Шторм

      2185 год, место не установлено       Сложно сказать, что раздражало меня больше: его любовь к долгим полупустым совещаниям или запах табака, которым, как мне казалось, я пропитывалась после них насквозь. А еще сложнее сказать, что больше восхищало. Призрак — уникальный человек, иначе бы я не осталась работать на него. Подумать только, я знаю его почти двадцать лет… На моих глазах он прошел путь от горящего энтузиазма до леденящей расчетливости. На его глазах я прошла путь от напуганного подростка до элитного оперативника и главы самого амбициозного из проектов в истории Человечества.       Я пришла в «Цербер» еще подростком и видела, как восходила наша слава. Сегодня она сияла в зените, освещая нам далекие перспективы, указывая путь в будущее, близкое, как никогда. Преданные псы синеглазого Аида без сомнений рвались вперед: Humanity first whatever it cost. Призрак ни на секунду не отнимал руки от наших поводков и пульсов, всегда готовый сжать сильнее, если цель оправдывает средства.       Его имя — Джек Харпер. Имя из прошлой жизни. Я — одна из немногих, кто знает это. Кому он позволяет обращаться к себе именно так.       Пламя заливало комнату, теряющую границы в бесконечном зеркальном коридоре между полом и потолком. Сквозь фильтр обзорной палубы поверхность красного гиганта, старой звезды, на орбите которой вращалась станция, казалась океаном огня: бесконечно меняющаяся рябь, вихри и языки света, брызги протуберанцев… От одного этого зрелища, помноженного в отражениях, стало бы жарко кому угодно. Но не обладателю синих глаз, слабо люминесцирующих тонким узором микросхем и следящих за космической игрой плазмы сквозь тонкую вуаль сигаретного дыма.       Джек Харпер, сидящий в единственном на всю комнату кресле, поднес сигарету ко рту и с чувством затянулся. Он весь в этом жесте. Я стояла чуть поодаль.       — Ходят слухи, — наконец заговорил он, будто пробуя слова на вкус, — что один из героев битвы за Цитадель нашел себе любопытное занятие. Хм… Думаю, было бы интересно с ним пообщаться по этому поводу.       Он, наконец, оторвал взгляд от вида за иллюминатором и перевел на меня. Мне даже показалось, с некоторым интересом. Я не изменила положения ни на дюйм — знала, что ему слишком нравится звук собственного голоса, а говорить он не закончил. Достаточно вопросительно поднять бровь, чтобы показать, что жду продолжения. Выдержав характерную паузу, он улыбнулся и продолжил:       — Узнать его мнение о политике Совета, например, или о знакомых СПЕКТРах… Вот только есть небольшая проблема: такая беседа может не состояться.       — Какая жалость… — я постаралась придать голосу ноты сожаления. — Галактика — опасное место.       — Именно. И наш герой, видимо, предпочитает темные её уголки…       Я медленно продефилировала перед ним. Осанистая, горделивая, грациозная — такой он любил меня видеть. Идеальной. Призрак снова затянулся сигаретой, немного прищурившись, будто от дыма.       — Думаю, вы вызвали меня не для того, чтобы обсудить опасности Галактики. Верно?       — Хорошо… — он всегда тщательно взвешивал слова, — я конкретизирую твою задачу. Мне нужна команда из пары специалистов. Хороший стрелок и хороший врач. Хирург с военным опытом, знакомый с лечением турианцев. И желательно, чтобы им оказалась женщина — так им будет немного проще… наладить контакт.       — Ммм… — я уже проворачивала в голове подвернувшееся решение, — любопытно… В таком случае, может, проясните, кто цель?       — А у тебя уже есть, кого предложить для ее выполнения?       — Возможно, — ответила я и улыбнулась.       Призрак знал достаточно о каждом труженике в своей организации, от глав отделений и ведущих специалистов до техников, но фокус, как всегда, таился в деталях: понятие достаточности у нас периодически разнилось.       — Исследовательница, ранее предоставившая нам доклад о жестком укреплении мышечной ткани. Инженер-гистолог, по второй специальности — фармацевт, выпускница Академии Альянса. Та самая, которую мы завербовали на Новерии для участия в проекте «Лазарь».       — Помню. Сейчас, насколько мне известно, работает удаленно… Интересно, интересно, — он затушил сигарету в пепельнице, встроенной в подлокотник. — А стрелок? Кого ты видишь на этой позиции?       Нужно быть легкой, быть удобной, не перегружать деталями там, где без них можно обойтись. Всех, и Призрака в особенности, волнует скорее результат, чем пути его достижения.       — Если кандидатура медика вас устраивает, стрелка я найду. Но кого бы я ни привлекала к решению вашей задачи, исполнителю нужны четкие инструкции.       Призрак поднялся с кресла, встал перед иллюминатором и сцепил пальцы за спиной. Он долго смотрел на затейливые рисунки световой короны звезды, от которой мы находились в опасной близости, затем нахмурился и повернулся ко мне.       — Ты давно бывала в системах Терминус?       — Это имеет отношение к делу?       — Ты не представляешь, насколько прямое, — ухмыльнулся Призрак, но тут же посерьезнел. — Любопытный регион. Наша цель сейчас, кстати, на Омеге.       Отвращение едва проступило на моем лице, но я хотела, чтобы Призрак списал это на неверные блики света. Пусть и не все участники его организации были ксенофобами, Омегу ненавидел каждый. В том числе и я.       — И знаешь, привычный уклад местной жизни подвергся серьезной встряске.       — До меня доходили кое-какие слухи…       — Меня интересовали проверенные подробности, а не слухи. Я их получил. Местное гражданское население не устает восхвалять некоего турианца. Он собрал небольшую группу вольных стрелков примерно год назад, и с того времени разнообразно и талантливо портит жизнь организациям наемников, преступным синдикатам, а иногда — и нам косвенно.       — Очередной заурядный линчеватель.       — Ни в коем случае. За это время он почти добрался до местных главарей «Синих Светил», «Кровавой Стаи» и «Затмения», и не потерял ни единого солдата под своим началом. Вероятно, у него богатый опыт работы в силовых структурах. Знаешь, как его окрестили местные?       — Архангел, — тихо ухмыльнулась я.       — Архангел! — провозгласил Призрак.       — И именно он, по-вашему, тот самый выходец с Цитадели?       — Скорее всего. Но чтобы знать наверняка, хотелось бы у него спросить, — он заложил руки в карманы и прошелся вдоль иллюминатора. — А мертвые, как ты знаешь, не слишком разговорчивы…       — Он жив. Награду за его голову еще никто не получил, хотя все, что он делает, кого-то бесит.       — Жив, но не надолго. Если мы не вмешаемся, конечно.       — Выяснить, кто он такой?       — Скорее, подтвердить догадки. Но даже если он окажется не тем, кем мы ожидаем, подобный кадр крайне ценен и для нашей будущей миссии, и для главного проекта в том числе. Сейчас нужно, чтобы он остался в живых при любых обстоятельствах. Скоро «Светила» выйдут на его связного, что будет дальше — ты догадываешься. Незаметно вытащить его мы не можем, потому придется работать по живому, но аккуратно. В случае Архангела нужна не просто гарантия выживания, а еще и сохранение полной боеспособности.       — Вербовка?       — Скорее лояльность. Инструкции и остальные сведения ты найдешь в письме. Приступай.       И я приступила. Уже сидя в своей каюте, я долго смотрела на коммуникатор, гадая, попаду ли сейчас в коридор связи, и не придется ли вылавливать нужный промежуток в следующих сутках. В конце концов решилась, вбила ключ авторизации и зашифрованный код для связи с «Галахадом» — новерийцы очень постарались обезопасить канал от любых несанкционированных посягательств. В «Цербере» об этом пока не знали, а делиться подробностями о специалистах своей ячейки я не спешила.       Из динамика послышался тихий треск помех, потом сверкнул зеленым индикатор связи. Значит, на том конце кто-то принял вызов.       — Станция «Ахерон», Миранда Лоусон. Доктор Ритт? — спросила я.       — «Галахад», Доктор Ритт. — Ее голос звучал привычно ровно, и если раньше меня это необъяснимо нервировало, то сейчас действовало как никогда успокаивающе.       — У меня к вам поручение, не терпящее отлагательств, — проговорила я деловым тоном. — Вас ждут на Омеге. Там вам помогут попасть в группу, целью которой является нападение на базу так называемого Архангела. Во время штурма могут возникнуть непредвиденные обстоятельства, и если Архангел вмешается в ход событий, вы должны обеспечить сохранность его жизни и дальнейшей боеспособности.       — То есть, просто не дать никому его подстрелить? — она никогда не ценила обтекаемые канцелярские формулировки.       — Не вполне, — усмехнулась я. — Вы, вероятно, слабо себе представляете, с кем будете иметь дело. Архангел — один из лучших тактиков пространства Цитадели, первоклассный снайпер и диверсант. Если он сработает чисто, вам вообще не придется вмешиваться, и лучшим будет поскорее покинуть район операции. Если получит ранения, то ваша первоочередная цель — прикрытие и помощь при необходимости: повреждения не должны оказаться летальными. Цель номер два — в случае значительных повреждений эвакуировать Архангела и провести полную реабилитацию.       — Сроки?       Как всегда, сразу к делу.       — Сроки, контакты и план местности вы найдете в прилагающемся письме.       — Ресурсы? Оплата?       — Все будет в письме, доктор, — вздохнула я. — Но есть еще одна важная деталь. Быть может, вы не в курсе, но Архангел — представитель декстроаминокислотной расы. Турианец, если точнее. Так что озаботьтесь наличием соответствующих препаратов и инструментов, а также предметов личного пользования. Возможно, после операции ему потребуется новый скафандр, приобретите на всякий случай. По остальному жду комментарии через час.       Я знала, что она перезвонит ровно через час — по ней можно было сверить часы — и пока у меня выдалось время ожидания, решила принять душ: сигаретная вонь, въевшаяся в волосы, сделалась совсем тошнотворной. Призрак Призрака… Сигнал вызова запищал со стола, когда я уже обтиралась полотенцем. Голос доктора Ритт на этот раз звучал немного раздраженно, если не сказать — нервно:       — Почему с этой задачей обратились ко мне?       — Вы обладаете оптимальным для этого набором навыков, — ответила я небрежно, бросила заготовку. — К тому же, вы — женщина, вам будет легче установить контакт с целью.       На том конце длилось молчание.       — Вас что-то смущает? - бросив мокрое полотенце на пол, я села за стол и подалась к микрофону коммуникатора. - Не припомню, чтобы вы проявляли ксенофобию.       — Если убрать в сторону биологическую составляющую, с чего вы решили, что мне будет легко установить с ним контакт? Или у вас есть точная сводка его предпочтений?       Я улыбнулась:       — Скажите, доктор, вам же нравятся другие расы?       Доктор сипло прокашлялась, будто увидела меня сейчас, как есть: свежую, влажную и без одежды. Проговорила смущенно:       — Какое это имеет отношение к делу?       — Ооо… — протянула я, уже почувствовав, что подцепила ее на крючок, — Вы даже не представляете, насколько прямое…