Лисы и ружья

      — И не спится тебе в такую рань, сестрица? — зевнул Эдоардо, шелестя упаковкой конфетки. Сидевший рядом с ним Рональд зевнул и сделал глоток чая. Намывающая раковину в перчатках Триш обернулась. Беременность приближалась к концу и, казалось бы, сил должно было становиться меньше, но это не относилось к Патрисии Блейк. Наоборот, у Триш как будто открылось второе дыхание и её стало слишком много.       — Не спится, сам знаешь. Ронни, дорогой, я не выдерживаю, — протянула она, намекая на сложившуюся ситуацию.       — Милая, ты со всем справишься, — тут же заверил её супруг.       — Итан Харрис, — протянул Эдоардо, откидываясь на стуле, чтобы сестра и зять уже поскорее перешли к тому, из-за чего пришлось подняться так рано.       — Недавно меня, Марцию и Триш пригласили на ужин к Корлеоне, — начал рассказывать Ронни, — так он пришёл туда без приглашения. Разумеется, синьор и синьора Корлеоне его впустили, не выгонять же гостя, но это было жутко неловко.       — А ещё он нахамил мне. Пришлось сбивать с него спесь.       — Давай, бегемотиха, прикрывай свой толстый живот и дай пройти. От тебя пользы больше, когда ты не попадаешься Марции на глаза.       — Итан, закрой свой поганый рот, иначе придётся ближе познакомиться с моим другом. Кстати, а ты же знаком с Майки Корлеоне? Цици Вас представила? Если нет, то я с удовольствием это сделаю. Здесь и сейчас.       — Но это ещё не самое ужасное, — продолжил Ронни. — Нам показалось, что он её избивает.       — Я видела синяки, когда у неё чуть задрался рукав у платья.       — Да и Корлеоне, который Майкл, прожигал его таким взглядом, что холоднее всяких льдов.       Эдо хватило слов «синяки» и «избивает» в одном предложении, чтобы вскочить на ноги и выпалить:       — Вот ведь ублюдок! Папа узнает — нашинкует его! Если будет до чего добираться, потому что я это так просто не оставлю!       — Сядь, герой, — на кухне появилась, завязывая пояс у халата, Карла. За ней следом в пижаме, взъерошивая волосы, показался прилетевший из Лас-Вегаса на несколько дней Фран. Эдоардо и остальные были очень рады видеть старшего из детей Аллегро.       — Говорите потише, вас хорошо в коридоре слышно, а то мама объявится, — Фран подошёл к Триш и, наклонившись, поцеловал её в щеку. — Успокойся, Эдо. Нельзя говорить папе — сердце слабое. Оно может не выдержать.       — Ты видел синяки на её руках?       — То, что я спокоен, не означает, что я не хочу разобраться. Очень хочу.       — Ты и Карла чай будете? — осведомилась Триш.       — Да. Не надо, я сам налью.       — Я в состоянии это сделать, — Патрисия стянула с рук перчатки и тепло улыбнулась Франческо. — Садись.       — Чувствую себя шпионом на каком-то секретном заседании, — усмехнулся Ронни.       — А это оно и есть, — подмигнул ему Эдоардо, забитая ещё одну конфету из вазы.       — Знаете, к какому решению я пришла? — спросила у присутствующих Триш, ставя перед Франом и Карлой чашки с чаем, а затем садясь за стол. Она любовно огладила свой живот, а потом озвучила: — От Итана необходимо избавиться. Как я это поняла? Вспомнила кое-что. Папа всегда относился и относится к женщинам с уважением. Никогда, ни при каких обстоятельствах мужчина не должен поднимать на неё руку. Мужчина не может быть мужчиной, если применяет силу к тому, кто заведомо слабее. А моя сестра и так слабая, раз продолжает жить с этим придурком из-за дурацкой иллюзии жизни «как у всех». Так что раз она не может с ним совладать, это сделаем мы.       Эдоардо было жутко слышать такое от беременной женщины, но он понимал, что к этому всё то время, что Итан и Марция встречались, шло. Сначала Харрис казался им нормальным парнем, выносил непростой характер Марции, но потом они, по крайней мере, младшее поколение, стали приглядываться и понимать, что картинка счастливой пары не такая уж и настоящая.       А Карлу восхитила решимость Триш. Да, быть может, у неё и Марции не всегда всё в отношениях было гладко, иногда они на дух друг друга не выносили, но сейчас Патрисия готова была с внушительным животом кинуться на Итана и прикончить его голыми руками. И она знала, что если бы Триш причинили боль, Марция бы тоже пошла разбираться с обидчиком сестры.       Это было то, что Карла Аллегро считала поведением настоящей семьи.       — Быть может, яд?       — Напасть с ножом в переулке?       — Выстрелить в затылок из пистолета?       — Натравить на него бандитов?       — Прости, Фран, что обсуждаем такое при тебе — ты же всё-таки врач, жизни спасаешь, — спохватился Эдо.       — Я не меньше вашего хочу прострелить ему голову, отравить или отправить его плавать с рыбами. Если бы я раньше знал, что он себе позволяет, то от него бы мокрого места не осталось.       Триш, развернув конфету, задумчиво разглаживала по столу фантик. Прикусив губу, она думала, вполуха слушая разговор Эдо и Франа, когда её осенило.       И решение показалось таким одновременно простым и логичным, что она не смогла не улыбнуться. И как только раньше не могла до него додуматься!       Поднялась из-за стола, сопровождаемая взволнованным взглядом Ронни (пополнения ждали в ближайшие недели) и любопытным Карлы, она подошла к телефону и набрала цифры, любезно написанные ей на листке синьорой Корлеоне, надеясь, чтобы Майкл оказался дома и чтобы именно он снял трубку.       — Слушаю.       — Майкл, здравствуй. Прости, что звоню так рано, но дело у меня неотложное.       — Триш? Что-то случилось? Тебе что-то нужно?       — Нет-нет, благодарю.       — С ребёнком всё хорошо?       — Да, вполне. Спасибо. Майкл, послушай меня внимательно…       — Они стали такими подружками в последнее время, — шепнул Эдоардо Франу на ухо, который был удивлён таким тёплым общением сестры и Корлеоне. — Знаешь, а из неё могла бы получиться отличная жена для Майкла. Хватка не просто смертельная, она мёртвая.       —…Как там было? — а тем временем Триш продолжала рассказывать Майклу то, что их всех волновало. — «Предложение, от которого невозможно отказаться»? У меня такое есть. И я готова его тебе сделать.       Дальше ничего не было слышно, Триш понизила голос и заслонила трубку свободной ладонью. Карла произнесла, повернувшись к Эдоардо:       — Сейчас бы не помешала шутка. Давай же, Эдо, мы ждём.       — Угадайте, кто скоро будет проживать на дне океана?..       — Эдо, это не совсем шутка.       — Это правда жизни, — изрёк тот, подняв указательный палец в воздух.       — Думаете, Майкл пойдёт на то, что предлагает ему Триш? — шепотом поинтересовался Фран.       — Это же Корлеоне, одной кровью на руках больше, одной — меньше, — пожал плечами Эдоардо. — Это же мафия, считай, им сделали заказ.       Карла еле сдержалась, чтобы не улыбнуться. Деверь был умным, но порой об этом забывал, и в сложившейся ситуации это было хорошо, иначе всё ещё больше бы обострилось. Пусть лучше думают, что Майкл идёт на это потому, что хочет помочь Триш; потому что его руки и так в крови, а если не его руки (разве были у Карлы сведения, подтверждавшие, что он убивает?), то фамилия его семьи вся в красном цвете, а не потому, что он что-то испытывает к Марции (а вот тут у Карлы были свои подозрения и выводы). Кажется, только Триш думала в том же направлении, что и синьора Аллегро.       — …Увидимся! — промурлыкала Триш. Положив трубку, она с непроницаемым лицом вернулась за стол и лишь тогда широко и искренне улыбнулась.       — Майкл поможет!       — Поможет с чем?       Эдоардо чуть не взвизгнул, как девчонка, завидев на пороге кухни Марцию. Она вопросительно приподняла бровь. Триш обдало жаром и бросило в холод — как много она слышала?       Помощь пришла, откуда не ждали.       — Выбираем, что дарить Монике на свадьбу, — подал голос Фран. — Эдоардо очень опечален этим событием.       Рональд под столом ударил Эдоардо локтем в живот, и у того на глазах выступили слёзы.       — Очень, — подтвердил он, зажмуриваясь. — Мы недавно пересеклись с Майклом в городе, он узнал о моей ситуации, сказал ему позвонить, вот Триш и звонила.       — Э-э-э, ладно, — Марция подошла к брату и прошла к холодильнику.       — А ты чего не спишь? — спросила Карла.       — Мы с Кей собрались по магазинам пройтись, чтобы выбрать подарки Монике и Джону на свадьбу. Думала тебя с собой позвать, но раз ты до сих пор так так тяжко воспринимаешь новость о её браке, то не буду… Ладно, позавтракаю у Кей или в городе с ней что-нибудь перехватим. Вы слишком уж серьёзные, атмосфера нагнетающая.       Так ничего и не взяв из холодильника и ещё раз одарив Эдоардо взглядом, рекомендующим ему проверить голову, Марция покинула кухню. Все сидящие выдохнули.       — Брат, что слышали мои уши, ты соврал? И не просто соврал, а соврал ближнему?       — Замолчи, иначе догоню Марцию и скажу ей, что ты всю ночь проплакал на моём плече.       Триш глубоко вздохнула, поглаживая живот.       Пока всё было хорошо.       Ребёнок толкнулся в ладонь.       Марция продолжала думать о странном поведении родственников даже тогда, когда она и Кей ходили по магазинам. Она смотрела на витрину и не слушала, о чём говорила ей подруга.       — …Марция, ты меня слушала?       — Прости, что ты говорила?       — Я говорила о том, что здорово, что Майкл отпустил тебя с работы, чтобы выбрать подарки для Моники и Джона. Я помню, ты говорила, что вы в последнее время плотно работаете над одним делом.       — Мой отгул был спланирован ещё пару недель назад, так что Корлеоне ничего не мог с этим поделать, — Марция усмехнулась и остановилась возле одной из витрин. — Я хотела Эдо с собой взять, но он, кажется, до сих пор переваривает то, что Моника выходит замуж за другого. Даже плакал сегодня утром.       — И хорошо, что не взяла. Бедный Эдо, — вздохнула Кей. — Как насчёт небольшого чайного сервиза? Мы когда на прошлой неделе тут с Дэнни были, он и предложил подарить им что-нибудь из посуды.       — Мне нравится, — согласилась Марция. — Значит, чайный сервиз будет от нас троих.       — Да.       — А от себя я подарю ей туфли, она давно на них смотрела, которые красные, я тебе о них говорила.       — Я помню. Это так мило, что ты до сих пор даришь ей туфли, — улыбнулась Кей, беря Марцию под руку. Они решили пройтись по магазинам дальше, а затем вернуться, если ничего лучше из сервизов не найдут, в этот. — Ваша маленькая традиция.       — Поверь, торжество затмит все наши подарки.       — Согласна. Мне, например, нравятся тихие и скромные свадьбы, но это дело Моники и Джона, конечно же, — тактично заметила она.       — Мне тоже, — согласилась Марция. — Я бы хотела расписаться в мэрии, так, как это сделали ты и Дэнни. У вас была прекрасная свадьба. Расписались и посидели в ресторане небольшим кругом.       Миссис Хиллс счастливо улыбнулась.       — Может, Итан согласится на такой вариант свадьбы?       Марция при упоминании Итана помрачнела. Кей прикусила язык, поняв, что сказала что-то не то.       — Не думаю, что согласится.       — Марция, у вас всё нормально? Я слышала от Триш, что…       — У нас небольшие трудности в отношениях, просто сейчас наступил переломный момент, когда нужно решить — мы женимся или расходимся.       Кей прикусила губу. Она чувствовала и слишком хорошо знала выражение лица Аллегро, чтобы понять — та ей недоговаривала. Ну а поскольку она была девушкой тактичной, то не решилась дальше расспрашивать подругу.

***

      — А я и не знал, что у Моники столько родственников.       — Половина из них — младшие братья и сёстры самой Моники, — хмыкнула Карла.       Триш протиснулась через толпу к Марции со спины и дёрнула ту за рукав, заставляя обернуться.       — Триш…       — Моника очень грустная. Она как будто не к алтарю пойдёт, а на эшафот.       — Знаю, — вздохнула Марция.       — Эдо вообще собирается что-нибудь делать? Или будет всю оставшуюся жизнь по ней убиваться?       — Не знаю, Триш. Человеческие отношения — сложная вещь. А Эдо… Он отважен только при флирте с кучей девушек, а как быть только с одной…       — Он из всех нас только тебя послушает. И услышит. Марция, пожалуйста! — взмолилась Патрисия. — Я не могу смотреть на то, что они оба творят! И ты тоже не можешь, я же знаю!       — Подержи, — Цици отдала ей сумочку и, завидев Эдо в другом конце церкви, направилась к нему.       — Марципан? — он даже чуть отшатнулся — слишком уж у младшей сестры был воинственный взгляд.       — Я скажу тебе один раз — любить нелегко. Тебе и мне уж точно, — она взяла брата за руку, — но если мы любим, то готовы пойти на всё ради человека. Ты любишь Монику, и она любит тебя. Не вздумай отпустить её.       — Марция…       — Я хочу, чтобы два моих любимых человека были счастливы. Всё или ничего, Эдо.       «Если я не могу быть счастлива сама», — чуть было не произнесла она, но осеклась. Улыбнулась Эдоардо и, поцеловав его в щёку, направилась обратно к Триш.       — Я сделала всё, что от меня зависело, — сообщила Цици Патрисии и обнимавшему её Рональду.       — Я перестану считать его своим братом, если он сглупит, — заверила её Триш. Ронни и Марция переглянулись, он приобнял свою свояченицу, смотря на появившегося в церкви жениха.       Но, видимо, кто-то свыше тоже хотел счастья для этой парочки, поскольку дальше события у алтаря стали идти не по плану. Джон что-то сказал Монике, видимо, объясняя, почему их свадьба не может состояться. Она попыталась удержать его за руку, но мужчина остался непреклонен. Он поцеловал её в лоб и покинул церковь, провожаемый взглядом шокированной и молчаливой толпы. Некоторые из гостей встали со своих мест и направились к выходу.       Моника выдохнула и прижала ладонь к груди.       — Э, вы чего? Вы все куда?       — Ну, свадьбы не будет, как мы понимаем, — Кей приподняла брови. — Разве нет?       — Не расходитесь! — Моника развернулась и, придерживая платье, бросилась к священнику. — Послушайте, я хочу свадьбу!       — Мисс, но вы остались без жениха. А без него, как известно…       — Если один жених ушёл, не означает, что я не найду другого! — она повысила голос. — Останьтесь! Сегодня будет свадьба!       — Послушайте, я сомневаюсь, что кто-то согласится…       Фран пихнул потрясённого младшего брата в бок.       — Давай, не тормози, это твой шанс.       Взгляды Моники и Эдо встретились.       — Я могу! — в воздух поднялась рука Эдоардо.       — Чего? — раздался голос Изабеллы.       — А с того, моя милая мама, что я очень давно влюблён в подругу Марции, — Эдоардо щёлкнул Франа по носу и повернулся к родителям. — Я не шучу.       — Тедди, наши дети… — Белла готова была схватиться за голову. Мало ей мороки хватало из-за Марции, а тут ещё и Эдоардо…       Теодоро с улыбкой покачал головой, глядя на то, как Эдоардо с горящими щеками и взглядом направился к алтарю. Моника рассмеялась, не веря в то, что происходит, а затем расплакалась.       И всё было бы хорошо, если бы после неожиданной свадьбы Изабелла не подошла к Марции.       — А где Итан? Я думала, что вы придёте вместе.       — Без понятия. Он мне не отчитывается.       — С таким отношением ты его потеряешь.       «Это ему стоит пересмотреть своё отношение», — хотела сказать она матери, но из-за уважения к Эдо и Моники не захотела омрачить торжество скандалом.

***

      — Где ты была?       — Итан, я была на свадьбе Моники, — Марция разулась и прошла в гостиную, где на диване уже сидел знатно выпивший Итан. Бутылка виски стояла на журнальном столике.       — Да? А уж не с Корлеоне ли ты время проводила?       Марция подняла голову и посмотрела на него.       — Когда ты сдержаннее, то у тебя больше шансов одержать победу. Выждать нужный момент, узнать кое-что интересное.       — Когда-то ты пошутил и рассмешил меня в не самый мой лучший период жизни. Сейчас же я тебя видеть не могу, — как можно спокойнее и безразличнее произнесла она, беря с полки расчёску, чтобы чем-то занять руки. Итан встал с дивана.       — Повтори, что ты сказала.       — Ты всё испортил.       — Только не говори мне, Цици, — выплюнул Итан её ласковое прозвище, и Марция почувствовала себя так, словно на неё вылили ведро ледяной воды, — что ты намеревалась веселиться.       — Намеревалась. Люди так и делают, когда их приглашают на торжество.       — Ну, не всем быть цирковыми артистами, как Эдоардо.       — Не смей оскорблять мою семью! — мгновенно вскинулась Марция, сжимая в руке расчёску. Желание ею кинуть в Харриса с каждой секундой становилось всё сильнее.       — Тебе, значит, меня можно оскорблять? — прошипел он. — Ты таскаешься с Корлеоне! Да, говоришь, что только работает, но откуда знать, Цици, что ты мне не врёшь?       — Я не спала с ним и не буду спать, сколько раз тебе можно говорить?!       — Господи, ты вообще молчать умеешь? Твоя мать тебя ужасно воспитала!       Марция сделала глубокий вдох.       — У меня для тебя плохая новость, Итан — меня не учили молчать, потому что в моей семье так не принято. У каждого есть право голоса. И даже у женщины.       — И что ты сделаешь? — насмешливо произнёс Итан. — Засадишь меня в тюрьму при помощи своего дружка?       — Какой же дурой я была, — прошептала она, глядя на некогда любимое лицо напротив. — Я постоянно всех поучаю и сама же в итоге оказалась той, кому нужно преподать урок.       — Что ты там бормочешь? — завёлся Итан. Он схватил её за шею и волосы, оттягивая их вниз, заставляя Марцию запрокинуть голову и вцепиться ему в запястье, чтобы разжать хватку.       — Не смей поднимать на меня руку! Никто на меня не поднимал руку! — закричала она, ударяя его свободной ладонью по лицу. Удар был слабоват, но хватило того, чтобы Харрис выпустил её. Аллегро отшатнулась. — Я больше не позволю так со мной обращаться!       Пелена с глаз как будто спала.       Но это ещё больше разозлило Итана. Он подскочил к Марции и ударил её по лицу изо всех сил, не устоявшая на ногах девушка упала на пол, но этого ему было мало. Он упал на колени и схватил её за шею, начиная душить.       — Ты моя, слышишь?! Моя! И только моя! И если ты со мной не будешь, то не будешь ни с кем!       Цици, вцепившись ему в руки, подумала, что раньше бы она поспешила бы сгладить конфликт, но не сейчас. Сейчас ей больше всего на свете хотелось, чтобы они уже пришли к чем-то раз и навсегда.       Неожиданно Харрис отпустил её, и Марция смогла сделать глубокий вздох. Итан отодвинулся, отсаживаясь.       Закончилось?..       — Кажется, у тебя больное колено, верно?       Марция приподнялась, оперевшись на локти.       — Правое, если мне память не изменяет.       Он неожиданно вцепился в правую ногу Марции и дёрнул её в сторону, вызывая нестерпимый приступ боли. Аллегро заорала, пытаясь оттолкнуть его, но боль была слишком сильна.       А затем он ещё раз ударил её по лицу, да так, что она почувствовала, что теряет сознание.       — Что это?       Майкл выдержал паузу, прежде чем произнести:       — Поздравляю Вас, синьорина Аллегро, мы выиграли дело.       — Да ладно?! Майкл, это же замечательная новость!       Он протянул ей бокал, который Марция взяла, а затем, на эмоциях, приобняла Майкла.       — Спасибо, что поверил в меня.       Она попыталась приподняться, но тело не слушалось.       Наверное, есть что-то ироничное в их ситуации, подумал Майкл, опираясь о дверной проём: Марция всегда была рядом, всегда вертелась неподалёку со своими шумными Триш и Эдо, всегда была ему навязана... Но, видимо, действительно: потеряв, начинаешь задумываться о том, что не ценил.       Он склонил голову, наблюдая: она изогнулась, тёмные распущенные волосы хлестнули её по плечам. Как она танцевала.... Так, чтобы не отвести глаз. А какое умиротворённое и счастливое выражение лица... Корлеоне бы всё отдал, чтобы Марция смотрела так на мир (и на него) чаще.       Как она могла такое допустить?       — С днём рождения, моя дорогая, — Изабелла звонко поцеловала дочь в щёку. — Расти здоровой и счастливой.       — Продолжай каждый день радовать нас с мамой своей улыбкой, — Теодоро тепло улыбнулся, целуя её в другую щеку. Марция рассмеялась, раскину руки в стороны и обнимая родителей за плечи, точнее, попыталась это сделать, но разве это под силу маленькой девочке?       — Давайте скорее есть торт, я умираю с голоду! — подал голос Эдоардо.       — Я тоже!       — И я!       — Сейчас я порежу торт!       …Когда Аллегро очнулась, Итана в квартире не было. Марция опустила дрожащими руками задранное платье и повернулась на бок, утыкаясь щекой в ворс ковра. Сил больше шевелиться не было, колено горело огнём. Лёжа, она почувствовала, как по щеке скатывается слеза. Аллегро осознала: вот так и убиваются всё чувства к человеку. Абсолютно все.       Она не сразу поняла, что без устали звонит телефон. Осторожно сев и убедившись, что у неё, вроде, ничего не сломано, Марция сняла трубку. Изабелла тут же обрушилась на дочь.       — И где тебя носит? У твоей сестры вот-вот родится ребёнок, а тебя нет!       — Мама, я... Мам, я подъеду чуть позже, хорошо?       — Никаких «позже»! Собирайся и приезжай! Бери с собой Итана.       — Мам, я не могу!       — Марция, что с твоим голосом? — насторожилась Белла. — Что-то случилось?       — Я буду чуть позже. Поцелуй от меня Триш и Рона, ладно?       Она не дождалась ответа от мамы и положила трубку. Смысла плакать Марция не видела — если и плакать, то только из-за жалости к себе, а этого она терпеть не могла. Жалость — плохое чувство, и поддаваться ему не стоит.       Нет смысла себя жалеть, когда ты видела и знала, какой он, но оставалась рядом, думая, что это — «нормальная» картинка жизни.       Ей нужна была нормальность, но не тогда, когда она даётся такой ценой.       Аллегро переоделась в кофту с высоким горлом и брюки, привела себя в порядок. Правда, теперь она чуть прихрамывала на правую ногу, но и этому можно было найти оправдание.       В больнице все уже были на месте. Марция закуталась в пальто и положила голову на плечо к Эдоардо, переплела с ним пальцы, игнорируя недовольный взгляд матери. По другую сторону от неё зевнула Моника.       — Не так я себе представлял свою первую брачную ночь, — признался Эдо, — но раз племянник или племянница хотят появиться на свет — пусть, я пожертвую.       — Какой ты благородный, — хмыкнула Карла.       — Стараюсь.       — Держать своего ребёнка — величайшее счастье, — произнесла Изабелла, сидя с Теодоро под руку. — Ждём, дети, ждём.       Спустя несколько часов, ранним-ранним утром, Триш родила.       — Элизабет Ванесса Блейк, — объявила она имя дочери, когда вся семья вошла в палату. — Кратко — Бетти.       — Поздравляем, — хорошо произнесли Эдоардо и Франческо. К поздравлениям присоединились и остальные. Ронни поблагодарил, широко улыбаясь. Он шмыгнул носом.       — Хочешь подержать? — обратилась к сестре Патрисия.       — Она прекрасна, — тихо прошептала Марция, глядя на завёрнутую в розовую пелёнку девочку, которую ей дала на руки Триш. — Самая красивая из всех детей, что я когда-либо видела.       Рональд улыбнулся, глядя на свою свояченицу.       — А то. Взяла всё лучшее от мамы с папой.       — Бетти, — Марция улыбнулась, нежно поглаживая племянницу по щеке. — Я никому не дам тебя в обиду, Бетти.       — А теперь давай её мне, — Изабелла больше не смогла ждать. Марция аккуратно передала Бетти матери и подошла к Эдоардо с Моникой. Они улыбнулись и обняли её, наблюдая за счастливыми Ронни и Триш и за воркующими над внучкой Изабеллой и Теодоро.       — Тедди, наша первая внучка. Она чудесна.       — Обязательно разобьёт кому-нибудь сердце. И не одно, — пошутил Теодоро.       Марция прикусила нижнюю губу и расплакалась.       — Ну ты чего, Марципан, — Эдоардо поспешил обнять сестру. — Палату слезами затопишь? Тоже хочешь ребёнка? Он у тебя обязательно будет.       — Ничего, Эдо, — она уткнулась ему в грудь. — Ничего…       О, как же она в ту минуту завидовала Триш.