будет.       Она слабо улыбнулась. Итальянка бы, наверное, даже под страхом смертной казни не показала бы жениху своё платье. Но она не была итальянкой. Она была американкой, которая ценила свободу другого человека и собственные нервы. Изабелла не знала, чем она думала, когда, надев платье, поймала такси и продиктовала не адрес церкви, а адрес Теодоро.       — Теодоро, я никогда им не понравлюсь. Даже если буду ползать на коленях, то я всё равно останусь для них… Американкой, — она выплюнула последнее слово, словно оно было ругательством. — Они не принимают меня и не примут наших детей. А этого я стерпеть не смогу. Мне такое не нужно.       Аллегро подошёл и сел на диван рядом с будущей женой. Обняв её, прошептал ей на ухо:       — А мне не нужен никто, кроме тебя. На кого-то другого я не согласен. И ни за что не соглашусь.       Она почувствовала, как из глаз полились слёзы.       — О чём задумалась?       Изабелла улыбнулась, глядя на танцующую с Вито Конни. Танец отца и дочери — зрелище трогательное, не расплакаться невозможно.       — Вспомнила день нашей свадьбы, — Изабелла достала носовой платок из сумочки, — и поняла, что мы тоже когда-то будем собирать наших девочек на свадьбу. А ты будешь танцевать с ними. А потом они станут частью семьи, которой не факт, что понравятся. А вдруг их будут обижать? Не все же воспитывают детей так, как мы.       Теодоро, на удивление, был проницательным. Он негромко поинтересовался:       — Ты беспокоишься за Марцию?       — И за Триш тоже.       — Но больше за Марцию? — уточнил мужчина.       — Да, потому что я знаю, чего ожидать от Триш: она хочет замуж, у неё это цель всей жизни. И она будет делать всё ради мужа. Даже подстраиваться под его семью, если понадобится. А Марция… — тут Изабеллу прорвало. — Знаешь, порой я смотрю на неё и отказываюсь верить, что это мой ребенок. Она говорит и ведёт себя не так, как я её учила. И тебя в такие моменты она тоже не напоминает. Поэтому мне страшно за неё. Марция не будет терпеть или молчать, не в её характере. А если она встретит итальянца? Он же не будет с этим согласен.       Тед хотел успокоить жену, как на горизонте появилась Кей Адамс.       — Здравствуйте, синьора Аллегро, синьор Аллегро, — поздоровалась она, поудобнее перехватывая сумочку. — Триш уже лучше?       Изабеллу, которая за годы брака так и не привыкла к «синьоре Аллегро», передёрнуло. От Теодора это не укрылось, и он усмехнулся. На «миссис Аллегро» она так не реагировала.       — Здравствуй, милая, — Изабелла улыбнулась и, подавшись вперёд, поцеловала Кей в щёку. — Думаю, что лучше. За ней присматривает Марция.       — Я хотела зайти к вам вчера, но не смогла: одному из профессоров потребовалось срочно приготовить доклад, поэтому я весь вечер потратила на него, — Адамс обернулась и кому-то махнула рукой. — Майкл! Подойди, пожалуйста!       «А вот, видимо, и доклад, — Изабелла прищурила голубые глаза, когда к ним подошел сын Вито Корлеоне. — Господи, убереги моих девочек от такого».       — Здравствуй, Майкл, — Теодоро тепло улыбнулся, пожимая ему руку.       — Здравствуйте, синьор Аллегро. Синьора Аллегро.       Изабелла лишь сухо кивнула, всем видом показывая, что не настроена поддерживать разговор. Майкл усмехнулся.       Кажется, Кей была единственным человеком на свадьбе, который действительно воспринимал его отдельно от семьи. Остальные почему-то считали, что он тоже относится к семейному бизнесу.       Вмешался Теодоро.       — Скажи, Кей, как тебе итальянская свадьба?       Кей улыбнулась.       — Мне очень нравится.       «Бедная, бедная девочка, беги, пока тебя не съели, — Изабелла убрала носовой платок в сумочку, — чёртовы итальянцы».       Аллегро рассмеялся.       — Это здорово, ведь ты ещё и отдыхаешь. Марцию, например, не вытащить из-за книжек. Даже сегодня, думаю, она осталась больше заниматься, чем присматривать за Триш.       —Ну, она такая. Сколько её помню, всегда с учебником и ручкой, — Кей тоже рассмеялась. — Всегда пропускает всё веселье.       Здесь Кей Адамс ошибалась. В день свадьбы Конни Марция решила отыграться за все пропущенные вечеринки и свадьбы. Переодевшись в мамино платье и нацепив фату, она танцевала в гостиной, в одной руке держа бутылку шампанского, к которой она периодически прикладывалась, а вторую устроив на плече Моники, переодевшейся в брюки и рубашку Эдоардо. Триш, устав, сидела на диване и пила шампанское маленькими глотками.       — О, я хочу танцевать с кем-то, я хочу ощутить чей-то жар, — пела Моника. — Марция, ты просто красавица, — между делом она заметила.       — Это в тебе говорит половина бутылки? — Марция усмехнулась. — Или радость от того, что сегодня будешь спать не дома?       — Всё сразу.       Аллегро рассмеялась и поднесла бутылку к губам. С Моникой Уайт, старшей сестрой шести детей, она была знакома ещё со школы. Поджарая, с короткими чёрными волосами и в поношенных платьях, она постоянно работала, чтобы прокормить семью. Свободные вечера у неё выдавались нечасто, а если такое случалось, то Моника присматривала за братьями и сёстрами, которые, стоило позвонить, как по команде начинали кричать в трубку.       — Да, Марция, тебе очень идёт свадебное платье, — поддержала её Триш. — Ты становишься такой милой. Даже и не скажешь, что ты у нас сварливая.       — За это можно выпить, — сориентировалась Моника, забирая у Марции бутылку. — За Марцию!       — За Марцию!       — Девочки, не нужно…       Но Монику и Триш было не остановить. Уайт плюхнулась на диван рядом с Патрисией и предложила, что нужно выпить ещё и за жениха, раз был тост за невесту.       — Давай, подруга, с тебя тост!       Марция вздохнула, подходя и беря протянутый Триш бокал.       — Только скажи что-нибудь нормальное, чтобы не было тоскливо или не смешно, — попросила младшая сестра. — Для такого у нас есть Фран.       Аллегро несколько мгновений смотрела на лопающиеся золотые пузырьки, а затем медленно и холодно произнесла:       — За мужчин, но не итальянцев. За них я отказываюсь поднимать бокал.       — А как же папа?! — воскликнула Триш. — Он же итальянец!       — Папа — единственный мужчина-итальянец, за которого я с удовольствием выпью.       — Марция! — взвилась Патрисия. — Ты прямо как мама!       Моника подумала, что в следующий раз будет держать все свои идеи при себе. И будет молчать до последнего. Прижав бутылку к груди и наблюдая за перепалкой сестёр, она почувствовала, что трезвеет.       — Да потому что ты уже достала с итальянцами! Практически каждый наш разговор сводится к ним! Скажи, а с Майклом Корлеоне точно встречается Кей, а не ты? А то, знаешь ли, у меня закрались сомнения…       — Как такое можно вообще произносить?!       — Девочки…       — Можно!       — Да я бы ни за что в жизни не стала бы встречаться с парнем подруги! Я бы даже смотреть на него не стала! Запретная территория!       — Запретная, поэтому и притягательная!       — Ты так говоришь, потому что с тобой никто не хочет встречаться! А я тебе скажу, почему так! Потому что ты на всех парней смотришь так, словно делаешь им одолжение! «Развлекайте королеву», вот как это называется! А ещё ты всегда говоришь то, что думаешь, не беря в расчёт чувства людей! Не всем приятно слышать правду! Не всем нужно твоё мнение!       — А как лучше? Поступать, как ты? Льстить? Лгать?       — Марция, Триш, хватит, ну чего вы, — Моника попыталась вмешаться, но Патрисия взмахом руки попросила её помолчать.       — Подожди, Моника. Я держу своё мнение при себе и озвучиваю его, когда меня спрашивают. И ещё, если хочешь, чтобы тобой заинтересовались, прекрати уделять всё время учебе! И… Даже Кей Адамс нашла себе парня, чем ты хуже?!       — Нет, спасибо, не хочу таскаться по отелям, — Марция сняла фату, протрезвев за время перепалки. — Разве могут быть серьёзные намерения у человека, который предпочитает снять комнату, чем привести её к себе домой?       Триш замолчала, опуская голову. Марция хмыкнула.       — Вот. А я так не хочу, — она допила шампанское из бокала и со звуком поставила его обратно. — В холодильнике ещё одна бутылка. Веселитесь.       Развернувшись, Марция направилась к лестнице. Заведя руки назад, она принялась расстёгивать платье.       Моника подумала, что орущие дома дети — не так уж и плохо.