Лисы и ружья

      — Всё читаешь и читаешь. Ещё одного человека, так страстно любящего книги, вряд ли можно найти.       Майкл вздохнул, захлопывая книгу. Доктор Таза подтрунивал над ним, и он не злился: сам понимал, что буквально поселился в библиотеке, лишь бы что?..       Корлеоне скучал не сколько по Америке, а по дому. Первое время в Италии ему было чем заняться, но сейчас, когда он столько месяцев провёл в усадьбе, было тоскливо. Майкл неоднократно вспоминал семью и представлял, чем они могут заниматься. Он не мог определиться, по кому тосковал больше, казалось, что разлука с семьёй тянулась, как вечность: долго и мучительно. Но всё же, об отце Майкл думал чаще, чем об остальных родственниках.       В мыслях была и Кей. Но время превратило яркие воспоминания и любовь к ней во что-то призрачное. Образ Кей постепенно таял, и всё чаще Майкл думал о том, что, скорее всего, между ними была не любовь (такая, чтобы как у его родителей, раз и навсегда), а физическое влечение с сильной влюблённостью. Удивительно, что это он осознал, находясь только вдали от дома, а не раньше.       Вспоминал он и семью доктора Аллегро. Вернувшись после войны, он был рад увидеть на свадьбе Конни Теодоро, который всегда относился к нему как к ещё одному сыну. Рад был и Изабелле, которая, по какой-то причине, терпеть его не могла. Он бы и сейчас с большим удовольствием увиделся, навестил бы их.       На ум пришла Марция.        — Ещё раз извини. И передай мои извинения Кей. Надеюсь, что после сегодняшнего мы с ней останемся друзьями.       — Думаю, что Кей такое не оттолкнёт. Тебе придётся выкинуть что-нибудь ещё.       — Обязательно.       «И кто из нас ещё что-то выкинул, — грустно усмехнулся Майкл. — Я победил, Марция, хуже поступка не будет».       — Сходил бы, прогулялся, — Таза сел в кресло напротив Майкла. — Да, сегодня жарковато, но чего не сделаешь ради местных красот, а? Живописная у нас местность, не так ли?       Майкл кивнул.       — Мы решили прогуляться после обеда.       Таза удовлетворительно хмыкнул.       — А вот это другое дело. Не хандри, Майкл, всё образуется. Вот увидишь. Вернёшься в Америку, заживёшь прежней жизнью.       Корлеоне не стал это никак комментировать. Он сомневался, что жизнь будет прежней, после двойного убийства так особенно, но мысль была не такой уж и плохой.       Пообедав, он, Кало и Фабрицио отправились в горы. Солнце нещадно пекло голову, телохранители негромко переговаривались, пока сам Майкл шёл молча, рассматривая окружавшую его природу. Сицилия пьянила своими сладкими и пряными ароматами и это, пожалуй, было единственным, что ему так и не надоело за месяцы «заточения».       Неизвестно, сколько бы это продолжалось, если бы не раздавшийся, казалось бы, совсем близко девичий смех, когда они остановились в тени раскидистых деревьев, чтобы перевести дух.       — Господи, ты такая медленная!       — Ну, прости, что я не горная коза, — второй голос тоже принадлежал девушке и казался очень знакомым. — Это ты у нас с детства тут скачешь.       — Было бы хуже, если бы ты надела брюки. Сегодня жарко, тебе было бы тяжело.       — Я бы всё равно надела брюки. В них удобнее лазать.       — Но здесь так не принято.       — Здесь хоть что-нибудь принято?!       Любопытство одолело, и Майкл сделал несколько шагов, чтобы увидеть разговаривающих. Листва деревьев надежно скрывала его, поэтому можно было не опасаться, что его заметят. Кало и Фабрицио неотступно двигались следом.       На небольшой горке на поляне стояла пухлая девушка с забранными каштаново-рыжими волосами в высокий хвост. Её волосы вились, и выпавшие из причёски пряди обрамляли пухлое овальное лицо. Одета незнакомка была в белое платье ниже колена. Талия и рукава были отделаны такого же цвета кружевом.       Вторая девушка, говорившая про брюки, на горку ещё не поднялась. Она стояла, уперевшись ладонями в колени и переводя дух. Отдышавшись, она выпрямилась, и в этот момент порыв ветра сорвал с волос девушки заколку. Длинные тёмные вьющиеся волосы рассыпались по спине, и когда она обернулась, чтобы собрать их в хвост, Майкл узнал её.       Перед ним в тёмно-синем платье стояла Марция Аллегро.       — Давай, Марция! — позвала её первая девушка. — Тут невысоко!       — Ты это моему колену скажи, — Марция, разобравшись с волосами, вздохнула и направилась к подруге. — Если оно у меня разболится, то ты меня потащишь домой.       — Договорились! Смотри, как здорово!       — Ух ты, какая! — восторженно протянул Фабрицио. — Мамма миа, вот это красота!       — Кто, Ева? — хмыкнул Кало, узнавший одну из девушек. — Скажешь это её бабке — и ты труп. Она тебя даже слушать не станет — сразу в гроб отправит.       — Это точно! Но я имел в виду вторую. Что скажешь, Майкл?       — Тебя второй раз молния поразила? — поддел его Фабрицио, поскольку Майкл продолжал смотреть на поляну и не отвечал.       Его взгляд скользнул по мягкому изгибу бедра Марции, выступавшему из-под тонкой ткани платья, которое она носила. Аллегро казалась ему совершенно другой, не такой, как в их последнюю встречу. Более приятной: выражение её лица было не таким свирепым, а расслабленным, даже умиротворённым, пусть она и злилась на Еву.       Майкл опомнился и отвёл глаза, глядя на траву перед собой. Он не понимал: это не Аполлония, но тогда почему он почувствовал, как пульс начал учащаться?       — Одного раза хватило, — наконец произнёс он. — Просто… Я не ожидал увидеть её здесь.       — Так ты её знаешь?       Корлеоне кивнул.       — Это близкая подруга моей семьи. Приехала сюда из Америки.       — Американка?       — Наполовину. Её отец — итальянец.       — Всё равно интересная, — Фабрицио улыбнулся. — Свежая кровь, а то лица одни и те же, дни — тоже. Так хоть что-то новое появилось.       — Ладно, это, конечно, замечательно, но лучше возвращаться, пока с ними не столкнулись. Они всё же девушки, — Кало первым развернулся и направился вниз по тропе. Переглянувшись, Фабрицио и Майкл пошли за ним.       За ужином Корлеоне решил узнать, где живёт Ева. В том, что Марция остановились у неё, он не сомневался.       — Таза, а далеко ли отсюда живёт девушка по имени Ева?       Таза хитро прищурился.       — Присмотрел себе ещё невесту? Предупреждаю: здесь такое не приветствуется, вот в вашей Америке, может…       — Мне не нужна другая невеста, — перебил его Майкл.       — Ладно-ладно, не кипятись, я же шучу, — доктор поднял руки. — Недалеко Ева живёт. Вместе со своей бабушкой. Кало и Фабрицио знают, где. Если надумаешь к ним соваться, предупреди меня: поедем вместе, а то Чиэра, её бабушка, не очень любит гостей. Особенно мужского пола.       — Что так?       — Долгая и печальная история, написанная детьми, избиениями и кровью… Сегодня хоронили Бруно, её мужа, — Таза вздохнул. — Работяга, всю жизнь на полях проработал, был неплохим плотником, всегда всем помогал, всегда улыбался. А дома колотил свою жену, доводя её до выкидышей, детей, а потом и внучку. Неудивительно, что никто из его отпрысков, кроме Чиэры и Евы, на похороны не явился, я бы тоже не пошёл. Собственно… Зачем тебе там Ева?       — Я сегодня видел её со своей знакомой из Америки.       Таза понимающе кивнул.       — Кажется, понимаю, о ком ты. Вот на кого, видимо, ругалась Чиэра, когда я завозил ей лекарства. Действительно… И имя у неё такое… Мария, что ли. Марианна…       — Марция.       — Точно! Девчонка, в общем, не промах, судя по крикам Чиэры. Саму Марцию я не увидел, к сожалению. Красивая?       — Мы росли вместе. Не могу судить.       — Ладно, спрошу у Фабрицио и Кало. Ещё вина?       Майкл кивнул, мыслями находясь не в одной комнате с мужчиной. Он решил, что обязательно должен навестить эту странную Чиэру и поговорить с Марцией. Она, как никак, жила всё это время в Америке и могла бы рассказать ему, что происходит дома. Для него Аллегро была единственным шансом узнать, как его родные. Может, она бы даже что-то передала им от него.       С этими мыслями Корлеоне и провалился в сон. Ему снилась Америка, родной дом, пышный сад. Негромко играла музыка. Он слышал, как смеялась Конни над шуткой Санни; как хмурился Карло, в очередной раз поняв, что вхождение в семейный бизнес ему не светит. Фредо разговаривал с Томом, держа в руке стакан с виски. Мама сидела в стороне с отцом. Проследив за её взглядом, Майкл понял, что она смотрит на танцующую тёмноволосую девушку. Она двигалась плавно, видно было, что каждое движение даётся ей легко. На ней было полупрозрачное бежевое платье с короткими рукавами и длиной ниже колена, расшитое кружевными цветами.       «Повернись, — мысленно попросил он, делая шаг вперёд. — Повернись».       Танцовщица, словно читая его мысли, подчинилась. Взмахнув руками, девушка обернулась, изогнув губы в знакомой ухмылке.       Перед ним вновь была Марция.