Лисы и ружья

      Прошло несколько месяцев с того момента, как в жизни Марции Аллегро всё изменилось. Она не могла поверить, что можно было так — искренне, с уважением и страстью.       «Кажется, я теперь понимаю, что у родителей, Триш, Эдо и Франа», — Марция счастливо улыбнулась, сидя в своей комнате и расчёсывая волосы.       Жизнь претерпела изменения не только у неё одной, погрязшей в работе. Так, например, Триш ждала второго ребёнка, и с этого момента в семье началась стадия «Преклонение Патрисии», важно расхаживающей по дому. С трепетом к ней относились Рональд и Изабелла (ожидаемо), остальные радовались за счастье Триш и вели себя как обычно.       — Ронни опять смог, — успел пошутить Эдоардо, прежде чем ему в лицо от сестры прилетело полотенце.       — Марция, — постучав, Триш заглянула в комнату, — я собираюсь печь торт, останешься на завтрак? Получится?       — Нет, думаю, что нет, я должна скоро уйти, — Марция обернулась, занося расчёску над волосами. — Оставишь мне кусочек?       — Я постараюсь, но ничего не обещаю — у Эдо бездонный желудок, — Триш заправила прядь волос за ухо, глядя на старшую сестру. Она чувствовала, что в последние несколько месяцев в Марции что-то изменилось, но не могла понять, что. Цици вроде бы стала… Счастливее? Да, наверное так. Но в этот раз с расспросами Патрисия к ней лезть не решила — слишком хорошо помнила горячий нрав сестры и произошедшую на годовщине родителей драку.       С расставанием с Итаном вернулась та самая Марция, и этого ей было достаточно.       Поправив ворот толстого махрового халата, Триш кивнула и направилась на кухню. Спускаясь по лестнице, взглянула в гостиную и увидела лежащую на диване с книгой Карлу, длинные рыжие волосы которой сверкали в лучах солнца, проникающего в комнату.       — Целыми днями лежать и ничего не делать, — зацепилась за жену сына Изабелла, смахивая пыль с полки метёлочкой.       — Как это не делаю? Я читаю.       — А что это чтение даст… Только если ты не книгу по медицине читаешь.       — С чего я должна читать книгу по медицине?       — Ты собираешься делать что-то, чтобы подарить моему сыну ребёнка?       — Изабелла…       Триш глубоко вздохнула и прошествовала на кухню, начиная нарочито громко греметь посудой, чтобы не слышать ругань матери и Карлы, которая старалась отвечать сдержанно и терпеливо объясняла Изабелле, что нельзя всю вину взваливать на плечи лишь одного человека.       Карла знала, что синьоре Аллегро нужен повод, чтобы выпустить пар. Изабелла, мягко говоря, была недовольна разрывом Марции и Итана. «Это она ещё не знает, что Марция выкинула всего его вещи», — Карла лежала и старательно вчитывалась в строки, повторяя их много-много раз, чтобы не слушать Изабеллу, хоть и приходилось перечитывать одно и тоже предложение несколько раз, чтобы понять, о чём там говорится.       — Была такая выгодная партия! — кричала Изабелла. — Уже и так в девках засиделась, а тут ещё и с парнем вне брака жила! Если ты о своей репутации не думаешь, то подумай обо мне!       — Ничего страшного! — надрывалась в ответ Марция. — Не такое уж и сокровище мы потеряли, поверь мне, мама! Я поступила правильно!       Тогда её поддержала Чиэра, которой она позвонила с работы.       — Всё ты, девочка, сделала правильно, — раздался низкий голос женщины в трубке. — Это — твоя жизнь. Тебе её жить и тебе набивать шишки. Изабелла может говорить что угодно, объявлять тебе бойкот и хлопать дверьми, но не прогибайся под мать, ты поняла меня? А то будешь почти всё жизнь как я — страдать и маяться…       — Да. Спасибо Вам за поддержку, Чиэра.       — Жизнь коротка Марция, — продолжила Бруно. — Нужно успеть побыть счастливой. Тебе же теперь хорошо, я надеюсь, стало?       Марция прошептала:       — Да. Очень.       — Вот и славно. Ждём тебя в Италии, ты же подтянула свой итальянский?       Аллегро подняла голову и столкнулась взглядом со стоящим в дверном проёме Майкле. Он пристально смотрел на неё, развязывая галстук.       — Подтянула, я думаю. Мы… Мы тоже вас ждём в Америке, — хрипло произнесла она, кладя трубку. Майкл с развязанным галстуком подошёл к столу, за которым сидела Марция, и, уперевшись ладонями в кресло, накрыл её губы своими.       Боже, если бы ей кто-нибудь сказал, что её сердце будет замирать из-за Майкла Корлеоне потому, что у неё к нему есть чувства, то Марция бы ударила этого человека.       Аллегро забрала волосы в высокий хвост, посмотрелась ещё раз в зеркало и покинула комнату. Она спустилась по лестнице и надевала пальто, когда из гостиной вышла Изабелла, чтобы проводить и закрыть за ней дверь. Судя по поджатым губам мамы, спор и в этот раз закончился ничьей.       Белла внимательно смотрела на Марцию, пока та обувалась, и пыталась понять, почему с Итаном не сложилось. Всё же так хорошо шло, вот-вот он бы сделал ей предложение и вторая дочь стала бы замужней, но что-то (или кто-то) вмешался, что планы пришлось менять.       — Ты слишком умная для женщины, — задумчиво протянула она. — Не каждый мужчина выдержит.       Марция поняла, о чём говорила Изабелла — последние недели её расставание с Харрисом было одной из главных тем.       — Майклу нравится, — пожала плечами, не думая, что звучит двусмысленно — нравится ему эта черта в ней как в адвокате или в женщине?       Изабелла вздохнула.       — Специально так говоришь, чтобы мне плохо стало?       — Нет. Говорю, что есть мужчины, которые по достоинству могут оценить женский ум.       — Ты звучишь как Карла.       — Значит, это хороший пример — Карла счастлива замужем.       Синьора Аллегро хотела бы возразить старшей дочери и заставить ту, наконец, прикусить свой язык, но не смогла. Она знала, что мужчины Корлеоне ум ценят.       …— Роберто, я бы не советовал тебе ближайшие несколько месяцев высовываться, — Теодоро устало вздохнул и вытер пот ладонью со лба. Изабелла наклонилась, подбирая разрезанные вещи, окровавленные бинты и ватки, когда в оборудованную дома операционную вошёл Вито.       — Спасибо, Теодоро.       — Поблагодаришь, если он переживёт сегодняшнею ночь, — он обратился к жене: — Я на кухню, приготовлю кофе. Тебе что-никуда принести?       — Яблоко, если можно.       Она опёрлась ладонями по обе стороны от головы Роберто, лежащего на операционном столе, и поймала удивленный взгляд Вито.       Изабелла наклонилась вперёд и сощурилась:       — Мне всё равно на то, чем ты занимаешься, Вито. Но не всё равно на то, в какую авантюру ты можешь втянуть моего мужа. Если она будет угрожать его жизни, то я, поверь мне, вмешаюсь.       — А я тебя недооценил, Белла.       — Изабелла.       Корлеоне, однако, просто так не сдавался. Даже ледяной тон Изабеллы этому не помешал.       — Я не рассказываю Кармелле о своих делах. Женщина не должна быть в курсе работы своего мужа.       — Лишняя пара рук врачу не помешает. И, кстати, Теодоро не рассказывал мне, имей в виду, — и она вздёрнула нос. — Я очень внимательна.       — Я…       — Мам, я опаздываю. Ты мне что-то хочешь сказать? — вопросительно посмотрела на маму Марция.       — Нет. Удачи на работе, — Изабелла поцеловала дочь в щеку.       …Сейчас не хотела сказать. Приезд своей сестры Мэри она держала в секрете, иначе вся семья могла разбежаться.       Конечно, вряд ли такой «сюрприз» им понравится; они ей всё выскажут, но это будет потом.       Синьора Аллегро закрыла за Марцией дверь и направилась на кухню, чтобы помочь Триш с готовкой.       Беда пришла тогда, когда Рональд и Моника до слёз смеялись над какой-то шуткой Эдоардо, когда раздался звонок в дверь. Триш удивилась, что мама сорвалась со стула и побежала в коридор — у Марции были ключи, она бы сама открыла дверь.       У Патрисии кровь в жилах застыла, когда она услышала чересчур радостный голос Изабеллы:       — Дети, тётя Мэри приехала!       Она только успела переглянуться с папой, когда появилась тётя Мэри Морган собственной персоной. Сняв шляпку с кучей перьев, она отдала её Изабелле и лучезарно улыбнулась.       — Здравствуйте-здравствуйте! Ох, Боже, ты как-то подурнела, Патрисия! Что с тобой случилось?       Триш мрачно пробурчала:       — Вообще-то… Я жду ребёнка.       — А? Наверное, девочка будет, как раз красоту матери забирает. О, Эдоардо, ты всё так же беспечен в своих связях с девушками?       Эдоардо поперхнулся соком, но нашёл в себе силы просипеть:       — Уже нет, тётушка. Это осталось в прошлом.       — Да ладно тебе! А где Марция? Марция!       Триш наклонилась к уху брата и горячо зашептала:       — Как думаешь, Эдо, судья меня поймёт, если я решусь на убийство?       — Не знаю, но, мне кажется, Марция тебя отмажет. Я бы отмазал, — шепнул тот в ответ. — Боже, бедные Ронни и Моника, с такими родственниками нашей семейки они ещё не сталкивались…       Мэри во многом напоминала Изабеллу — тоже была блондинкой с голубыми глазами и жестикулировала так же, как и её младшая сестра.       — О, значит, эта та самая Моника, — палец с ярко-красным ногтем указал на Монику, которая почувствовала себя загнанной в угол добычей, — из-за которой мой племянник перестал менять девушек как перчатки?       — Д-да, наверное, — она посмотрела на Эдоардо, ожидая от него каких-то подсказок, но он едва заметно, для неё, покачал головой. — Я стараюсь так думать.       Мэри рассмеялась.       — Приятная девушка. Если так же умна, как и красива, то это был правильный выбор.       Фран на это закатил глаза, что не осталось незамеченным.       — И не закатывай глаза, молодой человек! Я живу подольше тебя и многое знаю!       — Даже не думал сомневаться, тётушка. Вы у нас в семье — пример мудрости.       — Весь в Беллу. Рональд, а ты чего тихо так сидишь? Где дополнительные столовые приборы, почему ты у меня пальто не забрал, почему…       «Попало» и Рональду — после упрёков Мэри прошлась и потому, что он недостаточно мужественен, раз позволяет своей жене делать с собой всё, что хочет.       — Он сидит дома с ребёнком, пока она развлекается, занимаясь одеждой! — всплеснула руками Мэри, когда Триш с такой силой поставила перед ней тарелку, что звук отдался у Моники в ушах. — Я, конечно, всегда поощряю, чтобы женщина не зависела от мужчины, но не одобряю, чтобы мужчина садился на шею к…       У неё лишь к Теодоро и Карле не было претензий. Теодоро она уважала и любила, а Карла вызывала опасения, Мэри банально не знала, чего ожидать от девушки, и как к ней подступиться, как нащупать то, за что можно было зацепиться.       Монике, взглянувшей на мужа, показалось, что в его глазах блестят слёзы.

***

      За несколько улиц до дома Аллегро Майкл остановил машину. Они так делали, потому что Марции нравилось прогуливаться до дома, дыша свежим воздухом и чувствуя, как расслабляется тело после целого дня, проведённого на стуле.       Но теперь была ещё одна причина — возможность провести несколько минут с Майклом наедине.       Они целовались, и с каждой секундой, проведённой вместе, ей не хотелось от него уходить.       — Так не хочется уходить, — прошептала она, отстраняясь.       — Так не уходи. Останься, — Корлеоне вновь поцеловал её.       — Мама закатит жуткий скандал, если я и в этот раз опоздаю к ужину.       — Ты уже опоздала. Взгляни на время.       — Да, но я не опаздываю на десерт, — усмехнулась она. — Если уйду сейчас, то успею.       Корлеоне заправил ей за ухо прядь волос, и она смутилась. Ему нравилось наблюдать за ней такой; нравилось, как она отдавалась чувствам полностью. Удивительно, что Итан этого не ценил.       Марция входила в дом с улыбкой и даже не подозревала, что мама «подготовила» на десерт.       Она только успела закрыть дверь, как в коридор вылетела Триш.       — Господи, да я лучше отправлюсь на корм рыбам, чем буду проводить время с тётушкой! Рыбы, по крайней мере, тебя не могут обидеть! И не могут довести до убийства! Почему её ещё никто не пристрелил?!       Следом показался Эдоардо, и на его лице читалась смиренность.       — Тётя Мэри, — пояснил он Марции, которая принялась расстёгивать пальто.       Триш плюхнулась на пуфик и стала обуваться, пыхтя, однако, меньше. Марция взглянула на вешалки — из новых вещей были только женские.       — А где Шарль? Тётя приехала одна?       — Наверное, стирает свою матроску, — отчеканила Патрисия, поднимаясь на ноги. Эдоардо встал позади сестры и принялся массировать ей плечи.       — Или пошёл в магазин за вином и батоном.       — Багетом, Эдо, багетом, он же француз, — поправила его Триш.       — Ага, а вот и Марция!       Эдоардо и Патрисия, не сговариваясь, встали позади сестры, и Эдо взял младшую за руку.       — Мы в этом вместе, — шепнул он ей.       Мэри и Марция встретились взглядами. Цици неосознанно подобралась и расправила плечи. Она работает на мафию, неужели она с собственной тётей не справится?       Защититься и защитить она сможет.       Своё второе имя Марция получила в честь взбалмошной старшей сестры матери.       — Да ладно! Тётя сбежала из дома? Как это романтично! — Триш мечтательно улыбнулась и подперла щеки ладонями.       — Вовсе нет! — пресекла её Изабелла. — Бегали по отелям, целовались в парках, никого не стесняясь, а после она уехала, оставив записку на холодильнике!       — Тётя Мэри, ты моя героиня! — горячо прошептала Патрисия и вместе с Марцией рассмеялась.       В детстве отношения к ним было другим. Она была горячо любимой тётушкой, что с годами стала почему-то невыносимой, которая стремилась пройтись по всем и всех научить, как надо жить.       — Годы идут, Марция-Марция-Марция, а ты нисколько не меняешься.       — Здравствуй, тётя. Рада тебя видеть. Как Франция? Как Шарль? — любезно поинтересовалась Марция.       Мэри прищурилась — Аллегро знала, куда давить.       У неё была хорошая школа.