Шторм

      25.04.83       Когда я была девочкой, думала, что имея корабль, можно улететь куда угодно, куда захочется — к любым из звезд, усыпавших небо. Теперь, сидя за штурвалом, я понимаю, какой мир на самом деле маленький, и вместе с тем — огромный. Маленький, обжитый мир разумных существ с орбитальными хабами, станциями заправки, диспетчерами портов и станций — обитаемых островов посреди космоса, необъятного и непостижимого. Космоса, где можно только осторожно, ощупью прокладывать тропы.       Камешек Омеги блестит вдалеке красным огоньком, мигает призывно. Я разглядываю его, лежа на корпусе «Галахада». После прыжка воздушная смесь в скафандре на вкус другая: наэлектризованная, будто после грозы, а по самому корпусу, кажется, вот-вот проскочет разряд, хоть из прыжка я и вышла больше часа тому.       Я когда-нибудь привыкну к этой мощи? Мановение руки — и все то, что меня окружает, тонны металла и композитов, структурированных в Корабль, приходят в движение. Одна ошибка вычислений — и мы в сотнях световых лет от ближайшего ретранслятора. Я знаю, сколько разгонного топлива в запасе. И я знаю: его не хватит, чтобы вернуться назад живой.       Изнутри этого не замечаешь. Или я раньше просто не придавала этому значения.       27.04.83       Здравствуй, остров Свободы. Я иду к тебе на негнущихся ногах по корабельным коридорам, скрыв лицо забралом — спускаюсь в стыковочный узел и открываю люк наружу. Я шагаю вперед, по длинному телескопическому трапу — к причалу, и металлические листы пружинят под ботинками, напоминая, что за тонкой мембраной — пустота и вакуум. Я иду на гул, голоса и свет, и наконец ступаю на обширную пристань.       Никто не хватает меня под руки, не наставляет оружие и не берет под стражу.       Я стою, ошалелая, а мимо по световой разметке едут погрузчики под конвоем наемников, везут контейнеры с непонятными мне маркировками, и пара мелких и лупоглазых саларианцев бранится у соседнего выхода; впереди, на отвесном каменном склоне, сияет диодным пламенем вывеска «ОМЕГА», а под ней — подсвеченные белым терминалы прибытия, на фоне которых темнеют тонкие силуэты служащих порта; и горит синим щит с инфографикой, отмечая портал выхода и маня в город; и поблескивает силовое поле, удерживающее здесь воздух, а стреноженный магнитными захватами «Галахад» — на том конце «рукава», среди других кораблей, острый и гладкий, окрыленное веретено, рыцарь в сияющей обшивке.       И самое главное, что никому и ничему здесь до меня нет дела.       01.05.83       Вода основа жизни? Тот, кто это сказал, не пробовал деньги… Мелочи, оставшейся на личном терминале едва хватает на оплату аренды кара, чтоб добраться до «Бездны», где меня ждут документы и доступ к основному счету, но тянуть с их получением больше не выйдет.       Если, конечно, никто не выгреб его, пока я отдыхала вдали от мира.       Сложно подобрать более подходящее место для передачи посылки, чем антикварная лавка, и я отдаю должное вкусу Цингуса. Немного помявшись в полумраке между стеллажами с товаром, удостоверившись, что снаружи никто не наблюдает за входом, а внутри нет никого, кроме меня и хозяйки этого места, я подошла к стойке кассы. Азари, стоявшая за ней, смотрела на меня с непроницаемой улыбкой Моны Лизы, и когда я подала ей записку с кодом — ничуть не изменилась в лице.       Зато изменилась я, когда вместо конверта или шкатулки она поставила на столешницу запечатанный контейнер, в каких перевозят комплекты брони.       — Будете проверять, или заберете запечатанным?       Я легко поклонилась в благодарность, контейнер забрала и вышла прочь.       Просидев за штурвалом кара некоторое время, я решила все-таки осмотреть груз, но без лишних свидетелей, и потому отправилась на поиски места поукромнее и подальше — благо, в округе их хватало.       Не хотелось бы пронести на корабль что-то, что могло бы мне навредить.       Выдать. Сдать. Слить.       03.05.83       Предположим, Цицерон и два моих ножа уехали к Цингусу в посылке еще за полгода до моего побега. Предположим, табельный комплект брони в Альянсе списали, как только признали меня официально пропавшей без вести. Предположим, Цингус или кто-то из его подельников умеет расчиповывать броню — в этом нет чуда и половина черного рынка тому доказательство. Но как он смог достать именно мою броню? Я снова и снова провожу рукой по знакомым нагрудным пластинам — и узнаю царапины, едва заметные вмятинки и выбоины. Старый, надежный панцирь, служивший мне на вылазках несколько лет, таких долгих…       Но главное — паспорт и инъектор с вживляемым чипом. У тебя есть имя. У тебя есть деньги. Да ты же пришла к гребаному успеху, да? Прямо не верится Та, кого больше нельзя называть, теперь точно умерла: встречайте доктора Анайю Ритт.       12.05.83       Их так много! И они такие разные! Раньше я видела их или частями на столе, или пленными и без сознания: неживым, бездушным и неразумным грузом. Но здесь они говорят, они двигаются, ругаются и смеются. Цветные шкуры, пластины, такие разные глаза и руки… У меня кружится голова. Я гуляю по улицам — и никто не представляет, какого труда мне стоит не пялиться на прохожих, особенно на вооруженных наемников, которые легко могут отнестись к моему интересу излишне подозрительно, а я ведь даже не смогу ничего сказать в свою защиту…       Я разглядываю их исподволь, сидя за дальним столиком закусочной у входа на черный рынок. Азари — так похожие на людей, саларианцы — так похожие на забавных человечков из старой земной фантастики, турианцы — так похожие на драконов… Завороженно я слежу за их плавными движениями, слушаю их голоса — и в животе стягивает от восторга.       Но любопытство ученого во мне подстегивают vorcha: раньше они мне не встречались даже на разделочном столе. Неплохо бы в перспективе получить материал для исследований — говорят, у них феноменальная регенерация. Возможно, даже выделить какую-нибудь присадку, адаптировав часть их генома под себя? Хотя от мысли, что во мне будет что-то от этих уродливых и глупых созданий, не очень-то приятно, я не в том положении, чтобы пренебрегать возможной пользой.       20.05.83       Чтение новостей, накопившихся за год затворничества — весьма увлекательное занятие, особенно когда они не закрыты фильтрами каналов связи Альянса. Переговоры фракций, международные пакты, терракты, взлеты и падения котировок…       Вот только что это за манерный хлыщ мелькает почти в каждом выпуске новостей? Новерия? Суд над бывшим Администратором Анолеисом? Почему всем так важно, кто управляет ледяным камнем на краю света?       Ладно, я посмотрела на карту — все-таки не на краю…       22.05.83       И все-таки с приемом пищи у меня теперь некоторые… проблемы. Кожа вокруг рта так и не сформировалась в то, что я бы могла назвать полноценными губами, а orbicularis oris плохо справляется сам по себе. Силиконовая накладка с прорезью и хирургический клей помогают, но это решение грубое и (как выяснилось) не очень-то гигиеничное.       Пока я могу эффективно питаться только жидкими смесями — или приходится глотать кусакми, не жуя. В уже облюбованной закусочной я все еще не рискую заказать ничего, кроме дежурного белкового коктейля, и цежу его, пропустив соломинку под шарф, укрывающий лицо. Сними я его — даже vorcha занервничают…       Для нормальной жизни все-таки потребуется пластика. Для пластики скорее всего потребуется голос. Я долго бродила по рынку и сегодня рискнула подойти к прилавку одного молодого кварианца, за пару дней наблюдений показавшегося мне достаточно умелым и достаточно серьезным специалистом по кастомной электронике. И пусть объясняться, печатая на планшете, было не очень-то привычно, кажется, мы друг друга поняли.       Он обещал закончить через неделю. Посмотрим, что получится.       23.05.83       Кем я хочу стать, когда вырасту? Я сижу в трюме и смотрю на упакованное для транспортировки лабораторное оборудование, и боюсь к нему прикасаться, не имея четкой цели, будто это и не инструменты вовсе, а старый меч, покоящийся в ножнах. Слишком сильна память о том, как они служили оружием в моих руках, и пока не появятся новые контексты, новые смыслы — страшно прикасаться к ним руками снова.       Я сижу напротив клиники в районе Геза и вижу, как вьются вереницей посетители на вход и выход. Кажется, здесь работают хорошие врачи: если слухи не врут, то их навыки гораздо выше, чем можно ожидать в подобном месте. Кто-то сумел сложить амбиции в дальний ящик и опуститься на грешную твердь, чтобы трудом приносить пользу…       Сегодня ко мне подбежал лупоглазый лягушонок, протянул куклу и лепетал с улыбкой, и показывал ручками — сними, мол, капюшон. Не побоялся, любопытный… Потом его окликнул родитель, извинился с сильным акцентом, а я лишь вспомнила, как резала саларианские тела на препараты.       Я вдруг поняла, что у них есть дети. Маленькие версии взрослых, некоторые — уродливые на человеческой взгляд, но дети. У них есть семьи, ужины по вечерам, склоки и праздники. Они тоже болеют — и приходят к врачам за советом. Что посоветуете, доктор Ритт? Как лучше законсервировать турианскую селезенку?       25.05.83       Судя по новостным трансляциям, шумиха вокруг новерийского дела все никак не успокаивается.       «…хотим напомнить, что Лорик Киин — наиболее вероятная кандидатура на пост Администратора, и в список претендентов он попал, выкупив на последний цикл акции клиники экспериментальной медицины…»       Наивно полагать, что цифры оборота кредитов в порту Хань-Шань хоть сколько-нибудь близки к истине, но даже опубликованные в официальных источниках данные впечатляют, а значит, новерийцам есть, чем привлекать инвестиции. Интересно, какого рода эксперименты там проводят?       И насколько они переборчивы в подборе персонала?       26.05.83       Ты в этом мире лишняя       Заткнись, мерзость.       26.05.83       Лежа на полу корабельного шлюза, я улыбаюсь потолку улыбкой Веселого Роджера. Кажется, что потолку, но я-то знаю, что на самом деле — вам, твари, кто остался далеко и за год изгрыз ногти в попытках найти беглого ученого с Земли…       Все так сложно, доктор Карпентер. Все так неоднозначно. У нас же есть устав, вы же понимаете… Вы же дали подписку…       К черту ваш устав! Подотритесь своими подписками и уставами! Если бы вы знали, как все просто, если послать на хер ваш сраный устав! Вот, что я сказала бы вам, будь у меня голос; а пока — средний палец таращится в потолок с моей вытянутой руки.       Вот вам, упыри и твари.       А мне еще вермута!       С меня хватит.       28.05.83       И все-таки вести дела с бандитами надежнее, чем с официалами. Если облажается официал — он заплатит штраф или встрянет в долгое судебное разбирательство. Но если обязательства не выполнит бандит — он получит заряд в голову.       Не знаю, кто волновался больше: я или мальчик-кварианец, у которого я забирала заказ. Стрелять бы я, конечно, не стала, даже если бы ничего не сработало, и глотать сенсорную трубку в первый раз без предварительной обработки горла анестетиком оказалось довольно… странно. Но даже отдельно взятая маска смотрится весьма стильно: добавить подсветку и можно в клуб       Добавить голос — и можно на Новерию.       Ревизии в риск-лабораториях закончатся, суды и скандалы улягутся, и статус зоны свободных исследований сделает свое дело. Судя по тому, какую агрессивную компанию рекрутинга развернули расквартированные там компании — произойдет это довольно скоро.       01.06.83       На Омеге нет понятия ночи, но есть условное время, когда жители станции расползаются по норам, а яркость освещения падает до десятой части от «дневной». Где-то в это время я уже привычно покидаю корабль и отправляюсь на охоту за свежей едой.       К маркировкам привыкаешь быстро: здесь (и, как я подозреваю, в пространстве Цитадели так же) все обозначено иконками. Профили цвета крови — так иронично… Примерно так же я маркирую препараты в лабораторном холодильнике.       Забавно искать их комбинации, играя в продуктовый покер.       Стрит пока нашла только на воде и соли.       04.06.83       Договориться о получении материалов для работы в морге при больнице в Геза труда не составило.       Чуть больше пришлось повозиться с организацией лаборатории на корабле: компановкой функциональных блоков и выбором наиболее важных. Выращивание мышей из модифицированных эмбрионов потребует некоторого времени, но если верить заметкам о новерийской клинике, мне найдется, чем вас удивить, господин Киин.       Если, конечно, вы заинтересованы в финансовом успехе своего недавнего приобретения. Если приобретение это — не банальная покупка места в ложе Совета инвесторов.       Растянувшись на операционном столе в лаборатории, покачивая туфлей, висящей на носке, я прихожу к выводу: если и слать резюме — то именно к вам. Осталось собрать портфолио.       18.06.83       — Здравствуйте, господин Киин, — звучит электронным голосом из динамика в респираторе. Звучит странно, не-человечески. Что я скажу, если мне ответят из новерийской клиники? За последние дни я устала рассматривать фото заснеженных гор и стеклянных атриумов, задохнулась, сидя в корабельной духоте, маясь в раскаленном и пахнущем камнем, металлом и органикой мареве Омеги.       Без глотка арктической свежести мне не жить.       — Здравствуйте, господин Киин, — скажу я, переступив порог его кабинета.       Аналитика слишком долгая, итерации слишком медленные, компановка материалов слишком грубая. Все приходится делать вручную, и одна я едва справляюсь — вот он, предел моих навыков, но посмотрите, как он приятно высок! Если бы только на корабле был вычислительный блок помощнее, а лучше — ИИ, чтобы снять с меня бытовые и технические вопросы, на правах пилота, механика и ассистента…       Я шагнула бы дальше. Я рванулась бы выше.       23.07.83       ДА! ДА! ДА! ДА!       ДАДАДАДАДАДАДАДА!       О-ДА О-ДА О-ДА О-ДА!       Как же по-идиотски я, должно быть, выгляжу, бегая в трусах и майке по кораблю и размахивая планшетом.       Но как же на это плевать, когда в письме — приглашение на встречу и виза в Хань-Шань.       Это правда. Это все правда, но до сих пор такое ощущение, что не моя.       01.08.83       Я стою на корпусе корабля. Страховки и тросы отстегнуты, и постепенно ослабевает напряжение в магнитных ботинках. Скоро оно ослабнет совсем — и я мягко оторвусь от поверхности и окажусь посреди вакуума, свободно плывущей инертной пылинкой. Столько звезд вокруг, столько пространства!       Я уже видела его — в наркозных снах, висящая в колбе с грязной водой.       Я уже видела его…       Сколько долгих лет мы были оторваны друг от друга, и я гнила на поверхности каменного шара, ползала в тысячах световых лет отсюда, копошилась в биосфере среди миллиардов других душ — металась, беспокойная и несчастная, и вскидывала взгляд ввысь, и мечтала вырваться.       Курс на Новерию уже проложен, и корабль выведен на стартовую точку разгона. Скоро вместо звезд будут снежинки, а пока я закрываю глаза и слышу клапаны систем скафандра, слышу свое дыхание и свой пульс.       Пронизанная звездным светом, я вижу: космос под веками

и снаружи

один

.