Деревья умирают стоя.

Прежде чем войти, Пеппер поправляет юбку и пиджак; костюм изрядно помялся в самолете, образовав на юбке неприятные складки. После нескольких бокалов вина женщине нет до опрятности своего вида никакого дела. Просто ей нужно время собраться с мыслями, прежде чем войти.       После коротких трех стуков и глухого «да», она открывает дверь и входит. Яркость помещения бьет по глазам. Пеппер с тоской отмечает намечающуюся головную боль. Все-таки пить было ошибкой.       Она никогда не понимала тягу что Тони, что Обадайи к большим панорамным окнам. В кабинете последнего их было столько, словно они находятся не в помещении, а на крыше. Единственная стена осталась у Пеппер за спиной. Высоты она не боится, но все равно ощущает беспокойство.       Обадайя, сидящий за столом, пристально за ней наблюдает, и Пеппер с тоской отмечает, что мужчина сдает. Притом сильно. Кольнула и пропала жалость. Каждый сам виноват в том, что сейчас имеет. И мужчину ей нисколько не жаль. Она больше опасается его, ожидая безумных поступков и распоряжений. Загнанный в угол зверь, которому уже нечего терять, — самый опасный.       Стараясь не смотреть на Стейна, Пеппер садится напротив него в удобное кресло.       «Надо было ехать домой», — с тоской думает она. «И плевать на все».       Если прислушаться, то можно услышать, как умирает в агонии прежняя СтаркИн. Ее дни сочтены. Восстанет ли она из пепла или так и упокоится под руинами, ни Пеппер, ни Стейну уже не увидеть. Осознание этого посылает по всему телу неприятные холодные мурашки. Женщина ведет плечами и поднимает на Стейна глаза.       — Ну? — не слишком вежливо спрашивает он.       Для Обадайи она до сих пор девушка на побегушках, пригретая Старком непонятно за какие заслуги. И даже тот факт, что он в ней нуждается, не меняет его мнения.       «Я еще станцую на твоей могиле, старый козел», — злорадно думает она, и это придает ей сил.       Стейн и правда стал похож на козла. Сильно похудел, от чего его уши смешно стали торчать на лысом черепе, а неопрятная борода свисала прямо, как у упомянутого копытного.       После перелета, в мятом костюме, уставшая и местами пьяная, Пеппер не может надеть маску высокомерия, которая всегда была при ней, которая помогала работать рядом со старыми шовинистами. Ей больше не за что цепляться, неоткуда питаться энергией. Вирджиния Поттс сдулась. Это вызывает нервный смешок. Стейн выгибает бровь.       — У меня для тебя совет, Стейн, — тихо говорит она. — Переложи свой пистолет из нижнего ящика стола в верхний. Чтобы всегда был под рукой.       — Что ты городишь? — глухо рокочет Стейн.       — Старк исчез, — ей хочется потереть виски и лицо, словно это поможет. Но она только сильнее стискивает пальцами подлокотники кресла. — Затаился где-то.       — Это ничего не значит.       — Да, если бы он не знал всего.       — Всего.       — Откуда такая осведомленность? — с подозрением спрашивает Стейн.       Пеппер удовлетворенно замечает, что и без того болезненно-бледное лицо гендиректора посерело, обозначив под глазами лиловые синяки.       — Пока ты сидишь тут в своем аквариуме, вокруг творятся дела чудесные и непредсказуемые. А я говорила, что Старка не провести. Что рано или поздно он все узнает, поймет. Он все-таки чертов гений.       — Ты прекрасно знаешь, что ставка была сделана не на его гениальность, а на наличие чертежей. Если бы он не удалил Иерихон, то все давно бы закончилось.       — Для Старка — да. Для меня бы и не началось. Ведь из Афганистана ты его вызволять не собирался. Но ты просчитался. Неправильно расставил знаменатели. Сначала Иерихон, а потом Старк. И никак не наоборот.       — Что толку от твоих слов?       — Я умываю руки, Стейн. Дальше каждый сам за себя.       Обадайя хмыкает.       — Ты без меня никто.       — Возможно. Но рядом с тобой находиться опасно. С одной стороны поджимают террористы, с другой — Старк. И неизвестно, что хуже. Ты, если что, пулю себе в лоб пустишь. А для меня это не выход.       — Зачем тогда прилетела?       Пеппер и сама не понимает.       — Или ты думаешь, Старк тебя пожалеет?       — Мне его жалость не нужна.       Стейн рассмеялся, но это звучит так, словно каркает ворон.       — И где же тогда твое заявление об увольнении?       — Не думаю, что ты еще компетентен подписывать такие документы, — криво усмехается Пеппер. — Знаешь, — она поднимается и теперь смотрит на Стейна сверху вниз, — твои мозги будут красиво смотреться на этих стеклах.       «Один есть», — думает она, нажимая на кнопку нужного этажа в лифте. — «Теперь следующий».       ***       Питер, зажмурив глаза, считает до ста, потом еще раз и еще. Что это должно дать в итоге, он не знает. Но просто сидеть он не может. Где-то копошится Квентин, Питер слышит его шаги, когда тот идет на кухню или в ванную. Слышит, как тот гремит посудой, как льется вода. Рука, за которую Питер прикован к батарее, онемела и не чувствуется. Можно было бы встать, поменять положение, чтобы кровь хлынула обратно в побелевшие пальцы. Но Питер ничего не предпринимает. Хочется есть, пить или еще больше в туалет. Но звать Квентина все равно, что согласиться на его условия. Принять предложение забыть все и жить дальше. Сейчас происходит борьба характеров. И Питер не намерен ее проигрывать. Даже если придется обмочить штаны.       То, что к нему на помощь никто не придет, он понял еще ночью. И даже разозлился на себя: что за манера ждать вечно того, кто решит все проблемы?! Почему кто-то должен ему помогать? Мистер Старк, потому что они переспали? Смешно. Соседи, потому что они иногда мило здоровались? Кто-то незнакомый, потому что… Потому что…       Раздается дверной звонок. Питер открывает глаза, отмечая, что за окном стало заметно темнее. Сумерки подкрались довольно рано. Или это он умудрился задремать?       На пороге комнаты возникает Бек. Его фигура в полутьме кажется большой и зловещей, она словно заполняет весь проем.       — Сиди тихо, или ты пожалеешь, что родился на свет. Клянусь, Питер, не делай себе еще хуже.       Питер вообще-то и не собирался шуметь. Комната, в которой он находится, расположена далеко от двери. И даже если он закричит, Квентин без труда захлопнет дверь, отрезая Питера от потенциального спасителя. А потом…       — Ты меня слышишь?       Питер кивает, не зная, видит в темноте его Бек или нет.       Квентин еще несколько секунд думает, открывать или нет, но раздается повторный требовательный звонок. Питер запрещает себе думать, что это мистер Старк. Наверняка это кто-то из соседей, или Квентин заказал доставку еды.       Питер слышит, как щелкает замок, а потом в коридоре раздаются приглушенные голоса. Квентин с кем-то спорит, не повышая голоса, потом отчетливо раздается:       — Где он? — и на пороге комнаты появляется женщина.       Питер тотчас узнает ее. Пеппер Поттс. Он видел ее на корпоративе, куда пришел вместе с Квентином, и во множестве журналов, посвященных науке, политике и даже светской хронике. Она встречается с мистером Старком. Или же актуально будет говорить об этом в прошедшем времени? Питер и на секунду не подумал, что она пришла сюда по его душу. То есть, откуда она может вообще о нем знать?       Под пристальным взглядом женщины Питеру стало неудобно и даже стыдно. За свой внешний вид, за прикованную к батарее руку. Словно в этом виноват исключительно он.       — Ты больной на голову, Квентин, — говорит Пеппер.       Она стоит чуть поодаль, обняв себя за плечи, словно оберегает себя от окружающей обстановки. Словно боится коснуться хоть чего-нибудь.       — Питер, — говорит Квентин, — мисс Поттс пришла узнать, что именно известно Старку. И где сейчас он может быть. Ты же пришел от него?       Голос Квентина звучит спокойно, как если бы они сидели все втроем за столом за чашкой чая. Он точно не собирается участвовать в этом театре абсурда.       — Вы видите, с кем приходится иметь дело, — недовольно обращается Квентин к Вирджинии. — Если вы дадите мне время, я найду способ разговорить его.       — И что за способ? — презрительно хмыкает Пеппер, стараясь проглотить ком, застрявший в горле. Такое ощущение, что еще чуть-чуть, и ее вырвет. — Загонишь иголки ему под ногти?       — Я не думал о столь радикальном методе, но если так…       — Боже! — взмолилась Пеппер, она точно сойдет с ума. — Ты можешь просто отпустить его? Уверена, Питер поймет, что ты немного погорячился, и не станет делать всем нам хуже, чем есть, — последние слова были обращены явно к прикованному парню.       — Он собирается уйти от меня, — в голосе Квентина обида.       — Это уже не мое дело. Впрочем, от такого больного на всю голову я бы тоже ушла, — резко отвечает Пеппер. — Что ты тут вообще устроил?       — Вообще-то все ради нас.       — Во-первых, нет никаких нас. Есть ты, который вовремя попал под руку со своей чудо разработкой. Есть мы, которым плевать на твои семейные трудности. Ничего подобного для нас мы не просили делать. А во-вторых, все это, — она указала рукой на Питера, — уже не имеет значения. Раз Старк в курсе, то только вопрос времени, как быстро до тебя дотянется его рука. До всех.       — Старку нет до него дела. Где он? А? Где твой мистер Старк?       Питер молчит, головы не поднимает.       — Что ж, мне здесь делать уже нечего. Удали мой номер, Бек, и больше не смей звонить. И если тебе придет «гениальная» идея открыть свой рот, то ты и звука не сумеешь произнести, как тебе вырвут язык. Не забывай, с кем связался.       — А как же Старк Экспо?       Пеппер уже хочет что-то ответить, как в дверь опять звонят. И звук звонка ничуть не отличается от первого, что возвестил о приходе Вирджинии, но тональность несет угрозу.       Питер поднимает голову, замечает, как Пеппер и Бек переглядываются.       — Что ж, — как-то устало изрекает Пеппер, — кажется, я не успела.       — Мы просто не откроем, — понизив голос, произносит Квентин.       Питеру хотелось смеяться. То, что сейчас в квартиру пытается попасть мистер Старк, а в дверь звонят еще раз и более настойчиво, не верится.       Пеппер же садится на край дивана, приложив пальцы к вискам. Нет, Тони она не боится. Теперь уже нет. В какой-то мере ей уже хотелось, чтобы это все поскорее закончилось.       Дверь никто не идет открывать, но все вздрагивают, когда в нее ударяют чем-то тяжелым.       — Что он себе позволяет! — пытается возмутиться Квентин, но выходит не слишком убедительно.       — Он еще даже не начал себе ничего позволять, — усмехается Пеппер.       После нескольких мощных ударов раздается тихий хлопок, и полотно двери ударяется о стену. Питер встает со своего места, но все равно не может выпрямиться во весь рост, слишком низко прикована рука. Но, если это мистер Старк, он собирается его встретить стоя на ногах, а не побитой собачонкой, валяющейся на полу.       Пеппер никак не реагирует на внешние раздражители. Даже когда на пороге внезапно появляется незнакомая рыжеволосая женщина. Квентин изумленно смотрит на гостью, которая держит в руке пистолет с глушителем. Та бегло осматривает помещение, готовая мгновенно среагировать на угрозу. В коридоре после короткой возни и возмущенного «Пусти меня!», появляется Тони Старк, которого тут же закрывает спиной преданный телохранитель.       — Да прекрати ты! — Тони раздраженно отпихивает Баки в сторону.       — Все под контролем, Бак, — сообщает Наташа, расслабившись.       Баки недоволен, но отступает в сторону, сосредоточившись на Квентине, как на источнике опасности в этой комнате. Не сговариваясь, Наташа берет на себя Пеппер. Они слишком много раз работали вместе и понимали друг друга без слов, действуя слаженно и оперативно.       — Питер! — восклицает Тони и бросается к мальчишке.       Перед ним замирает, боясь дотронуться и причинить боль. От вида прикованной руки к батарее, от розового следа под браслетом у Старка темнеет в глазах.       — Где ключ? — глухо спрашивает он, сжимая кулаки. — Где ключ, Бек!? — орет он, когда от Квентина не следует ответа.       Вид Питера невольно отображает в памяти собственное состояние, когда он был в плену, когда точно так же был прикован цепью к неровной поверхности пещеры. О том, каким он выбрался оттуда. Сломленным и сломанным. И сейчас он больше всего на свете боится, что Питер уже никогда не сможет оправиться от этого.       Никто не успевает отреагировать, когда Тони бросается на Бека. Одним точным ударом в челюсть валит того на пол. Квентин и не пытается подняться. Он только улыбается, показывая зубы, окрашенные кровью. Тони присаживается перед ним на колени, одной рукой берет за ворот футболки, второй бьет еще раз. На этот раз Бек откидывает голову назад, ударяясь затылком.       — Где ключ, тварь!?       — Старк! — предупреждает Наташа.       — Ты можешь сделать с этим что-то? — просит Тони.       — Я попробую. Не думаю, что это будет сложно.       Она передает свой пистолет Баки и идет к Питеру, доставая свои отмычки.       — Потерпи, дружок, — ласково говорит она, рассматривая замок браслета. — Это не выглядит слишком сложным.       Питер кивает.       Наташа на самом деле не возится слишком долго. Подобрав нужную отмычку, она в несколько попыток справляется с замком, аккуратно снимая с Питера браслет.       — Это надо обработать, — она указывает на розовую отметину, переходящую на нежной коже запястья в царапины. — Может быть заражение.       — Да. И это тоже, — Питер показывает свой покалеченный палец. — Но сперва мне надо в туалет.       Наташа понимает все без слов, кивает и помогает Питеру разогнуться.       — Питер? — Тони стоит рядом, нахмуренно рассматривая его.       — Все в порядке, мистер Старк, — Пит пытается улыбнуться. Ну, в самом деле, кто кого должен успокаивать в данной ситуации.       — Старк, дай мне отвести его в туалет. А вам, уверена, необходимо поговорить.       Тони явно не желает терять Питера из поля зрения, но кивает. Он мог бы возразить, что сам отведет Питера в туалет и в душ, в котором парень явно нуждается, но что-то подсказывает, что сам Питер будет против такого сопровождения.       — А ты что тут забыла? — спрашивает он Пеппер, словно только что заметил ее здесь. — Если ты имеешь какое-то отношение к тому, что здесь случилось, клянусь…       — Да и пальцем твою подстилку не тронула, — отзывается Пеппер. — Не поверишь, сама пришла просить этого чокнутого отпустить мальчишку. Пары минут не хватило, чтобы уйти. С тобой вечно так. Появляешься, когда не нужен. А когда нужен и с собаками не найти.       — Что же тогда не повесила маячок? Или на таблетках и МОРГе фантазия закончилась?       — Ты знаешь...       — О таблетках уже давно. Но как получилось у тебя подсунуть мне их в последний раз?       — Это был их жидкий вариант. Не так уж и сложно.       — За что, Пэпс?       Пеппер отнимает руки от головы, поднимает на Тони больной взгляд.       — Я любила тебя.       — Как этот Питера? — Старк указывает кивком головы на валяющегося на полу Бека. Кровь из разбитой губы течет по его небритому подбородку, а ненормальный взгляд устремлен в потолок.       — Нет, не так, — Пеппер никак не реагирует на сарказм. — Обадайя просто поймал меня на этом. Я ничего не знала, пока ты не вернулся из плена. И только потом он пообещал мне тебя. Он сказал, или я контролирую тебя, или он уберет тебя окончательно.       — Из-за Иерихон?       Тони почему-то совсем не удивлен, узнав, что головой всего этого безумного плана является именно Обадайя. Старк и раньше чувствовал исходящую от Стейна неприязнь.       — Он обещал разработки террористам. В обмен на власть. Не спрашивай какую, я и сама не знаю. Мандарин обещал Стейну коридор в Азии, через который он мог поставлять оружие в страны третьего мира. Это большие деньги. И власть. Ты не должен был вернуться, Тони. И только то, что ты уничтожил все заметки, связанные с Иерихон, вернуло тебя обратно.       — Вы думали, что я примусь за разработку ракет заново?       — Стейн предполагал, что жажда мести тебя заставит сделать это. Тогда мне пришла идея с МОРГом, постоянные напоминания о террористах должны были помочь тебе не забыть то, что ты перенес. А таблетки делали твой мозг более восприимчивым к иллюзиям. Как только бы ты взялся за разработку Иерихон, то в них отпала бы нужда. Стейну нужны были только чертежи и тот новый элемент, который ты изобрел. Так мало, Тони! И все могло закончиться намного раньше.       — Но не для тех, против кого Мандарин захотел бы использовать ракеты. Возможно, даже против Америки.       — Этого я не знаю.       — Зачем ты рассказываешь мне все это?       — Я была утром у Стейна. И сказала, что выхожу из игры. Это надо было сделать еще очень давно. Но я заигралась. Поверила в нашу с тобой совместную жизнь, которую придумала сама. Мне нравилось, что ты нуждался во мне.       — Поверить не могу!       Сейчас Тони смотрит на Пеппер и не испытывает ничего, кроме жалости и омерзения.       — Прости меня, Тони.       — Если ты пытаешься разжалобить меня, то у тебя ничего не выйдет. Отвечать ты будешь наравне со Стейном и Беком.       — Я знаю. И что бы ты ни уготовил мне, я хочу сказать… Я хочу сказать, что жду ребенка.       Старк удивленно смотрит почему-то на Баки, словно тот может объяснить, что здесь происходит. Телохранитель же, став свидетелем такого личного разговора, сосредотачивается на Беке, покраснев ушами.       — Я беременна, Тони. И это твой ребенок. Узнала, когда летала в Вашингтон.       — Если ты таким образом пытаешься…       — Это правда. И я не прошу к себе снисхождения. Но, возможно, ради ребенка ты изменишь свое решение.       Старк прикладывает ладонь ко лбу. Может, у него температура? И все это галлюцинации?       За окном слышатся сирены. Их время подходит к концу.       — Хорошо, — быстро говорит Тони. — Допустим, ребенок мой. Мы это очень быстро проверим, сделав все необходимые тесты. Если это подтвердится, то я заберу его себе. Ты понимаешь? Ты не вернешь меня таким способом. И счастливой семьи у нас не получится. Мне придется спрятать тебя, пока я не решу, что мне делать с тобой, Пеппер.       — Я согласна.       На пороге появляются Наташа и Питер.       — Ты вовремя, — обращается к ней Тони, — приехала полиция. Ты должна уйти с ней, — он указывает пальцем на Вирджинию, — на этаж выше и подождать, пока тут все закончится. А потом мы будем решать, что делать с мисс Поттс.       — В плане такого не было, — Наташа хмурится.       — Непредвиденные обстоятельства.       Старк решителен и строг, и Наташа не решается ему перечить, явно понимая: за время их отсутствия выяснились новые факты.       — Пит, как ты? — снова спрашивает Тони.       Наташа помогает мальчику сесть на диван в стороне от Пеппер.       Старк все же решается прикоснуться к Питеру. Легко гладит его по плечу, касаясь пальцем шеи.       — Прости, малыш, что я так долго.       Питер, ругая себя за несдержанность, обнимает Тони, утыкаясь носом тому в живот. Теплые ладони мистера Старка гладят его по голове, приглаживая всклокоченные грязные волосы.       — Все позади. Больше он не тронет тебя. Уводи ее, — обращается он к Наташе.       Та быстро подхватывает Пеппер под локоть и вздергивает с дивана.       — Пошли, мисс Поттс, — говорит Наташа.       А через какое-то время, которое Питер проводит лицом вжавшись в живот мистера Старка, вдыхая его запах, чувствуя тепло и защиту от его ласковых ладоней, комнату наполняют голоса других людей. Питер ненавидит себя в данный момент, свою слабость и снова зависимость от чужой силы, но и оторваться от мужчины не может.       Мимо сознания проходит арест Бека, Питер не видит, как тот вырывается из рук полицейских, не слышит, как орет о незаконности данного действия и что-то еще на счет МОРГа. Питер не против провести так всю свою оставшуюся жизнь, но мистер Старк, не без усилий, отстраняется от Питера. Тот непонимающе поднимает голову, смотрит в спокойные карие глаза.       — Пит, — голос Старка спокоен, словно сейчас ничего не произошло, — я хочу попросить тебя побыть сильным еще немного.       Питер хмурится. Сильным? Его? Еще?       — Все позади, — он успокаивающе гладит по голове, — Бек больше не тронет тебя. Но сейчас мне нужно уехать и уладить кое-какие дела.       — Нет! — получается слишком отчаянно и Питеру снова стыдно.       — Так надо. Ты в надежных руках. Тебя осмотрит врач, а через пару часов я навещу тебя. Хорошо? Мне очень надо, чтобы ты был сильным.       Питер понимает, что мистер Старк останется, если он надавит, если откажется «быть сильным». Мистер Старк — Тони — не бросит, останется, поступится своими делами, которые, безусловно, гораздо важнее, чем заплаканный слабый мальчишка, не способный взять под контроль свою жизнь. Он же не маленький, в конце концов! Питер кивает, и это простое движение дается ему очень тяжело. Шея словно состоит из заржавевших шарниров.       — Молодец, — мистер Старк улыбается и гладит по голове еще раз. — Я приеду очень быстро.       В поле зрения попадают люди в форме работников скорой помощи. Они выжидательно смотрят на странную парочку, и Питер снова ругает себя за неумение сдерживать свои эмоции.       Они вместе спускаются вниз, Питер смотрит на соседей, которые подглядывают за происходящим из-за своих дверей, открытых, что едва можно просунуть палец в образовавшийся зазор. Питеру плевать, он едва ли вернется сюда.       У входа стоит большая машина с красным крестом. Полицейских уже нет, и это дает возможность Питеру вздохнуть свободнее.       Мистер Старк при всех прижимает его к себе еще раз, целует куда-то в волосы, и это ощущается так интимно, что Питер нервно копошится в руках мужчины.        Мистер Старк коротко и совсем не обидно смеется.       — Я вернусь очень быстро. Ты должен слушать все рекомендации врачей и отдыхать. Хорошо? Ты можешь мне пообещать это?       Питер кивает. Ему нравится давать обещания, которые он может выполнить.       Мистер Старк стоит и наблюдает, как Питера уже внутри машины укладывают на кушетку и готовят капельницу, а потом двери закрываются и машина трогается с места.       Питер закрывает глаза.