.

But there won't be a single thing That you can do. He's a god, he's a man, He's a ghost, he's a guru. They're whispering his name Through this disappearing land, But hidden in his coat Is a red right hand... (с)"Nick Cave and The Bad Seeds", "Red Right Hand".

Всю дорогу до дома градоначальника Мартинес был слишком угрюм, сосредоточен и молчалив, чтобы у Диксона осталась еще хоть какая-то надежда на то, что ни во что серьезное он не вляпается, только переступив порог дома главнюка. Опасения эти подтверждались еще и тем, что латинос, совершенно не заботясь о том, что мебель в доме Губернатора обязательно насквозь пропахнет резким и въедливым запахом табака и ментола, так же молча сунул в зубы сигарету, удосужившись только мельком удостовериться, что хоть одна форточка в доме открыта, и решительно направился вперед по коридору. Разведчик молчит непривычно долго, кажется, вообще не обращает внимания на то, что пепел с тлеющей сигареты летит прямо на его одежду, и всем своим видом предупреждает однорукого о том, что тот уже здорово вляпался, хоть и не имеет пока ни малейшего представления, во что именно, да и предупреждение это - запоздалое и уже исключительно формальное... Тяжелая железная дверь, перед которой Цезарь остановился и неожиданно устало прислонился спиной к стене, одним только внушительным своим видом заявляет о том, что за ней может быть либо казна всего города, либо, напротив, что-то очень и очень плохое, но в любом случае то, что за ней, должно быть скрыто от посторонних глаз. И это самое явное свидетельство того, что секреты у правящей элиты в городе все-таки есть, секреты эти хранит надежно, заглушая голоса, доносящиеся из закрытого подвала, до едва слышного монотонного гудения... - Тот черный, - со странной брезгливостью оглядев наполовину выкуренную сигарету, но не отрывая больше от нее взгляда, нарочито ровно и размеренно начал латинос, когда Мерл уже начал прикидывать, что может ему грозить, если он все-таки решит озвучить хоть один из множества возникших от происходящего вопросов и сделает это особенно не вовремя. Когда пауза в речи разведчика растянулась на самые тревожные и раздражающие в мире полминуты, и стало ясно, что она и дальше продолжиться может, Диксон все-таки не выдержал: - Показался главнюку полезней меня, и вы меня за стену вышвыриваете? Ничего против не имею. Давно пора, кстати... - Бежал с военной базы, - резко перебив однорукого и словно даже не услышав его едкой малоинформативной реплики, вновь заговорил Мартинес, оглядываясь в поисках пепельницы. - С неделю назад их согнало с места стадо кусак. - Я-то здесь причем? - Уточнил Мерл, настороженно прислушиваясь к давящей на уши тишине в ожидании продолжения вдруг прекратившегося разговора за железной дверью. - На разгромленной базе осталось дохрена оружия, топливо и несколько автомобилей, - даже не подумав ответить на резонный вопрос однорукого, проговорил разведчик, с силой вдавливая окурок в дверной косяк и провожая тяжелым взглядом посыпавшиеся на пол оранжевые искры тлеющего табачного крошева. - Губернатор говорил с ним... - Четыре дня подряд, - успел едко ввернуть Диксон, когда латинос ненадолго замолчал и шумно вздохнул. - Но он все еще думает, что на их сообщение туда вот-вот придет подкрепление, и база продолжит функционировать, как прежде, - раздраженно взглянув на однорукого, уже куда быстрей прежнего продолжил латинос. - Не хочет сотрудничать с городом. Говорит, что просто не имеет права выдать места расположения базы... - Упертый говнюк, - хмыкнул Мерл, отгоняя подальше мысль все-таки переспросить, на кой черт он сам вдруг понадобился Губернатору, догадываясь, что и в этот раз Мартинес его вопрос просто проигнорирует. Ну, разве что, посмотрит еще, как на безнадежного идиота... - Может, крыша от пережитого поехала, - поморщившись, отмахнулся латинос. - Суть в том, что подкрепление туда едва ли придет, а городу все это действительно нужно. Разведчик замолчал, то ли слова подбирая, то ли ожидая еще какой-нибудь неуместной реплики однорукого, в свою очередь ожидающего, когда сам латинос скажет хоть что-нибудь, окончательно проясняющее ситуацию. Пара предположений у Диксона на этот счет уже было, в этом-то случае Мерл точно не хотел все-таки оказаться прав. Звук одиночного удара в тяжелой, напряженной тишине нельзя было ни с чем перепутать, несмотря даже на то, что его сильно заглушил толстый слой металла двери... Мартинес прислушался к приближающемуся звуку нарочито спокойных шагов, смял в кулаке окурок и, с досадой опустив взгляд на собственные измаранные пеплом сгоревшего табака пальцы, отстранившись от стены, быстро добавил: - Губернатор решил, что здесь ты можешь оказаться... Предсказуемое "полезен" почти потонуло в неожиданно громком и протяжном, режущем слух металлическом скрежете открывающейся двери. - Он уже в курсе? - Кивнув в сторону Диксона, обратился к разведчику показавшийся на пороге Губернатор, как-то рассеянно потирающий костяшки пальцев все еще сжатой в кулак правой. Главнюка Мерл не видел так долго, что ухитрился забыть, насколько правитель Вудбери своей холеной пухлощекой физиономией смахивает на странную помесь бультерьера и гребаного плюшевого медвежонка... - В курсе, - сквозь зубы глухо рыкнул однорукий, вызывая на себя почти удивленный взгляд градоначальника, будто напрочь забывшего, конечно, не о присутствии Мерла, но о том, что тот еще и говорить умеет, а не только подпирать спиной стену, вызывающе задрав подбородок и скрестив руки на груди. - Я, по-вашему, разговорить этого мудака черножопого должен, да? - Городу это действительно нужно, - проговорил Губернатор, почти в точности повторяя слова латиноса, но явно имея при этом в виду совсем не оставшееся на покинутой военными базе оружие... - На самом деле этим может заняться кто угодно другой... - Какого ж хрена тогда меня Мартинес едва не за шкирку сюда притащил? - Перебил градоначальника Диксон, донельзя раздраженный тем, что самая грязная работа нашла его и в на вид идиллически спокойном городе-крепости... - Что, никто больше рук пачкать не хочет? Одну-то, мол, отмыть проще будет? - Разведчик бросил на однорукого тяжелый взгляд исподлобья, но смолчал, решив, что начальство и само сумеет отстоять собственную правоту. Губернатор демонстративно поморщился, обнаружив на внимательно изучаемых костяшках пальцев небольшую ссадину: вмазать, видно, умел неплохо, о чем так ненавязчиво и заявлял... - Мне показалось, что тебе это, - градоначальник крайне выразительно на секунду обернулся к грузной темной фигуре, сгорбившейся на стуле в углу плохо освещенного подвала подозрительно безвольно и неподвижно, - должно быть интересно. - И что же, блядь, интересного может быть в том, чтобы об него руки, - Диксон осекся, но исправляться из упрямства не стал, - марать? - Он черный, - заметил Губернатор, не отрывая от однорукого пристального испытующего взгляда. Мерл усмехнулся и молча покачал головой, сообщая главнюку, что аргумент тот выбрал совсем не убедительный, и вообще его явно недооценил. Или переоценил. Тут, конечно, как посмотреть и что оценивать... - Страдает лишним весом, - продолжил градоначальник и сделал паузу, словно упиваясь одной только мыслью о том, что собирается сказать дальше. Паузу достаточно долгую, чтобы Диксон, увлеченный мелькнувшей где-то на границе сознания дурной какой-то ассоциацией, успел с недоумением взглянуть на замолчавшего вдруг Губернатора и отметить невесть откуда взявшуюся кривую, но все еще странно вежливую и сдержанную улыбку, но не успел хоть что-нибудь сказать или вообще потерять интерес к разговору. - И мы тут с ним поболтали... Оказалось, что к военным он примкнул не так давно, - Губернатор опустил взгляд на подобие протеза на искалеченной ножовкой руке Диксона и явно сделал это намеренно, не спеша отвести глаз ровно до тех пор, пока Мерл сам не сдался и нарочито резким движением не убрал правую руку за спину. - А в прошлом он был офицером полиции... Когда Диксон успел столько рассказать, он и сам не знал. Скорее всего, когда еще в госпитале отходил от обезболивающего, а главнюк, подпирая плечом дверной косяк, изображал сострадание и искреннее беспокойство за нового обитателя своих владений. Было ли так на самом деле, или же Губернатор попросту приценивался, стоит ли однорукий всего, что город на него уже потратил и собирался потратить в дальнейшем, также было неясно. Да, в сущности, и не до того уже было... Может, если бы градоначальник обошелся без столь красноречивых пауз, а правая рука не начала вдруг тревожно зудеть под его намеренно слишком долгим и пристальным взглядом, безмолвно напоминающим об этом увечье, Диксону бы не показалось, что привязанный к стулу чернокожий военный, настороженно поднявший голову в глубине подвала, вдруг объединил в себе все, что и прежде здорово раздражало, а с тех пор, как ножовка в первый раз болезненно прошлась по и без того в кровь уже стертой наручниками коже на запястье, стало ненавистно до зубовного скрежета, шума в ушах и темноты перед глазами... Как бы ни кричал здравый смысл, отчаянно умоляя не вестись на такой дешевый трюк или хоть немного подумать, не солгал ли главнюк, чуть подтасовав все в свою пользу для того, чтобы сделать грязную работу, особенно не марая при этом рук, заглушить его вопли оказалось довольно легко даже тихим и хриплым, но все-таки сказанным вслух: - Он вам еще будет нужен? - Нам... Городу нужно место расположения павшей базы, - напомнил Губернатор, делая шаг в сторону, чтобы пропустить без лишних вопросов отстранившегося от стены Диксона к пленнику. - На столе карта штата и ручка. На случай, если он все-таки расколется, когда говорить уже не сможет, - спокойно пояснил градоначальник в ответ на непонимающий и совершенно звериный взгляд замершего в дверном проеме однорукого. - А лучше, знаешь, - неожиданно и неуместно бодрым голосом добавил Губернатор, по-дружески хлопнув по плечу переступившего было порог мужчину, - вообще рот ему скотчем заклей. Звукоизоляция здесь, конечно, хорошая, но, сам понимаешь... - Градоначальник неопределенно пожал плечами, подняв взгляд к потолку. Диксон нихрена не понимал, но смолчал. - Знал же, что не ошибусь, - заметил Губернатор, буравя затылок подчиненного физически ощутимым, до костей пробирающим внимательным взглядом. - Ну, как же, - не оборачиваясь, неопределенно усмехнулся Диксон. - Вы же меня подобрали и подлатали. Я же теперь, блядь, предан этому городу. - Главнюк не может не заметить неприкрытой лжи в намеренно едко сказанном, но ему, похоже, и этого вполне достаточно... В Вудбери что-то было не так, и однорукий, невесть зачем так желавший убедиться в том, что так хорошо, правильно и понятно, как, казалось, было в отделенном от окружающего ада стеной городе, на деле никак быть не может, стал частью этого самого "не так", стоило Мартинесу, все еще отвлеченно и механически комкающему в руке собственный окурок, резко захлопнуть за ним громко лязгнувшую петлями дверь. Грузный чернокожий... коп с разбитой губой и полным пока отсутствием каких-либо других следов рукоприкладства, видимо, был непроходимо туп, раз не выдал места расположения военной базы чуть раньше, пока главнюк не потерял еще терпения, получив взамен чувства вины перед преданными братьями по оружию комфортную и спокойную жизнь в городе-крепости. А за глупость в последнее время люди расплачивались куда дороже, чем прежде... - Я, правда, не имею права этого сказать, - хотя бы то, чего от него требуют, чужак, с недоумением и страхом во взгляде следящий за нарочито неспешно, почти лениво спустившимся по лестнице и пересекшим подвал одноруким, понимал. - Да говорить и не придется больше, - хмыкнул Диксон, наткнувшись взглядом на моток изоленты на столе. И однорукого совсем не удивляет то, что на карте штата в неверном желтом свете тусклой лампы хищно как-то поблескивает ножовка. Совсем новая, правда, и имеющая крайне мало общего с той, которой Мерлу пришлось воспользоваться в Атланте. Осведомленность Губернатора не может не вызывать уважения, как досадна бы ни была для Диксона его собственная предсказуемость...