The bottle game

На улице было темно и холодно. Солнце ещё не встало, но где-то на горизонте, совсем чуть-чуть тонкой полоской горело небо. Чонин тихо шёл за Бином, а тот смотрел лишь вперёд и даже не оборачивался на притихшего младшего. - Хёнджин неплохо целуется, правда? – Подаёт голос Ян, потому что эта тишина угнетает. Кажется, что его за что-то наказывают. - Тебе-то откуда знать? – Хмыкает старший, не замедляя шаг. - Ну, ты выглядел так, словно тебе понравилось. – Чонин пожимает плечами и смотрит себе под ноги. - Потому что мне понравилось. – Кивает Бин. – Ты прав, он хорошо целуется. Чонин как-то обиженно кивает, поджимает губы и дуется. Действительно. А на что он надеялся? Прошло уже два года с его чёртова признания, а Чанбин делал вид, будто его и вовсе не существовало. Принимал чувства брюнета как должное. Чонин не знал, как долго сможет вот так жить. Сегодня, видимо, последний день его выдержки. - Ещё бы. Интересно, почему ты не забрал его с собой. Уверен, он ещё и отсасывать умеет. – Кипит Чонин, ускоряя шаг, чтобы обойти Со и, наконец, вернуться домой. - Хочешь посоревноваться с ним? – Изгибает бровь парень. - Твоя рука с ним посоревнуется. – Бурчит Ян, обходит старшего и идёт быстрее, оставляя того за своей спиной. - Ишь, как заговорил. – Фыркает Чанбин, смотря на тёмную макушку Яна. – Стоять. И Чонин останавливается. Без вопросов, сразу же. От такого голоса вся его уверенность в мгновение испаряется, оставляя прежнюю скованность и некий страх перед Чаном. Сердце гулко бьётся в груди, отдавая шумом в ушах. Чанбин подходит ближе (не гордый ведь), обходит и останавливается перед замершим брюнетом. Тот мелко-мелко дрожит, почти не дышит и смотрит на потемневший асфальт, сжимая руки в кулаки. Ему снова страшно. О чём он вообще думал, когда вот так вот отвечал старшему? Остатки алкоголя решили напоследок ударить в голову? - В глаза смотри. – Приказывает Чанбин, а Чонин умирает внутри. С усилием поднимает глаза: ноги, обтянутые чёрными джинсами, блестящая пряжка ремня, чёрная майка с каким-то белым рисунком, мелкая цепь на шее, кадык. После силы заканчиваются. Смотреть на лицо, а тем более в глаза, неимоверно страшно. Даже умирать не так страшно. Чонин в этом уверен. Потому что Со страшнее любой смерти. Он чувствует, как тот прожигает в нём дыру своим потемневшим взглядом из-под чёрной чёлки. – Чонин. – С напором просит брюнет. А Чонин только зажмуривает глаза. До боли, до тёмных пятен. Часто-часто качает головой и отказывается что-либо делать. Кто вообще тянул его за язык? Ногти больно впиваются в ладонь, но страх сильнее. Ян весь состоит из страха, когда рядом с ним Чанбин. Особенно такой Чанбин. Властный, жёсткий, когда голос с хрипотцой и тёмные, словно ночь, глаза. Бин цепляет пальцами подбородок младшего, поднимая его голову. - Малыш, посмотри на меня. – Тепло проговаривает Чан, поглаживая пальцем кожу. Младший в нерешительности открывает глаза, моргает, пытаясь убрать непрошенные слёзы, и смотрит на брюнета. Тот чувствует, как Ян дрожит. То ли от ночного холода, то ли от страха перед парнем. - Замёрз? – Мягко интересуется, поглаживая ладонью холодную кожу на шее. Тот мелко кивает, поджимая губы. Чанбин лишь вздыхает на это, снимает с себя чёрно-белую ветровку и накидывает на плечи ребёнка. Чонин ёжится от резкой смены температуры, но в одежде старшего так тепло и пахнет его одеколоном. Чонин хотел бы умереть в этой ветровке, чтобы всю жизнь чувствовать всё это. – Идём. Чанбин разворачивается на 180 и идёт. Ян семенит следом. Не спрашивает куда, не задаёт вопросов. Слепо следует за ним, как и всегда. Бин идёт в сторону своей студии, потому что она ближе всего. Ближе его собственной квартиры, и уж тем более квартиры младшего. Они доходят быстро, потому что у Чанбина шаги широкие, хоть он и довольно низкий. А Чонин всю дорогу подбегает, потому что не успевает. Они заходят в студию. Внутри тепло, пахнет кофе и Бином. Брюнет проходит к аппаратуре, копается в компьютере, создавая в комнате полумрак светом монитора. А Чонин усаживается на диван, зажимая холодные ладони между коленями, и покорно чего-то ждёт. Он просто, в какой-то степени, рад находиться вместе с Со. Вдвоём. Страшно, но так волнительно. Потому что за все годы их знакомства они ни разу не оставались наедине. На фоне играет какой-то трек от 3RACHA. Чанбин устало усаживается рядом, откидывается на спинку дивана и трёт переносицу. Тяжело вздыхает и смотрит на младшего. - Я не собираюсь есть тебя, расслабься. – Хриплым голосом, кажется, в самую душу. И Чонин бы расслабился, если бы не пальцы, сжимающие чужое колено. Чанбин двигается ближе, соприкасаясь ногами, ведёт указательным пальцем по подбородку, поворачивая к себе. Смотрит в глаза, а после целует. Ян ломается и трескается. Потому что атмосфера здесь другая. Потому что слишком интимно, и нет Кристофера поблизости, который бы остановил. Со целует медленно, наслаждаясь неуверенным ответом младшего, ведёт ладонью по бедру, выше. Сжимает пальцы на талии, пробирается под рубашку и чувствует мягкую кожу парня. Он тихо дрожит, неуверенно держит за запястье, будто в любую минуту готов оттолкнуть. Бин углубляет поцелуй, проталкивая внутрь язык, снова чувствует штангу в языке Яна, задыхается в который раз за эту ночь. Сминает губы брюнета, напирая сильнее и заставляя того упасть на спину. Устраивается между ног, не отрываясь от парня, ведёт пальцами по впалому животу. Чувствует мелкие мурашки подушечками. Спускается дорожкой к шее, касается языком нежной кожи, чувствует вкус одеколона. Чонин дрожит под ним, тяжело дышит. Бин осторожно толкается несколько раз и замирает, слыша всхлипы над ухом. Отрывается от шеи и смотрит на младшего. Чонин тихо плачет, закрывая глаза рукой, и кусает губы, стараясь быть тише. - Хэй, ты чего? – Шепчет, осторожно убирая его руку от лица. - Я боюсь. – Всхлипывает мальчик, не открывая глаза. Чанбин нежно целует в уголок губ, собирает своими губами солёные слёзы. Ян крепко держится за плечи старшего, сжимает пальцы. - Я остановлюсь, если тебе страшно. – Он убирает руку с чужой талии, аккуратно стирая мокрые дорожки со щёк. - Пожалуйста, хён… - Всхлипывает брюнет, - не останавливайся. - Ты плачешь. – Качает головой Чанбин. - Если… если ты сейчас остановишься… - Он замолкает, судорожно вздыхает, и снова закрывает глаза ладонью. Его губы начинают дрожать, в попытке сдержать очередной плач. – У меня больше не будет шанса… Бин убирает руку от лица, мягко целует, пытаясь успокоить. Переплетает пальцы, чтобы Ян снова не спрятался. Чонин отвечает с такой безысходностью, с таким страхом, будто это последнее, что он сделает в этой жизни. Сжимает пальцы сильнее, чувствуя Чанбина, кажется, на уровне мыслей. Держится за шею, не даёт отстраниться, сам целует глубже, пытаясь затянуть во что-то большее. - Я не хочу продолжать. – Отрывается от младшего Бин, заглядывая тому в глаза. В них детская обида, разрушенные мечты и разбившиеся надежды. Слёзы в мгновение появляются в уголках глаз, стекая и пропадая в волосах. Губы снова дрожат, Ян кусает их, кажется, до боли, старается всеми силами сдерживать себя. Пытается вырвать руку из чужой хватки, а когда не получается просто отворачивает лицо к спинке дивана, тихо задыхаясь от слёз. - Зачем тебе это, Чонин? – Вздыхает старший, пытаясь увидеть что-то, кроме мокрого лица. - Ты знаешь, хён. – Срывающимся голосом шепчет брюнет. – Если не сегодня, то больше никогда. - Ты так сильно хочешь этого? – Выгибает бровь Чан, сжимая в пальцах чужие. - Да… - Но ты боишься. - Да, мне страшно. Но я буду терпеть, если это ты. – Всхлипывает Чонин, наконец смотря на старшего. - Почему? – Наклоняется ниже. - Потому что я люблю тебя, хён. – Он всё же вырывает руку из чужого захвата, выворачивается, и прячет лицо за ладонями, не в силах больше сдерживаться. Плачет навзрыд, потому что больно. Потому что нестерпимо обидно. Чанбин смотрит на такого Чонина, и хочется спрятать его от всего мира. Бин любит грубый секс, любит, когда ему подчиняются, любит чувствовать власть над чужим телом. Ему бы понравилось спать с Хёнджином, потому что тот был таким податливым, позволял причинять себе боль и, кажется, получал удовольствие от этого. Они словно два кусочка пазла, которые подходят друг другу. Чонин совсем неопытный. Он отдал свой первый поцелуй Со, и свой первый раз тоже хочет отдать. Со любит грубо, но с Яном хочется быть самым нежным. Хочется носить на руках, гладить пальцами, целовать мягко и шептать что-то приятное на ухо. Чанбин никогда не был таким, но с Чонином хочет. Этот ребёнок такой нежный, такой доверчивый, как птенчик. Он плачет так тихо, что на сердце становится больно. Бин хочет положить весь мир к его ногам. Чан повержено вздыхает, приподнимается на локте, чтобы обхватить запястья брюнета одной рукой и опустить. Лицо у Яна заплаканное и покрасневшее, в глаза будто песок насыпали, а губы дрожат и искусаны в кровь. - Котёнок, посмотри на меня. – Шепчет совсем тихо, но Чонин слышит его. Открывает глаза, встречаясь взглядом со старшим. – Я не сделаю тебе больно. – Говорит так нежно, что Чонин хочет плакать с новой силой. - Пожалуйста… - Дрожит как осиновый лист на ветру, обнимает за шею и утыкается мокрым носом в плечо. Жмётся близко-близко, боясь отпустить. - Ты доверяешь мне? Кивает часто, мажет губами по шее и позволяет утянуть себя в новый поцелуй. Чанбин нежный, словно Ян из самого тонкого стекла. Касается так, словно кожа – крылья бабочки. Целует медленно, мягко, сминая губы и проводя по ним языком. Младший прерывисто дышит, путается пальцами в чёрных волосах, царапает кожу. Такой правильный, такой невинный, такой доверчивый. Бин спускается к шее, прикусывает кожу, зализывает. Медленно расстёгивает маленькие пуговицы на рубашке парня. Гладит мягкую кожу. Брюнет под ним дышит глубоко, часто и шумно. Жмурит глаза, неуверенно дёргает пальцами. Со толкается бёдрами, чувствует крупную дрожь под пальцами. Широко лижет языком от кадыка до уха. Дышит горячо. Кожа младшего на вкус как молоко с мёдом. - Не бойся меня. – Шепчет с придыханием, обнимает крепко и снова толкается. Чонин кусается в плечо, заставляя Чана шипеть, держится зубами за кожу и не отпускает. Потому что страшно. А Бин впервые позволяет кому-то так делать. Потому что это Ян. Он как расплавленный на солнце зефир. Старший ведёт пальцами по коже, обводит впадинку пупка, цепляется за джинсы. Ловко расстегивает пуговицу, тянет собачку вниз. Чонин снова дрожит, упирается лбом в плечо, задерживает дыхание. Брюнет с трудом стягивает джинсы вместе с бельём, неудобно, потому что младший не отпускает. Обнимает за шею, дышит на ухо. Чанбин целует мочку уха, всасывает ниже кожу, оставляя свой след. Проводит пальцами по голому бедру, чувствуя дрожь в теле и мурашки по коже. Чонин берёт его лицо в свои ладони и утягивает в очередной поцелуй. Сразу языком в рот, но тут же сдаёт под чужим напором. Бин играет со штангой в языке, скользит по ровному ряду зубов, по гладкому нёбу. Тихо стонет, сжимая пальцы на бедре. Наклоняется ниже, выискивая рукой пузырёк, когда-то давно закатившийся под диван. Отстраняется от младшего, тяжело дыша. Тот выглядит как напуганный лисёнок, попавший в капкан. Дышит часто, смаргивает бусины слёз с ресниц. - Если будет больно, я остановлюсь сразу же, хорошо? – Смотрит внимательно на брюнета, дожидаясь кивка, мягко целует в висок и выдавливает лубрикант. Растирает в пальцах, наклоняется ближе, целует, прикасаясь к кольцу мышц. – Расслабься, котёнок. Проталкивает первый палец, слыша слабый всхлип. Оставляет лёгкие поцелуи по всему лицу, мягко касается губами шеи. Растягивает медленно, аккуратно. Чонин замирает, дышит глубоко. Чувствует в себе второй палец и пытается отодвинуться, но Чанбин держит за талию крепко, не давая отстраниться, целует ощутимее, втягивает кожу губами. Сердце больно бьётся о рёбра, горло саднит. Хочется пить, а ещё касаться кожи Бина в ответ. Младший лезет пальцами под чёрную майку, задирает её на спине, легко царапает ногтями. А после протяжно стонет, выгибаясь в спине до хруста в позвонках. Чанбин нашёл ту самую точку. Ощущения бесконечно странные, боль и наслаждение смешались вместе. Бин снова нажимает на чувствительный комок, вызывая дрожь по телу. Чонин задыхается, стон застывает где-то в горле. Его трясёт, в ушах шумит кровь, он чувствует жар по всему телу. Со двигает пальцами, добавляет третий, спускается поцелуями на грудь, и ниже. Ведёт языком по животу. Останавливается, когда младший толкается навстречу пальцам. Почти незаметно, осторожно. Вынимает их и выпрямляется. Раздевается медленно, следит за каждым взглядом. Взгляд Яна мутный и блестящий. Его грудь поднимается от частого дыхания, а глаза бегают по телу напротив. У Чанбина красивое тело. Подтянутое, рельефное, накачанное. Руки сильные, а на животе проглядывают кубики мышц. Чонин сглатывает вязкую слюну. В комнате жарко, играет какой-то клубный трек. Лампа на столе отдаёт красным светом. Она всегда там была? Бин окидывает взглядом всего младшего, а тот стремительно краснеет, отводя глаза. Брюнет разрывает упаковку презерватива (Ян даже не помнит, где он его взял), раскатывает по члену и нависает над парнем. - Обещай, что скажешь, если будет больно. - Я скажу… - Будто в бреду шепчет младший, притягивая к себе для поцелуя. Кусает чужие губы, тянет за волосы, играет с языком. - Нет, котёнок… - Чанбин отстраняется, тяжело дышит, заглядывает в блестящие глаза. Смотрит серьёзно. – Обещай мне. Чонин останавливается, смотрит так преданно, перебирает пальцами тёмные пряди, скользит за ухом. Моргает часто, а в глазах бесконечная благодарность. Ян сглатывает, хмурит брови, и глаза снова становятся влажными. - Я обещаю, хён. – Улыбается солнечно, роняя несколько слёз на щёки. Бин целует мягко и толкается. Осторожно, медленно. Брюнет под ним выгибается, не дышит совсем. Тонет в ощущениях, слабо хрипит. Чанбин входит до конца и замирает, позволяя парню привыкнуть, перетерпеть боль. Он жмётся к чужой груди, гладит рельефные плечи, тонет в запахе тела. Ему хорошо, потому что Со непривычно нежный, обращается с ним как с драгоценностью. Чонин почти не двигается. Принимает чужие поцелуи, концентрируется на руках старшего, что исследуют его тело. Губы у Бина горячие, оставляют следы на молочной коже, вызывают блёстки перед глазами. Ян толкается на пробу, и его тело тут же прошибает мелкий ток. Он мычит, закатывает глаза. Чанбин получает разрешение и начинает двигаться. Медленно, лениво. С каждым толчком проникая глубже, сильнее. Младший держится за плечи, скулит, просит быстрее. Обнимает ногами чужую талию, давит пятками на поясницу. Ощущения странные, но ему нравится. Нравится, потому что это Чанбин. Нравится, потому что он такой нежный с ним. Ян царапает в кровь кожу брюнета, когда тот попадает ровно по простате. Стонет громко, несдержанно. Чан целует мокро, выбивает стоны чаще. Поцелуи больнее, а укусы ощутимее. Чонина подбрасывает словно на американских горках от такого старшего. Он поддаётся навстречу, отдаётся полностью. Толчки сильнее с каждым разом и Чонин чувствует, как начинает задыхаться от переизбытка эмоций. Бин тяжело дышит ему на ухо, он слышит утробные стоны и кончается ещё несколько раз. От такого Чанбина он бы закончился окончательно. Ян дрожит, стонет, а после только хрипит, потому что воздух раскалён, лёгкие горят, а тело будто окунули в ледяную воду и проткнули тысячами иголок. Губы горят от поцелуев, они, кажется, опухли от укусов, но брюнету всё равно. Он бы позволил укусить себя ещё десять тысяч раз. - Хён, я… - Прерывисто шепчет младший на ухо, на что Бин лишь ведёт языком по шее. - Не сдерживайся, малыш. Чонин кончает громко, выгибается до боли в позвоночнике. Перед глазами взрываются сверхновые, сознание на мгновение отключается, а после остаётся ток по всему телу и горящая кожа. Чанбин кончает следом, потому что младший слишком сильно сжимается вокруг него, потому что внутри него горячо и узко. Потому что он такой покорный и чистый, каких у Со ещё не было. Он выходит из младшего, целует напоследок в лоб и отстраняется. Чонин тяжело дышит и всё ещё дрожит, пока брюнет чистит их обоих и убирается. А после усаживается обратно на диван, тянет на себя Яна, помогая ему устроиться на своих бёдрах. Накрывает его голое тело пледом и притягивает ближе. Чонин обнимает за шею, тычется в неё носом и сонно сопит. Не спит, потому что хочет как можно дольше насладиться близостью со старшим. Чанбин что-то рисует пальцами на спине парня, целует в плечо, улыбается куда-то в шею. Вдыхает молоко с мёдом, заполняя лёгкие до предела. - Я люблю тебя, хён. – Шепчет Чонин, заглядывая в любимые омуты глаз. Проводит пальцем по шарикам в брови, ведёт по скуле, останавливается на губах. Наклоняется, нежно сминает чужие губы, передавая инициативу старшему. - Я хочу попробовать влюбиться в тебя. – Выдыхает жарко, ловя улыбку языком. Чонин краснеет, улыбается смущённо, смотрит глазами, в которых сверкают вселенные. А Чанбин впервые тонет в ком-то настолько сильно.