Дневник инженера звездолета «Инфинити» Мишель Миллер
«Сегодняшняя дата… агх… 13 сентября 2824 года. Бортовой календарь говорит, что сегодня ещё и пятница. Какая ирония — пятница тринадцатое. Я человек не суеверный, но факты говорят сами за себя. Брифинг о том, стоит ли нам высаживаться на планету, прошёл достаточно эмоционально. Мнения разделились. Глава службы безопасности, как и большинство его офицеров убеждены, что это слишком опасно. Мы, ученые, продолжаем настаивать на том, что это не просто возможность, а необходимость. Разве мы не для этого здесь? Технически нет, но разве можно упускать возможность исследовать что-то новое для нас? Возможно, эта планета когда-то станет для нас новым домом! Возможно, эта планета принесёт нам множество знаний о том, что нам казалось непостижимым! Конечно, риски остаются, но разве мы имеем право упустить шанс, посланный нам в самое отчаянное время? Знаете, вся эта ситуация заставила меня задуматься, что я оставила по себе и что люди знают обо мне? Дома, на Земле, я была публичной личностью, но никогда к этому не стремилась. В то же время мало, кто знает, что привело меня к этом, с чего это все началось. Потому я решила об этом рассказать. Некоторые недоброжелатели дома называли меня ведьмой. Они были не так далеки от истины. Вообще-то ведьмой была моя мать, точнее, она себя ею считала. Она была гекатианкой и держала небольшой салон, где проводила сеансы магии, делала привороты на деньги и любовь. У неё даже был магический шар, который всегда стоял на столе у западного окна. Не думаю, что я была ее главным проектом, но несчастной я назвать себя не могу. У меня был отец, который любил меня всем сердцем. Как сошлись ведьма и немолодой бывший морской пехотинец и снайпер, для меня остаётся загадкой. Они не жили вместе, вообще-то о своём отце я узнала, когда мне было 15 или 16. Он также не знал о моем существовании, потому был безумно счастлив узнать, что у него есть дочь. Этот человек имел за плечами три брака и ни в одном не имел детей. Не уверена, что он был счастлив хоть в одном из них. Что служило причиной этому, я никогда не спрашивала. По нему обычно было видно, что это не та тема, на которую он хочет говорить. Когда мы познакомились, ему было за пятьдесят, и всю накопленную за это время любовь и заботу он дарил мне. В моей жизни было четыре главных мужчины. Отец был первым из них. Вторым был мой наставник. Я встретила Августа, когда мне было 19. У меня была почти идеальная жизнь: я училась на социального работника и имела должность помощника в газете, которую я любила. У меня был жених вдвое старше меня, но больше чем он, любил меня только отец. У меня была семья и друзья, которые были мне дороги, и которым была дорога я. А ещё у меня была мечта — стать агентом ФБР, против которой был каждый в моем окружении. Мать считала, что эта работа для меня слишком приземлена и сложна, считала, что мне нужно что-то попроще и что-то более креативное. Отец и жених, что был детективом полиции Нью-Йорка, считали, что эта работа — слишком опасная для меня. Друзья и сверстники и вовсе считали меня сумасшедшей, когда слышали об этом. А я продолжала мечтать. Я шла домой с работы поздней ночью, когда рядом остановилась крупная чёрная машина. Из опустившегося окна выглянул мужчина средних лет и заговорил ко мне с британским акцентом. Мне было не по себе от такой ситуации, я была готова к чему угодно этой ночью. Он предложил меня подвезти, сказал, что видел меня в книжном. Затем он стал расспрашивать, нравятся ли мне детективный истории и шпионские триллеры. Я ответила, что, наверное, каждая девушка где-то в глубине души хотела бы стать шпионкой или подружкой Бонда, это же так увлекательно. Он рассмеялся и стал рассказывать, о том, что он и сам этим занимается, и это не всегда так увлекательно, но всегда того стоит. Рассказал, что ищет человека, которого сможет обучить своему ремеслу. Ищет человека, что будет способен изменить мир. За этим разговором Манхэттен оказался чересчур маленьким, ибо мы добрались до моего дома слишком быстро. Напоследок он оставил свою визитку и сказал, что хочется, чтобы я стала тем самым человек. Если, конечно, я сама этого захочу. Я была уверена, что выброшу эту чёртову карточку и никогда не вспомню об этом человеке, но что-то не позволило это сделать. Спустя несколько дней у нас с женихом произошла очередная крупная ссора на почве моего желания вступить в Академию ФБР. Несколько месяцев до этого я подала вступительную заявку втайне от всех. К сожалению, или к счастью, письмо с результатами первым нашёл мой любимый человек. Он был в бешенстве не только потому что я это сделала, но и потому, что я скрыла факт, что это сделала. Таким злым я его ещё никогда не видела. Он размахивал руками и кричал о том, что я попаду в ФБР только через его труп, что он не позволит кому-то обидеть меня, что не вынесет, если что-то случится со мной. В поступлении мне отказали, но тогда во мне что-то изменилось. Изменила меня ярость в глазах человека, которого я так любила. Тогда, глядя как он уходит проветриться и успокоиться, я решила, что не хочу быть с человеком, который против исполнения моей мечты. Я перезвонила Августу и приняла его предложение, а затем собрала вещи и исчезла из жизни дорогих мне людей. В тот же вечер мы с Августом улетели в Лондон. Все, что случилось после, было буквально последствиями принятого мной в тот день решения. К слову, с женихом мы больше никогда не встречались. Точнее однажды, во время работы над одним из миссий с Августом, я видела его, но он меня не узнал. Я знаю, что мой уход дался ему очень тяжело, но спустя несколько лет он женился на сестре своего покойного напарника, которая держала булочную где-то в Верхнем Вест-Сайде. Знаю, что однажды она потерпела нападение от рук злоумышленника, за которым охотился мой бывший жених. В отличие от меня, которая, наверное, подсознательно всегда подвергала себя опасности ради адреналина или чего-то нового, для неё это стало травмой. Да и для моего бывшего тоже. После этого случая он ушёл из полиции, и они вместе стали вести ее бизнес. Сейчас, в ретроспективе, я понимаю, что именно из-за этого он не хотел, чтобы я осуществила свою мечту и стала агентом ФБР — он просто бы не выдержал, если бы со мной что-либо случилось. Ох, знал бы он окончание этой истории. Сейчас, точнее, когда я улетала, они жили счастливо где-то на Манхеттене и воспитывали обожаемую дочь. Думаю, он получил все, чего желал от меня, чего я не могла ему дать. По прилету в Лондон Август поселил, точнее даже запер, меня в небольшой квартирке и стал тренировать. Возможно, это был Стокгольмский синдром, возможно, мне настолько сильно хотелось воплотить обещания Августа в жизнь, что я не отрицала. А возможно, мне было больше нечего терять и просто хотелось, чтобы все принесённые жертвы не были зря. Я никогда не задавала вопросов «Почему я?». Они мне казались неблагодарными. Мне не все нравилось, но я не возражала. Я впитывала все, чему учил Август, как губка, дабы однажды стать таким же как и он, а может, даже лучше. Август обучал меня рукопашному бою, владением оружия, психологии и политологии. Он пытался подготовить меня к чему угодно, в то же время понимая, что это невозможно. Где-то спустя полтора года тренировок он посадил меня в машину и отвёз в незнакомый район города на встречу с его «старой подругой». Эта подруга оказалась элитной проституткой с опытом. Она должна была обучить меня искусству любви и соблазна, а также обучить меня как их использовать в своих целях. «Политических целях», — поправлял ее Август. Как я тогда поняла, моей основной задачей было соблазнять влиятельных мужчин и добывать таким образом нужную информацию. Почти вымирающее искусство секс-шпионажа. Тогда это казалось романтичным. Мое обучение длилось, как я сейчас помню, 28 месяцев. По окончанию Август все же решился рассказать, почему я и почему здесь. Он рассказал, что я не обучалась в официальных учреждениях, потому что я нахожусь вне системы. Я утеряна для неё, так как мои родные считают меня сбежавшей куда-то в Азию невестой. Меня больше не существует, потому я могу быть ем угодно. Тем, кем потребуется. Я буду верна только ему, вне зависимости от того, на какую страну или агентство будет работать Август. Я должна была стать его персональной куклой. Я была не против. Он также рассказал, что выбрал меня из-за моего сходства с его предыдущей ученицей. Она была его напарницей и протеже, которую он также лично обучал. Я была на неё похожа не только внешне, но и характером, а когда он узнал, что я хочу поступить в Академию ФБР, понял, что я идеальная кандидатура. Он даже решил дать мне ее кодовое имя — Индия. Предыдущая носительница этого имени официально пропала без вести, неофициально — погибла где-то в лесах Амазонии, но память о ней все ещё оставалась. Потому Августу нужен был кто-то, кто вернётся в мир под именем Индия и продолжит ее работу. Деталей своих миссий, как и имён участвовавших в моей жизни в тот период я разглашать не могу. Скажу, что мне это нравилось. Мне нравилось влиять на жизни других людей, быть в эпицентре событий и иметь власть. В какой-то момент я поняла, что я так больше не могу, я слишком много плохого повидала, чтобы продолжать этим заниматься. Я поступила на инженерный факультет, тогда же я познакомилась с Артуром. Моя дальнейшая жизнь стала достоянием общественности вплоть до отлёта. Наверное, о нас все ещё говорят на Земле. Точнее… О нас, наверное, ещё долго говорили. Что сейчас происходит там, мне не известно. Одно я знаю точно — эта планета наш шанс начать все сначала».Решения и последствия/ Decisions and consequences.
12 августа 2020 г. в 23:40