«Помните: сдохнуть или умереть – решать вам».
У него были большие планы на эту жизнь. Отснять пару сезонов своей передачи, например. Стать одним из самых лучших ведущих. Открыть школу выживальщиков. Обучиться бесконтактному бою. Выучить муравьиный язык. Подружиться со всеми лисами в области и заставить их шпионить. Но случились долбанные птицы и вечная мерзлота.***
Он снова проснулся в холодном поту и с криком на пересохших губах. Снова на пропитанных потом простынях, снова потянулся дрожащей рукой к голове, нервно ощупал правый глаз, провел пальцами по лицу, запустил в непослушные спутанные волосы. Снова в своей маленькой квартире на третьем этаже. Снова совершенно один. Постепенно восстановил дыхание и посмотрел на часы. Четыре утра. Через пару часов ему нужно было быть за чертой города у лесополосы для съемки очередного эпизода «Сдохни или умри». Очередные секреты от опытного выживальщика, человека, пережившего двадцать три клинические смерти и семь выстрелов из калаша в спину. Стрелявшего, правда, так и не нашли. Жилин, чтоб его, долго возился с допросами, быстро потерял вещдоки (в том числе пули, которые из Выживальщика вытаскивали несколько часов), а потом тихо и странно забыл про это дело, отправил его в архивы. Было в этом что-то подозрительное, Выживальщик нутром чувствовал, а инстинкты никогда его не обманывали. Он медленно сполз с кровати, ощущая явные последствия злоупотребления Гибидроциклофенодолом и алкоголем. Выпил стакан воды, оделся, перед выходом остановился у зеркала, неуверенно и брезгливо оглядел себя с ног до головы - мятая серая рубашка, черные брюки, растрепанные волосы, изогнутая вечным вопросом длинная бровь и вечно пьяный правый глаз. Он пригладил волосы дрожащей ладонью, застегнул пуговицу у самого горла, схватил шапочку с полки и натянул на непослушные вихры. Натянул с неподдельной ненавистью и впервые в жизни задумался о том, чтобы прикупить себе пиратскую повязку. Смотрелось бы нереально эпично. Ехал в полном молчании с открытыми окнами, так, что продрог и покрылся мурашками. Он часто вспоминал тот холодный декабрьский вечер и нечаянное столкновение у гастронома. Вспоминал взгляд исподлобья, дьявольские черные глаза и капли скипидара на бледной шее. После того дня они больше не пересекались. Пару раз Выживальщик встречал Жилина, спрашивал осторожно, и как бы между прочим, про бешеного в каске, глаз прятал и пытался прочистить горло – сам не понимал почему становился таким, когда вспоминал про Игоря. Жилин в ответ нервно оглядывался по сторонам, стряхивал несуществующие пылинки с рукава кителя и говорил ему, голубчику, что понятия не имеет и сам хотел бы знать, где гражданин Катамаранов изволит находиться. Выживальщик не сразу понял, хотя нутром все-таки верно почувствовал с самого начала, что жилка на лбу Жилина не просто так начинала пульсировать на порядок быстрее, стоило упомянуть проскипидаренного психа. А потом увидел их на дороге, бредущих в высокой траве – Игорь шел шаткой походкой, вздрагивая от приступов икоты и время от времени шумно вздыхая то ли от головной боли, то ли просто от усталости. Жилин шел чуть позади, положив бледную руку Катамаранову на плечо, и говорил что-то явно занудное и наставительное. Игорь временами скидывал его ладонь, а может просто икал особенно страстно. Жилин настойчиво возвращал конечность на место, и Катамаранов, поворачивая голову, иногда нечаянно касался ее губами. Полковник-то был не так прост. Увиденное покоя Выживальщику не давало долго, он даже повадился было за милиционером следить, но вскоре бросил это дело, потому что, как оказалось, следил за полковником не он один. А с Железными рукавами он связываться не хотел. И полковника о слежке решил не предупреждать и о молчании своем не жалел ни секунды. Не надо было Жилину смотреть на Катамаранова т а к и м взглядом.***
Он ни секунды не сомневался, что встретится с ним снова. Выживальщик хорошо запомнил тот день, когда на него напала мутировавшая крыса. Вцепилась в горло зубами, он чуть было не запаниковал тогда и не потерял контроль, но собрался и сделал кувырок, скинул зверя с себя, встал в стойку, готовый отразить нападение, завертелся волчком. Выругался, потому что единственный зрячий глаз залила кровь из рассеченного лба. Наткнулся разгоряченным взглядом на испуганного оператора и тут же вошел в образ, сложил вместе подушечками пальцев вспотевшие исцарапанные ладони. - С вами программа «Сдохни или умри». Мы находимся в старом таежном лесу, в котором бесчинит…бесчинчествует…бесчинствует огромный хищный грызун, любящий питаться человеческим мясом. Мы только что подверглись его нападению и чуть не были поедены… съедены… чуть не съели нас. Я использовал секретный прием, которому обучился в храме… Договорить он не успел, только услышал протяжный вой оператора и свой собственный крик, почувствовал зубы на шее, только вот секретный прием повторить не сумел, зато успел подумать о том, как было бы хорошо, если оператор сможет заснять эту эпичную схватку. Может быть, даже премию дадут за сенсационный материал. Подумал и понял, что не говорит уже, а захлебывается кровью. Земля вдруг опрокинулась и пролила в ошалевший от боли взгляд мятую серость грозовых туч. Начался дождь. Крысомутант склонился над ним, разинул пасть, готовый то ли сожрать ведущего с головой, то ли убить зловонием из пасти, только вот тот в последний момент успел вывернуться, сесть сверху, вытащить из кармана бутылочку Гибидроциклофенодола и влить в открытую пасть все содержимое. Зверь закричал страшно, вскочил, бросился с визгом в лес и исчез за деревьями. - Помните, сдохнуть или умереть – решать вам. Он проговорил это скомкано, странным голосом, роняя густо-красные капли на собственные ботинки, а потом нелепо завалился набок, снова глядя на опрокинутое небо карим глазом, только вот он уже ничего не видел. Вот тогда он и встретил Катамаранова снова. И ничуть не удивился, только спросил обиженно, где его черти носили все это время. Игорь ощерился странно, но Выживальщик знал, что это у него улыбка такая и даже поверил, что его рады видеть. Видеть где? Он поднялся и стал оглядываться, не понимая поначалу, откуда этот странный теплый свет и приятная легкость в теле. - Обратно хочешь? - Я умер что ли? Катамаранов пожал плечами, глотнул из бутылки, уставился пьяно. Выживальщик подумал немного и спросил осторожно: - А ты ТАМ будешь или ЗДЕСЬ? Катамаранов подошел совсем близко, вытащил из кармана черное, мятое, развернул и надел Выживальщику на голову. Шапка его. - А я и тут и там есть. - Тогда возвращай, рано мне еще сюда. Выживальщик поправил шапку на голове и вдруг понял, что видит на оба глаза, тронул рукой лицо – ощущение странной правильности собственных черт приятно плавилось теплом под пальцами, улыбнулся и глянул на Игоря. - Красивый ты. И чокнутый. И совсем не испугался, что сказал это вслух. Катамаранов подошел совсем близко, от яркого скипидарного защекотало в носу, а от угольно-черного взгляда где-то внизу живота. - Именем Рыбнадзора… Коснулся совсем легко, а выбросило с такой силой, что Выживальщик выгнулся дугой и громко заорал. И очнулся в машине скорой помощи.