***
Тони резко открывает глаза, с опаской смотрит на противоположную стену, стараясь унять бешеное сердцебиение. Сон, только сон. Повернув голову, он проверяет, не проснулась ли Пеппер. Но женщина спит, укрывшись одеялом чуть ли не с головой. Хорошо. Ему не хочется лишних телодвижений вокруг себя. Тем более от нее. Кошмары - не новость. Кошмары - то, к чему он привык. Но никогда в них не появлялся кто-то конкретный, кто-то, кого он знает. Только собственные демоны. В этот раз все иначе. Он проснулся во сне. Уже плохо. Ты спишь, но не знаешь об этом. Он сидит на своей кровати и смотрит на свою ненавистную стену, которую теперь загораживает большой шкаф. Тони недоумевает: Пеппер постаралась? И он теперь как маленький ребенок будет бояться открывающихся дверей этого мебельного монстра? Словно в подтверждение его мыслей двери медленно открываются. Без скрипа и прочего антуража, которые так любят создатели фильмов ужасов. Тони даже интересно: что на этот раз? Внутри шкафа темнота, ничего другого Тони и не ждал. Какое-то время ничего не происходит, только в воздухе появляется странный запах. Знакомый, но все равно не удается вспомнить, чему он принадлежит. Но у Тони все равно идут мурашки по телу, приподнимая волоски. Он словно весь ощетинился, приготовился. А потом из открытых дверей хлынул черный поток чего-то непонятного, похожего на нефть, в темноте не понять. Этот поток ударяется о спинку кровати, обтекает ее, поднимается выше, стремясь затопить всю комнату. Тони дышит глубоко, помимо воли вдыхая глубже вонь, заполнившую пространство. Непонятная субстанция уже плещется у самого края кровати, пропитывая собой постельное белье, Тони опускает руку в нее, не хочется этого делать, но он делает. А потом подносит к глазам. Кровь. «Это все принадлежит вам, мистер Старк». Тони видит Питера. Тот стоит по колено в крови, рядом со шкафом, и смотрит на Тони, чуть склонив голову. На лице такое печальное выражение, словно он скорбит по всем тем, кому эта кровь принадлежала. «Это же ваше, почему не забираете?». «Нет», — хочет сказать Тони, но у него ничего не получается, поэтому он просто качает головой. «И моя тоже». И у него из глаз, изо рта и из носа течет точно такая же темная жидкость, и Питер разводит руки в стороны, словно собирается обнять Тони. Но нет. Он просто падает назад, создавая кучу брызг темной крови, они красивым узором расписывают стену, а Тони хочет заорать, дергается, чтобы… Чтобы что? Чтобы спасти Питера и… Просыпается. На часах только четыре утра, за окном темно, но Тони поднимается, уверенный: больше не уснет сегодня. Только не в этой комнате. Готовя себе кофе, он мысленно возвращается воспоминаниями ко сну. Он знает, что все это означает. Всегда знал. Питер из сна прав — вся кровь его. На его совести. Все его деньги обагрены ею. А как иначе, если ты производишь оружие, если ты Торговец смертью. Он может успокаивать свою совесть сколько угодно, мол, не он же нажимает на спусковые крючки, не он бросает гранаты, выдергивая кольца. Не он давит на кнопки, запуская очередные ракеты. Не он. Он только производит все это. Чтобы было, что дергать, нажимать, давить. И только с Питером он действует напрямую. Не убивает, как его оружие, но собирается разрушить что-то важное в жизни мальчика. Отпивая горький напиток, Тони впервые задумывается: имеет ли он на это право? По-человечески — да, он должен вмешаться. Бек — преступник. Питер его защищает, потому что запутался. Потому что никто не может сказать и показать — может быть по-другому. Не так. Тони смотрит в темное окно, там отражается часть комнаты и он сам. Старк разглядывает себя, словно никогда раньше не видел. — Признайся, — обращается он к отражению, — а тебе-то это зачем? В мире много несправедливости. И Тони уверен, в его компании Питер не единственный, кому нужна помощь. Пусть несколько иного характера. Домашнее насилие — это то, что часто встречается в жизни. Увы. Кому-то просто нравится причинять боль, кому-то нравится самоутверждаться за счет более слабого человека. Кто-то хочет достичь своих целей, как это было в случае со Старком. Тони отрицает тот факт, что он жертва, но разве все будет как прежде? Нет. Жизнь изменилась, он сам уже другой. В его голове что-то сдвинулось, и этот процесс необратим. Тони не к месту вспоминает свое последнее посещение кабинета Беннера. Стоит начать с того, что Тони жалеет о том, что принял Питера на стажировку, что, конечно же, странно. Просто теперь все его мысли о том, что несколькими этажами ниже сидит Питер. Тони пытается работать, но все равно отвлекается, зависает, представляя Питера на своем низком стульчике, такого маленького, среди гор бумаги. В последний раз он был в футболке, привычно поздоровался, когда пришел Тони, отвлекаясь от своего занятия. Робкая улыбка на губах и блестящие глаза. Дождавшись ответного приветствия и легкого кивка, возвращается к своим бумагам, коробкам и реестрам. Беннер тут же бросается делать кофе, словно это доставляет ему истинное удовольствие. Вероятно, так и есть. Пока Брюс занят чашками, а Питер склоняется над бумагами, Тони позволяет себе присмотреться к мальчишке. И тут же хмурится. Питер сидит так низко, а когда еще склоняет голову, его шея открывается. И Старку отчетливо видна розовая полоса на ней. Вероятно, раньше она была ярче. Тони сжимает кулаки. Чьих это рук дело? Бека? Старку хочется схватить Питера за руку, вздернуть его вверх, закатать рукава его неизменной рубашки и посмотреть на руки. А лучше вообще снять рубашку и осмотреть его всего. Сколько отметин Бека на его теле? Брюс вовремя отвлекает своим кофе, буквально впихивая чашку в руки. Тони приходится отвернуться, сделать несколько успокаивающих вдохов и выдохов. Он разберется с этим. И срок он себе дал до Нового года. Новый год — новая жизнь. Как символично. Но это не ответ на вопрос: зачем? Чем Питер так зацепляет? И почему от вида его беззащитно открытой шеи внутри все сжимается, падает вниз живота. Тони смотрит в глаза своему отражению. — Я хочу его себе, — признается он.***
Последняя встреча с Наташей проходит совсем бестолково и длится не больше двадцати минут. У нее ничего нет. Прослушка ничего не дала. — Они не разговаривают. Совсем. И не трахаются. Тони помимо воли морщится. Это не та информация, которую он хочет знать. Он даже облегчения не испытывает. Секс между супругами обычное дело, странно злиться из-за этого, нет? И пусть Тони ревнует, он старается держать себя в рамках здравого смысла. Что бы супруги Бек не делали, это временно. Впереди их ждут разные дороги. Бек отправится в тюрьму или просто на хрен. А Питер в новую жизнь, в которой Старк о нем позаботится. — Продолжай наблюдение, — только и говорит он. — Не будут же они молчать вечно. — Меня смущает один момент. Тони терпеливо ждет. Наташа любит драматические паузы. — Бек почти каждый вечер с кем-то общается. Мне ничего не слышно, и сначала я вообще думала, что радар ловит звуки из соседних квартир. — И чем тебя это смутило? — Женский голос меня смутил. Видимо, он созванивается с кем-то из дальней комнаты, поэтому мне не разобрать слов, только звуки, иногда интонации, Бек часто реагирует довольно вспыльчиво. Тони усмехается. Именно из-за вспыльчивости Бека они все это и затеяли. — Бек и по девочкам тоже? И? — Измена поможет открыть Питеру глаза, — Наташа пожимает плечами. — Как вариант. — У нас мало вариантов? Он же не встречается с ней? Или встречается? — Могу проследить. Тони качает головой. — Не надо. — Как скажешь. Но сколько еще это будет продолжаться? — Скоро все закончится, — обещает Тони. Старку и самому надоело тянуть с этим. Хочется решить хоть одну из проблем. А потом, когда Питер будет в безопасности, он возьмется за Пеппер и всех, кто стоит за ней.***
Питер выходит на нужной станции и, как уже привык, запрокидывает голову, разглядывая верхушки небоскребов на фоне свинцового неба. Поправив шарф — все-таки уже достаточно холодно, — Питер бодро вклинивается в поток людей, идущий в нужном ему направлении. Чем ближе он подходит к СтаркИн, тем чаще ему встречаются люди со знакомыми бейджами. Свой Питер пока держит под курткой, почему-то опасаясь доставать его раньше времени. Вдруг что-то с ним случится? Как всегда здоровается с охранником, теперь он знает всех, кто работает в охране, даже по именам, только они не могут запомнить его. Питер нисколько не обижается на хмурый ответный взгляд на бейдж и скупой кивок. В кофейне сегодня работает Надин, с которой Питер неплохо общается, она машет ему рукой и улыбается. Питер давно отметил для себя — девушка симпатичная, и ему нравится с ней разговаривать, пусть поговорить получается недолго, пока готовится кофе. Питер и раньше ловил себя на симпатии к девушкам, например на однокурснице брюнетке Лиз. Но данный факт никогда не заставлял его задуматься над природой этой симпатии. «Как обычно?», — спрашивает Надин, Питер кивает, протягивая карту для оплаты. С большим стаканом кофе он идет к лифтам, быстро прикладывает карту к слоту и едет на одиннадцатый этаж. Там быстрая пересадка: сейчас Питер уже не нервничает, делает все быстро, почти автоматически, едет выше. И вот тут что-то идет не так. Питер видит, как на электронном табло меняются цифры, но на нужном этаже лифт не останавливается, а едет выше. Питер хмурится, пока даже не сообразив испугаться. Прикладывает снова карту к слоту и задает нужный этаж. Ничего не меняется. Питер уже с паникой смотрит на табло. Лифт едет все выше и выше. Когда цифры на табло переваливают за пятьдесят, Питер с ужасом понимает, что едет, скорее всего, к мистеру Старку. Впрочем, и любой другой этаж ничуть не лучше. Как бы он объяснил там свое появление? И как он собирается объяснять мистеру Старку, что лифт взбесился, а Питер тут не причем? «Ага, он поверит, особенно после того, как ты имел наглость спросить, на каком этаже он работает», — мрачно думает Питер. Паника отступает. А смысл? Ничего уже не поправить, он может только объяснить. Лифт, как Питер и предполагает, останавливается на самом последнем этаже. С тихим звоном двери разъезжаются в стороны и замирают. Питер ожидает увидеть коридор, но его нет. Сразу открывается вид на просторную комнату. Светлые стены, темный пол, большое окно сразу напротив лифта. Навстречу идет мистер Старк. Питер не ожидает его так скоро увидеть и тут же теряется. Мистер Старк одет в темные штаны, светло-серую рубашку, рукава закатаны до локтей, торс плотно обнимает темно-синяя жилетка, застегнутая на две пуговицы из трех. Мистер Старк выглядит превосходно, от него исходят волны уверенности сильного и успешного мужчины, Питера чуть с ног не сбивает. Он даже невольно делает шаг назад. Он и раньше прекрасно осознавал: мистер Старк красив, но сейчас он осознает это в полной мере и почему-то краснеет. — Простите, мистер Старк, — отмирает Питер, когда мужчина совсем близко, и делает шаг навстречу, — я не знаю, как так получилось. Питер сильно сжимает стакан с кофе, еще чуть-чуть и тот потеряет форму, и кофе польется по пальцам на пол. Будет очень неловко. Стоит только выйти из лифта, как двери закрываются. Питер оглядывается, немного напуганный тем, что путь к отступлению ему теперь недоступен. — Питер, здравствуй, — мистер Старк пропускает мимо ушей все, что проговорил Питер, улыбается, словно очень рад его видеть. Не сердится, и Питер немного успокаивается. — Проходи, — миллиардер делает приглашающий жест рукой. — Прости, я напугал тебя? Я при помощи Пятницы немного подкорректировал твою карту. Питер кивает, принимая информацию к сведению. — У меня какие-то проблемы? — осторожно спрашивает он, проходя вглубь помещения, и оказывается в кабинете мистера Старка. Он видит большой рабочий стол, неработающий камин, хотя для него самое время: в помещении немного прохладно. — Нет, никаких проблем. Я хочу поговорить с тобой. Пообедаем? Мистер Старк ведет его прочь из кабинета, Питер послушно идет следом, одной рукой цепляясь за лямку рюкзака, другой — сжимая стаканчик кофе. В кабинете есть дверь, за которой находится небольшая светлая комната. Питер видит длинный светлый стол со множеством стульев, кулер с водой, проектор на тумбочке. На столе лежат несколько коробок с пиццей, салаты в прозрачных контейнерах, высокая бутылка с соком, пачка салфеток. — Раздевайся. Питер отчего-то опять краснеет, подумав не о том. Ставит стакан с кофе на стол, на стул кладет рюкзак, на спинку вешает куртку, запихав в ее рукав длинный шарф. Мистер Старк указывает на стул рядом с собой и ставит туда пустую пластиковую тарелку. — Ты покупаешь кофе в холле? — спрашивает мужчина, указывая головой на стакан. — Да, мне нравится. — Мне тоже, но я как-то все время забываю заходить туда. Быстро пробегаю холл, чтобы скорее скрыться в лифте. Учитывая, какой ажиотаж начинается с появлением мистера Старка, где бы то ни было, Питер считает, что такая спешка вполне оправдана. — Приходится довольствоваться кофе у Брюса или в нашей столовой по особым часам, когда там никого нет. — Если бы я знал, что вы хотите меня видеть, то обязательно захватил вам кофе, — это очень похоже на обещание, и Питеру за это стыдно. — Да? Было бы чудесно. Они берут по первому куску пиццы, Питер пьет свой кофе, мистер Старк — сок. Между ними возникает неловкость, как бывает у незнакомых людей, перед которыми приходится есть. Всегда думаешь, как ты выглядишь, когда ешь, как открываешь рот. Это только в фильмах все красиво едят, в реальности далеко не так. Питер молится, только бы не заляпать одежду или стол, или что-то еще. Не застряло ли у него что-то в зубах. Он даже не может насладиться вкусом пиццы, а она очень вкусная. Мистер Старк ест спокойно, складывает треугольник пиццы пополам и отправляет его в рот, откусывает, вытирает рот салфеткой, зажатой в другой руке. Пьет свой сок, поглядывая на Питера. На втором куске Питеру удается расслабиться и даже почувствовать вкус пиццы, действительно очень вкусно. Квентин не любит и не ест вредную еду, по какой-то причине Питер с ним солидарен, хотя все это ему очень нравится. — Итак, — мистер Старк отодвигает от себя тарелку, вытирает рот салфеткой, хотя его губы все равно немного жирно блестят, — как твои дела? Как продвигается твоя работа? Питер тоже отодвигает тарелку, хотя не против съесть еще несколько кусочков. Тони придвигает ему контейнер с салатом, намекая, что Питер может продолжить обед. — Я уже отложил для вас кое-что. — Отлично. Зайду посмотреть сегодня. — Как у тебя дела дома? — Что… что вы имеете в виду? — Питер хмурится. — Квентин не очень рад твоему назначению, насколько я помню. Я только хотел узнать, нет ли с этим проблем. — Все хорошо, — Питер заставляет себя улыбнуться. — Мы поговорили и все решили. Главное, чтобы моя практика не сказывалась на учебе. Его волнует только это. — Он хочет для тебя хорошего образования. — Да. — Скажи, почему тогда ты не поехал учиться в МИТ? Питер пораженно смотрит на мистера Старка, а потом хмурится. — Откуда вы узнали? — Трудно не знать, когда СтаркИн была готова оплатить тебе учебу. Бесплатное обучение в МИТ — это не то, чем можно разбрасываться. — Нью-Йоркский университет ничем не хуже, — вяло оправдывается Питер. — Да, но это не ответ на мой вопрос. Знаешь, когда кто-то отказывается от такого шанса, возникают вопросы. Впрочем, так получается, что ты отказываешься от всего, что предлагает СтаркИн. Почему? — Я не хотел уезжать в Бостон. — Ты или Квентин? Питер кидает на мистера Старка злой взгляд. Зачем он задает такие вопросы и еще заставляет отвечать на них? Неужели непонятно: Питеру неприятно на них отвечать. — Я не поехал по семейным обстоятельствам. Питер смотрит на дверь, словно сейчас кто-то может войти и избавить его от неприятного разговора. — Значит, Квентин. Питер прикусывает губу. — Я не хочу настраивать тебя против мужа, — мистер Старк немного подается вперед, смотрит внимательно, но в то же время участливо, что заставляет Питера прикусить губу еще сильнее, — но, Питер, ты уверен, что он делает все на благо тебе? Ведь он сам учился в МИТ, не так ли? Питер кивает. — Тогда почему он не хочет того же самого для тебя? Ни МИТ, ни работы в СтаркИн. Питер удивлен: он никогда не смотрел на это с такой стороны. Квентин всегда приводил доводы, почему именно так, а не иначе. МИТ — слишком далеко, а они женаты. СтаркИн — это только повод для мистера Старка осуществить свои гнусные замыслы относительно Питера. Питер так безоговорочно доверял Квентину, что сейчас чувствует себя по-настоящему преданным. И таким дураком. Приходится закусить губу еще сильнее, но на глазах все равно выступает влага. Только этого не хватает. Питер опускает ниже голову, стараясь успокоиться. — Он же даже не сказал мне о том, что вы вместе работали над МОРГ, все заслуги присвоил себе. Пусть вы не смогли его закончить самостоятельно, но твой вклад тоже есть. Питер забывает о своих слезах, недоуменно смотрит на мистера Старка. — О чем вы? Мы закончили проект, Квентин пришел в СтаркИн с уже готовым МОРГом. Мы практиковали его дома, — Питер невольно улыбается, вспоминая, — мы пускали по комнате разных зверей, превратили ее в джунгли. Очень натурально получилось. Мистер Старк хмурится. — Нет, ты что-то путаешь. Мы работали с Квентином над завершением вместе, а потом отдали в отдел разработок, где сейчас МОРГ пытаются перенести с чертежей в реальность. — Может, вы работали над другой его версией, потому что та, над которой работал я с мужем, полностью готова. Она работает, я в этом уверен. Я думал, именно поэтому Квентина и взяли во второй раз. После первого отказа Квентин был… очень расстроен. Понятно, что «расстроен» весьма мягкое определение того, что творилось тогда с Квентином. — Он никогда бы не понес незаконченную работу. МОРГ — еще одна причина, по которой я не поехал в МИТ. Я нужен был Квентину тут. — Ему нужны лишь твои мозги, — говорит мистер Старк очередную правду. То, что МОРГ, оказывается, уже был полностью готов, вызывает много вопросов. Во-первых, почему Квентин не сказал ему об этом? Во-вторых, как СтаркИн распоряжается этой технологией? И главное кто? Тот, кто принял Квентина на работу без собеседования? Хотя с такой технологией, о чем вообще речь? Старк делает мысленную пометку разобраться и с этим. — Эй, не расстраивайся, — мистер Старк участливо кладет руку на руку Питера. Он явно затронул тему, о которой Питеру неприятно говорить, но Тони должен открыть парню глаза. Бек использует его. Помимо всего прочего. И, как это часто бывает, как только тебя кто-то начинает жалеть, сдержать слезы практически невозможно. Питер с ужасом понимает, что слезы бесконтрольно льются у него из глаз. И это видит мистер Старк. Он плачет не только из-за того, что сказал миллиардер, а из-за всего разом. Из-за трудной ситуации с мужем, напряженной атмосферы дома, из-за недавнего изнасилования, из-за того, что мистер Старк, чужой для него человек, проявляет больше участия и сочувствия, чем собственный муж. Ласковое прикосновение чужой руки ломает плотину, которую Питер выстроил вокруг своих эмоций. Мистер Старк заставляет его подняться и прижимает к себе в попытке успокоить, отчего Питер заходится плачем еще сильнее. Он крепко хватается за жилетку миллиардера, словно боится упасть, утыкается лбом в подставленное плечо. Мистер Старк успокаивающе гладит его по спине, ладони теплые, а от мужчины пахнет чем-то невероятно приятным. — Тише, тише, — хриплый голос проникает в уши, заставляя бежать вдоль спины мурашки. — Ты можешь рассчитывать на меня, — продолжает мистер Старк шептать Питеру в уши. — Помогу, только попроси. Все сделаю. Питер не веря смотрит в лицо мужчины, отстранившись. Мистер Старк берет лицо Питера в свои ладони и большими пальцами вытирает мокрые щеки. — Ты не один. У Питера явно едет крыша, теряется связь с реальностью, а как иначе объяснить то, что он подается вперед и утыкается своими губами в губы мистера Старка. Он и сам не знает, зачем делает это. Отстраняется, с ужасом смотрит в лицо мужчины. Тот удивлен, это видно по его глазам и приподнятым бровям. — П-простите, — Питер пытается вырваться из объятий мистера Старка, — простите меня. Но мистер Старк не дает ему отстраниться, наоборот притягивает ближе к себе и целует его, Питера! Язык мужчины проникает в его рот, нежно касается языка, приглашая ответить. И Питер отвечает. Неуверенно, осторожно, словно в любой момент ему могут причинить боль. Поцелуй не длится долго, мистер Старк отстраняется и взволнованно смотрит в лицо Питера. Питер растерян и расстроен, ему мало. Поцелуев и объятий. — Я испортил вам рубашку, — сообщает он, разглядывая мокрое пятно на ткани. — У меня их куча, — усмехается мистер Старк. Он проводит пальцами по щеке Питера, заглядывая в заплаканные карие глаза. — Ты же понимаешь, что теперь нам точно надо серьезно поговорить? — спрашивает он. — О тебе, о Квентине, о том, что у вас происходит дома. И о том, что я могу сделать для тебя. Питер кивает. — Ты хочешь, чтобы я помог тебе? Ты ничего не будешь должен мне. И то, что сейчас случилось, не имеет к моей помощи никакого отношения. Просто ответь: ты хочешь уйти от Квентина? Питер не готов к такому вопросу. У него даже нет времени подумать. Наверное именно поэтому ответ получается максимально честный и внезапный для самого Питера. Он кивает. — Да. Хочу.