Гарри, Таня и Мефодий. Новая Золотая троица

— Ну и когда за тобой прибудут эти… люди? — кисло поинтересовался дядя Вернон.    — Понятия не имею, — ответил Гарри. Он взглянул на покрывшуюся крупными багровыми пятнами физиономию Дурсля и испытал мимолетное торжество. В глубине души ему нравилось злить дядюшку, любуясь, как его лицо принимает привычный цвет спелой свёклы.     — Очень надеюсь, что на этот раз твои дружки-уголовники прибудут нормальным способом, — с нажимом заявила тетя Петунья, отлавливая Дадли и насильно прижимая его к себе. Дадли, ровно пять минут назад распрощавшийся с Пирсом и другими своими друзьями-подхалимами-вышибалами-телохранителями-ещё-кем-то-там попытался вырваться, однако мамуля сжала его так старательно, что сделать это не было никакой возможности.     — Все зависит от того, что считать обычным, — спокойно ответил ей Гарри.     Костлявое лицо тетушки посерело от злости, но она сдержалась. Подхватив под руку упирающегося Дадли, она отбуксировала его на кухню, где положила в тарелку чаду салат из капусты и зелёного горошка. Не так давно Дурсль-младший был вновь посажен на диету.     Дядя Вернон, оставшийся с Гарри один на один, решил последовать умному примеру. Он бросил на Гарри последний испепеляющий, по его мнению, взгляд и ушёл на кухню вслед за женой и сыном, явно собираясь получить свою законную порцию капустного салата.      Не желая составлять им компанию, Гарри отправился к себе в комнату. До завтра необходимо было собрать чемоданы, чем он и занялся. Вещей у него было немного, поэтому справился Гарри часа за полтора. Карта Мародёров, мантия-невидимка и другие вещи, представляющие для него особенную ценность, легли в сумку из кожи дракона, которую Рон подарил ему на Рождество. Метла «Молния» бесхозно стояла в углу комнаты. Гарри старался не смотреть на неё, потому что она напоминала ему о Сириусе…     Немного походив по комнате, наступая ногами на раскиданные по полу прошлогодние книги и свитки пергамента, Гарри сел за стол и стал писать: «Дорогой Сириус! У меня всё хорошо. Завтра меня должны доставить в русскую школу магии. Дамблдор сказал, что там Волан-де-Морт меня не найдёт. Что же, время покажет, не так ли?  Я очень скучаю по тебе, но надеюсь, что ты счастлив. Если бы ты знал, как мне тебя не хватает, Бродяга… Но ведь ты и так знаешь. Ты всё видишь оттуда, ты знаешь, как я сейчас скучаю… Наверное, точно так же ты когда-то тосковал по моему отцу и матери. Но всё наладится. Надо только верить — и всё будет хорошо. Как ты говорил, надо держать хвост по ветру и нам обязательно повезёт. Передай привет маме с папой. Я люблю вас всех. 

Гарри»

   Когда письмо было закончено, Гарри вытер рукавом подступившие слезы и спрятал кусок пергамента на самое дно чемодана, сверху на стопку других таких же писем. Он знал, что Сириус уже никогда не ответит на них, но всё равно продолжал. Он писал крёстному и каждый раз представлял, будто разговаривает с ним… воображал, как тот шлёт ему ответ… Так оставалась хотя бы маленькая искра надежды, что Сириус придёт, скажет, что это была шутка, заберёт его к себе… Иллюзия жизни, иллюзия радости…     Но Сириус не приходил, а письма, эти последнии ниточки, пусть даже в фантазиях связывающие его с крёстным, просто складывались в чемодан, где сминались книгами, перьями и чернильницами.      Гарри лег спать рано, едва всполохи заката коснулись иссиня-лазурного августовского неба. В это время Тисовая улица была практически пуста, и казалось, что единственными её обитателями были большие прямоугольные домики, словно старые сплетницы, столпившиеся вдоль дороги. Он засыпал и думал о том, что его ждёт, о предстоящей встрече с друзьями, о русской школе, куда ему предстоит поехать…     На следующее утро Дурсли сели в машину и уехали в кинотеатр. Как заявил дядя Вернон, они не собираются оставаться в доме, когда к Гарри прибудут его чокнутые друзья.    — Ведите себя тихо! И чтоб никакого волшебства, слышишь? Передай им, что если о чём-нибудь узнают соседи, я их задушу вот этими руками! — процедил он Гарри на прощанье.     — Обязательно передам, дядя, — пообещал Гарри, вспомнив предыдущую встречу Дурсля с волшебником. По его мнению, самое большое, что сможет сделать дядя Вернон, встретив кого-нибудь из чародеев — потише голосить. Однако высказывать вслух свою гипотезу он не стал.     — Если они зайдут… в дом… — Тётя Петунья содрогнулась от омерзения, судя по всему представив, что волшебники мусорят в её идеально чистой прихожей. — Пусть ведут себя аккуратно. Если, конечно, это слово вообще можно применить к твоим друзьям.      Гарри кивнул, принимая к сведению этот совет. Когда машина наконец была загружена Дурслями и тронулась, он некоторое время провожал её взглядом, до тех пор, пока маленькая точка окончательно не растворилась в лабиринте живых изгородей.      Когда родственники отъехали на безопасное расстояние, Гарри открыл холодильник и сделал его чище на палку колбасы, несколько яблок и плитку шоколада, составляющую стратегический запас посаженного на диету Дадли. Гарри догадывался, что лететь придёться долго, а значит было разумно захватить с собой провизию. Закинув всё это в сумку, Гарри отправился в свою комнату и кинул Букле кусок яблока. Сова, нынешней ночью вернувшаяся из своего почти трёхдневного «путешествия», благодарно ухнула и ударила клювом по дверце клетки.     — Я знаю, ты хочешь полетать, Букля. Но сейчас нельзя. К нам вот-вот должны прийти члены Ордена Феникса, — сказал Гарри, глядя в огромные янтарные глаза совы.     Отойдя от клетки, он подошёл к окну и стал смотреть сквозь стекло на улицу. В этот час Тисовая была практически пуста, лишь около перекрёстка мирно читала газету миссис Фигг.      «Наблюдает», — пронеслось в мыслях у Гарри.      Он сел в кресло и, пользуясь тем, что никто не испепеляет его взглядом и не шипит: «Что, заняться нечем? Тебе ещё дел дать?», стал читать книгу «История квиддича», которую подарила ему Гермиона. Со страниц на него хмуро глазели оживающие портреты великих игроков, а Виктор Крам, обнаружившийся на одной из первых страниц, кивнул ему, будто приветствовал старого знакомого. Хруст гравия под ботинками гостей послышался в тот момент, когда Гарри, устав уже каждые пять минут выглядывать в окно, бездумно щёлкал каналы телевизора. Раньше он был бы только рад спокойно послушать новости, однако теперь, когда за ним должны были прибыть члены Ордена Феникса, он был слишком возбужден для этого. Кажется, прошло никак не меньше десяти часов, а то и все пятнадцать. Темнело сейчас рано, поэтому половинчатый диск луны уже успел прочно угнездиться на небе. Отложив пульт, Гарри кинулся к двери и оказался около неё на мгновение раньше, чем послышался настойчивый стук. Взглянув в глазок, Гарри увидел голубой механический глаз и изрытое шрамами лицо. Грозный Глаз Грюм вошёл в прихожую первым и, тяжело подволакивая деревянную ногу, подошёл к Гарри. Пока живое око разглядывало мальчика, механическое внимательно рыскало по стенам, полу, потолку. Больше десятка волшебных палочек тут же взяли Гарри на прицел.    — Ну-ка, скажи, что тебе подарила на день рождения мисс Лавгуд? — настойчиво прохрипел Грюм, наставив на него палочку.     — Амулет-определитель мозгошмыгов, — не задумываясь, ответил Гарри.     Грозный Глаз вопросительно повернулся к своим спутникам.     — Это он, — сказал мистер Уизли. — Гарри показывал мне этот амулет.     — Извини за такое грубое приветствие, Гарри. Сам понимаешь, кто угодно мог выпить оборотное зелье и превратиться в тебя, — сказал Люпин. Он улыбался, но глаза у него были такими же уставшими и измученными, как в предыдущую их встречу. Кроме того, на лице Люпина появился свежий шрам.     — Точно, Римус. Как я всегда говорю, готовность прежде всего. А осторожность ещё никому не помешала, — проворчал Грюм, проходя вглубь прихожей. Вслед за ним двинулись другие волшебники и колдуньи — всех не меньше дюжины. Кроме Люпина и мистера Уизли, Гарри узнал Кингсли, Тонкс и ещё нескольких членов Ордена. Других же, к примеру, низенького лысыватого человечка с цепким недобрым взглядом, высокую статную колдунью с медно-рыжими волосами или другую с ровной чёлкой, полную и бойкую, он видел впервые.      — Здорово, Гарри. Ты как, нормально? — спросил Кингсли.     — Мы все ужасно волновались. Молли хотела лететь с нами, но Дамблдор не позволил, — сказал мистер Уизли. Он протянул Гарри руку, и они обменялись рукопожатиями.     — Ну-ну, обмен дежурными любезностями будет потом! А сейчас идем-ка на кухню, обсудим план наших дальнейших действий, — проворчал Грозный Глаз, поманив Гарри коротким пальцем.       Волшебники и волшебницы собрались на сверкающей новым кафелем кухне Дурслей. Маленький плешивый мужчина при этом, как показалось Гарри, недовольно скривился. Похоже, его не устраивало, что командует здесь один Грюм.      — Расфуфырился, пень старый! Прямо как индюк на базаре! — с досадой шепнул он своей спутнице. Колдунья с суровым греческим профилем, медно-рыжие волосы которой в неровном свете волшебных палочек походили на змей, взглянула на него насмешливо, однако от комментариев воздержалась.     — Можешь не утруждать себя. Я и без того знаю, что ты - циник, Поклёп. Хочется кем-нибудь поруководить — отправляйся в детский сад! — прорычал Грозный Глаз, неведомым образом услышав слова человечка.      Тот, кого он назвал Поклёпом, попытался улыбнуться, правда улыбка больше походила на оскал гиены.      — Думаю, мне хватит тех тупиц и ослов, которых наш чудесный академик гордо именует учениками Тибидохса и запрещает, к большому сожалению, подвергать полному зомбированию, — любезно отозвался он.      Грозный Глаз, опешивший от такой наглости, хотел было ответить, но тут между ними выросла статная спутница Поклёпа.     — Прекратите, будьте любезны, этот цирк. Все вакансии клоунов уже заняты, — сухо сказала она. Гарри почудилось, что поблизости раздалось шипение змей. Несколько прядей медно-рыжих волос колдуньи вдруг… зашевелились?!     Нет, скорее всего ему померещилось. Всё-таки ужинать надо вечером, тогда и мозг не станет сердиться и посылать всякие нехорошие галлюцинации. Окончательно успокоившись, Гарри вновь оглядел комнату. Тонкс, мрачная и уставшая, сидела на стуле. Её волосы были жиденькие, крысиного цвета, как и в прошлую их встречу. На другом стуле устроилась полная дамочка, водрузив на нос очки с толстыми стёклами. Она что-то читала, подсвечивая страницы огоньком, который пробивался из кольца на её пальце. Эта деталь удивила Гарри. Приглядевшись, он обнаружил точно такие же перстни у Медузии и Поклёпа. Кингсли устроился на подоконнике. Сегодня он был без серьги в ухе. Мистер Уизли стоял около плиты тёти Петуньи и с интересом разглядывал электрический чайник.     — Попрошу внимания! — гаркнул Грюм, и несколько десятков глаз в тот же миг уставились на него. — Сейчас, Поттер, мы отправляемся в «Нору». Там тебя уже ждут мисс Грейнджер, мистер Уизли и прочие, кому предстоит лететь. Оттуда мы отправимся на остров Буян, который находится где-то посреди Тихого океана. Точных координат у нас нет, однако академик Черноморов, директор Тибидохса, отправил к нам своих преподавателей. Кстати, знакомься: перед тобой Поклёп Поклёпыч, Медузия Горгонова и госпожа… э-э… Зубодериха. Прошу любить и жаловать. — Грозный Глаз кивнул на низкого плешивого человечка и его спутниц. — Они сопроводят нас на Буян и помогут преодалеть Грааль Гардарику.      — Мы полетим?     — Да. Трансгрессия сейчас будет слишком рискованна, да и не думаю, что защита Буяна пропустит нас так легко. Кроме того, там повсюду океан, поэтому неудачная попытка станет роковой, — кивнул Кингсли.    — А если воспользоваться телепортом? — предложил Гарри.    Грозный Глаз крякнул.     — Плохая идея, Гарри. И телепорты, и сеть летучего пороха находятся под контролем у Министерства, — сказал мистер Уизли.     — А у нас есть все основания полагать, что в Министерство проникли шпионы Сам-Знаешь-Кого, — добавил Люпин.     Гарри кивнул. Новость, что ему предстоит лететь на метле, радости не принесла. Ему не хотелось брать в руки «Молнию», ведь она напоминала ему о Сириусе…     — Ещё кое-какая деталь, дружок, — проворчал Грюм, магическое око которого было нацелено на потолок. — Когда полетим, держись в самом центре. Кингсли, Тонкс, Люпин, Поклёп, Медузия, мистер Уизли и я будем прикрывать тебя с разных сторон. Дафна и Корнелий будут замыкать процессию.      Соображая, кто такие Дафна и Корнелий, Гарри вновь оглядел комнату и заметил вдруг то, чего раньше не замечал: около проёма, соединяющего кухню с гостиной, стояли ещё двое. Парень и девушка примерно его возраста, вот только лица какие-то слишком серьёзные… В руках оба держали флейты.     «Они что, музыканты, что ли?» — мелькнула у Гарри мысль, однако предположить, что этих ребят взяли на задание только для того, чтобы те сыграли что-нибудь на своих дудочках, было практически невозможно.      На плече у девушки, недовольно вылизывая заднюю лапу, сидело совершенно невероятное существо. Больше всего оно походило на кота в комбинезоне, но какого-то странного ... Оно было абсолютно лысым, с тонкой гладкой кожей. На спине под комбинезоном вздувались два горба. Одно ухо отсутствовало, другое было разодрано на три части чьей-то когтистой лапой. Конечно, можно было бы предположить, что это просто кот породы сфинкс, который в детстве много болел… хотя это предположение сразу улетучивалось, стоило взглянуть на его когти: огромные, острые, как лезвия - они предназначались явно не для вырезания бумажных снежинок. Однако самым необычным и пугающим были глаза животного: красные, немигающие, как у Волан-де-Морта - они смотрели не то чтобы с ненавистью, но с каким-то пристальным, явно недобрым интересом. Примерно так сытый лев смотрит на пробегающую мимо лань.         Да уж, нечего сказать, Хагрид был бы счастлив повозиться с этим чудовищем. Хагрид… Гарри торопливо выкинул из головы эту мысль и попытался не задумываться о том, что, возможно, не увидит в этом году лесничего.     — Стражи света, — прохрипел Грюм, заметив вопросительный взгляд Гарри.     Никакого трепета мальчик, как ни странно, не ощутил. Это словосочетание ни о чём не говорило Гарри хотя бы потому, что раньше он не слышал про стражей света и понятия не имел, что они из себя представляют.     Гарри ещё раз взглянул на тех двоих, пытаясь разглядеть крылья и сверкающие над головой нимбы, а может ещё что-нибудь, что выходило бы за грань привычного, однако ничего такого не было. Парень и девушка выглядели вполне заурядными.     — Вылетаем сейчас. Чемоданы телепортируем прямо в Тибидохс. Директор на несколько минут отключил блокировку. Ступай за ними, Поттер, и заодно прихвати метлу! Времени у нас в обрез, — велел Грозный Глаз.     Гарри поднялся наверх и схватил собранный заранее чемодан. Поставив его на клетку с Буклей, он покатил всю эту конструкцию вниз, зажав под мышкой «Молнию», которая не поместилась в руки.     — Готов? Тогда вылетаем. Только для начала надо оторвать его от этого прибора. Что-то мне подсказывает, что этот любитель всякой магловской дребедени всерьёз заинтересовался, — проворчал Грозный Глаз, переводя механическое око на мистера Уизли, который с маникальной жадностью тыкал волшебной палочкой в сверкающую чистотой плиту тети Петуньи.     — Вы объясните мне, что происходит? Почему мы должны улетать? Что это за таинственная причина, о которой так туманно упомянул Дамблдор? — не выдержал Гарри.    Повисло неловкое молчание. Волшебники виновато переглядывались друг с другом, однако ответить никто не пытался. Гарри почувствовал, что начинает сердиться. Это представление, где сценарий знали все, кроме него, ему осточертел. Постоянно, постоянно от него что-то скрывают!    — Прости, Гарри, но Дамблдор взял с нас слово, что мы будем молчать, — извиняющимся тоном сказал мистер Уизли. — Возможно, в Тибидохсе тебе всё объяснит директор Черноморов.     — Этот Черноморов — тоже член Ордена?     Вновь, уже второй раз за эту минуту, волшебники переглянулись.     — Нет. Но он - старинный друг Дамблдора, и директор доверяет ему, — сказал Кингсли.    — Ладно, Поттер, вопросы будешь задавать потом. Если доберёмся живыми и невредимыми. А сейчас, если не возражаешь, я наложу на тебя дезиллюминационные чары, — проворчал Грозный Глаз и поманил Гарри к себе.      Гарри испытал уже знакомое ему чувство, будто что-то горячее потекло по телу от головы до ног, и понял, что уже невидим.       Они вышли из дома и зашагали по мягкой, покрытой гравием дорожке. Впереди, практически на одном уровне, шагали Грюм и Поклёп. Последний категорически не захотел плестись за аврором следом. Слева и справа от Гарри мелькали спины волшебников: даже на земле они сохраняли свой порядок, окружив его защитным кольцом. Сзади слышались негромкие голоса: похоже, стражи света уже устали молчать. О чём они говорили, Гарри было не разобрать, да он и не прислушивался, тем более что те фразы, что долетали до него, были совершенно непонятными. Какие-то «дархи», «маголодии», «эйдосы»… Надо будет спросить у Гермионы, что это означает.     Они вышли на пустырь. Отсюда Тисовая улица казалась крохотной, а аккуратные дома, окружённые живыми изгородями, на которые падал холодный свет фонарей — игрушечными.     — Летим точно так же, как в прошлый раз, Поттер! — пророкотал Грюм, ловко оседлав метлу. Другие волшебники сделали то же самое. Внезапно Гарри увидел, что русские маги сели не на метлы, а на… он присмотрелся, не решаясь поверить своим глазам. Так и есть! Грозная дама Медузия Горгонова сидела верхом на лошадке на палочке, которые так любят маленькие дети! Однако впечатление от её полётного инструмента сразу поутухло, стоило Гарри взглянуть на Поклепа. Он летел на… чучеле ворона. Стоп, что?!      — Не обращай внимания, Гарри! Русские маги вообще летают на чём попало, — шепнула ему Тонкс. Ни она, ни Грозный Глаз ничему не удивились. Видимо, были уже знакомы со своеобразными привычками тибидохских волшебников.       Гарри вновь огляделся и понял, что у стражей света вообще не было ничего. Ни метлы, ни чего-либо ещё, хотя бы малость пригодного для полёта.     — Да ну, нужны нам ваши палки-копалки! Мы и без них могём, старичок! — поймав недоумённый взгляд Гарри, заявил парень и любовно посмотрел на свой бронзовый медальон, похожий на крылья. Точно такой же обнаружился и у его спутницы.      Прежде, чем Гарри успел что-либо сообразить, за спинами стражей света материализовались огромные белоснежные крылья. Причем у Дафны, как он успел заметить, присутствовали несколько чёрных перьев. Глядя на них, Гарри невольно испытал трепет.     — Ладно, полетели уже! И без того кучу времени потратили! — проворчал Грюм и первым взмыл ввысь. Вслед за ним стартовали ещё с полдюжины мётел и других полётных инструментов. Последними, со свистом рассекая маховыми перьями воздух, взлетели Дафна и Корнелий.     Когда пять минут спустя пустырь оправдал своё название и действительно опустел, из зарослей травы медленно выползла огромная змея. Некоторое время она смотрела на удаляющиеся точки немигающим взглядом выпуклых глаз, а затем куда-то целеустремлённо поползла.