Протяни мне руку

— Убери руки! — рычит Акутагава, с силой ударив по чужой, маленькой ладони. — Как же раздражаешь! Бесполезное, никчёмное создание! Лезешь туда, куда не просят! Я повторяю в последний чёртов раз: МНЕ. НЕ. НУЖНА. ПОМОЩЬ. ЖАЛКОЙ. ДЕВИЦЫ!!! Хигучи только жмурится от боли и крика. Сердце сжимается так сильно, что девушка думает, будто оно вот-вот разобьётся на мелкие кусочки. И так каждый раз: её объект обожания, кумир и возлюбленный уже очень много раз делал ей чертовски больно. Юноша с глазами серого серебра, удаляется. И всё, что ей позволено — смотреть ему в след, не имея возможности даже коснуться его. Это чертовски больно. А поменять хоть что-то нельзя. Сам Акутагава не позволит, даже предпринять малейшую попытку. Ичиё чувствует, как по щекам предательски катятся слёзы. Боль, обида, тоска и горечь смешиваются в поток печали и всё, что может делать девушка, так это стоять и смотреть, как фигура Рюноскэ удаляется всё дальше и дальше, скрываясь с глаз под покровом темноты. — Простите... — шепчет она в пустоту и прикрывает глаза, слегка дрожа. — Простите, что такая бесполезная. Белоснежные хлопья мягко кружатся в мрачном вальсе в свете фонарей. Как здорово, что в этом году, столько снега, а ведь обычно его почти нет. Все веселятся, украшают дома и ели. Семьи с детьми смеются и играют на улице. Улыбки сияют словно рождественская гирлянда. Близиться один из самых важных праздников — Новый год. А у Хигучи сердце обливается кровью. Ей тошно смотреть на все эти счастливые лица. Какой смысл праздновать вообще? Сестра уехала к друзьям, у Чёрных ящериц свои планы на праздник, Озаки-сан с Накахарой-саном и боссом. А Ичиё опять одна и так каждый раз. Создаётся ощущение, что она совсем никому не нужна. Правда, кому она нужна? Уж точно не Акутагаве. * * * Наступило тридцать первое число. Всё, что может сделать Хигучи это подарить всем небольшие, заранее приготовленные подарки, а затем удалиться, чтобы отпраздновать новый год в пустой, одинокой квартире. Сейчас девушка в волнении смотрит на подарок. Внутри коробки шарф, над которым Ичиё под руководством сестры, трудилась достаточно долгое время. Несколько раз прекращала и возобновляла работу, а порой и вовсе хныкала, утыкаясь в плечо младшенькой, говоря, что всё ужасно получается. Кунико успокаивала сестру, мотивируя продолжать. Только таким образом, Хигучи смогла закончить подарок. Навряд ли Акутагава вообще обратит внимание на подарок или на неё саму. Но лучше хотя бы попытаться что-то подарить, чем не делать этого вовсе. Внезапно, позади раздаётся до боли знакомый и спокойный голос. Ичиё чуть вздрогнула, резко повернувшись к источнику звука. — Хигучи. Девушка оборачивается и тут же удивлённо смотрит на коробочку. Ичиё и слова сказать не успела, как он сам, Акутагава Рюноскэ, почти впихивает коробочку в свободную руку девушки. — Акутагава-семпай? — вырывается у девушки невольно и Хигучи чувствует, как медленно растекается тепло по щекам — Это... Это мне? — Нет, мне! — рычит раздражённо Рюноскэ отводя взгляд. — Прости, что обращался так с тобой. Ты этого не заслужила. Улыбка расцветает на губах девушки. Хигучи чувствует себя самой счастливой на свете. Она спешно протягивает свой подарок и почти светится, смотря на Акутагаву. Кажется, она сейчас рассмеётся от переполняющей её радости. — Прошу, примите этот скромный подарок! Я старалась над ним несколько месяцев. Простите, если не понравится... Юноша открывает коробку и одобрительно кивает. Шарф, тут же обмотанный вокруг шеи, ему безумно идёт. Внезапно он наклоняется к девушке, коротко касаясь её щеки губами. Он выпрямляется, а затем тихо говорит: — Мне нравится, глупая.