Лисы и ружья

      Марция в устраиваемой вечеринке по случаю помолвки Триш и Рональда смысла не видела. Стоило подобным заниматься, она считала, когда ты довольно много лет прожил в браке, чтобы у тебя был опыт, а не когда можно разорвать помолвку и отменить торжество.       Но это решение принимала Триш, а не она, поэтому Марция посчитала, что это не её дело. Нужно лишь смириться с огромной толпой гостей дома и порадоваться за сестру и её жениха. Аллегро, поправив рукав бирюзового платья, принялась спускаться по лестнице.       Патрисия настолько сияла, что исходившим от неё светом можно было пользоваться для освещения если не дома, то их района уж точно. Она широко улыбалась, смеялась и демонстрировала всем руку с подаренным кольцом, не забывая при этом хвастаться ещё и Рональдом. Марция скользнула взглядом по стоящему рядом с сестрой Рональдом — от излишнего внимания он выглядел уставшим. Встретившись с ней взглядом, Блейк улыбнулся и, что-то сказав на ухо Триш, направился к Марции.       После её избиения они, как ни странно, подружились. Да, в самом начале у них не заладилось, но Рональд в трудный момент оказался рядом и не просто подставил своё плечо, а вмешался, и Марции стало совестно за всё то, что она о нём думала и говорила.       — Да вы с ним стали чуть ли не лучшими друзьями, — хмыкнул Эдоардо, стоя наготове с полотенцем — Марция мыла посуду, а он её вытирал.       — Как ты его там назвал?       — «Голливудский принц», но я совсем этим теперь не горжусь. Хороший парень.       — Хороший, — согласилась с ним Аллегро, — и любит Триш. Она с ним счастлива. Этого для нас должно быть достаточно.       — Веселишься? — осведомился Рональд, подходя к своей будущей свояченице.       — Ещё как. Думала позаниматься, но здесь стоит такой шум, что затея оказалась бессмысленной. Побуду ещё немного и пойду.       — Подожди уходить, я хотел бы тебя кое с кем познакомить.       — Ладно, — недоумённо произнесла она. Рональд кому-то улыбнулся за её спиной и махнул рукой, подзывая к себе.       — А вот и он.       Марция обернулась, чтоб увидеть, как к ним приближался высокий парень в чёрном костюме (дорогом костюме, стоило отметить). Его вьющиеся каштановые волосы были уложены на правую сторону, чёлка закрывала голубой глаз.       — Здравствуй, Рональд, — разговаривал он с хрипотцой в голосе, и растянул пухловатые губы в улыбке, — я уж думал, что тебя не увижу тебя сегодня. Вы пришли поговорить о рюшах? Нам же этого мало.       Он указал на Триш, на которой сегодня красовалось омерзительное розовое платье с очередной порцией рюш. Марция улыбнулась.       — Не совсем. Я сама, признаюсь, сыта ими по горло, — прокомментировала наряд сестры Аллегро.       — Сыты? — он приподнял брови, заинтересованно глядя на неё.       — Итан, — вмешался в диалог Рональд, — я хочу познакомить тебя с Марцией — старшей сестрой Триш. Марция, это Итан Харрис, мой друг.       Итан опустил голову, окидывая Марцию оценивающим взглядом, задерживаясь на её глазах, а затем протянул руку, и Аллегро подставила ему свою, на тыльной стороне ладони которой он оставил поцелуй. Старомодный жест, но ей он польстил.       — Не обижай Марцию, она — очень хорошая девушка.       — Девушек вообще обижать нельзя, а особенно — таких, — произнёс Харрис, глядя Марции в глаза. Она неловко улыбнулась, не решившись поинтересоваться, каких таких девушек нельзя обижать.       Выяснилось, что Итан был сыном предпринимателей и учился на факультете бизнеса, с учёбой проблем не было — он считался одним из лучших студентов. Разговаривая с ним, Аллегро не сразу заметила, что Блейк покинул их, но когда это поняла, то не особо и расстроилась, потому что беседа с Итаном увлекла её. Настолько, что она даже смеялась, слушая его.       Изабелла стояла с бокалом вина в руке, цепким взглядом выхватывая находящихся в гостиной членов своей семьи. Очередь дошла и до Марции — она приятно удивилась, увидев, что с ней стоит высокий и красивый молодой человек. Ещё больше она удивилась, поняв, что её старшая дочь смеётся. Обычно на вечеринках и мероприятиях флиртовала с парнями Триш, а Марция отсиживалась на диване, резко пресекая все попытки с ней познакомиться.       — О, Белла, и твоя старшенькая не промах! — авторитетно заявила подошедшая к ней соседка. Изабелла вопросительно приподняла бровь. — Подобрала себе выгодную партию сама!       — Не поняла.       — Я об Итане Харрисе! — возбуждённо произнесла та. — Ты только послушай, кто он такой!       Соседка быстро пересказала самые важные подробности биографии Итана, и Изабелла осталась очень даже удовлетворена. Если у них что-либо сложится после сегодняшнего вечера, то и Марция окажется «пристроенной» в хорошую семью.       Болтая с Итаном и танцуя с братьями и папой; радуясь и искренне улыбаясь впервые за долгое время, хорошо проводя время, Марция окончательно восприняла это как знак свыше начать новую жизнь и выкинуть из головы всё то, что было в Италии. Она ещё больше убедилась в своём решении не отвечать на последнее письмо Майкла и поставить жирную точку между «Цици и М.».       — Позволите пригласить Вас на ещё один танец? — Итан улыбнулся ей, протягивая руку.       — Позволю.       За этим наблюдали Моника и Карла. Они, ничего не понимая, ведь не совсем в характере Марции было так себя вести, переглянулись.       — Мне он почему-то не нравится, — призналась Моника. — Как-то не знаю. Чувствую, будто он… Втирается в доверие.       — Не могу с тобой не согласиться,— вздохнула Карла.

***

      Хлопнула дверь, и на кухне, где сидел Таза, показалась Чиэра, пришедшая к нему с корзинкой приготовленной еды.       — Боюсь, зря ты всё это приготовила. Он ничего не ест, просто молча принимает лекарства, затем отворачивается к стене и всё. Никакого взаимодействия.       Чиэра хмыкнула и поставила корзинку на стол.       — Напоминаю тебе, что он недавно потерял жену и своего нерожденного малыша. Тут уж явно не до контакта не то, что с другими людьми, а с реальностью.       — Но Чиэра…       — Сейчас он как лисёнок без матери. Майклу нужно прийти в себя и понять, что делать дальше, как жить дальше. Побереги его пока от плохих новостей.       Чиэра не угрожала, говорила спокойно и размеренно, но что-то в её голосе заставило доктора насторожиться и запомнить: если он попытается что-то предпринять, то она спуститься с него три шкуры.       — Тогда я и сам попрошу тебя кое о чем.       — Слушаю.       — Будь, пожалуйста, «попроще» в своих высказываниях. Ни я, ни Майкл тебя порой не понимаем. Чиэра, дорогая, ты…       — Скажи спасибо Бруно, — прервала она его. — Когда ты хочешь сказать, а не можешь, то приходится проявлять чудеса изобретательности. И… В попытках убежать от реальности не таким философом станешь.       Достав поднос, женщина быстро вытащила из корзинки еду и разместила всё на нем, затем велела доктору прихватить его и направиться в комнату к Майклу. Сама поспешила следом за мужчиной, прихватив с собой маленький букетик полевых цветов.       В спальне Корлеоне был не один. Рядом с прикроватным столиком стояла Ева и наливала в стакан воду. Чиэра, забрав у Тазы поднос, подошла к другому прикроватному столику и поставила его туда. Когда она меняла в вазе цветы, Майкл подал голос:       — Ева… От Марции было письмо?       Ева бросила на бабушку взгляд, полный ужаса, и не решилась ответить, стушевалась. Замолчала. Слово решила взять Чиэра, глядя на страдания внучки.       — Не стоит, думаю, тебе от неё писем ждать. Она живёт своей жизнью. Живи и ты.       — Почему мы не можем общаться? — Корлеоне пристально посмотрел на неё, и ей стало на мгновение не по себе от его взгляда, но Контадино быстро взяла себя в руки. — Она и до этого своей жизнью жила. Почему сейчас?       — Потому что теперь она несвободна, — грубо донесла очевидную для неё истину женщина до Майкла. — Теперь ей некогда писать письма. Тем более, женатому мужчине — это неприлично.       Таза приподнял брови — ещё несколько минут назад Чиэра учила его на кухне тактичности, зато сейчас прокатывалась по Корлеоне от души, не беря в расчёт то, что ему сильно досталось. Посмеиваясь, он покинул комнату, прикрыв за собой дверь.       — Я больше не женат, — напомнил ей Майкл. — Вдовец.       Видя, что Чиэра была непреклонна, прошептал:       — Скажите, с ней хотя бы всё в порядке?..       Контадино нахмурилась.       — Земля ещё на могиле осесть не успела, а ты мыслями о другой. Чего печёшься о ней? Вроде не особо она тебе мила была.       — Она — моя нить, ведущая к дому.       Что-то в глубине души Чиэры, не видевшей за всю свою жизнь любви и тепла настоящей семьи, дрогнуло. Она произнесла слова чуть мягче, глядя на Майкла:       — Я попытаюсь связаться с Марцией, но ничего не обещаю.       — Спасибо.       На этот раз дверь в комнату открылась жёстче: она ударилась об стену. Чиэра хмыкнула.       — Таза, что-то ты плоховато выглядишь. Пока спускался и поднимался, давление подскочило?       Но это был не доктор, и она прикусила язык. К ним в гости пожаловал сам дон.       — В Америке произошло несчастье, — сказал он и обратился к Майклу: — Держись, мой мальчик. Твой брат Сантино Корлеоне убит.