По воле небес

В субботу Чонгук позволил себе побольше поваляться в постели, чтобы обеспечить бодрость и настроение на день. Разобравшись с накопившейся стиркой, парень плотно пообедал, выпил латте, приготовленный на кофемашине и решил прикинуть, во что же ему переодеться — не заявляться же в театр, в чём он обычно приходит в университет! И чтобы было повеселей, включил музыку в колонках. Выбор пал на темно-серую рубашку, узкие чёрные джинсы и кеды в тон. На его подтянутой фигуре любая одежда смотрелась идеально (спасибо качалке и занятиям по плаванию, которыми он начал заниматься со старшей школы). Последним штрихом было привести в порядок лицо и уложить волосы, и вуаля - Чон был доволен своим отражением в зеркале. Эта официальность только красила его и делалаобраз чуть старше. Собрав необходимое в кросс-боди сливового цвета, он покинул квартиру, и в эту же минуту пришло смс от Намджуна, что тот уже направляется к метро. В том театре, адрес которого ему вчера дали, он ещё не бывал. Учась в школе, ему случалось посещать постановки несколько раз - с родителями, старшим братом и Джуни. Но мюзиклы Гук никогда не смотрел. И поэтому прошлой ночью ради интереса посмотрел информацию конкретно о том, на который пригласил Сокджин хён. Живая музыка, потрясающие голоса актёров, оригинальный сюжет родом из Германии, танцы, декорации, костюмы, свет… Второкурсник даже удивился, что потерял счёт времени, засматривая ролики про мюзиклы в Корее и за рубежом на YouTube. Чтобы создать одно такое представление, сколько же это работы и всевозможных подготовок!... «Как же я раньше мог упустить этот театр?» — всё гадал брюнет, выйдя на нужной станции метро, и направился по навигатору в ту сторону, где располагалось нужное ему здание. В груди даже немного затрепетало от предвкушения неизведанного, когда Чонгук приметил то самое культурное учреждение, чертовски отличающееся от других сооружений и домов по соседству. Музыкальный театр «Свет и Тьма» был не типичной корейской архитектурой, а скорее смесью - присутствовало готическое убранство, но без знаменитых шпилей как у церквей и соборов (иначе наверное было бы слишком пафосно и вычурно), а размером был в разы меньше старейшего Национального театра Сеула*. Чона встретили сначала колонны с капителями и треугольным фасадом, а затем он поднялся по ступенькам и остановился у массивной двери из эбенового дерева и кольцами вместо ручек. На резной табличке на стене было изображена изящным шрифтом дата основания - 1956 год. Зайдя внутрь и оказавшись в вестибюле, парня обдало приятной прохладой и ароматом искусства. Из фойе послышался гул голосов присутствующих гостей и Гук поспешил туда, по пути жадно поедая взглядом местные красоты в виде мозаики и витражей на окнах, старинной диковинной мебели и, разумеется, копий картин известных европейских художников, а также и корейских, среди которых были легко узнаваемы Ли Ин Мун, Нам Ге У, Овон (Чан Сыноп), а также некоторые современные - Кимсуджа, Ким Коган, Ли У Хван, Ким Стенберг... «Интересно, работы корейских мастеров - подлинники? Учитывая, сколько уже существует театр и какой он солидный, то вполне всё может быть...», - этот и другие вопросы крутились у парня в голове, а глаза блестели от восхищения. Улыбка сама невольно появилась на губах - он чувствовал себя здесь в своей тарелке. — И как Джин хён откопал такое местечко? Это же просто кайф! — снова себе под нос заворожённо пробормотал парень, и только через секунд 20 до него дошло, что его окликают. Найдя среди толпы Намджуна, младший помахал ему в ответ. У старшего был вид, словно он самый молодой кандидат в президенты - чёрный костюм с иголочки, идеально подчёркивающий пропорции фигуры и белая рубашка, расстегнутая на пару пуговиц, а также очки в стильной оправе (Чон знал, что такие он только носил по особым случаям). — Я приехал чуть раньше и пока тебя не было, нашёл Сокджина хёна и пожелал ему ни пуха, ни пера, — сразу пояснил Джун, предугадывая вопрос младшенького. — О, ясно! Ну как он там, волнуется? — Всем своим видом показывает, что всё супер и что это только зрителям придётся поволноваться перед встречей с Мистером Обворожительность, — развёл руками Ким, дескать, сонбэ ни капли не изменился и самооценка у него что надо. Чонгук тихонько посмеялся в кулачок. — Ну а ты, успел осмотреться здесь? Как тебе? — Я в восторге просто! — брюнет не удержался и вновь окинул взглядом вокруг. — Ты же знаешь, я люблю западную архитектуру, так что я залип сразу, как только нашёл театр. — Рад это слышать. Я и сам впечатлён, — поделился Намджун. — Да, вот, держи билет. Твой ряд в партере чуть ближе к сцене и место прямо в самом центре, как пояснил мне администратор, а мой ряд позади. Всё же тебе еще задание выполнять, так что… — Хён, ты чересчур заботлив! — положил руку на плечо старшему Чонгук. — Может пойдем предъявим билеты и ещё погуляем до начала? — Джуни согласно кивнул.

♫ Petri Alanko - Departure ♫

Главный зал, где должно было состояться действие мюзикла, был выполнен в основном в красных, черных и золотых тонах, что придавало некой возвышенности и помпезности. Гукки также отметил потолок в форме овала, богато украшенный золотыми рельефами и на нем были разрисованы различные традиционные мотивы корейской народной живописи - символы долголетия и бессмертия, тигр, сюжеты из легенд; в центре же мерцала множеством ярких огоньков люстра. Бо́льшую часть зала занимал партер, несколько рядов в амфитеатре позади и на балконе второго этажа слева, по центру и справа... С Джуном они поспешили каждый к своему месту, предварительно договорившись пересечься во время антракта. …Наконец, когда зрители заняли свои места, прозвучал третий звонок, означающий, что до начала остаётся 5 минут. Работники, следящие за порядком, вышли из зала и закрыли за собой все входные двери. Постепенно вокруг опускался мрак. И пока на сцене поднимались шторы, Чонгук обратил внимание, что место слева от него пустует, хотя его ряд был полностью занят. «Может, кто-то забыл о мероприятии или страшно опаздывает?» — решил было парень, но потом сосредоточился на заигравшей музыке. Задание профессора До он хотел выполнить на уровне, чтобы не ударить в грязь лицом перед ним и Намджуном тоже. Тем более, у себя на курсе Чон проявлял себя как усердный студент — учиться ему нравилось, особенно практическая часть сего процесса. Прошло от силы минут 20, а может все полчаса как невольно Гук вдруг почувствовал прохладное дуновение, скользнувшее по щеке, шее и рукам, и потом оно будто прогулялось по всему телу. «Хм, а что же с тем опаздывающим? — подумалось вдруг ему. — Я так увлёкся и не заметил, может кто-то уже занял это место? Но почему стало внезапно так свежо? Включили вентиляцию?» Пожелав убедиться в своей правоте, темноволосый тихонько повернулся, и… в этот момент его словно током прошибло, и частички которого будто бы впились в кожу, как тоненькие ледяные иглы. Чон буквально замер и почти не моргал, вперившись взглядом в нечто… нечто удивительное, не поддающееся здравому смыслу. Сердцебиение участилось, и он легонько сглотнул, а ещё, кажется, у него вспотели ладони. Но страха как такового не было. Это был скорее шок, недоумение, в голове творился сумбур, а тело не хотело двигаться, боясь сделать что-то не то. Парень заставил себя ровнее дышать, но в то же время его пальцы нервно сжимались и разжимались, стискивая джинсовую ткань на коленках. Ему всё ещё казалось, что это обман зрения, глюк какой-нибудь, или он видит происходящее во сне, ибо мог случайно уснуть... Однако последний вариант пришлось отбросить, когда Чон взял, да хорошенько ущипнул себя за щеку. Несколько раз он зажмуривался, отсчитывая про себя десять секунд - даже это не спасало. Перед глазами Чонгука была та же картина - парень, и, наверное, его возраста... И знаете, слово «картина» вполне себя оправдывает, потому как он еще никого прекраснее в жизни не видел. И ни капли бы не удивился, узнав, что незнакомец послужил музой для художников, композиторов, или других творцов. Ибо такие как он сравнимы лишь с произведениями искусства. Счастливчики же те, кому они попадаются на пути!... Где бы обладающие неземной красотой ни были, что бы ни делали, они всегда производят фурор. Прикусив нижнюю губу, брюнет с большим усилием отвёл глаза направо, а потом на задние ряды, и его беспокойство окончательно взяло верх. «К-как это вообще возможно? Он же… так светится, почему вообще никто не обращает внимания? Почему все такие тихие и полны спокойствия, будто ничего не произошло?» — поток вопросов едва не взрывал голову, музыка мюзикла была каким-то фоном сейчас, и Чонгук ощущал себя словно в прострации, дрожь по телу так и била. Хотелось затопать ножкой, прямо как в младшей школе, и закричать в голос пронзительно, потому что закипало раздражение от всех этих непоняток. Если сейчас кто-то прикалывается, то это ну совсем не смешно!... Однако стоит уточнить, что на том самом не занятом месте находился вовсе не человек. Душа молодого парня парила над мягким красным креслом, от неё исходило мягкое свечение белым цветом (Гуку даже казалось, что она даже искрится чем-то блестящим). Чон поражался факту, что мог вполне чётко разглядеть его черты. У создания были волнистые тёмно-коричневые волосы, и, казалось, такие пушистые и густые, а длина у них такая, что прядки можно заправить за ухо; большие ладони и пальцы, которым позавидует любой пианист или девушка; из-под расстёгнутой на несколько серебряных пуговиц белоснежной рубашки, которая по стилю напоминала что-то старинное, остро выступали ключицы. Она была заправлена в черные брюки и… чёрт возьми, Чонгук ещё никогда не видел, чтобы парень, всего лишь уложив ногу на ногу, излучал столько элегантности и аристократичности! На шее у незнакомца была повязана белая лента, украшенная замысловатыми узорами, а на левой стороне груди приколота брошь в виде чёрной розы. Но больше всего второкурсника магически заворожило лицо парня-призрака, для корейца оно было просто пределом совершенства… Из-за прямого пробора волос виднелся высокий лоб, темные широкие брови, а ещё были на удивление длинные ресницы. На кончике носа была едва заметна маленькая родинка, а пухловатые губы сейчас были чуть приоткрыты, и их едва касался указательный палец, пока незнакомец заинтересованно следил за происходящим на сцене. Выражение лица красавца источало нежность, и, отчасти, богемность… Чон прямо-таки ощущал эту необычную ауру, которая разрушала все гендерные стереотипы. Даже если во внешности парня есть что-то, чему может позавидовать женский пол - это не есть плохо. Гукки мысленно слал мнение таких людей куда подальше. ...Было странно, но чем больше черноволосый изучал привидение, тем его с каждой минутой «отпускало», ощущение уюта и комфорта возвращалось в своё прежнее русло. До окончания первого акта Чонгук то и дело смотрел на сцену, пытаясь концентрироваться и периодически вспоминать про рецензию для препода, то на своего «соседа». Самый главный вопрос, который беспокоил и сводил сейчас с ума - почему только он видит душу неизвестного парня?