Шторм

      2183 год, Новерия       Я помню вечер, когда она прилетела. Почти стемнело, а я сидел в своем кабинете за рабочим столом, пока снаружи в синих сумерках гудела метель, волна за волной ударяя в панорамное остекление. Оторвавшись от мониторов, я водил взглядом по изломам темных зубцов гор за окном. Глаза болели от усталости. В сегодняшнем регламенте оставалась еще одна запись, а мне оставалось малодушно надеяться, что цель визита одного странного человека, с которым я вел переписку некоторое время, не столь важная и срочная, чтобы полететь в Хань-Шань в такую погоду. Личного визита, на котором я сам же и настоял.       Надежда не оправдалась.       — Господин Киин, к вам посетитель. Говорит, назначено, — ожил селектор на столе, выдергивая меня из мыслей о тихом вечере дома.       — Доктор?       — Да.       — Пропусти.       Обычно, если речь шла о найме специалистов, собеседования проходили в режиме конференций, и на то было две веских причины. Первая заключалась в том, что Новерия — режимный объект, где для прилета и вылета требуются визы за моей подписью; вторая — в том, что не у всякого специалиста есть средства, чтобы долго и далеко лететь, рискуя получить отказ в итоге. Очные же встречи проходили, когда вероятность отказа падала, а интерес нанимателя, напротив, возрастал.       Хотя переговоры подобного формата были до некоторой степени рискованным мероприятием, но по сравнению с любыми другими у них было неоспоримое преимущество: запахи. Словами можно врать, цифрами можно врать, но изменять связь биохимии тела и ситуативных эмоций — задача куда более сложная. И хотя, имея довольно чувствительное обоняние, я часто узнавал с его помощью то, чего знать не хотел бы, в ряде ситуаций я полагался на него более, чем на что-либо иное. Так что я разгладил манжеты перчаток, одернул пиджак и приготовился к встрече.       С тихим шипением двери кабинета открылись, и на пороге возникла невысокая и худая фигура в потертом скафандре с грудными пластинами по женскому типу. Светлая накидка лежала на ее плечах и голове, а нижнюю часть лица закрывал черный респиратор. Единственной открытой частью тела оказались глаза, блестящие в густой тени под капюшоном.       Неслышно ступая, женщина проплыла от дверей к креслу для посетителей у моего стола. За это время я успел отложить в сторону датапад с отчетами и отметить ладные для человека, хотя и несколько тощие ножки. Когда она села напротив, выдали ее только скрипнувшие бронепластины. Пахнуло прохладой, а тени рядом с ней будто бы стали гуще.       Если бы я не видел, что в кабинет она вошла одна, то решил бы, что рядом кто-то еще. Скафандр сидел на ней несколько свободнее, чем подразумевалось конструкцией, будто снятый с чужого плеча, а накидка — так пахла. Запах на ткани был похож на живой и согретый, лившийся из-под брони, как тень в солнечную погоду: он точно повторял форму и структуру, но отличался в нюансах. Это точно был другой запах, и тем не менее это был запах того же человека. И пока я проваливался в рекурсию, силясь разобраться в ольфакторных сплетениях, она заговорила.       — Здравствуйте, господин Киин, — прозвучало из динамика в респираторе.       Сначала я удивился, а следом — задался двумя вопросами: почему она его носит, и, конечно, что под ним? Хотя тогда я и не был у верен, что хочу получить ответы. Голос, пропущенный через электронную обработку, показался мне очень спокойным и очень тихим. Уставшим, почти равнодушным. Почти.       — Здравствуйте… мисс…       Ее имя, как и цель визита, я прекрасно помнил, но полистать на терминале органайзер было для меня своеобразным ритуалом, паузой, чтобы сосредоточиться. Паузу я затягивал намеренно, а женщина оставалась абсолютно неподвижной. Как манекен. Я даже остановился на секунду чтобы убедиться, что она дышит. Наконец, искомая запись попалось мне на глаза.       — Доктор Ритт. Надеюсь, с обращением я не ошибся? Может, мисс Ритт?       — Вы не ошиблись.       — Хорошо, доктор. — я закрыл окно органайзера и погасил монитор. — Вы здесь. Я слушаю.       Уложив локти на стол и сцепив пальцы в замок, я принял одну из поз, считавшихся у людей располагающими к деловому общению. Доктор Ритт же сидела прямая, как жердь: голова высоко, руки на коленях.       — Да. Но начну не с результатов рассмотрения моих исследований вашими специалистами. Вы правы в том, что мне и правда лучше работать напрямую с клиникой. Разумеется, с вашего позволения… Меня интересует нечто, касающееся непосредственно услуг «Синтетик Инсайтс», чьи интересы, несмотря на новое назначение, вы здесь все еще лоббируете. Мне… — ее ладонь сжалась в кулак, но затем снова расправилась на колене. Правша. — Моему кораблю. В случае, если будет принято положительное решение о сотрудничестве, я хочу получить модуль искусственного интеллекта.       — Вашему кораблю? То есть, он не во фрахте, а в собственности? — уточнил я как бы мимоходом, стараясь не выказать удивления.       — Да.       — Ваш собственный двухпалубный лайнер.       — Именно.       Надо сказать, удивлялся я редко и в тот момент сильно пожалел, что до сих пор не наводил справки о ее судне. К разговору я вернулся, пообещав себе при случае наверстать упущенное.       — Вы понимаете, о чем говорите? — усмехнулся я. — Во-первых, продажа искусственного интеллекта запрещена по указу Совета. Все об этом знают…       Она резко и решительно перебила:       — Как и то, что «Синтетик Инсайтс» — один из четырех обладателей лицензии на его исследование, которые и ведет. И в последнее время — особенно активно, ведь так?       — Исследования и продажа — разные вещи.       — Это я понимаю, господин Киин. Как и то, что они не ведутся без испытаний.       Тогда, чуть подавшись вперед, я спросил вкрадчиво:       — Могу я поинтересоваться, с чего вдруг такая надобность в ИИ? С какой целью вы хотите его использовать?       Кто бы только знал, как меня утомили желающие заработать на махинациях в казино или на отмывании денег на бирже! Абсолютно всем известно, что ИИ не разрешен, не продается и не доступен! Но каждый думает, что на самом деле его можно получить за красивые глаза и некоторое количество кредитов. Клянусь, в другой день я бы вежливо проводил эту даму из кабинета, а может, даже вызвал бы охрану, но именно тогда я решил не торопиться. Может потому, что глаза у нее оказались и правда красивые. А может — потому, что по ее исследованиям мне отправили весьма занятный отчет из лабораторий.       — Я ученый. И мне нужен хороший помощник на корабле.       Вот это неожиданность, надо же! На Новерии — и ученый. Откинувшись в кресле, я простучал пальцами по столу. Сбивать градус? Или повысить? Вот в чем вопрос.       — Кстати, вы не замерзли, пока добрались? Может, виски?       — Благодарю, но нет.       — Если не возражаете…       Я поднялся из-за стола и прошелся к бару в углу кабинета, где нацедил алкоголь на кубик льда в стакане, что к вечеру оказывалось весьма кстати. В последнее время бесконечные вызовы на слушания по делу Анолеиса, выборы Администратором порта, инспекции на местное отделение «Синтетик Инсайтс», интересы которого я все еще представлял, хотя формально значился внештатным консультантом… Изматывали. Вместо стройных картотек в моих документах снежным комом нарастал хаос. В добавок ко всему, акции частной клиники, открывшие мне статус инвестора порта и еще цикл назад приносившие стабильный доход, решили упасть в цене. То есть, настроение в те дни у меня колебалось от «Ирина, до конца дня на звонки отвечаешь ты, а я уезжаю домой и отключаю коммуникатор до утра» до «Ирина, закажи-ка мне столик в Стойле Пегаса, там сегодня вечеринка Горячего Созвездия». Подобные разрядки позволяли не свихнуться, а глоток виски — расширить сосуды в утомленных мозгах.       Я облокотился бедром на край стола, сделал глоток и продолжил:       — Итак, давайте лучше вернемся к профилю вашей деятельности: так легче будет разобраться в возможных аспектах нашего сотрудничества.       — Я писала, я — инженер-гистолог. Мой корабль — мой дом и в перспективе лаборатория. ИИ нужен, чтобы следить за системами, работать с данными, не в промышленном объеме, конечно, но все же. Через него я планирую синхронизировать всю электронику судна, и через него же — создать эмулятор второго пилота.       Ее запах изменился: она нервничала, но не так, как нервничают лгуны. Нервничала и… злилась? Я усмехнулся:       — А вы, я вижу, все уже распланировали. Но перечисленное вами — это базовые задачи, и пока я не вижу никакой особой потребности в настоящем ИИ. Вообще, подобные вопросы — не задача Администратора. Обратитесь к моему секретарю, она скоординирует вас с менеджером отдела продаж. Если, конечно, по вашей основной работе мы достигнем консенсуса.       — Господин Киин… — прерывисто вздохнула она. — По возможности, необходимо обойтись без документального оформления моих отношений с «Синтетик Инсайтс». Нежелательно, чтобы кому-то в принципе стало известно, чем именно…       — Стоп. Такой возможности нет, — от нее пахнуло страхом. — Никто не имеет доступа к нашей базе данных, и поверьте: лучшего шифрования нет во всей цивилизованной Галактике. Оказать услугу без контракта означает нарушить должностные обязательства, а я на это не пойду и никому не позволю.       Успев разочароваться, я вернулся за стол и уже собрался заканчивать разговор, когда услышал кроткое и все такое же тихое:       — Скажите, что именно ваши специалисты ответили на мои выкладки?       — Что в некотором смысле ваша работа сможет поднять нам котировки.       — А если еще точнее — сделает местную клинику по-настоящему известной. Эти разработки еще нигде не запатентованы, при желании вы легко оформите их на своих исследователей. А я всего лишь прошу услугу за услугу.       — Почему бы в таком случае не оформить их на вас, если речь идет о сотрудничестве?       — Думаю, вы уже догадались: я не стремлюсь к известности. У меня на то есть свои причины.       — Разрешите предположить: о которых вы не скажете?       — Так и есть, господин Киин. Но это не все.       — Вот, значит…       — Да. Я знаю, что клиника помимо обслуживания страховых случаев и риск-лабораторий занимается трансплантологией и пластической хирургией на коммерческой основе. Я готова стать ее клиенткой и добровольцем для испытания своих разработок. Вам ведь потребуются испытания для оформления патента.       Заявления, типичные для ученых и излишне пафосные для всех остальных, смелость и напор… За всей этой шелухой что-то и цепляло, и напрягало. Круг людей, имеющих средства на собственный корабль, покупку ядра ВИ и частные исследования был не так велик, и уж средств на приличный костюм им обычно хватало. Являться на встречу в затертом скафандре с черного рынка? Странно. Разглядывая свою собеседницу, я в какой-то момент подумал, что реплики брони быстрее ломались, чем изнашивались до такого состояния, а значит, на ней все-таки оригинал.       Оригинал брони Альянса. Легкий «Колосс», который я опознал по характерной формы пластинам, встречался в основном в исследовательском корпусе, но для действующей служащей он тоже чересчур заношен. Отставные офицеры связаны пожизненной подпиской о неразглашении, а некоторые — о невыезде. Сторонним гражданским оригинальная амуниция от Киншасы редко по карману, а те, кому по карману, на деловые встречи являются едва ли не в золотом шитье. Но мисс Ритт почему-то пришла именно так.       — Ведение переговоров — не ваша сильная сторона, уж простите, — я вздохнул, откидываясь на спинку кресла, и потер глаза. — Если у нас встреча лицом к лицу, может, все-таки снимете капюшон и респиратор?       Она не шевельнулась. Тогда я спросил:       — Чего вы хотите по итогу?       — Мне нужна реабилитация. Технологии, использованные для нее, останутся вам. Я претендую лишь на скромный процент прибыли от их применения и, вероятно, на возможность продолжать исследования. Здесь.       — Пока что я не вижу у вас ничего, требующего реабилитации. Во всяком случае, в прямом смысле слова. Может, мне стоит взглянуть повнимательнее, чтобы изменить свое мнение…       — Свое мнение вы измените, когда взглянете на первые результаты.       Безапелляционный тон. Безапелляционное заявление. Но…       — На общих фразах решения не принимаются. Для меня это слишком большой риск, особенно с учетом того…       — Что вы проходите ответчиком по делу Анолеиса и инвестиции пока не спешат возвращаться в порт Хань-Шань?       Мне показалось, или она там улыбнулась? Я силился понять, у нее и правда желтые глаза, или это причудливая игра отсветов? Ее энтузиазм подкупал, подталкивал направить его в нужное русло, но нужна была тактическая пауза.       — Даже если и так… У вас есть хотя бы наброски вашего плана?       — Да.       — И вы готовы провести еще некоторое время в дороге и пообщаться в месте, немного более подходящем для приватных бесед?       — Да.       — Не хотите меня спросить, где именно?       — На Новерии я не видела ничего, кроме порта и этого административного блока. Любая экскурсия мне интересна. Надеюсь, под более подходящим местом вы подразумеваете не допросную камеру.       Ее иронию я оценил. Все, что она здесь наговорила, тянуло минимум на пару дней задержания до выяснения обстоятельств, но делиться с кем-либо информацией я не собирался.       — Вы можете быть приятной собеседницей, — ответил я. — Давайте запомним эту ноту и постараемся с нее не сбиться.       С открытого на отложенном датападе отчета я снова перевел взгляд на нее. Вам, мисс Ритт, похоже критически необходима помощь. Что же с вами случилось? Это я и хотел выяснить и в первую очередь обратился к своему секретарю через селектор:       — Ирина, скажи подогнать мой кар к шестому боксу.