.

Лучница снова явилась инвертированной версией классического улыбчивого паренька-молочника, который должен был быть в любом неправдоподобно идиллическом городке... С последними лучами солнца, за секунды до окончательного наступления комендантского часа и впадения города в настороженный десятичасовой анабиоз. Вжав опущенную голову в плечи и с кислой и виноватой миной. И с бутылкой бурбона наперевес. Не то чтобы это пойло могло совсем уж надоесть, но этикетку однорукий уже знал наизусть. Слишком часто уже получал такой откуп. Настолько часто, что можно было бы уже принять это за попытку убийства с особой жестокостью - через цирроз печени, но Диксона слишком устраивало сложившееся положение дел. Устраивало настолько, что Мерл даже не сразу сообразил, какого же черта девице вздумалось снова извиняться и выкупать у него собственную безопасность. Просто так с такой физиономией обычно в гости не заглядывают, рискуя попасться заступающим на дежурство патрульным, а вместе с этим - и собственной репутацией. И без того далеко не самой надежной, к слову. Но когда перед глазами услужливо всплыл вид уносящейся в неизвестном направлении зацепки о нынешнем состоянии прежнего лагеря, желание видеть перед собой смазливое свежее личико разом пропало. Вместо того появилось желание взять несчастный бурбон, чтобы добро зря не пропадало - и захлопнуть перед носом охранницы дверь. На пару-тройку дней захлопнуть наглухо. Просто чтобы не сделать ненароком сгоряча чего похуже. Когда на лучнице вина лежала уже не надуманная, легко и весело она бы уже точно, случись что, не отделалась. Правда, девушка приглашения и не дожидалась. И, все так же вперив взгляд в пол под ногами и чуть пригнувшись, легко проскользнула за спину однорукого, спасаясь от ожидаемых патрульных. Диксон наскоро прикинул, куда лучнице, в случае чего, лучше отступать, раз уж поднять глаза и оценить всю гамму эмоций на его лице ей так и не хватило ни смелости, ни мозгов. Даже подумал было заранее распахнуть ближайшее окно - только вот единственная уцелевшая рука уже оказалась незаметно занята прохладной стеклотарой, от которой поспешила избавиться охранница. Хэйли комкала в руках стянутую с головы бейсболку и, не решаясь и пошевелиться, честно дожидалась выговора. С таким стремлением при малейшем прегрешении бежать немедленно сдаваться начальству - или тому, кого по каким-то причинам за начальство принимает сама лучница, - по карьерной лестнице девушке явно не суждено было продвинуться хоть на шаг вперед. Даже при такой нехватке кадров, что была в армии города-крепости. Да что там кадров - просто при такой нехватке хотя бы живых. - Да ты совсем тупая? - От греха подальше все опасаясь перевести взгляд с бутылки в руке на раздражающе виноватую мину девицы, морщась, протянул Мерл. И все-таки соизволил захлопнуть дверь. Правда, с конкретным таким запозданием - когда лучница уже успела переступить порог. А надо было бы все же хоть немного пораньше. Не то чтобы для абстрактного всеобщего блага - просто во избежание лишних жертв. В Вудбери и без того легко теряли людей. А Диксон так же легко терял терпение. Девушка дернула головой, осмелилась поднять глаза и несмело, виновато хихикнула: - Ага, есть такое дело, точно... Ну, знаешь, признание проблемы и вся фигня в таком духе, - сбивчиво забормотала Хэйли, без соответствующей команды поспешно и неловко выпутываясь из рукавов легкой ветровки. И Диксон был почти уязвлен тем, насколько простым, понятным и предсказуемым, судя по всему, он кажется даже охраннице. Что уж было говорить о прожженных жизнью ребят из рядов защитников города... Почти уязвлен - потому что пока от этого только выигрывал. Хоть по мелочи. Хоть курева. Хоть сносного пойла. Хоть кусок молодого мясца в постель. И достойного повода отказываться от очередной подачки судьбы, Мерл в жизни бы не нашел, разве что если бы всерьез постарался. Просто так уж был устроен. - Кстати, бутылка того... - Начала Хэйли и, вдруг замолчав, присела так резко, будто ждала автоматной очереди. Подрагивающими от нервов, неловкости и идиотизма ситуации в целом - к чему, к слову, должна была бы уже и попривыкнуть, - пальцами девушка взялась за тугую железную молнию высоких ботинков и, закусив губу, с силой дернула ее вниз. Бейболку, в которой с каждым приближающим холода днем было все меньше даже надуманной необходимости, Хэйли привычно пристроила на собственном колене. - Ну, краденая, короче, - не без тени гордости выдохнула лучница, когда первая молния наконец сдалась. - Со склада стянула, пока остальные наши отсыпались после вылазки. - Девушка снова ненадолго замолчала, поставив перед собой другую ногу и сражаясь со следующей молнией. - Иначе бы на меня уже косо смотреть начали. Хрен же объяснишь, что алкоголик-то тут вообще ни разу не я, - с наигранной беззаботностью хмыкнула охранница и, поочередно лягнув воздух обеими ногами, сбросила тяжелые высокие ботинки, под которыми обнаружились сползающие носки в тонкую кислотно-зеленую полосочку. Словно нарочно планировала однорукого хоть рассмешить, если не задобрить. Девушка замерла, мелко и едва заметно переступила с ноги на ногу - и Диксон готов был поклясться, что сделала это девица с такой физиономией, что казалось, будто она вот-вот снова порывисто припадет к земле, чтобы сорваться с места с низкого старта. Просто чтобы не успеть еще передумать. Правда, не передумать у лучницы получилось и без этих спринтерских замашек. Охранница скомкала ветровку и бейсболку в один плотный ком ткани и, вслепую отправив тот куда-то в сторону комода, одновременно сделала до смешного широкий шаг вперед. И в этом простейшем действии мелькнула даже какая-то неуловимая и бесхитростная грация. Мелькнула - и тут же исчезла одновременно с тем, как развернувшаяся в полете куртка с шуршанием приземлилась на полу в паре шагов от намеченной цели с раскинутыми по сторонам рукавами, ненавязчиво так напоминая жертву какого-то жуткого ДТП с участием асфальтоукладочного катка. - Я накосячила, - констатировала девушка, с буквально самоубийственной решимостью и доверчивостью утыкаясь лицом в плечо однорукого, окаменевшего то ли от раздражения, то ли от неожиданности, то ли просто для того, чтобы ненароком не сорваться уже совсем всерьез. - Я случайно, - лучница вздохнула и порывисто обвила руки вокруг шеи мужчины, словно собираясь на нем попросту повиснуть. На счастье, ноги Хэйли держали все еще крепко. Диксон скользнул отсутствующим взглядом по комнате, наскоро прикинул, что отсутствие ответных действий девица легко перетерпит, а вот бутылку с одной-единственной рукой кокнуть - раз плюнуть, и без труда расставил приоритеты. Девушка помолчала, настороженно ожидая момента, когда однорукий все-таки соизволит хоть шевельнуться и поможет ей перестать чувствовать себя настолько по-идиотски. Не дождалась, правда. Терпением, видно, тоже не отличалась. - Блин, я же серьезно не хотела, - пробормотала лучница, опасно рвано и шумно сопя в плечо мужчины. Хэйли всхлипнула. Казалось, будто охранница так стремится выслужиться перед всем и вся, чему повезло оказаться в пределах города, что теперь попросту демонстрировала Диксону способность самостоятельно за дело довести себя же до слез, не особенно напрягая при этом самого однорукого. - Я ведь вообще не знаю, как это могло получиться, - севшим голосом добавила лучница, освобождая мужчину из кольца тонких и на удивление крепких рук. Но вот освобождая совсем не для того, чтобы, условно извинившись и откупившись, валить от греха подальше на другой конец города (что едва ли бы ее и впрямь спасло, к слову: слишком уж тесен был Вудбери). Нет, опустила руки охранница только для того, чтобы в пару движений порушить плоды стараний однорукого, вызревание которых утром заняло у того не один десяток минут. Диксон едва не взвыл от досады и раздражения, отметив едва уловимое движение, с которым за считанные секунды напряженно подрагивающие пальцы охранницы справились с парой с таким трудом и с такими проклятьями застегнутых пуговиц рубашки. - Серьезно, оно же само как-то. Уж с этим-то Мерл и не думал спорить. В конце концов, и сам ведь успел заметить, сколько всего и как часто в городе крепости происходило "само как-то" и без его ведома. Даже тогда, когда с его непосредственным участием. Слепым котенком лучница осторожно ткнулась губами в оголенный расстегнутыми пуговицами участок кожи. И зажмурилась покрепче. То ли готовилась поживей и поярче представлять себе непосредственное начальство, смуглое и улыбчивое, то ли просто с силой смаргивала навернувшиеся от чувства вины - или еще чего, - слезы. В пользу второго едва ощутимо холодила горло мельчайшая осевшая на нем капля, выступившая из-под длинных темных ресниц. - Дорогу-то сама найдешь? - Отстранив от себя упрямо не отрывающую приоткрытых губ девицу, бросил однорукий и, не оборачиваясь, шагнул к глухо порыкивающему холодильнику. Тот явно видел лучшие времена. И явно Диксона с особым комфортом в городе устраивать никто не спешил. Да и вовсе не собирался, скорей всего. До - парадоксально, - еще одних лучших времен, по крайней мере. - Ага, - тяжело сглотнув, поспешно кивнула девушка. - Ты только того... - Лучница отшатнулась так, будто ее вдруг всерьез напугало одно только выражение лица нетерпеливо обернувшегося к ней Мерла, замершего, неловко удерживая приоткрытую дверцу холодильника и при этом рискуя все-таки выронить из единственной руки почти уже осточертевшего вида бутылку. Хотя однорукому и самому не особенно хотелось представлять себе, насколько инфернально жуткой, должно быть, выглядит его физиономия в тусклом желтом свете слабенькой лампочки где-то в недрах открытого холодильника. Увидишь такое среди ночи - гарантировано ведь сопьешься, не иначе... - Со светом тут долго не пались. Ну, комендантский же. - Диксон явно зря на секунду понадеялся услышать от охранницы хоть что-нибудь дельное. Лучница затравленно огляделась - и быстро отступила спиной вперед в сгущающуюся за ее плечами вдали от окон темноту, сизую, мутную, вязкую. И можно было бы сказать, что отступила "в неизвестном направлении", но направление было все-таки слишком известно и понятно. Пожалуй, сама девица все-таки была устроена даже проще и примитивней, об этом едва ли подозревая. Во всяком случае, она-то вполне искренне рассчитывала так быстро и бесхитростно решить все свои и чужие до кучи проблемы и уверенно ступала по самой прямой и звериной тропинке, куда бы та на деле ни вела...