В любое нерабочее время, Лу
А через несколько минут уже задремал, перегруженный эмоциями сегодняшнего бесконечного вечера. Перед тем, как окончательно вырубиться, он ясно вспомнил Нано, пересекающего территорию «Табакалеры», тревожный вопрос Карлы и пару крупных купюр, которые брат подкинул ему несколько дней назад. Но сил рефлексировать на эту тему уже не было, и Самуэль провалился в беспокойный, обрывочный сон. Там было много земли — свежей, почему-то мокрой, он спотыкался, но все равно шагал по ней. Почему кто-то копает землю, сейчас ведь зима, подумал он во сне, а потом вспомнил, что вообще-то осень, и эта мысль насторожила его. Там была Карла, и он шел к ней, но она вдруг начала скрываться, словно эта свежая земля утягивала ее куда-то. Он побежал, ноги вязли, услышал чей-то крик — какой же знакомый голос, господи, чей он — сделал еще рывок, но земля крепко держала его за щиколотки. Земля не может держать, напомнил Самуэль сам себе, разозлился, поднял глаза, а Карла уже исчезла. Ты не успеешь! — кто-то крикнул, кто это кричит? Самуэль завертел головой по сторонам, дыхание начало сбиваться, и он вдруг ощутил вкус земли у себя во рту. Уже все, дядя Саму. Самуэль резко проснулся и с трудом вздохнул. Сердце начало биться где-то в горле — сначала как обычно, а потом быстро-быстро, словно он только что пробежал марафон. Он попытался привести дыхание в порядок, положил большой палец на левое запястье, чтобы посчитать пульс, но это было бесполезно: он, очевидно, зашкаливал. «Потрясающе, — мрачно подумал Самуэль, медленно поднимаясь с кровати. — Только панической атаки не хватало. Из-за сна». Он невольно прокрутил в голове картинки, которые подсунуло ему подсознание. Они не то что бы были страшными в традиционном понимании, просто какими-то… слишком хорошо ощутимыми. И этот голос… Самуэль потряс головой. Он понял, что говорила Моника — больше никто не называл его «дядя Саму» — но у нее был такой… недетский голос. — Не спится? Самуэль вздрогнул, едва переступив порог. Оказывается, Бланка тоже не спала: сидела в пижаме за кухонным островком, со своим вечно работающим ноутбуком и какими-то распечатками. Ее голос звучал не так враждебно, как несколько часов назад, и Самуэль только кивнул ей в ответ. Под ее внимательным взглядом накапал себе успокоительного и, не поморщившись, опустошил весь стакан залпом. — Тебя что, так напряг наш вечерний разговор? — увидев, что он пьет, растерянно поинтересовалась Бланка. Самуэль только пожал плечами: ему не улыбалось рассказывать про игры своего подсознания. — Ну прости, что вспылила… просто все это выглядело очень странно. — Все нормально, — поторопился ответить Самуэль, устраиваясь на высоком стуле напротив нее. — Я понимаю. — Я подготовила для тебя кое-что, — помолчав, призналась Бланка и взяла в руки несколько листов. — Думала отдать утром, но раз ты все равно не спишь… — Что это? — Самуэль краем глаза ухватил фамилию Карлы на бумаге и нахмурился. Забрал ее у Бланки и пробежался взглядом по первым строчкам. — Это договор о неразглашении информации, — пояснила Бланка. — По моему расследованию с винодельней. — Неразглашение информации? — Самуэль непонимающе посмотрел на нее. — Ты серьезно? — Я подписываю такое со всеми, кто хоть как-то участвует в моих расследованиях, — пожала плечами Бланка. — Я помогал тебе много раз, и ты никогда не просила меня об этом, — напомнил ей Самуэль. — Да, но теперь… я прошу. В этот момент Самуэль понял: она не поверила. Ни ему, ни Лу, ни Гусману. Она явно не понимала, что происходит на самом деле, но его в секунду придуманная легенда не сработала. Он опустил взгляд в распечатки. В целом, в них не было ничего такого. Договор всего лишь подтверждал, что Самуэль оказывает содействие в расследовании и обещает не распространять информацию раньше, чем оно будет опубликовано. — Ты все еще хочешь мне помогать, верно? — Конечно, — мгновенно отозвался Самуэль. Что бы Бланка сейчас не думала о нем, но отпустить это дело он не имел права. О каком «долго и счастливо» вообще могла идти речь, если у Карлы был реальный шанс угодить за решетку после всего этого дерьма. Он поставил подписи на обоих экземплярах и закинул свой в нижний ящик письменного стола. Подумал, что выбросит его, когда все это закончится, и отправился спать. 4 октября 2027 — Ладно, Карла, я терпела несколько дней, но сегодня ты не избежишь объяснений. Лу направила в сторону подруги свой коктейль, как только та показалась около их чудом забронированного за пару часов до обеда столика. Они не могли нормально пересечься уже несколько дней — у Карлы накопился миллион дел на винодельне, а Лу разрывалась между детьми, редакцией и организацией дня рождения отца — поэтому когда сегодня у обеих образовался свободный час, они спонтанно решили потратить его на совместный ланч в центре. — Я тоже рада тебя видеть, — насмешливо улыбнулась ей Карла и, присаживаясь напротив, потянулась к коляске, где мирно дремал Адриан. — Ну и почему ты спишь, когда я так хотела с тобой пообщаться? — Она тихо засмеялась и осторожно, чтобы не разбудить, коснулась его разжатой ладошки. — Летучки fashion-отдела усыпляют его лучше, чем попытки Гусмана в сочинение сказок, — усмехнулась Лу, — но ты не уходи от темы, dear, потому что у нас вчера ночью были разборки с девушкой Самуэля, и я рассчитываю хотя бы на «спасибо» за свою актерскую игру. Карла нахмурилась, немедленно переводя взгляд на Лу. — С Бланкой? — А у Самуэля что, двадцать пять девушек? Конечно, с ней, с кем еще, — Лу закатила глаза. — Она все спрашивала про какой-то крем, и Самуэль не нашел ничего умнее, как сказать, что я жила у него несколько дней. Карла закусила губу, едва сдерживая смех. — Да, прости, я забыла у него немного вещей… — Забыла или совершенно случайно забыла? — бросила в ее сторону выразительный взгляд Лу и, дождавшись невнятного кивка головой, возмутилась: — Карла! Предупреждай в следующий раз. Я, конечно, не против импровизации, но не в двенадцать ночи. — Прости, — повторила Карла, виновато пожимая плечами, — откуда я знала, что он решит впутать в это тебя? — Так у вас… что у вас вообще происходит? — с любопытством спросила Лу. Карла задумалась, прежде чем ответить. У них особо ничего и не происходило — на вчерашнем недосвидании Самуэль четко обозначил границы, дал понять, что не хочет строить новые отношения, пока не закончит старые. И Карла изначально понимала, что с ним не будет по-другому, но внутри все равно немного бесилась. — Ну, в этом случае, поздравляю тебя, dear, — выслушав ее, язвительно произнесла Лу. — С чем? — удивилась Карла. — Со вступлением в клуб целомудрия. Серьезно, Карла, я тебя не узнаю. — Да что ты несешь? — тут же поморщилась она. — Во-первых, он еще не расстался со своей девушкой… — И это его проблемы, — пожала плечами Лу. — Во-вторых, прости, конечно, но, в отличие от вас с Гусманом, мы можем немного подождать и не наделать глупостей. Лу вдруг помрачнела, и Карла удивилась такой реакции: обычно она спокойно реагировала на подобные замечания. — У вас что-то случилось? Лу? — Well, может, ты права, и если бы мы тогда не торопились, у нас бы сейчас не было таких проблем, — Лу постучала ногтями по деревянной столешнице и нахмурилась сильнее. Оглянулась на коляску, откуда раздалось полусонное агуканье, и облегченно выдохнула, поняв, что Адриан проснулся в хорошем настроении. — Ну что, ты решил присоединиться к нам, родной? — подхватив сына и поцеловав его в теплую щечку, пробормотала Лу. Он заулыбался, демонстрируя несколько прорезающихся молочных зубов, и тут же завертел головой по сторонам. Заметив, что Карла протянула руки к ним, Лу полюбопытствовала: — Пойдешь к тете Карле? — не увидев сопротивления, она отдала малыша подруге и со вздохом закончила: — Кто-то шантажирует нас. Карла крепко прижала к себе Адриана и подняла на нее удивленный взгляд. — Шантажирует? Чем? — Угадай с трех раз. Тем, что случилось на выпускном, конечно, — мрачно выдохнула Лу. — Сначала он, ну или она, писал всякие тупые сообщения несколько раз в месяц, а на днях закинул в почтовый ящик родителей Гусмана фотку Поло с неоднозначной подписью. Карла нахмурилась, перехватив ход ее мыслей. — И что, ты думаешь, это… — Да, я думаю, что это Надя, — спокойно отозвалась Лу, и Карла недоверчиво покачала головой. — Бред какой-то. — Что это еще за клуб защитников Нади у нас тут образовался? — возмутилась Лу немедленно. — И главные участники — мой муж и моя лучшая подруга. Может, запишем туда Монику и Адриана для полной картины? Карла усмехнулась. — Чего ты сразу возмущаешься? Я просто к тому, что это не в характере Нади. — А ты, я смотрю, успела прекрасно изучить ее, — вкрадчиво прокомментировала Лу. — Что, может, сделаешь ее подружкой невесты, если вы с Самуэлем вдруг решите пожениться? — Ты в норме, Лу? Почему ты так реагируешь на нее? Гусман что, дал тебе какой-то… повод? Лу отрицательно покачала головой. — Да нет, Карла, дело не в нем. Простое слово из семи букв — ей было страшно. Сообщения, конечно, раздражали и тревожили ее, но не так сильно, как этот внезапный переход на родителей Гусмана. И Лу невольно думала о том, что через несколько дней в Мадрид вернется ее семья — не только мама и папа, а еще бесчисленное количество кузенов, племянников и прочих родственников, которые в жизни не пропустят юбилей отца; в списке даже присутствовала мать Валерио, и Лу поначалу предвкушала эту family-драму. Но теперь она в ужасе представляла, как кто-то подойдет к микрофону посреди праздника — кто-то знакомый, тот, кто не вызовет вопросов у секьюрити при входе — и разрушит ее жизнь парой простых фраз. — Я вам не мешаю? — Лу оборвала себя на полуслове, поняв, что Карла отвлеклась и вместо того, чтобы выслушивать ее рассуждения, обнималась с Адрианом и передразнивала его сосредоточенный лепет. — Ай, прости, Лу, просто он так быстро растет, а я так редко его вижу, — Карла перевела на подругу виноватый взгляд. — Я слушаю, правда. Когда у твоего отца день рождения? — Really, Карла? Шестнадцатого. Я выслала приглашения тебе и Теодору еще неделю назад, — напомнила ей Лу. — Ну, есть еще двенадцать дней, наверняка эти сообщения можно хоть как-то отследить, — заметила Карла. — Вы не хотите рассказать Самуэлю? Мне кажется, он разбирается в таких штуках. — Да, мы собираемся, но просто… — Лу запнулась и, вдруг закрыв лицо руками, сдавленно произнесла: — Если все это вскроется, я боюсь, что на моих детях будет клеймо на всю жизнь. — Какое клеймо? — растерянно переспросила Карла. — Мать-убийца, какое еще, Карла? И Лу ощутила, как ее накрывает, хотя она никогда не позволяла себе подобного в общественных местах. Ее воображение уже давно нарисовало эту картину — вероятнее всего, в тот вечер, когда она получила первую порцию сообщений. Там была тюрьма — обязательно полузаброшенная, как в мексиканских теленовеллах, которые она смотрела редко и называла своим guilty pleasure — и попытки уговорить Гусмана забрать Монику и Адриана и навсегда переехать в другую страну, где их не будут знать как детей убийцы. В ее воображении он почему-то соглашался; быстро, и от этого становилось еще больнее. А потом каким-то неведомым образом их находила Надя, и они с Гусманом начинали заново. Адриан называл ее «мамой», потому что уже не помнил Лу, а Моника просто становилась ее лучшей подружкой, с которой они могли делиться любыми секретами. На моменте, где повзрослевшая Моника крепко обнимала Надю и доверительно говорила «знаешь, я очень рада, что мой папа женился именно на тебе», Лу чувствовала, как ей становится физически больно, и старалась поскорее стереть эти мысли из головы (но потом они приходили снова и снова). — Господи боже мой, Лу, — Карла не знала, смеяться ей или сочувствовать. Покрепче прижала к себе Адриана, который немного занервничал из-за изменившегося тона мамы, и успокаивающе произнесла: — Ты тут уже целый сценарий для мыльной драмы написала. Ничего такого не случится. Во-первых, у этого человека наверняка нет никаких доказательств, кроме показаний одного из тех, кто был с нами в сговоре, но тут его слово против нашего. Во-вторых, даже если что-то подобное вдруг произойдет — хотя этого не произойдет — Гусман покрутит пальцем у виска, когда ты предложишь ему свалить в другую страну. И, в-третьих, могла бы придумать что-нибудь пооригинальнее, а не включать сюда его бывший любовный интерес. Лу улыбнулась сквозь внезапно выступившие слезы. — Примерно это я и хотела услышать от тебя, — призналась она, утирая соленые капли со щек и забирая у Карлы сына. — Пожалуйста, делись такими глупостями со мной сразу, чтобы не накручивать себя неделями, — на мгновение сжимая ее руку, попросила Карла. — Теперь ты расскажи что-нибудь глупое, — потребовала Лу в ответ. — Что? — удивилась Карла. — Иначе я буду чувствовать себя неловко. Ну давай, Карла, я знаю, у тебя куча историй, которыми ты никогда не делилась со мной. Карла вздохнула. Ей тяжело давалась эта часть дружбы — делиться совсем уж личными историями и какими-то глубокими внутренними переживаниями ей никогда не хотелось. К тому же, учитывая, что ее лучшая подруга всегда была немного… болтлива, на подсознательном уровне Карла опасалась, что она как-нибудь выдаст пару ее секретов. Сейчас, может, уже не со зла — между ними не было никаких конфликтов, да и с годами Лу стала мягче — но приятнее от этого не будет. — Ну, я и правда специально оставила косметику в квартире Самуэля, — призналась Карла, — потому что жутко ревную и не понимаю, почему он не может быстрее порвать с Бланкой. Потом я, правда, опомнилась и позвонила ему, чтобы он все убрал, но он перепутал банки, и… — Да нет же! — в нетерпении перебила ее Лу. — Что-нибудь совсем трешовое, а не месть уровня начальной школы. Совсем трешовое. «Сколько свободного времени у тебя есть? Потому что уйдет примерно год, прежде чем я расскажу все», — подумала Карла мрачно. Ей не хотелось говорить о родителях; мысли о смерти матери из нее не смог вытащить даже личный психолог. Не хотелось говорить о Самуэле, потому что они были на таком перепутье, что, кажется, любое случайно брошенное слово могло сделать еще хуже. Но она знала, что Лу нуждается в истории, которая заглушит ее тревожные мысли, и уже собиралась выдать про Йерая и винодельню — это затронет тему с отцом, но, наверное, девяносто семь процентов ее треш-историй связаны с ним — однако ее взгляд упал на Адриана, и она вдруг ощутила острую необходимость поделиться другим секретом. Еще до того, как начала рассказывать, поняла, что это больше нужно ей самой, чем Лу, и, осторожно коснувшись щечки улыбающегося малыша, грустно усмехнулась. — Есть кое-что, о чем я тебе никогда не говорила. Лу удивленно подняла брови, внезапно ощутив какой-то странный вайб, исходящий от Карлы. — Но если эта история выплывет когда-нибудь, ты труп, Лу, — добавила Карла медленно. — Я серьезно. — Ай, Карла, рассказывай уже. — Ты помнишь моего бывшего? — вместо ответа полюбопытствовала она. — Какого из? — Очень смешно. — Что такого? У тебя был Поло, потом Кристиан Грей, в какой-то момент в историю вписался Самуэль, еще был Йерай, но этого я, прости, никогда не пойму. В начале второго курса ты мутила с этим жутким снобом, которого мы называли Чак Басс, а потом… — Я про А́ле, Лу, — перебила ее Карла. — Про мои реально серьезные отношения. — Ну так бы сразу и сказала: мексиканский принц, наследник наркокартеля и просто супер красавчик, которого ты кинула, потому что он ревновал тебя даже ко мне, — Лу довольно усмехнулась. Карла закатила глаза. С Але они познакомились в середине второго курса: он прилетел в Нью-Йорк на несколько месяцев, взял семестр за рубежом в своем универе, и у них с Карлой оказалось три общих предмета. Она тогда только закончила отношения с парнем, которого они с Лу называли как главного антигероя «Сплетницы» (теперь Карла уже не помнила его настоящего имени), и ввязываться во что-то новое пока не горела желанием. Не заметить Але на лекциях, которые посещало около сотни студентов, было сложно — во-первых, Лу была права, он оказался супер красавчиком и идеально вписывался в типаж Карлы (острые скулы, темные волосы, большие карие глаза с ресницами, эффекта которых вряд ли можно добиться даже 3D объемом), а во-вторых, у него был такой раскатистый и заражающий смех, что заставлял как минимум обернуться (а как максимум поинтересоваться, что такого веселого происходит на задних партах). Он собирался со своей мексиканской компанией, они громко обсуждали что-то на испанском, и Карла порой невольно прислушивалась, но ничего интересного в их беседах не было — так, будничные обсуждения учебы, тусовок и каких-то не самых шедевральных фильмов. Ее тянуло к нему, это было взаимно, и на какое-то время она вдруг перестала ловить себя на мыслях об упрямом прошлом, которое не отпускало весь первый год учебы здесь. С Але было весело и очень легко — примерно также начинались отношения с Кристианом, только в этот раз им не мешал никто третий (ладно, он был где-то на задворках сознания, Карла иногда думала о нем, но резко пресекала это и возвращалась в свою вроде как счастливую реальность). В июне, когда все экзамены были сданы, они вдвоем отправились в Мексику. Карла особо не задумывалась о том, как будет учиться дальше — может, переведется на дистант, может, будет периодически прилетать в Нью-Йорк; все это, если честно, волновало ее в предпоследнюю очередь. Она наслаждалась новыми отношениями и на этот раз искренне верила, что они могут привести куда-нибудь. У Але был только один минус: он оказался достаточно ревнивым. Ни о какой агрессии речи, конечно, не шло, иначе она бы развернулась в первый же день, но он иногда расспрашивал ее про новые подписки в соцсетях, часто просил сообщать о своем местоположении, если они были не вместе, и испытывал явный дискомфорт, если она вдруг упоминала кого-нибудь из своих бывших. — Так, ну и где треш? — не выдержав, перебила ее Лу. — Мы подходим к нему, — пообещала Карла, прекрасно понимая, что этим вступлением оттягивала момент истины. В августе они прилетели в Мадрид: у Лу был день рождения, плюс они с Гусманом устраивали gender reveal party, и Карла как крестная очень хотела организовать ее. Они сидели на веранде одного из ее любимейших ресторанов, Але помогал ей выбирать декорации и в какой-то момент вдруг буднично спросил: — Мы тоже будем устраивать такое? — перехватил ее за руку, и Карла перевела на него растерянный взгляд. — Прости? — Когда у нас будет ребенок, — пояснил он, и Карла, нахмурившись, вырвала свою ладонь из его руки. — Что-то не так? — удивился он. — Эм-м-м нет, просто… мы никогда не обсуждали это, и мы встречаемся всего-ничего, — ответила Карла, чувствуя себя неуютно. — Вернемся к этому разговору через пару лет? — Ты не хочешь детей? Его вопрос заставил ее замереть на пару мгновений. — Нет, я хочу, просто… — «не с тобой», Карла поймала эту быструю мысль и неприятно поразилась. Откуда она взялась? — Мне двадцать, я не готова к этому и не знаю, буду ли готова в ближайшие несколько лет. — Ей было странно объяснять ему такие очевидные вещи, это был уже второй звоночек, но она предпочла закрыть на него глаза. — Я не хочу брать на себя такую ответственность сейчас, мне и так хорошо. — Она вернулась к выбору декораций, думая, что разговор на этом завершен, но Але вдруг примирительно произнес: — Да ладно, я ведь не заставляю тебя безвылазно сидеть с ребенком дома, мы найдем хороших нянь, будем точно также учиться, путешествовать… Карла подумала, что ослышалась. — Какое из моих слов ты не понял? — вкрадчиво переспросила она. — Я не собираюсь заводить детей в ближайшее время. — Это должны решать двое, разве нет? — Але пристально посмотрел на нее, и Карла поперхнулась своим вином. — Тут нечего решать, я говорю, что не готова, и этого должно быть достаточно. Нужно было уходить — прямо в этот момент. Месяцами позже Карла мысленно возвращалась к этому разговору и ругала себя за недальновидность, но было уже поздно. Может, она не ушла, потому что после той ее фразы Але снова стал прежним, мягко рассмеялся и пробормотал что-то вроде «ну хорошо, поговорим об этом как-нибудь потом». Карла тогда с облегчением вздохнула и вернулась к организации вечеринки для своей будущей крестницы. К несчастью, его «как-нибудь потом» наступило быстрее, чем она ожидала. — Что он сделал, Карла? — на выдохе спросила Лу. — Что у вас там произошло? — в этот момент она уже понимала, что их расставание на самом деле не было связано с ревностью. — Решил пойти в обход и вместо того, чтобы разговаривать со мной, начал химичить с моими противозачаточными, — Карла до сих пор с содроганием вспоминала тот день, когда вернулась на их виллу раньше обычного и случайно застала его за подменой таблеток. — Кто знает, чем бы это закончилось, если бы я тогда не справилась с разбором документов быстрее, чем планировала. Ты совсем придурок, это же гормональная система, с ней не шутят! Да расслабься ты, это пустышки, я бы не стал травить твой организм, Карла. Ты сидишь на них уже месяц Карла чувствовала себя беспомощно от охватившей ее злости. Растерянно смотрела на парня, которому смогла довериться, с которым, наконец, почувствовала себя счастливой и свободной. А он спокойно решил все за нее и говорил об этом так, словно ничего серьезного не произошло. Она взяла коробку с таблетками и, размахнувшись, бросила ему в лицо, а он вдруг перехватил ее запястье и резко развернул его. Что ты творишь, мне больно Але никогда не позволял себе такого. Ревновал, бесился, мог повысить голос, но это все не напрягало Карлу. «У каждого свои загоны», — думала она, выслушивая его очередные претензии по поводу неотвеченных сообщений, но теперь вдруг поняла, что все эти маленькие неприятные детали собрались в одну большую кошмарную картину. Ты не любишь меня, Карла? Не любишь меня? Не любишь? Он повторил эту фразу столько раз, что в какой-то момент она потеряла смысл и превратилась для Карлы в рандомный набор букв. Она смотрела на него снизу вверх — ей всегда нравилось, что он такой высокий, разница в росте почти в тридцать сантиметров казалась милой, но теперь ей было страшно. Почему ты не любишь меня? Карла помнила его безумный взгляд. Помнила расползавшиеся по запястью синяки, которые остались после его крепкой хватки. Помнила, что уехала без вещей и расплакалась от облегчения, когда все тесты оказались отрицательными. А еще его извинения, бесконечные «я не знаю, что на меня нашло, клянусь, я больше и пальцем тебя не трону», миллион украшений, которые летели в мусорку без распаковки — ее до сих пор слегка потряхивало, когда она вспоминала все это. — Jesus Christ, — выслушав ее, в ужасе пробормотала Лу. — Такие идиоты вообще есть в природе? — Как видишь, еще не перевелись, — грустно усмехнулась Карла и покачала головой. — Ну да ладно, у него, очевидно, начались какие-то проблемы с головой, так что тут ничего не поделаешь. — Может, они всегда были, но ты как-то стриггерила их, — предположила Лу. — Может, — легко согласилась Карла. — Но, знаешь, для него все закончилось удивительно… нормально. — Как это? — удивилась Лу. — Я недавно наткнулась на его Инст, там куча счастливых семейных фоток, его сыну уже около двух, наверное, — задумчиво поделилась Карла. — Ну, Инст это просто картинка, — пожала плечами Лу. — Я тоже постила на первом курсе универ, клубы и свои старые счастливые снимки, хотя в жизни не могла заставить себя даже выйти из дома и каждое утро начинала с сообщений своему психотерапевту. Нет, ладно, не все так делают, конечно… но это я просто к тому, чтобы ты не парилась. — Почему меня должно это парить? — искренне удивилась Карла. — Well, не знаю, — смутилась Лу. — Просто все твои бывшие… неплохо устроились в жизни. — И что? — Ну, я бы, например, не хотела видеть своего бывшего счастливым. Называй это как хочешь, но мне было бы реально обидно. — Хорошо, что у тебя всего один бывший, он же твой нынешний, — усмехнулась Карла и тут же пожала плечами. — А мне, правда, наплевать, что там как у кого сложилось. И потом, ты не можешь знать про всех моих бывших… что вот, например, делает Кристиан? — она закусила губу, думая, что зря назвала это имя. Оно иногда появлялось на задворках сознания, и тогда она думала: может, это такая расплата. Может, одна пустынная дорога, мотоцикл, несущийся на большой скорости, и отправленное в отчаянии «папа, Кристиан проговорится, я не знаю, что делать» никогда не дадут ей жить спокойно. — Ну, Омар как-то говорил, что он работает в сфере развлечений, но я не запомнила, где именно, — призналась Лу. — Еще говорил, что Кристиан живет с кем-то, но я даже не помню, с парнем или с девушкой… Но, в целом, он не жаловался. А вообще, какого черта ты спрашиваешь о нем, Карла? — она оборвала себя на полуслове. — Разве ты не решила сосредоточиться на другом своем бывшем? Карла закатила глаза. — Отстань, Лу, на сегодня ты перешла достаточно личных границ. — Нет, серьезно, я что, зря вчера врала его девушке? Я вообще-то искренне переживаю за вас двоих! — По-моему, у тебя и без нас есть, о чем переживать, — заметила Карла. Обе как-то резко замолчали и провели оставшиеся несколько минут в тишине, прерываемой доносившимися из-за соседних столиков обрывками легких бесед. Карла собиралась еще поработать, но поняла, что чем дольше сидит в одиночестве, тем сильнее начинает рефлексировать на тему своих прошлых отношений — поголовно неудачных, больше сказать нечего. Она вздохнула, стараясь не сосредотачиваться на мыслях об этом. Чтобы поднять себе настроение, зашла в недавно добавленные контакты и, отыскав там номер Фреда, скинула ему дружелюбное:Привет, Фред, это Карла. Не знаешь, Самуэль сейчас в офисе?
Не прошло и минуты, а он уже ответил: Heyyyyy, Карла! В офисе, где ему еще быть Как обычно, работает без перерывовДостанешь мне пропуск? Хочу заглянуть к нему ненадолго
Sure, только данные свои скинь Может, это было глупо, но Карле стало немного спокойнее, когда она переступила порог его офиса. Крепко держа в руках две порции такого необходимого кофеина и пакет со сладостями из ближайшего «Старбакса», она постучалась в дверь его кабинета и, услышав рассредоточенное «да-да», заглянула внутрь. — Доставка кофе, — Она засмеялась, поймав на себе его непонимающий взгляд, и уже в следующую секунду увидела, как на лице у него возникает улыбка. Самуэль немедленно поднялся из кресла, расправляя затекшие руки. Уже собирался было перехватить картонные стаканчики с кофе, но Карла успела быстрее и, опустив их на его рабочий стол, тут же обвила Самуэля руками за шею. — Карла, — пробормотал он, осторожно придерживая ее за талию и смотря на нее неожиданно серьезно. — Что, твоя девушка прячется где-то здесь? — Карла закатила глаза и тут же покачала головой. — Да расслабься, я не с претензиями пришла, просто хотела тебя увидеть. Или у тебя слишком много дел сегодня, и ты спешишь? — добавила она вкрадчиво, невольно вспоминая, как еще пару недель назад Фред говорил ей Самуэль никогда не спешит домой, и ей было так любопытно узнать, станет ли он спешить домой к ней (он стал). Ничего такого, но настроение этот факт определенно повышал. — Ну, двадцатиминутный кофе-брейк могу себе позволить, — отозвался Самуэль, не в силах противостоять ей. Карла едва заметно улыбнулась, тут же касаясь губами его губ и в следующую секунду чувствуя, как он отвечает — неожиданно мягко, не так, чтобы вмиг перехватило дыхание. — М-м-м, двадцать минут, — на мгновение отрываясь от поцелуя, пробормотала она, и ее ладони скользнули к пуговицам на его рубашке, но Самуэль остановил ее одним легким движением. Карла поморщилась. — Саму, я знаю, что ты хочешь закончить отношения правильно… но меня это не волнует, правда. — А меня волнует, — признался Самуэль, сжимая ее ладони и в ту же секунду слыша ее разочарованный вздох. — Не обижайся, тут дело не в личных симпатиях. — В чем тогда? — требовательно переспросила Карла, отстраняясь от него и забирая свой кофе. — Почему так сложно сказать «прости, мы больше не можем быть вместе»? Самуэль вздохнул, опускаясь на край дивана. Можно было рассказать ей — прямо в эту секунду — но у него были свои соображения по этому поводу. Что бы он не чувствовал к Бланке, подставлять ее ему не хотелось. Одно дело защищать Карлу и просто перекрывать доступ к информации, другое — сдавать ее. Самуэль, конечно, не думал, что Карла способна хоть как-то навредить ей, но если информация дойдет до Теодора, кто знает, какой оборот примет это дело. Может, отчасти тут еще играл его комплекс супергероя — ему нравилось думать, что он способен защитить Карлу, даже не ставя ее в известность о своих подвигах. — В общем, Бланка… она ведет одно дело, и мне жизненно важно в нем участвовать, — произнес Самуэль неопределенно, надеясь, что Карла не будет уточнять детали. — А если мы внезапно расстанемся, я уже никак к нему не подберусь. — Что за дело? — Карла устроилась на другом конце дивана и выставила ладонь вперед, когда Самуэль обернулся и попытался сократить расстояние между ними. — Серьезно тебя спрашиваю. — Ну, оно связано… — Самуэль на мгновение замолчал. — С моим братом. — С Нано? — удивленно уточнила Карла. — Во что он влез? — Это долгая история, мне не очень хочется распространяться, — уклончиво отозвался Самуэль. За последние сутки он, кажется, превысил свой лимит лжи и ощущал себя не самым приятным образом. — Ну, может, я могу чем-нибудь помочь? — неожиданно дружелюбно поинтересовалась Карла и, поймав его удивленный взгляд, пожала плечами. — Что ты так смотришь? Думаешь, я не способна проявить участие и все такое? Она еще сердилась, Самуэль прекрасно видел это, но пока не настолько хорошо успел изучить ее, чтобы точно знать, что делать в такой ситуации: попытаться помириться сразу или дать ей время? Решив рискнуть, он снова приблизился к ней и, не встретив сопротивления на этот раз, шепнул: — Обещаю, мы все наверстаем. Карла едва заметно усмехнулась и, отстраняясь так, чтобы посмотреть ему в глаза, шепнула: — Надеюсь, ты понимаешь, чем жертвуешь, — резко поднялась с дивана, но Самуэль перехватил ее за руку и напомнил: — Хей, погоди, я думал, мы выпьем кофе. — Нет, ты прав, лучше сначала разобраться со всеми бывшими, — Карла улыбнулась ему уже на выходе из кабинета и невозмутимо добавила на прощание: — Напиши, когда что-нибудь прояснится. 5 октября 2027 Самуэль искренне удивился, когда Нано предложил поужинать вчетвером. Он не признавал концепцию двойных свиданий, а приготовление ужина и встреча на его территории были из ряда вон выходящим событием. Ну ладно, стоит уточнить, что готовить он не стал, просто заказал пиццу, но в остальном ситуация и правда была странной. Самуэль решил, что это хороший знак: может, брат, наконец, взялся за ум и решил вести нормальный образ жизни. Около восьми он заехал в редакцию за Бланкой — она все еще была немного холодна с ним, но о работе, как всегда, рассказывала с удовольствием. — Кстати, что ты делаешь шестнадцатого? — полюбопытствовала она, включая переднюю камеру, чтобы поправить прическу. Самуэль притормозил у своего старого дома, где теперь обитали Нано с Ребеккой, и пожал плечами: — Не знаю, пока ничего не планировал, а что? — Мне нужно, чтобы ты был на дне рождении отца Лукреции. Это реально? — Бланка с любопытством посмотрела на него. Самуэль удивился: — Реально, конечно, но зачем? Я виделся с ним пару раз в жизни. — Валерио навел меня на эту мысль, — призналась Бланка, — и я подумала, раз Лукреция и Карла дружат, значит, их отцы, возможно, тоже. Получила доступ к спискам приглашенных, и вуаля — они оба там будут. И Карла, и ее отец, — на всякий случай уточнила она. — И что? — поторопил ее Самуэль, хотя уже примерно понимал, к чему она клонит. — То, что теперь я точно знаю: шестнадцатого вечером их дом будет свободен, — отозвалась Бланка невозмутимо. — И я смогу не только подобраться к документации, которой не было на винодельне, но и к компьютеру Карлы, где, подозреваю, все и находится. Можно еще порыться в компьютере ее отца, мало ли, вдруг что-то важное есть и там. Они выбрались из машины, и Самуэль, захватив из багажника несколько бутылок вина, поспешил догнать Бланку, которая уже стояла у входа в нужный подъезд. Самуэль невольно улыбнулся, окидывая взглядом такое знакомое пространство вокруг — он любил свой шумный двор, где вечно собирались буйные подростки (уже новое поколение, черт, как же бежит время), громко смеялись и много курили, не боясь, что кто-нибудь заметит. — Но лезть туда, не зная, когда они вернутся, это самоубийство, — продолжила Бланка, когда Самуэль поравнялся с ней. Быстро ввел код, который не менялся уже лет десять, и вот они уже поднимались по старой лестнице, такой пыльной, что сразу захотелось чихать. — Поэтому я и хочу, чтобы они были под твоим наблюдением. И если они вдруг решат свалить раньше, чем я закончу поиск, ты сможешь отвлечь их. Каким-нибудь… разговором. В голове Самуэля были определенно не разговоры, когда он думал, чем мог бы отвлечь Карлу, но он тут же вспомнил, что вместе с ней на празднике будет Теодор, и помрачнел. — Бланка, я, в целом, не против, — признался он. — Но с отцом Карлы… я даже не знаю. Он своеобразный человек. Она потянулась к кнопке звонка. — Да ладно, уверена, он не такой страшный. Спроси что-нибудь про бизнес, про путешествия, про вино, в конце концов… мало ли тем для разговора. Самуэль фыркнул, представив, как подсаживается за столик к Теодору и начинает вести с ним светские беседы о выращивании винограда. Потом, конечно, обязательно спрашивает, как прошла его поездка в горы, а Теодор, в свою очередь, вежливо интересуется, как идут дела у Самуэля на работе. В конце они пожимают друг другу руки, Теодор приглашает его на ужин и на прощание говорит: «ну что ты, называй меня просто Тео, мы же почти семья». — Чего ты так улыбаешься, братишка? — оказывается, пока он мечтал, Нано успел распахнуть дверь и даже забрал у него бутылки вина. — Поставка от девчонки номер два? — шепнул он ему так, чтобы Бланка не расслышала, и довольно усмехнулся, получив легкий удар в плечо. — Ладно-ладно, не агрись, пойдем в гостиную, пицца стынет. Еще не забыл, как выглядит родной дом? Родной дом пребывал в состоянии небольшого хаоса. Впрочем, с Нано по-другому было невозможно — когда он возвращался в квартиру, убирать ее становилось бесполезно, легче было дождаться его следующего побега. Самуэль крепко прижал к себе Ребекку, тут же выскочившую в прихожую, и окинул ее внимательным взглядом. Последний раз, когда они разговаривали, она была такой несчастной, но сейчас улыбалась, вполне искренне, и казалась отдохнувшей. — Как жизнь, Саму? — полюбопытствовала она, падая рядом с ним на диван в гостиной и забирая себе бокал вина, которое уже разливал Нано. — Да все по-старому, — ответил Самуэль быстро. Ребекка прекрасно знала этот его тон: когда он так говорил, значит, не хотел, чтобы его расспрашивали. — Да? Ничего нового? — подмигнул ему Нано. — Никаких новостей? — Отстань от брата, — Ребекка легко ударила его подушкой, но Самуэль заметил, что это было сделано без капли злости: значит, между ними все снова налаживалось. — Стой, давай помогу, — Бланка засмеялась, заметив, что Нано мучается с нарезкой пиццы, и Самуэль, воспользовавшись тем, что брат отвлекся, серьезно посмотрел на Ребекку: — Как у вас? Все нормально? — Удивительно хорошо, — призналась Ребекка, опустошая первый бокал и отставляя его на журнальный столик. — Не знаю, говорил тебе Нано или нет, но он нашел работу… — Он… не уточнял, что это за работа, — осторожно сообщил Самуэль, и Ребекка усмехнулась. — Все легально, не переживай, очередная забегаловка. Деньги, конечно, небольшие, но это хоть что-то. К тому же, бесплатная пицца каждый вечер, — она подмигнула Самуэлю, и он тут же прочитал название пиццерии на коробках. «Надо будет проверить», — подумал он, вспомнив, как легко Нано кинул ему в ресторане почти четыреста евро. Таких денег за неделю в пиццерии не заработаешь. Самуэль перевел внимательный взгляд на старшего брата. Видимо, с Ребеккой он делился совсем мелкими суммами, чтобы она ничего не заподозрила. — Но у вас, я смотрю, все тоже отлично, — добавила она, выдергивая его из не самых приятных мыслей. — Что? — удивился Самуэль. — Ну, я давно тебя таким не видела, — Ребекка улыбнулась. Нано и Бланка ушли на кухню за тарелками, и она доверительно сообщила: — Я даже не думала, что так бывает, но, честно говоря, очень рада за вас. — Как бывает? — Ну, вы с Бланкой… не знаю, было видно, что у вас много общих интересов, и вы оба двинуты на своих расследованиях, и как команда вы работаете отлично, но в остальном… не обижайся, просто ты казался немного поникшим в этих отношениях, — честно призналась Ребекка. — Я не лезла, думала, может, со временем это изменится. И вот, ты реально совсем другой, Саму! — Она легко ударила его по плечу и снова улыбнулась. — Серьезно, ты заслужил. Самуэль только кивнул, поднося к губам бокал с вином. Впервые в жизни он не наслаждался процессом расследования и думал только о том, что когда оно, наконец, закончится, он начнет жить — и, если ему повезет, сохранит это счастье на долгие годы.