The bottle game

- Может, сыграем в бутылочку? И, кажется, никто не был против такой идеи. Может, потому что все давно были пьяны, или потому, что эта идея действительно казалась интересной. Хотя первый вариант был гораздо уместнее. Сынмин ушёл на кухню за пустой бутылкой из-под пива, пока все остальные, довольно кивая, рассаживались на полу в круг. Где-то на фоне играла песня, которую Чанбин услышал вчера в клубе и решил включить, чтобы «все заценили». Они собрались сегодня, потому что давно не выпивали вместе. У каждого своя жизнь и проблемы, и в последнее время все были так заняты своими делами, что, кажется, даже перестали общаться на какое-то время. Поэтому Банчан, как самый старший из их компании (но не самый умный) решил, что именно сегодня они обязаны собраться все вместе. Он любезно предоставил свою квартиру в качестве места для посиделок, но красноречиво предупредил, что если хоть один из них оставит на полу или где-либо ещё свой мусор, то убирать будут все долго и упорно. И с Чаном никогда никто не спорит. Поэтому они лишь согласно кивнули на его предложение и в душе надеялись, что пронесёт. Сынмин возвращается в комнату, садится в круг и ставит бутылку в середину. - Начнём? – Он потирает ладони и окидывает друзей взглядом. И, не увидев отказа в их глазах, крутит бутылочку, опрокидывая ту на пол. Она долго крутится, шурша стеклом по паркету, а после останавливается, указывая узким горлышком на парня напротив. Хёнджин лишь изгибает бровь, поднимая глаза на Сынмина. - Что ж, мне выпала большая честь начать эту игру. – Он разводит руками и ждёт приговор. - Я хочу, чтобы ты поцеловал Джисона. - Да чего я сразу? – Возмущается блондин, дуя губы. - Ну надо ведь с кого-то начать, разве нет? – Ким пожимает плечами и начинает чуть покачиваться, ожидая представления. - Давай, Джи, сделаем всё быстро и забудем уже. Хёнджин весь вытягивается, становясь на колени, чтобы добраться до друга. А друг не выглядит особо довольным, но не отстраняется, когда лицо Хвана оказывается непозволительно близко. Он лишь зажмуривается, чувствуя на своих губах пухлые губы Хёнджина. Он не углубляет поцелуй, просто прижимается губами к чужим, совсем легко сминает нижнюю губу парня, а после быстро отстраняется, возвращаясь на своё место. - Моя очередь. – Он толкает бутылку, внимательно следя за её вращением. Останавливается. Затем слышится тяжёлый вздох. Чанбин отставляет в сторону почти пустую бутылку пива и смотрит на блондина. Хёнджин обводит взглядом круг парней, выискивая очередную жертву для своего друга. – Младшенький. – Он кивает в сторону Чонина, что резко выпрямился, услышав своё имя, но, кажется, как-то стал меньше. Со долго смотрит на младшего, ожидая, что тот подойдёт к нему, чтобы получить свой поцелуй. Но тот остаётся сидеть на месте, упираясь взглядом в пол, нервно теребит пуговицу на своей рубашке и, кажется, даже не собирается смотреть в сторону Чанбина. Но Чанбин ведь не гордый, подойдёт. Чанбин вообще из себя весь такой бэдбой. Тёмная лошадка в их компании. Всегда носит майки без рукавов, чёрную кожу и цепи. Но никогда кольца. Говорит прямо и по делу, всегда знает, чего хочет и особо не задумывается над тем, что произносит, потому что срать хотел на чужое мнение. Катается на чёрно-рыжем байке, пьёт виски и работает в тату-салоне. У него чёрная чёлка на глаза, кольца в ушах и прокол в брови. Он по выходным рэпует в каком-то засраном и богом забытом клубе, но его всё устраивает, потому что «там своя атмосфера». А Чонин на втором курсе художественного. В его комнате разбросаны краски, в углу стоит полуисписанный холст, а на столе стопка скетчбуков. Он отличник, хоть и совсем не паинька. Возвращается поздно домой, или совсем не возвращается, ведь взрослый уже. Пьёт со старшими из университета, но никогда не пропускает пары и лекции. Боится иголок, но в тайне ото всех мечтает сделать татуировку. Желательно у Со. Потому что сохнет по нему с их первой встречи, что произошла три года назад, когда Банчан впервые притащил его в их компанию. Недовольного, не выспавшегося после очередного горячего рэп-баттла в клубе. Чанбин вальяжной походкой пересекает круг, садится рядом с Яном, заглядывая в его испуганные глаза. - Расслабься. – Полушёпотом, с хрипотцой произносит Бин и наклоняется ближе. Чонин как-то дёргано отстраняется и совсем не смотрит на старшего. Со только кладёт руку на его макушку, чтобы не убегал, и прижимается губами к чужим, поочерёдно сминая их. Чонин лишь неумело отвечает, краснеет, потому что наверняка выглядит как рыба, и цепляется пальцами за майку на груди старшего. Потому что первый. Потому что это его первый поцелуй. С Чанбином. Ян о таком мог только мечтать и представлять каждый раз, когда ложился спать. Но кто знал, что это произойдёт вот так, в реальности, на какой-то дурацкой вписке, когда они будут бухие играть в бутылочку? - Ты что?.. – Бин отстраняется и смотрит в глаза напротив, что становятся влажными в одно мгновение. Потому что стыдно. А Чанбин ведь не тупой. Он понял сразу же, как губы младшего задрожали, как неуверенно и неумело тот отвечал на поцелуй, как напряглось бедро под рукой Со. Малыш отдал свой первый поцелуй ему. Он лишь тепло ухмыльнулся. – Забей и получай удовольствие. – Прошептал в самые губы. Чонин только судорожно вздохнул, прежде чем снова утонуть в поцелуе с брюнетом. Казалось, весь мир был за него. Или против. Он не был уверен. Ему было страшно. И хотелось продолжить. Словно две стороны одной медали. Потому что всегда страшно и больно оставаться с разбитым сердцем. Потому что всегда страшно и больно надеяться, что всё будет хорошо. Давать себе надежду, что это не просто игра в бутылочку со случайными поцелуями. Но ведь так оно и есть. После этого вечера их отношения не изменятся, потому что не изменились после признания младшего два года назад. Потому что Чанбин уже давно знает о его чувствах, и если бы хотел что-то изменить, сделал бы это давно. Но он всё равно слепо следует за ним по пятам, тонет в поцелуе, приоткрывая губы и впуская язык старшего в свой рот. Чанбин незамедлительно углубляет поцелуй, сплетаясь языками и, кажется, задыхается. Потому что у Яна чёртова штанга в блядском языке. Он давит на затылок ладонью, прижимая брюнета ближе, потому что хочется сильнее, потому что его заводит эта неопытность и полная отдача. Хочется всего себе. И он не слышит недовольные возгласы других парней, пока Джисон не тянет его руку, отстраняя от младшего. Чонин тяжело дышит, его щёки красные, а глаза смотрят на Чанбина, но куда-то сквозь. А Со впервые, кажется, утонул в ком-то другом. - Ему больше не наливать. – Констатирует Чан, укоризненно рассматривая разомлевшего Чонина. Бин только хмыкает на это и крутит бутылку. Она ударяется о чью-то ногу и останавливается на Хёнджине. Снова. - А мне везёт сегодня. – Как-то довольно изрекает блондин, зачёсывая рукой чёлку. Он быстро завязал волосы в хвост, потому что жарко и мешают целоваться. – И кто на этот раз? - Минхо. Хёнджин тянется к Минхо, пересекая круг, и почти забирается тому на колени, тут же утягивая в поцелуй. Хван чувствует, как в крови горит алкоголь, а Минхо чувствует на губах вишнёвое пиво. Блондин так сильно напирает, что Ли приходится откинуться назад и упереться руками в пол, чтобы окончательно не завалиться на спину. Хёнджин любит целоваться. Для него поцелуи как способ познакомиться. Флирт – его стиль жизни. Он не спит с каждым встречным, но вот позажиматься в каком-нибудь углу в клубе, или в тёмном переулке на улице совсем не против. И поцелуи возбуждают его куда сильнее, чем чужие руки на теле. Ему нравится ощущение на коже после языка какого-нибудь парня, ему нравится размазывать красную помаду по шее, оставленную какой-нибудь случайной девушкой из бара. Но еще больше ему бы понравилось целовать Сынмина. Вот только тот противится, делает вид, что не замечает попытки Хвана флиртовать и нагло игнорирует его. А Хёнджину нравится эта игра. Чем труднее путь, тем слаще приз. Хёнджин тихо стонет в поцелуй, посасывая нижнюю губу Минхо, и обнимает за шею. Ещё немного и он уже не сможет остановиться. Чувствует, как сознание медленно ускользает, а жар внизу только нарастает. - Не потрахайтесь только. – Фыркает Джисон, толкает руку Ли, и тот заваливается на пол, ударяясь локтем. Хёнджин теряет чужие губы и сразу выпрямляется, зачёсывая выбившиеся пряди из хвоста, и тяжело вздыхает. Жарко. Он хотел бы продолжить. Хван возвращается на место, открывает новую бутылку с пивом и вызывающе смотрит на Джисона. Тот хмурится, смотрит в ответ с какой-то злостью, а потом отворачивается и зашвыривает в себя горсть чипсов. Ли кашляет, неловко потирает шею и толкает бутылку. - Феликс. – Изрекает Минхо и кивает на брюнета. – Целуйся с хёном. Австралиец хмурится, смотрит волком на Чанбина, потому что не хочет. Но всё равно покорно поддаётся вперёд, навстречу старшему, и позволяет целовать себя так, как ему нравится. Пререкаться с Чанбином может только Бан. Потому что он единственный, кого Со слушается. Банчан как-то негласно стал лидером в их небольшой компании. Хоть порой он и ведёт себя как настоящий ребенок, все присутствующие знают, что рука у него тяжёлая, а разум как кристальная вода. Он всё видит, всё понимает. Знает, когда надо молчать, а когда можно сдать кого-то. Он говорит правильные вещи и умеет выслушивать. Никогда не откажет в просьбе и всегда влезает в проблемы, если они связаны с младшими. Никого не бросит, хоть и рискует пострадать сам. Чанбин второй по главенству, но не старшинству. Он уважает Минхо, как старшего, но они всегда грызутся друг с другом, потому что у Минхо играет возраст, а у Бина эго. Минхо не из тех, кто прогибается от страха под Чанбина, но даже он старается не трогать Со, когда у того особо плохое настроение. У них двоих взаимная ненависть и симпатия друг к другу. Чанбин подаётся вперёд чуть больше, когда чувствует покорность Феликса, прижимает к себе за шею, кусает за губы и посасывает чужой язык. Феликс дрожит под ним, жмурится и совсем не дышит. Дыхание Со обжигает губы, которые и так горят как раскалённый металл. Где-то на фоне играет какой-то медляк. Ли уверен, что слышал его на выпускном в Австралии. После которого, кстати, в ночном парке познакомился с Банчаном. Тот сидел на скамейке под кроной какого-то дерева, слушал музыку в наушниках и что-то писал. Настроение у Феликса тогда было паршивое, он откуда-то достал бутылку какого-то дешёвого ликёра и сел рядом с блондином, даже не спрашивая разрешения. Так и познакомились. Пили вместе почти до утра, обменялись номерами и разошлись. Переписывались несколько раз в день, а потом в какой-то момент Банчан предложил уехать с ним в Корею. И хоть они были знакомы чуть больше месяца, Феликс согласился. Потому что настроение после выпускного было паршивое. Чанбин кусает больно, отчего Ли стонет, хмурит брови и пытается отодвинуться. Со не отпускает, сильнее сжимая пальцы на чужой шее. Воздуха не хватает, ещё чуть-чуть и он начнёт задыхаться. От смерти спасает Банчан, который отпихивает Чанбина от парня, а после притягивает Феликса к себе, пытаясь успокоить. Он жмётся к старшему как котёнок, трогает пальцами пульсирующую губу и тихо хнычет. - Дай посмотреть. – Чан удерживает подбородок друга, проводит подушечкой большого пальца по губе, пытаясь рассмотреть, есть ли кровь. - Всё в порядке. – Шепчет тот, стремительно краснея. Его веснушки становятся только отчётливее, что вызывает улыбку у блондина. Крис треплет парня по волосам, возвращая внимание в игру. Ли крутит бутылочку. Ему не нравится эта игра. Ему больно, а ещё обидно. Потому что целоваться он хотел только с Чаном. Потому что сам не знает, в какой момент влюбился в друга. Потому что признаться страшно. А целовать кого-то другого ещё страшнее. Выбор снова останавливается на Минхо. -Джисон. – Неуверенно произносит он и смотрит исподлобья на друга, продолжая прижиматься к старшему. Блондин повержено вздыхает, всем телом поворачиваясь в сторону парня и внимательно следя за его действиями. Минхо долго смотрит ему в глаза, прежде чем наклониться. Он и вздохнуть не успевает, как Джисон перехватывает инициативу на себя, моментально сплетая языки. Запускает пальцы в каштановые волосы, тянет на себя, заставляя старшего почти навалиться на него. Ли упирается рукой в пол позади него, второй рукой удерживая за талию, чтобы тот окончательно не прилёг полежать. Хан обнимает друга за шею, больно кусает за губу, чтобы затем сразу же провести по ней языком. Минхо не против. Ощущение, будто заслужил. Джисон тихо, так, чтобы услышал только Ли, мычит в поцелуй, когда старший обхватывает губами чужой язык и медленно сосёт, вызывая табун мурашек по коже. Хан чувствует, как дрожит, когда длинные пальцы сжимаются на его талии чуть сильнее, чтобы ощутимо. И, кажется, он готов остановиться. Вот только Минхо не останавливается. Он снова проталкивает свой язык в чужой рот, обводит самым кончиком по нёбу и зубам. Сердце бешено колотится, кажется, в глотке. Джисон тяжело дышит, держится за шею уже не так сильно, выпутывает пальцы из каштановых волос. Минхо на это только глухо рычит, пуская вибрацию по горлу блондина. Хан вздрагивает, рука нерешительно замирает, а после пальцы снова сжимают мягкие пряди волос. Минхо целует настойчиво, будто в последний раз. На периферии сознания слышится недовольное покашливание Чана. Минхо замирает и отстраняется, напоследок ещё пару раз прикусив чужую губу. Джисон глубоко дышит, кожа горит, а глаза слезятся. Он смотрит только в пол и крутит бутылку. Выбор падает на Чонина. И Джисон был бы совсем тупым, если бы не заметил все эти неловкие взгляды, которыми младший одаривал Чанбина все эти три года. И кто такой Джисон, чтобы рушить нежную детскую психику. Ян гулко сглатывает. Он очень надеялся, что больше не придётся играть в эту игру. Ему всё ещё неловко и он боится даже посмотреть в сторону старшего. Хан на выдохе говорит «Чанбин» и сердце брюнета пропускает удар. Он часто моргает и с какой-то неуверенностью смотрит на Бина. Тот хмыкает, подвигается ближе. Опускает взгляд на губы, потом смотрит в испуганные глаза и снова на губы. Поддаётся вперёд, утягивая парня в очередной поцелуй. В этот раз он настойчивее, нетерпеливее, глубже. Чанбин задыхается от ощущения штанги на своём языке. Чанбин сжимает волосы в кулак на чужом затылке, будто бы прося повиновения. И Чонин повинуется, отдаётся полностью. Тяжело дышит в чужой рот, скользит ладонями по плечам Со, касается пальцами голой кожи. Чанбин проводит много времени в тренажёрном зале. Зовёт туда Банчана и они вместе до ночи насилуют все тренажёры что там есть, пока без сил не падают на пол там же. И никто им не перечит, потому что с такими мышцами даже разговаривать страшно, не то, что возникать. Бин цепляет зубами штангу, вызывая судорожный вздох. Чонин жмурится, теряет связь с реальностью, потому что это куда круче, чем он мог себе представить. Потому что в мыслях и снах ощущения не такие. Не такие яркие, не такие живые, не такие горячие. Брюнет легко ведёт рукой по бедру младшего, вызывая дрожь по всему телу. А потом отстраняется, в последний раз проводя языком по нижней губе парня. Чанбин крутит бутылочку, наблюдая за тем, как она останавливает свой выбор на австралийце. Он смотрит на Хёнджина, и этот взгляд красноречивее всех слов. Хван победно улыбается, пересекает круг и садится на колени к старшему, боковым зрением улавливая, как нахмурился Феликс, прежде чем окончательно отвернуться в другую сторону. - Развлечёмся? Хёнджин вплетает пальцы в светлые кудряшки парня, прежде чем утянуть его в поцелуй. Банчан не сопротивляется, но и не проявляет инициативу. Он просто откинулся назад, упираясь руками в пол, и позволяя Хвану вести в этой игре. А блондин давно хотел попробовать их лидера на вкус, вот только тот пресекал все попытки флирта сразу же и на корню. Но сейчас-то можно, сейчас это всего лишь игра. Он углубляет поцелуй, ведёт кончиками пальцев по шее, чувствует пульс, когда прижимает их к шее, а после медленно опускает ниже, обводя ключицы. Банчан целуется лениво, не спеша, будто у него есть время всего мира. И Хвану нравится такой Чан, но ещё больше ему бы понравился такой Сынмин. - Не заигрывайся. – Отстраняется блондин, когда чувствует чужие пальцы на своей груди. Хван разочарованно вздыхает. - Ты такой скучный. – Он убирает ладонь, возвращая её на плечи Криса. - Возвращайся. – Он кивает в сторону, где до этого сидел Хёнджин, намекая убираться с его бёдер. Хёнджин на это только закатывает глаза, но покорно возвращается на своё место, сразу же одаривая Сынмина своей самой красивой улыбкой. Тот изгибает бровь, недовольно кривит губы и отворачивается. Игнорирует все попытки как всегда. Хван крутит бутылочку и улыбается как кот, когда горлышко указывает ровно Чанбину между ног. - Меня, Бинни. Хёнджин любит играть с огнём. Ему нравится адреналин. А Со Чанбин адреналин в чистом его виде. Бин смотрит на блондина нечитаемым взглядом, а Хван внутренне дрожит от того, что видит в глазах напротив. Между ними сидит только Чонин, который всю игру смотрит в пол. Хёнджин любит целоваться, а Чанбин отменно целует. Брюнет ухмыляется, принимая правила игры и подзывая парня к себе одним лишь взглядом. Хвана долго звать не надо, он в одно мгновение оказывается рядом. Выгибается, словно кошка, когда Со кладёт ладонь на поясницу, притягивая ближе. Целует сразу мокро и глубоко. Хёнджина моментально уносит от такого Бина. Он целуется горячо, настойчиво, больно кусает чужие губы, потому что нравится. А губы у Хвана пухлые и мягкие, такие только кусать и надо. Он прокусывает губу зубами, слышит приглушённый стон, чувствует привкус железа на языке. А блондин, кажется, и не против. Ведёт пальцами по коже, царапает короткими ногтями, двигается ближе. Чанбин держит крепко, сжимает пальцы сильнее, делает больно. Хёнджин дрожит, упивается своей слабостью. Позволяет кусать свои губы в кровь, потому что после каждого укуса старший становится лишь настойчивее. Хван ведёт ладонью по бедру брюнета, поднимается выше, а Чанбин не останавливает. Ухмыляется в поцелуй, продолжая цеплять зубами пухлые губы. Кусает чуть сильнее, когда чужая ладонь накрывает пах. Хван сжимает легко ладонь, вызывая громкий выдох через нос. Со сжимает пальцы на чужой пояснице сильнее, почти до синяков. - Мне кажется, вы заигрались. – Подаёт голос Сынмин, лениво крутя в руке банку колы. - Тебе кажется. – Подтверждает Хёнджин, нехотя отрываясь от старшего и совсем невинно улыбаясь. А после возвращается на место и снова льнёт к Мину, цепляясь за его руку и умещая голову на плече. Ким не дёргается, уже привык к такому поведению. Бин отточенным движением крутит бутылку, припадая губами к банке колы, в которую совсем недавно влил доброе количество виски. Бутылка останавливается. Феликс вздыхает, перебираясь на диван позади него. Джисон недовольно стонет. Снова его очередь. - Крис скучает. – Изрекает Бин, и Хан понимает всё без слов. Он недовольно кривится, переводя взгляд на старшего, который оказывается не в большем восторге. - Мы просто сделаем это быстро. – Кивает Джи. – Тебе эта идея тоже не по душе. Банчан согласно выгибает бровь, наклоняясь к другу. Их поцелуй ленивый, без языков, и быстрый. Джисон несколько раз поочерёдно сминает пухлые губы австралийца, случайно цепляет зубами, а потом так же быстро отстраняется, возвращаясь на место, и задевая плечом плечо Минхо. Чан быстро хмурится, толкает бутылку. В секундной тишине, наступившей между сменами треков, шуршащий звук стекла о паркет кажется слишком громким. Бутылочка делает несколько последних поворотов и останавливается там же, где начиналась. - Снова я? – Разочарованно вздыхает лидер, проводя пальцами по своим кудряшкам. Он обводит всех присутствующих взглядом, а потом оборачивается на диван позади себя и смотрит на Феликса. Долго и пронзительно. Пока до младшего не начинает доходить смысл его внимания. - Чт… Он как-то весь сжимается, когда Чан перебирается на диван, двигаясь к нему совсем вплотную. Феликс даже дышать перестаёт, когда блондин проводит пальцем по нижней губе, чтобы наверняка удостовериться, что с ней всё в порядке. - Хён… Только и может выдавить из себя австралиец. Банчан перекидывает свою ногу через бёдра парня, усаживаясь сверху и нависая над ним, спиной закрывая от остальных. Он начинает совсем медленно, осторожно касаясь губами чужих губ, сминает мягко, будто бы просит разрешения. Шатен под ним мелко дрожит, цепляется пальцами за футболку на талии, сжимает так крепко, что кажется, будто та сейчас начнёт трещать и разойдётся по швам. Бан кончиком языка скользит по чужим губам, пока те не размыкаются, впуская весь язык внутрь. Старший прижимает парня ближе, надавливая ладонью на затылок, путается пальцами в пшеничных волосах и в уме пересчитывает веснушки на щеках. Ли рвано дышит, отвечает так, будто бы боится. Так, будто бы одно неверное движение и всё растворится как сон в утренней дымке. Так, будто Банчан самое дорогое, что есть у Феликса. Что-то громко щёлкает в блондинистой голове, он на мгновение замирает, а после напирает так сильно, что младший только мычит в поцелуй, зажмуривая глаза. Задыхается от чужого языка, тонет в запахе виски и такого знакомого парфюма. Банчан чувствует себя полным придурком. Потому что раньше не замечал. Даже не пытался заметить. Всё было на поверхности, лежало на раскрытой ладони прямо перед носом. Чан глубоко вздыхает, целует в уголок губ, опускается быстро мелкими поцелуями по линии челюсти, задевает губами кожу на шее. Взгляд Ли замыленный, покрыт какой-то мутной плёнкой, расфокусированный. Он тяжело дышит, жмётся к старшему. Наконец получил поцелуй, о котором так долго мечтал. Чан был просто слепым. Феликс с самого начала был таким влюблённым идиотом, что глупо было бы не заметить. Чан не заметил. А сейчас собственное сердце готово пробить грудную клетку. Ликс дрожит как котёнок под дождём, а Бан не может оторваться от чужих губ. Потому что хочет закончить игру. Потому что хочет продолжить. С ним одним. Он всегда следил, чтобы никто из парней не перешёл черту сегодня, но, кажется, готов сам перейти её. Он хочет перейти её. - Чан, Феликс ведь… - Вздыхает Хёнджин, понимая, к чему всё ведёт. Хёнджин знает. - Проваливайте нахрен отсюда! – Рычит в чужие губы блондин. А Феликс тонет. Неумолимо и стремительно. В горячих губах, в мокром языке, в жарком дыхании. В сильных руках, в жаре чужой кожи, в запахе тела. Он будто сквозь воду слышал рык Бана, но, кажется, никто из парней не возразил ему. Он даже не помнит, в какой момент в квартире стало тихо. Окончательно вернулся лишь тогда, когда блондин поменял их положение, усаживая младшего к себе на бёдра. Прижимал к себе за талию так близко, что становилось тяжело дышать. Феликс путался пальцами в любимых белых кудряшках, обнимал за шею и хотел умереть от переизбытка эмоций. Кристофер с неимоверным усилием оторвался от таких желанных губ сейчас, спускаясь губами к шее, на которой совсем незаметно блестели маленькие крапинки веснушек. Целовал, цепляясь зубами за нежную кожу, вызывая судорожные вздохи, проводил языком, всасывал губами, оставляя алеющие пятна на ключицах. Глухо застонал, сливаясь голосами с младшим, когда тот толкнулся бёдрами вперёд. Ладони заскользили по бёдрам, слегка сжимая их и пытаясь удержать на месте, иначе они зайдут слишком далеко. Пальцы ловко пробрались под чужую одежду, касаясь голой кожи подушечками. Шатен глухо застонал и снова толкнулся вперёд, за что получил вполне ощутимый поцелуй у основания шеи. Совсем по-детски захныкал, сжимая в кулаке пушистые волосы друга. Банчан вернулся к губам, потому что хотелось снова почувствовать их вкус. Потому что шатен был сладким и податливым, как сгущённое молоко. Он сам прижимался сильнее, дышал тяжело, жарко, тёрся о Чана и не останавливался, как бы больно тот не кусал. - Полегче, - выдыхает старший, потому что сил сдерживаться почти не осталось, - иначе я не смогу остановиться. - Не… останавливайся… - В самые губы выдыхает парень, чтобы в следующий момент толкнуться сильнее, утягивая в очередной глубокий поцелуй. Крис утробно стонет в поцелуй, опрокидывая шатена на диван и нависая сверху. Зелёный свет получен, а значит сегодня он закончит начатое. Феликс тянет старшего на себя, заставляя почти лечь на него, вскидывает бёдра, прижимаясь к чужому паху и чувствуя нехилое такое возбуждение в джинсах блондина. Старший австралиец шипит, толкается в ответ, глотая стон своими губами. Руки блуждают по чужой горячей коже, обводят каждый сантиметр, надавливают пальцами где нужно. Чтобы Ли выгибался как кошка, чтобы стонал, заглушая стоны в чужом плече. Ему хорошо, жарко и нечем дышать. Он цепляется пальцами за чужую майку, тянет где-то на себя. Снять не удаётся, но Бан понимает всё без слов. Отстраняется на секунду, чтобы откинуть ненужную вещь в сторону, и снова нависает над младшим. Смотрит в глаза, обводит взглядом каждую яркую веснушку на покрасневших щеках, задерживается на искусанных губах, а после ловит тихий вздох своими. Феликс ведёт ладонями по крепким плечам, спускается вниз, касаясь пальцами каждой впадинки, каждого изгиба. Царапает ногтями ярко очерченный пресс на животе и замирает на пряжке ремня. - Давай вместе. – Шепчет Чан, перемещаясь губами на шею, пестрящую красными бутонами его меток, и медленно перемещает руку к кромке джинс, профессионально расстегивая пуговицу и вжикая молнией вниз. Феликс дрожит, но повторяет каждое действие слегка дрожащими руками. Протяжно стонет, когда чувствует длинные пальцы вокруг своего члена. И точно так же обхватывает возбуждение старшего. Блондин оставляет поцелуи-бабочки за ухом, жарко дышит и двигает рукой. Ли выгибается, его подбрасывает вверх от каждого умелого движения Криса. Он чувствует пульсацию по всему телу, сильнее сжимает пальцы вокруг члена Бана, старается делать всё в унисон, но его всё чаще и чаще выбрасывает из реальности, чужое дыхание опаляет кожу, заставляя её гореть адским пламенем. Ему кажется, будто ещё немного и он сгорит. В голове бьют барабаны, тело отказывается слушаться, перед глазами пляшут звёзды, а в центре всего этого кудрявая макушка старшего, что в этот самый момент напоминает пушистое облачко. Губы блестят от слюны, сердце вот-вот пробьёт грудную клетку, но Феликсу хорошо. Так хорошо, словно его окунули в горячий шоколад. Руки и ноги немеют, пальцы старшего горячие и какие-то невероятные. Второй рукой Бан ведёт по шее, надавливает чуть сильнее, чем должен. У Ли перед глазами взрываются фейерверки, в голове пусто. В мыслях только австралиец с его умелыми губами, сильными руками и мокрым языком. Феликс чувствует, что готов умереть прямо сейчас, жар внизу живота нарастает с геометрической прогрессией, а тело перестаёт слушаться, не давая вдохнуть раскалённый воздух. Он дрожит всем телом, выгибается, ища губами губы блондина. Банчан целует глубоко, глухо стонет, а взамен получает протяжный стон и болезненный укус за губу. Рука мокрая и липкая, в джинсах такая же ситуация. Он обхватывает губами чужой язык, лениво посасывает, убирая руку из джинс и давая младшему прийти в себя. Феликс дышит глубоко и часто, чистой рукой перебирает кудряшки блондинистых волос, накручивая их на палец. Чан целует младшего в висок, собирая губами капельки пота. Он почему-то пахнет булочками с корицей. - Не хочешь в душ? – Почему-то шепчет Бан, приподнимаясь на локте. Ли согласно кивает, смущённо смотря на лицо старшего. – Иди, я принесу полотенце и чистую одежду. Шатен вылезает из-под парня и быстро шаркает голыми ногами по полу, ловко переступая пустые бутылки и пачки от чипсов. Когда он скрывается за дверью ванной комнаты, Бан принимает сидячее положение, рассматривает руку, что блестит от спермы парня и хмыкает. Он действительно тупой, раз не смог всё осознать сразу и мучил их обоих так долго. Он быстро прибирает в комнате (отпихивает ногами весь мусор в угол) и идёт в комнату за одеждой для младшего. Готовит постель для них, потому что спать этой ночью они будут вместе и это не обсуждается. Когда слышит, что вода выключилась, стучит в дверь и заходит. Протягивает австралийцу вещи и отворачивается. Когда Феликс заканчивает, обходит Чана и становится перед ним, протягивая полотенце. Они давно научились разговаривать без слов. Вот только Бан, кажется, не научился понимать. Потому что, он уверен, Ликс говорил ему много раз, что любит, просто он слишком тупой, чтобы понимать это. Он тяжело вздыхает от своих мыслей и накидывает полотенце на мокрую голову парня. - Ты будешь встречаться со мной? – Спрашивает сразу же, как лицо шатена скрывается за белым полотенцем. Тот вскидывает голову, стягивает полотенце (перед этим поборовшись с руками старшего) и смотрит такими глазами, что Чан убил бы себя, если бы всё это оказалось шуткой. - Что? - Ты услышал меня и с первого раза. – Хмыкает Банчан, улыбаясь, и снова накидывает полотенце на голову, вытирая мокрые волосы. - Ты не шутишь? – Глухо звучит снизу. - Я похож на клоуна? – Фыркает Крис, убирая полотенце в сторону и заглядывая в глаза шатена. - Очень похож. – Солнечно улыбается австралиец. Его глаза превращаются в милые тонкие полумесяцы. Он похож на яркого солнечного зайчика и заставляет Чана улыбаться в ответ. - Так какой твой ответ? - А какой был вопрос? Крис фыркает, улыбается и тянет младшего в комнату, толкая на кровать. Тот сразу же двигается к стене, закутывается в одеяло и ждёт. Блондин быстро принимает душ и возвращается, уверенный в том, что Феликс давно заснул. Но тот лежит, смотрит на него этими своими глазами, от которых взгляда не отвести и хочется продать душу за бургер, и всё ещё ждёт. - Ты чего не спишь? Он забирается под одеяло, притягивает Ли к себе поближе, позволяя тому уткнуться холодным носом в ключицы, и мягко целует в лоб. - Я жду свой вопрос. – Бурчит, согревая кожу дыханием. Чан хрипло смеётся. Ребёнок. - Станешь моим парнем? - Стану. – Моментально отвечает Феликс, кивая несколько раз для верности. Австралиец довольно улыбается, прижимая парня к себе ещё сильнее (хотя казалось бы куда сильнее?). А Феликс тянется за очередным поцелуем, потому что уже можно. Потому что теперь имеет полное право. Чан целует медленно, так, что хочется расплавиться под ним горячим шоколадом. И Ли плавится. И переплетает пальцы, засыпая.