.

Мартинес все-таки ошибся, но продолжал невозмутимо делать вид, что все шло точно по его плану. Не иначе как плану слишком сложному, чтобы хоть кто-нибудь из подчиненных мог в него вникнуть и чтобы был хоть какой-нибудь смысл их в этот план посвящать. И путь здорово затянулся, разумеется, согласно ему же. Согласно ему же пришлось, уже почти на месте, менять треснувшее колесо. Согласно ему же все, кто не имел возможности пристегнуться, волей судьбы оказавшись в кузове, получили по десятку синяков и ссадин, когда грузовик нещадно подбрасывало, пока латинос, опрометчиво понадеявшись на полный привод, не особенно аккуратно вел его по явно заброшенной глубокой колее в лесу. Именно поросль свежей травы над не единожды примятыми колесами автомобилей сухими поломанными стеблями стала для Диксона первым звоночком о том, что что-то все-таки уже не так. Где-то по самому краешку сознания посмела даже мелькнуть короткая мысль, что лучше бы, может, просто продолжить жить по-прежнему. Когда именно жизнь в Вудбери стала тем самым "по-прежнему", однорукий и сам представления не имел. Просто кое-что еще в который раз прошло мимо него. И с этим вполне можно было смириться, пока последствия не были катастрофичны, а ущерб оставался в рамках допустимого. Вторым звоночком стало полное отсутствие хоть какой-нибудь реакции, когда люди в лагере уж точно не сумели бы, даже хорошенько постаравшись, не услышать гула двигателей, шороха шин и хруста ломаемых сучьев. Не то чтобы однорукий был бы рад встрече с теми, с кем сравнительно недавно приходилось коротать драгоценное время, выжидая, когда доверять Диксонам начнут достаточно, чтобы прекратить хвататься за оружие в ответ на любое неосторожное действие и, однажды вовремя сомкнув глаза, спокойно расстаться с частью пожитков. Но все-таки встреча с угрюмой компанией настороженных выживших, спугнутых с насиженного места шумом вкупе с разумной паранойей, была бы хотя бы логична и ожидаема. А вот тишина и неестественное спокойствие обжитого участка в лесу действовали угнетающе и казались слишком уж странными, чтобы не вызывать опасений. Третьего звоночка и не понадобилось, хотя им и могло стать то, что издали никаких признаков жизни и ошметков цивилизации не наблюдалось, как бы плохо прежний лагерь ни умел маскироваться в лесу. Мерл Диксон, в конце концов, успел узнать жизнь достаточно хорошо. И если казалось, что что-то может быть не так, скорее всего, самое время собственноручно добить агонизирующую надежду на лучшее и готовиться к худшему. Так, на всякий случай. Чтобы уж точно не разочароваться, когда собственными глазами увидишь и на собственной же шкуре прочувствуешь, насколько все окажется не так, как хотелось бы. От сваленных в кучу почерневших обугленных останков, должно быть, исходил омерзительный, душный запах жженых волос и паленой плоти. Правда, даже к этому, видимо, кортеж незваных гостей (захватчиков ли, спасителей или вербовщиков - было уже не важно) опоздал. Ноздри тревожил только странно сладковатый, влажный запах прошедшего недавно дождя. Слух же тревожила тишина, ставшая особенно густой и давящей, когда двигатели обоих грузовиков были заглушены. Лучше бы, может, и впрямь было развернуться. Прерогативу терять людей однорукий предпочел бы безраздельно оставить правящей элите города-крепости. - Может, ошибся где, все-таки, - осторожно предположил латинос, не отводя мрачного взгляда от истоптанной поляны с россыпью забытых впопыхах мелких пожитков в островках пожухлой травы. - Может, ошибся, - не просто не обдумывая, но даже не вслушиваясь в сказанное разведчиком, механически повторил однорукий, пустым взглядом блуждая по ровно столь же пустому пепелищу на месте некогда обжитого участка. Повторил, просто потому, что хоть что-нибудь ответить было нужно. Причем так, чтобы Мартинес смекнул, насколько Мерлу в принципе больше не хотелось отвечать в ближайшем обозримом будущем. На что угодно. Пусть даже на безобидное "Который час?". Даже на сочувственное "Подменить на дежурстве?" - от коллеги (или собрата по несчастью стать шестеренкой в наглухо замкнутом механизме города-крепости). Даже на заведомо многообещающее "Скажешь, как правильно?" - нервно подрагивающим и смущенным девичьим голоском где-то за границей обычного поля зрения... Но вопросов ни от одного из бойцов, исключительно для проформы обходящих покинутое место стоянки, и не слышалось. Ну, и потому, может быть, что действительно так хотел бы ошибиться именно в этом случае, что желание это невольно и озвучил. И, может, Диксон и впрямь ошибся. Но не там, где хотелось бы. Не указал неверный маршрут к месту, где осел прежний лагерь, а ошибся несравнимо раньше. Не вытерпев нещадно хлещущего по обожженному лицу солнца и душного жара от нагревшегося за день металла труб на крыше. Не сумев дальше слушать омерзительный хор, на не существующем - и самом мертвом на свете языке, - час за часом неустанно и монотонно выводящий свое "Мы тебя сожрем". Не сумев набраться не просто достаточного терпения, но и доверия к собственному же младшему брату. А учитывая то, что вернуться соизволил и однорукий, в чьи привычки входило скорее диаметрально противоположное, Дерил бы уж точно не поступил иначе. Ну, разве что, только вернулся бы к брату куда раньше. В любом случае, даже это самое "куда раньше" все-таки припозднилось. Не говоря уже о процессии из пары бронированных военных грузовиков, теперь неуловимо напоминающей процессию похоронную. И остановилась эта процессия, видимо, так, чтобы отдать дань памяти и пройтись траурным маршем - не в ногу и по пепелищу и его окрестностям. Пусть этот марш и было замаскирован, неумело и нелепо, под поиски выживших в обступившем нежилую теперь поляну лесу. Поодаль от импровизированного крематория, свалки почерневших от огня костей в подъеденном ветром холмике праха, словно силились кольнуть низкое и тяжелое небо кривые и покосившиеся, грубо сколоченные кресты над относительно свежими насыпями комковатой земли. Без особенного интереса и даже с напускным безразличием оглядывая в спешке брошенное согнанным с места лагерем барахло, утопающее в колючих пучках пожухлой и местами опаленной травы, Мерл намеренно не вглядывался в надписи на щербатых занозистых планках. Просто слишком уж однорукому не хотелось на одной из них разглядеть собственную фамилию. Нацарапанную с неуважительной небрежностью и непременно с глупой ошибкой, превращающей ее в прозрачно завуалированное оскорбление*... _______________ '"Погост"+"гостеприимство". *"Dickson".