***
Жилин выглянул в окно, вдохнул прохладный утренний воздух - пахло пирожками с соседнего ларька и дождем. Дернул шпингалет, открыл створки, сел на подоконник, глянул на голубей, купавшихся в луже. - Порядок нарушаете, голубчики, несанкционированно это, здесь купаться запрещено. Полковник вытянул руки вперед, сложил ладони пистолетом, взвел воображаемый курок и открыл воображаемый огонь на поражение по голубчикам. Голуби подыграть не захотели, продолжили бессмысленное купание, бередя отражение грязных серых туч. - Серега! Выпускай. На работу мне надо. Жилин сделал вид, что не услышал, подошел к столу, отхлебнул чая из стакана, раскрыл папку, не заметив даже, что бумаги лежат вверх тормашками. - Нет у тебя работы, Игорь. Тунеядец ты, голубчик. И по людям палишь. Ты зачем за Стажером погнался? Он от испуга чуть не умер. Не совестно тебе? Катамаранову стыдно не было, хотя, сложно было угадать, что вообще у него в голове происходило и происходило ли хоть что-то. Жилин подолгу смотрел на него, вел за плечо вперед, в квартиру к себе, отмыть пытался, сделать из него нормального человека, гражданина примерного. Только вот Игорь гражданином становиться не собирался, он даже протрезветь не мог, был вечно пьяным. И по-своему милым. - Серега, ну я пойду? Жилин вздрогнул, Катамаранов стоял рядом, выдыхал на него скипидарным паром. Каска съехала набок, волосы острыми клиньями полосовали бешеный взгляд и испачканную скулу. - Ты чего вылез? Я тебе указаний таких не давал, ты пятнашку свою еще не отсидел. Отсидел Катамаранов, без малого, часов двадцать. Точнее – отлежал, заботливо накрытый теплым покрывалом. Жилин долго смотрел на него, спавшего крепким скипидарным сном, потом устыдился самого себя, бухнулся в кресло и уснул там же, терзаемый странными и непонятными мыслями и желаниями. - Ладно, иди. И это… Приходи если что. Катамаранов отсалютовал дрожащей ладонью, ощерился в дикой улыбке и двинулся прочь, прямо в открытое окно.***
Выживальщик прыгнул, перекатился, припал на правое колено, принюхался, махнул оператору, ударил ребром ладони резко и оглушительно громко рявкнул. - Я только что применил пресловутый прием гипнотического оглушающего удара на этой белке. Помните, белки только кажутся милыми, в брачный период они не против поживиться человеческим мясцом. Выживальщик перекатился, принюхался снова и насторожился, учуяв запах скипидара. Бросился вперед, в кусты, и полетел вниз, споткнувшись обо что-то или кого-то, пропахал носом добрый метр, перевернулся набок со стоном. Катамаранов смотрел пьяно, долго пытался сфокусировать взгляд, Выживальщик же щурил глаз и кривил усы в улыбке. - Ты чего тут? - Меня ондатра покусала. Выживальщик сел, подполз поближе, глянул сочувственно на глубокие царапины, махнул оператору, велел принести аптечку из машины. - А чего тебе от них надо было? - Подболотники искал. Выживальщик понимающе кивнул, сам недавно снимал программу, где пытался рассказать, как сделать грибные бомбы, чтобы отпугнуть голодного медведя. Оператор принес аптечку, направил камеру, нажал запись. Выживальщик достал спирт, сделал глоток, мазнул ваткой по царапинам, наложил повязку. Катамаранов смотрел странно, удивленно немного, в черных глазах плескалось смутное и непонятное, и Выживальщика это странно смущало. Закончил, отложил аптечку в сторону, склянку со спиртом оставил, сделал глоток, предложил Игорю. Тот отреагировал сразу, допил в два глотка, протянул пустую, икнул. Выживальщик поправил шапку, уставился вперед, подумал, вспомнил. - Погоди, принесу кое-чего. Отбежал на десять метров, видел же, где-то здесь росла проклятая. Припал к земле, пополз, вел глазом из стороны в сторону, радостно вскрикнул, вырвал что-то из земли с корнем, понесся обратно к скипидарному, ловко перепрыгивая через бурелом. - Вот, фалосибициния титаническая. Ты листочки разомни и натрись ею, когда к ондатрам пойдешь. Они ее запаха не любят, кусать не станут, разбегутся. Он протянул букетик Игорю, сиреневые цветы пахли остро и пряно. Катамаранов дрожащей ладонью со второй попытки схватил-таки цветы, уставился непонимающе, перевел черный взгляд на Выживальщика. - Это че? Выживальщик не услышал, потому что кинулся нарвать еще, а когда вернулся, застал странно притихшего Катамаранова. Цветочков на стебельке не было, только один темно-фиолетовый лепесток прилип к влажным губам. - Ты чего… Ты чего, их скушал? Ты чего, ты их сожрал что ли? Ты совсем что ли, я же попросил натереться, а не жрать! Игорь вдруг вдохнул резко, икнул и завалился набок.***
- А я вас предупреждал, голубчик, не доведут до добра эти ваши пресловутые сомнительные способы выживания. Выживальщик еще никогда не видел Жилина таким – полковник ходил из угла в угол, временами останавливался напротив Выживальщика, смотрел осуждающе и обиженно, дергался каждый раз, когда в дверях палаты показывался белый халат. - Вот засажу тебя на двадцать лет за попытку отравления, вот будешь там программу свою снимать, как за решеткой-то выжить, там тебе покажут как… Договорить он не успел, в дверях показался Игорь. Сам, на своих ногах, держал в руках каску, другой рукой попытался волосы назад зачесать. Живой, невредимый, если не считать наложенных Выживальщиком повязок. Только было в нем что-то не так, оба поняли это сразу и испугались. - Игорь? Спросили одновременно, раздраженно и смущенно переглянулись. - Чего? Нормально у меня все, голова болит только немного, но мне Викторович таблеток выписал. Выживальщик и Жилин переглянулись снова, один широко раскрыл глаз, даже правый открылся немного, второй пожал плечами, пустив солнечные зайчики по потолку отполированными полковничьими звездочками. Руки у Катамаранова не тряслись, голову он держал прямо и смотрел на них совершенно трезвым, совершенно ясным взглядом.***
На следующий день Катамаранов накормил кота, начистил каску до блеска, помог Инженеру поменять колеса, которые кто-то проколол ночью. Через неделю устроился на работу на стройке. Выживальщик наблюдал за ним, провожал на работу, стоял вечерами у окна. Жилин шел следом, надвинув кепку на глаза и ревниво хмурясь. Следом за полковником шли ребята из ОПГ.***
- Ты чем его накормил, зараза? Жилин вылетел из-за угла, швырнул Выживальщика к стене, схватил за грудки и тряхнул так, что у того шапка слетела. - Не кормил я его ничем… - Он совсем не такой стал! Ты чего с ним сделал? А ну говори, не то пятнашку тебе нарисую, не отвертишься. - Фалосибицинию ему нарвал, чтоб его ондатры не кусали, а он съел. Жилин Выживальщика отпустил, сам привалился к стене рядышком, сполз вниз, застыл на корточках, задышал тяжело, вытер рукавом пот со лба. Выживальщик шапку поднял, натянул на лохматые волосы, пригладил рубашку, уселся рядом. - Так ему ж нормально вроде, на человека стал похож, работает вот… Полковник блеснул влажным злым взглядом в темноте, покачал головой и Выживальщик осознал вдруг, что правильно испугался тогда, когда встретил нового Катамаранова у гастронома. Игорь поздоровался, пожал крепко руку, спросил как дела, пригладил волосы, улыбнулся ему. Улыбка была странная, стылая, Выживальщик только потом это осознал. Холодная, как тот день, когда они познакомились. Не веяло от Игоря тем, что чуть с ног когда-то Выживальщика не сбило. И взгляд был… обычный. Игорь спросил тогда, как Выживальщика зовут и тот назвался. Расцвел довольной улыбкой, когда Катамаранов проговорил его имя, перекатывая согласные на тонких губах. Жилин же чувствовал грусть и обиду. Сам не мог понять, на кого обижается – на себя или на Выживальщика, который перевернул все вверх дном. А может быть, на Игоря обижался за то, что тот казался счастливым в своей обычности. Не звал его больше, не клянчил денег на скипидар. А Жилину больше не приходилось искать его по лесам и подвалам, гнаться с пистолетом, тащить за жилистую руку в камеру и часами говорить ни о чем.***
- Где твоя фалосо…фалосохрень растет? Выживальщик махнул рукой направо, ткнул пальцем на опушку за частоколом бурелома, вздохнул и протянул Жилину канистру с бензином. Расплескали все вокруг быстро, Жилин достал коробок спичек. Закурили. - Думаешь, стоит? Ему ведь на самом деле нормально так, авось нормально все будет, бригадиром назначат, жену себе найдет, дети там… Выживальщик посмотрел на Жилина и покачал головой, стряхнул пепел, затянулся и бросил окурок на политую бензином траву. На их лицах заплясали оранжевые блики. - Пойдем, покажу кое-чего. И это… Пожарников что ли вызови, чтобы лес не сгорел. Белок жалко.***
Они стояли напротив окна Игоря. Катамаранов сидел за столом, курил, барабанил пальцами по столешнице. На фоне голых стен с грязно-желтыми обоями докурил, бросил окурок в стакан с чаем и спрятал лицо в ладонях. Плечи поднялись в тяжелом вздохе, опустились. - Ты знаешь, почему он такой стал? Почему скипидар пить начал? Вы же учились вроде бы вместе? Жилин протянул ладонь, Выживальщик понял без слов, достал пачку Примы, вытащил сигарету, дал огня. - Учились. С нами еще Инженер учился, доставали его, помню. Игорь смешной был… Бешеный. А потом… Выживальщик слушал, курил, смотрел в окно, думал. Жилин замолчал, рассказ не продолжил, а Выживальщик не стал настаивать, только отвернулся от окна и тихо сказал: - Нельзя ему нормальным быть, нормальным тяжело живется. Он же особенный… Жилин вздохнул, глянул в окно. - У него нормальность другая, ненормальная. Давай вернем как было. Пошли за скипидаром.***
Жилин сидел на подоконнике и расстреливал голубей из воображаемого ружья. На столе стыл чай. Тяжелый скипидарный дух бодрил, не сказать, чтобы приятно, но уютно привычно. Выживальщик сидел за столом, бросал украдкой тяжелые взгляды на клетчатый плед за чугунными прутьями решеток, мерно вздымавшийся в такт дыханию. Бутылка из-под скипидара закатилась под нары. - Ладно, я пошел. Жилин головы не повернул, продолжил голубей отстреливать. Выживальщик замер у двери, глянул на Игоря еще раз, посмотрел на Жилина. - И это, хотел предупредить. Следят за тобой, полковник. Двое ребят, вечно в очках. У меня есть пару советов, как выжить… Жилин обернулся, слез с подоконника, взял чашку, глянул с хитрой улыбкой, советов слушать не стал, перебил вялым: - Я знаю. Выживальщик пожал плечами, кивнул на прощание, вышел. Молча дошел до своей квартиры, отсчитывая расстояние выкуренными сигаретами. Открыл дверь, скинул ботинки, остановился у зеркала, стянул усталой рукой шапочку, хмуро глянул в отражение, вопросительно дернул бровью. Вчера, спасаясь от бешеных лис, он встретил Катамаранова. От знакомого темного взгляда в груди потеплело, но сразу смыло ледяной волной. Игорь имени его не вспомнил.