***
Седьмая серия подкрадывается незаметно и, честно говоря, взгляд даже не хочет перемещаться в угол монитора, чтобы понять, сколько времени прошло. Но очень увлекательный отдых прерывает тот же тихий скрип двери, где так же стоит бабушка, не решаясь заходить. Прямо как раньше, много лет назад. — Джоши, дорогой, — так привычно, но затуманено забыто для парня. — Уже одиннадцатый час, — как-то медлительно говорит женщина, будто не решаясь закончить. — Ты ведь с дороги, сходи хотя бы в душ. Только до полуночи, ладно? Опять эти суеверия. Джош еле сдержался, чтобы не закатить глаза и не цокнуть языком, потому что воспоминания с чем-то подобным одно за другим начинают всплывать в голове. «Джош, а ты молился перед сном?», «После полуночи с чертями моются!» и любимое: «Перекрестись и сплюнь, от греха подальше!». И если родители ещё не настолько двинулись, то тут всё совсем плохо. Хорошо, что от чёрных кошек не шугались… вроде как. Религия религией, но всё это больше похоже на какую-то идиотскую ролевую игру, в основу которой лёг бег с препятствиями и усложнение собственной жизни. — Конечно, — парень лишь натягивает улыбку, замечая, как бабушка успокаивается, уже собираясь уходить. — Спокойной ночи, бабуль. — Да, да, — улыбается женщина. — Надо бы, а то уже поздно. Спокойной ночи! — и она выходит, так же как и вошла минутой ранее, под лёгкий скрип двери, закрывая её. И только сейчас Джош замечает крест даже здесь, в своей комнате, после стольких лет. Вообще, довольно странная традиция, которой Джош не понимал и не понимает до сих пор. Но и конфликтовать не хочется, так что вопросов никогда особо не было. Традиции традициями, суеверия суевериями, а до конца сезона осталось три серии.***
Когда монитор гаснет, прокручивая титры последней серии, то, синхронно с этим, часы в углу монитора показывают половину второго. Но, честно говоря, парню на это как-то плевать, а все размышления в его голове сейчас заняты наполовину тем, как сильно он устал, что болит чуть ли не каждая мышца тела, а вторая тем, что завтра, до приезда родителей, у него будет время на первые серии следующего сезона. Но каждая клетка тела сейчас даёт ему понять, что ему придётся в следующий раз быть осторожнее с такими вещами. Джош, отложив ноутбук, плюхается на спину, потягиваясь. Но вот в душ и правда сходить надо бы. Поэтому уже через несколько минут парень, еле найдя силы встать с кровати, хватает чистые вещи и полотенце, после чего направляется на поиски ванной на втором этаже. На первый спускаться не хочется, чтобы не разбудить бабушку и не расстроить её на недавно поднятую тему, а что и где на втором Джош просто уже не помнит. И где свет тоже. Он тихо выходит из комнаты, а в коридоре царит темнота, слишком непривычная после нескольких часов у монитора ноутбука. Парень тихо, чуть ли заранее не проверяя, скрипят ли половицы, словно в детстве, идёт дальше, опираясь рукой о стену, чтобы не наткнуться на что-нибудь. Со временем он привыкает к темноте, так что различает несколько дверей, но по итогу так и не вспоминает, где ванная. А никаких показателей нет, только всё те же белые кресты, нарисованные мелом в какой-то там очередной религиозный праздник. Джош, конечно, не высказывал ничего по этому поводу семье, ещё чего не хватало, но внутренне возмущение не исчезало. Это всё просто бред. Лучше бы на месте этих кривоватых крестов были таблички что и где, а то Джош сейчас просто пошлёт всё это от греха подальше… тьфу ты блять. Но со второй попытки перед глазами всё же предстаёт кафельный пол, такие же стены и душевая кабинка в углу. Угадал. Зайдя внутрь и закрыв за собой дверь, парень быстро скидывает одежду, повесив её на соседний крючок с чистой и полотенцем. Уже залезая в душевую кабинку, он думает, что можно было бы и ванну принять, но вот она, как раз, на первом этаже, так что увы. Да сейчас и душ казался просто раем на Земле, если ни с чем не сравнивать. Включив воду, тут же чуть ли не взвизгивая от ледяного потока, парень быстро крутит вентили, пытаясь настроить погорячее. Вообще, он даже был бы не против кипятка, просто минут двадцать стоя под горячей водой, пока все мышцы не расслабятся окончательно. Дорога заняла около пяти часов, поэтому парень и правда сильно вымотан физически, сейчас просто опираясь лбом о прохладную плитку на стене и проводя рукой по волосам, распутывая мокрые пряди. Единственное, что Джош сейчас чувствует, кроме капель горячей воды на коже, это дикую заёбанность. Он настолько устал… Сначала беготня с сумками и билетом, потом множество попутчиков, настолько часто меняющихся на остановках, что сейчас и половины не вспомнить, на заднем фоне ссоры, крики, дети… Короче говоря, всё это сейчас настолько насыщенно скопилось в и без того забитой голове, что просто ужас. Хочется просто избавится от этой усталости и напряжения, после чего целиком изнеможённым лечь спать. Неужели он так много просит? Атмосфера сейчас, конечно, не из лучших. Три часа ночи, хлипкая душевая кабинка и мерцающее освящение старых лампочек, удивительно как не перегоревших за такое долгое время. Но закрыв на это глаза, возможно, даже в буквальном смысле, Джош начинает просто массировать кожу головы, перебирая нежного цвета кудряшки, переходит на мышцы плеч и шеи, которые жутко затекли не только в дороге, но и при просмотре сериала. Казалось бы, ни во что большее это не должно было перерасти, но вскоре пальцы касаются полувставшей плоти, после чего он лишь блаженно прикрывает глаза, настойчивее продолжая водить по члену. Он хотел расслабиться и избавиться от всей этой усталости? Пожалуйста. Вскоре пальцы сжимаются у основания члена, а парень гладит себя обеими руками, проходясь по низу живота, ягодицам. Лбом он упирается в контрастно холодный кафель на стене, до сих пор не раскрывая глаз, расслабленно смотря из-под дрожащих век. Напряжение только нарастает, несмотря ни на что, и теперь уже не понятно, так сильно жарко и касания обжигают кожу от горячей воды или просто из-за до предела накалённой обстановки. Двумя пальцами Джош слегка надавливает на колечко мышц, сжато выдыхая. Чёрт, и почему он не взял с собой хотя бы одну игрушку, хотя бы что-то небольшое… Ему сейчас так сильно этого не хватает, но, видимо, придётся сегодня ограничиться пальцами. Он аккуратно толкается рукой вперёд, медленно двигая пальцами и раскрывая не так уж и сложно поддающиеся стеночки. Тихое шипение почти перекрывается шумом воды, после чего Джош лишь увереннее толкается двумя пальцами, не очень то и удобно заводя руку за спину. Но когда член уже стоит колом и точно требует разрядки, то дело далеко не в удобстве. Ускоряя темп руки на члене, парень вообще забывает про боль, добавляя третий палец, после чего шипение и всхлипы сменяются на негромкие стоны. В ушах чуть ли не звенит, пока парень ускоряет темп, синхронно двигая пальцами. За собственным, слегка хрипловатым сейчас голосом он не замечает шума вокруг себя, за пределами душевой, полностью сосредоточиваясь на собственном теле и приближению к разрядке… Стоп. Какие нахуй звуки за пределами душевой? Темп замедляется, когда Джош замечает какие-то звуки, наконец раскрывая глаза. Он вытаскивает пальцы с недовольным тихим полустоном. Лучше бы ему померещилось, чем это бы была бабушка, от которой бы вылетело сначала за поздний час, а потом уже и за… ну, саму ситуацию. Тебе не померещилось Что это блять такое сейчас было? Чёрт, что бы это ни было, но оно сейчас вот вообще не кстати. Внутри зарождается паника, волнение за трезвость собственного рассудка и всё это параллельно с уже почти мучительным и тянущим возбуждением. Привет, малыш До ушей доносится тихий, низкий шёпот, словно из ниоткуда. Словно он звучит в голове, такой чистый, ведь не отражается от кафельных стен и не приглушается шумом воды. Сейчас глубоко внутри зарождается ещё и страх. Джош, конечно, не прям фетишист, хоть пара грехов за душой и есть, но ничего подобного, связанного со страхом. Ситуация до жути странная. — Какого хуя?! — парень оглядывается по сторонам и за пределами душевой кабины. И его голос отличается, ведь он эхом разлетается по всей душевой, звуча громче, чем планировал парень.Щелчок
И перед глазами темнота. Джош в сознании, он сейчас усиленно пытается раскрыть веки, но… они уже открыты. Он просто ничего не видит. Совсем. Только темнота и ничего больше. Бескрайняя. Мать. Его. Безысходность. Продолжай, мне нравится, когда ты материшься Страх сковывает тело и парень даже пошевелиться не может. А если и сможет, то есть ли в этом смысл? Он ни черта не видит. — Ты кто? Что происходит? Почему я ничего не вижу? — на удивление цензурно спрашивает парень, но голос его всё же чутка дрожит. А ответы напрашиваются сами. Молодец, Джошуа Дан, твой недосып пришёл за тобой в виде галлюцинаций, дожили. Слишком много вопросов, слишком Теперь совсем нематериальный голос становится ближе. Спустя мгновение Джош чувствует прикосновение чьих-то рук на талии, аккуратно поглаживающих вниз к бёдрам. На этом моменте Джош даже успевает подумать о том, что его, по крайней мере, не убьют в этой душевой. Наверное. Пока что. Руки медленно спускаются ещё ниже, поглаживая низ живота, так настойчиво очерчивая участки нежной кожи, но не делая ничего более. Возбуждение не спадает, но это чисто физиологически. Сейчас Джошу пиздец как страшно, и он вообще не представляет, что ему делать. — Ещё раз, — начинает парень, стараясь звучать увереннее. — Кто ты? — Джош решает повторить вопрос, хотя бы один. Мысли мечутся бешеным вихрем в попытках найти ответ или хотя бы логичное объяснение, но… не находят вообще ничего. В его голове сейчас чертовски пусто. — Твой персональный небольшой кошмар, слегка запоздавший с дня всех святых, — усмешка. Теперь голос звучит у самого уха, такой же низкий шёпот, одновременно с тем чересчур громкий. Безысходность накрывает новой волной. — Ты ведь не против? Кончено, Джош блять пр… В ту же секунду парень чувствует, как кто-то прижимается к нему всем телом, а чужой стояк протирается о его бедро. Он всё ещё стоит лицом к стене и опирается лбом о холодный кафель, но это вообще не играет роли, ведь он блять всё равно ничего не видит. Что за чертовщина?! Так, ладно. Сейчас парень убедился, что это хотя бы человек. Нет, ну серьёзно, Джош, смотри меньше фильмов ужасов и тогда других лишних вариантов в голове не будет. Ну или смотри их ещё больше, не будешь в три ночи по загородному дому своей бабушки шляться, так даже лучше будет. — Против, чёрт возьми, — хрипит Джош, и пытается развернуться. Но сильные руки удерживают его за бёдра, а этот кто-то лишь прижимается ближе, скользя стояком между бёдрами Джоша, но не более. Парень даже не знает, от чего он умрёт быстрее: от страха или перевозбуждения. Ну или его убьют. Блять, какая же мерзкая ситуация, но эти руки… Они скользят вниз по бёдрам, после снова поднимаясь вверх, оглаживая ягодицы, и обвивают вставший член в кольцо пальцев, едва проводя вниз и вверх, надрачивая мучительно медленно. Джошу сейчас чересчур приятно, так, что если бы его движение не было так ограничено, он бы толкнулся бёдрами вперёд и это ему так нужно сейчас… — Так «чёрт, возьми» или ты всё же против? — низкий бархатистый смех и рука убирается с члена Джоша, а парень лишь разочарованно стонет. Горячая вода всё ещё льётся из душа, но это больше никого не волнует, сейчас парня и без того кидает то в жар, от всей атмосферы, душа и возбуждения, то в холод, от страха. Сейчас всё это напоминает Джошу ситуацию, когда он в первый раз пробовал себя в роли пассива. Много игрушек, ещё больше смазки, достаточно больно, даже страшно, но хочется всё равно сильнее. По факту, сейчас ситуация была схожая, на самом деле. Все чувства обостряются, пока перед глазами темнота, а под кожей сотни оголённых проводов, по которым сейчас продолжают скользить эти чертовски ловкие руки. Шестерёнки в голове совершенно не хотят крутиться, сейчас там нет слаженного механизма, там поселилась лишь куча возбуждения и остатки паники. И первое постепенно нагло вытесняет второе. И через несколько тягучих мгновений Джош кивает. Он сам в это не сильно верит, но сейчас в хаосе в его черепной коробке остаётся только две мысли: если он вырубился, то трахнуться с кем бы то ни было в собственных мечтах не такая уж и плохая идея, а если же это всё взаправду, то будь, что будет. Кажется, думает сейчас Джош абсолютно не головой. После кивка следует смешок и он явно не со стороны Джоша. Он сейчас последний, кому есть дело до улыбки. Ловкие пальцы проводят по ягодицам, раздвигая, и надавливают на колечко мышц, массируя медленными толчками, но не проникая. В голове парня всё смешалось и он, скорее всего, даже не вспомнит, как с его губ сорвалось «быстрее», но вот пожалеет он об этом навряд ли. Два пальца настойчиво проникают внутрь, медленно входя и выходя, через раз раздвигаясь ножницами. Но уже через пару минут, если не меньше, добавляется третий палец, после чего чужие руки просто растрахивают узкие стенки, быстро скользя туда обратно. С губ Джоша слетают только совсем тихие стоны, которые он пытается хоть как-то подавить, но это кажется просто невозможным. Обе руки теперь пытаются цепляться за тот же кафель и, наверное, если бы не настойчивые крепкие руки не придерживали его за бёдра, почти что прижимая к стене, то он бы наверное упал на мокрую плитку. — Как я могу тебя называть? — хрипло говорит Джош, как только темп пальцев слегка сбавляется. — Можешь называть меня папочкой или хозяином, но если тебе для предоргазменных стонов, то можно просто Тайлер. На этом моменте Джош просто давится полустоном, ведь пальцы резко толкаются глубже, попадая по простате. Парень, кажется, сейчас просто растечётся на месте, стекая в слив, но толчки повторяются вновь, и парень стонет громче, запрокидывая голову назад, совершенно забывая, как пару минут назад он старался быть тихим. Одна рука настойчиво давит на поясницу, пока Джош не выгибается, подаваясь назад, навстречу пальцам, сейчас короткими глубокими толчками, раз за разом попадающими по чувствительной точке. — Т-Тайлер, блять, — стонет Джош, желая одной рукой дотронуться до своего члена, ведь он сейчас так мучительно перевозбуждён… Но его руку перехватывают, снова возвращая на скользкую от воды стену. — Да, малыш? — издевательски тянет тот же низкий, сейчас немного хриплый голос. — Чего ты хочешь? — в каждом чёртовом звуке слышится искушение, соблазнение, похоть… — Ох, блять... я хочу большего, — всё-таки произносит Джош, опуская голову вниз, пока руки до сих пор прижаты к стене. — Тайл… Парень не договаривает, а лишь негромко вскрикивает, ведь чувствует, как чужие зубы впиваются в кожу в районе шеи, наверняка оставляя следы на ближайшие несколько дней уж точно. После этого он чувствует ещё пару засосов, остающихся багроветь на плечах, после чего чужие губы касаются его вдоль позвоночника, на талии, там же, где наверняка остались следы ещё от цепких пальцев. Джош лишь глубоко дышит, насколько это возможно, и думает, что будет даже жалеть, если сейчас очнётся в своей кровати и всё это окажется лишь сном… Но мысли его заняты недолго, потому что через пару мгновений розововолосый чувствует, как головка встававшего члена плотно прижимается к его анусу и, кажется, у него скоро перед глазами поплывёт, как ему хочется чувства заполненности. Джош не успевает ничего сказать, как чувствует, Тайлер толкается вперёд, одним медленным толчком входя до конца. Громкий стон наполняет всю душевую, и Джош бы обязательно прикрыл веки, если бы это имело хоть какой-то смысл. Одна рука держит запястья Джоша прижатыми к стене, а другая сейчас на пояснице парня, пока тот выгибается до хруста костей. Толчки всё быстрее, глубже, и каждый раз член выскальзывает почти полностью, снова резко толкаясь до конца. Пару раз стоны Джоша разбавляются стонами Тайлера, когда темп становится просто невыносимо быстрым, но его голос, сейчас ещё более низкий и хриплый, теряется сквозь постоянные звонкие полувскрики Джоша от засосов и укусов, фейерверками пятен рассыпанных по всей спине. Когда Тайлер чуть сбивается с темпа, всё быстрее вбиваясь в сейчас такое податливое тело, то становится ясно, что он сейчас близок к разрядке, но с издевательской усмешкой он даже сейчас не отпускает рук Джоша и не опускает свою к члену парня. Розововолосый скоро и вовсе перейдёт на жалобный скулёж, потому то всего слишком много. Что-то непонятное, возбуждение, стеснение, раскрепощение, желание. Похоть во плоти. Через десяток быстрых толчков Тайлер кончает, глубоко толкаясь внутрь парня, буквально вжимая его в прохладную кафельную стену. — Хороший мальчик, — проговаривает он, проводя языком по ушной раковине, тут же прикусывая мочку. Не слышно отдышки, сбитого дыхания, ничего. Просто такая же ровная речь, такой манящий голос… — Хочешь кончить? — и ведь они оба знают ответ на этот вопрос, но единственное, что сейчас слышно, это шум воды. — Дададада, — скороговоркой говорит Джош, быстро кивая головой. — Пожалуйста, — он тянет гласные, качая бёдрами. Ему сейчас и правда так нужно кончить. Чужая рука перемещается на член парня, сразу же начиная надрачивать в быстром темпе, слыша в ответ на каждое движение стоны Джоша, извивающегося около проклятой кафельной стены. Не проходит и двух минут, как парень кончает, изливаясь в ладонь Тайлера и слегка пачкая плитку на стене. У Джоша уходит совсем немного времени, чтобы место, ранее занятое возбуждением, занял страх. Снова страх и паника, а ведь его руки больше не прижаты к стене, но Тайлер всё ещё стоит сзади, слегка прижимаясь к Джошу. Теперь остаётся только один вопрос: всё-таки, кто такой блять Тайлер?!Щелчок
Перед глазами непонятного цвета плитка, а в ушах слегка звенит… он снова видит? Быстро мотнув головой, Джош убеждается в этом ещё раз, тут же пулей вылетая из душевой кабинки, цепляя с крючка полотенце. — Я тебя только что выебал, а ты решил прикрыться полотенцем, серьёзно? Ц, люди… — цокает Тайлер, опираясь на противоположную стену душевой. — Ты кто? — нервно повторяет Джош уже в который раз, а полотенце всё же не оборачивается вокруг бёдер, а остаётся просто в руках. Достаточно забавно делать вид, что он готов кинуть в Тайлера этим полотенцем, если тот не скажет, кто он и не объяснит ситуацию. Абсурдная ситуация. Если б Джошу хотя бы неделю назад рассказали что-то подобное, он бы может даже посмеялся. Но сейчас вот совсем не до этого. — Давай так, — начинает Тайлер. — Ты мне сейчас даёшь подойти к двери, я ещё раз щёлкаю пальцами, а ты просто забываешь обо всём этом, оккей? — словно уже устало говорит парень. И только сейчас Джош решил рассмотреть его. Не то, чтобы это было именно его решение, скорее, возможность. Разлохмаченные, сейчас мокрые каштановые волосы, он совсем на чуть чуть выше Джоша, кожа смугловата, и парень залипает, как остатки воды каплями стекают по груди и рукам с татуировками. Выглядит он таким же заёбаным, но глаза словно горят огнём, буквально сияют чем-то ярко янтарным. Но откровенно пялится Джош совсем не долго, ведь Тайлер решает сделать пару шагов вперёд, подходя ближе и… да, Джош замахивается этим самым полотенцем, как бы по идиотски это не выглядело. Ему страшно пиздец на самом деле, и он бы лучше просто выбежал оттуда, хлопнув дверью, но кажется его новой татуировкой и девизом по жизни станет «Слабоумие и отвага». — Блять, стойстойстой, — быстро тараторит Тайлер, но не успевает. Слегка влажное полотенце попадает по двери, стирая добрую половину креста, начерченного мелом на какой-то там религиозный праздник. Для Тайлера это, сука, худшее, что могло произойти. Брови сходятся к переносице, а он лишь смотрит на Джоша, выглядящего сейчас и без того испуганным. — Как же меня всё заебало, — это последнее, что говорит Тайлер, перед тем, как снова щёлкнуть пальцами.Щелчок
И теперь Джош правда падает на пол в отключке без сознания. На это его проблемы на сегодня кончились, а вот для Тайлера только начались.