Eddie (since you have been gone)/Эдди (с тех пор как ты ушёл)

Эдди Каспбрак лежал неподвижный, как доска, лёгкий, как перышко, уютно устроившись под колючими промышленными простынями больницы общего профиля Дерри. Очень пушистое, любимое голубое одеяло мягко касается его щеки. Во сне он одобрительно мурлычет, наклоняясь ближе. В нескольких футах от него Ричи сидел, развалившись в жалкой имитации дивана для двоих, потëртая ткань свисала на белый линолеум на полу. Остальные Неудачники отправились за кофе и довольно скоро присоединятся к этим двоим в комнате, но в тот момент они были одни в своём молчании. Бип, бип, бип. Аппарат, подключенный к руке Эдди, издал трель, указывая на то, что пакет, прикреплëнный к его капельнице, должен быть заменён. Он нахмурился во сне, поморщившись, когда потревожил тугую повязку, обëрнутую вокруг его торса. Бип, бип, бип… — Бип, Ричи! Шёл 1989 год, неудачники валялись на ковре в комнате Ричи, как тряпичные куклы, на полу валялись пустые обëртки от конфет, и только половина из них принадлежала той ночи. — Чертовски отвратительно, — сказал Эдди всего минуту назад, сморщив нос, когда он последовал за ним наказывающим тоном, — я бы не удивился, если бы здесь были муравьи. — Единственная тётя здесь была твоей на прошлой неделе, Эдс, — ответил Ричи с определëнной непринуждëнностью, запатентованной Великим Мусорным Ртом Тозиером. — Это чертовски отвратительно, — прошипел Эдди, свирепо глядя на него с того места, где он сидел на ковре, среди особенно впечатляющей груды конфетных обëрток, — их привлекают липкие вещи, вы знаете, муравьëв. Глаза Ричи расширились за его дурацкими очками из-под кока-колы, он стал похож на мима-изгоя, работающего за мелочь, — О чëрт, ты же не думаешь, что они добрались до журналов Плейбой под моей кроватью, верно? Эдди потребовалось мгновение, чтобы понять намёк, но как только он это сделал, он вскочил на ноги, повалив Ричи на пол. Остальные неудачники не смогли сдержать смех, Стэн пробормотал, — О Боже, — когда Эдди неуклюже потянулся к рукам Ричи, безуспешно пытаясь прижать их к земле, наполовину оседлав его, небрежно перекинув ногу через его колени. Он на самом деле не знал, какова была его цель, только то, что Ричи не знал, как заткнуть свой грëбаный рот, и Эдди нужно было что-то с этим делать. Он нерешительно ударил его сжатыми кулаками по плечу, нахмурившись, когда он бесполезно пнул его по ногам. — Бип-бип, Ричи! Ричи схватил его за руки, подняв их над головой, встретившись взглядом с Эдди на одно мгновение, от которого у него перехватило дыхание. Эдди мог бы поклясться, что его тëмные игривые глаза ввели его в транс, их лица были в нескольких дюймах друг от друга, когда он сиял на него, как солнце, каждая отдельная веснушка на его лице была видна, когда он практически дышал Эдди в рот. А потом он издал отвратительный, мокрый звук прямо сбоку от его шеи, очки Ричи слетели с его лица, когда Эдди оттолкнул его, покраснев и схватившись за теперь уже влажную щëку. — Ты за это заплатишь, Тозиер! Ричи, явно чувствуя себя храбрым, от души рассмеялся и сделал странные жесты «вуги-вугивуги-вуги»,— О, я так напуган! Малыш Эдс собирается встать на стульчик и сразиться со мной как мужчина! Я едва могу поверить своим глазам! Лицо Эдди исказилось в выражении откровенного негодования и ярости, по-видимому, предназначенной для Ричи, — Да будет тебе известно, что я именно того роста, которого ожидали от моего возраста, придурок! Ты просто гигант! Ричи, который всего в четырнадцать лет был на грани шести футов, только рассмеялся, пошевелив бровями, прежде чем сказать, — Хочешь знать, что ещё у меня гигантское… — ЗАКОНЧИ ЭТО ПРЕДЛОЖЕНИЕ, ПОПРОБУЙ! — заорал Эдди, набрасываясь на Ричи, который запрыгнул на кровать и спрятался за Стэном, используя его как своего рода живой щит. — Защити меня, Стэн! Он собирается убить меня! — взвыл Ричи, блуждая руками по груди Стэна, уткнувшись лицом в его рубашку сзади. Стэн просто закатил глаза, отталкивая его и падая поперёк кровати, — Хорошо, тогда, может быть, мы могли бы, наконец, получить немного ëбанной тишины и покоя здесь на этот раз. Ричи ахнул, звук был сдавлен и оборван, когда Эдди оседлал его, впиваясь пальцами в рëбра. — Это было ругательство, Станиэль? Как бы отнеслась к этому твоя мать, мальчик? Ах, ах, скажи, твоя мать будет убита горем, парень! Стэн просто закатил глаза, послав Майку свой фирменный взгляд «ты можешь поверить в это дерьмо?», на который Майк ответил мягкой улыбкой и покачал головой. — Пощади, пощади! — взмолился Ричи, когда Эдди безжалостно пощекотал его, неуклюже пиная ногами, когда он ещë дальше сполз с кровати. Эдди просто хлопнул его по руке, неодобрительно нахмурившись. Но он сдался, рухнув на грудь Ричи, который с любопытством посмотрел на него, шевеля бровями. — Заткнись, придурок, — предупредил он, угрожающе подняв руки над его обнажённым животом. Он открыл рот, чтобы что-то сказать, но в этот момент вошла Беверли с уложенными на бигуди волосами и журналом в руке. Билл начал сокращать дистанцию, и Неудачники с недоверчивым смехом поняли, что он тоже носил бигуди и, судя по всему, тени для век. — Какого х-х-хрена я п-п-п-пропустил? — он нахмурился. А потом они разразились смехом. Эдди никогда не забудет, как вздымалась грудь Ричи под ним, или как он выглядел, когда его глаза сверкали на Эдди, эта дерьмовая ухмылка была приклеена к его лицу. Конечно, он никогда бы в этом не признался, особенно на следующий день после Великой вечеринки с ночёвкой в 1989 году, когда Ричи нарисовал себе усы перманентным маркером, пока он спал. — Тссс, — он вспомнил, как Ричи прошипел, когда тот пошевелился во сне, — ребята, потише, я думаю, он… — проснулся. Пробормотал Эдди, сильно моргая, прогоняя последние остатки своего сна, застонав от яркого света, падающего на него сверху вниз. Его глаза затуманено смотрели на окружающих, прищуриваясь на различные фигуры, кружившие по комнате. Он разглядел безмятежное лицо Майка, сверкающую ухмылку Беверли, а затем сосредоточился на глупом, очень глупом лице Ричи «Балабола» Тозиера. — Доброе утро, Спящая красавица, — хихикнул он, словно прочитав мысли Эдди. Эдди застонал, закрыв лицо здоровой рукой, открыв один глаз и обвиняюще уставившись на Ричи, — Отвали, Балабол. Ричи выглядел невозмутимым. На самом деле, он выглядел почти человеком, которого закидали яйцами, когда ухмылялся ему, шевелил бровями, засовывая руку в карман, раскачиваясь на ногах с той же нервной энергией, которую Эдди привык терпеть… и, да поможет ему Бог, любовь, на протяжении многих лет. — Всё ещё не жаворонок, а, Эдс? — Нет, — выплюнул он в ответ, возвращаясь к воспоминаниям, с которыми он только что заново познакомился, — потому что кому-то нравилось делать со мной странное дерьмо, пока я спал. Я бы удивился, если бы прямо сейчас у меня на лбу не был нарисован член. Ричи с нежностью посмотрел на него, и он шагнул вперёд с таким видом, как будто собирался сказать что-то важное. Сердце Эдди дрогнуло в груди, и он с широко раскрытыми глазами наблюдал, как Ричи опустился на колени рядом с его кроватью. — Я бы никогда этого не сделал, Эдс, — мягко сказал он, — не тогда, когда ты такой уязвимый и слабый. Он взял Эдди за руку, и Эдди просто с яростным самонаблюдения знал, что его лицо пылало каким-то упрямым лихорадочным жаром, который он даже не мог списать на зияющую рану в боку. Он провёл большим пальцем по своему запястью, заглядывая глубоко в глаза, — Я не рисовал член у тебя на лбу, Эдс, — он наклонился ближе, — Я нарисовал вагину твоей мамы. Эдди оттолкнул его, сморщив лицо так, что тупая боль пронзила всё ещё заживающую щёку, смех Неудачников эхом разнёсся по комнате. Голос Ричи, отметил он, как всегда, был самым громким. Он старался не пялиться, когда Ричи ухмыльнулся ему с пола, сверкая глазами за своими дурацкими очками. Он почти не заметил, как вошла медсестра, подняв бровь на него, затем на Ричи, а затем на остальных Неудачников по очереди, прежде чем остановить свой взгляд на Майке. — Мне казалось, я сказал вам, что только по одному посетителю за раз, мистер Хэнлон. — О, это ни в коем случае не политика больницы, — Ричи закатил глаза, — Эдди провёл здесь практически половину своего детства, и я уверен, что его мама считается как минимум двумя людьми. — Заткнись, — прошипел на него Эдди, Ричи подмигнул в ответ. Медсестра с любопытством перевела взгляд на их перепалку, прежде чем Майк снова привлёк её внимание, прочистив горло, — Вообще-то, мы как раз собирались уходить. — Ммм, — сказала она, бросив на него скептический взгляд, — а Бадди Холли**** остановился здесь с мистером Каспбраком или он забрёл сюда с улицы? — Бадди Холли никуда не денется, большое вам спасибо, — усмехнулся Ричи, хмуро глядя на хихикающего Эдди, прежде чем откинуть голову назад, чтобы посмотреть на медсестру, которая переступала через него, — вы должны остаться на шоу. Я слышал, это будет бунт. Всем нравится «Рок-шоу Ричи Тозиера Все Мёртвые Ток-шоу!» Медсестра взглянула на его театральные жесты, не впечатлившись, — С моей стороны это будет непросто, я здесь только для того, чтобы поменять Эдди капельницу, чтобы он не сошёл с ума от вас, — она взглянула на Эдди, а затем снова на Ричи, — но, похоже, ваш друг просто умоляет вас это услышать. — Действительно забавно, — Эдди нахмурился, глядя мимо медсестры прямо в линзы Ричи, — заставлять меня слушать твою чушь, пока я лежу здесь, умирая. — О, ты не умрёшь, — бодро сказала она, одним плавным движением вставляя капельницу обратно в его руку, накладывая на неё свежую повязку и шагая к двери. — Повезло мне, — проворчал Эдди. Но по тому, как Ричи просиял, глядя на него, он не мог не почувствовать, что он действительно самый счастливый человек на земле. Он отбросил эту мысль с пылающими щеками и, к счастью, отвлёкся от неё, когда увидел, как Майк, Бен, Бев и Билл поворачиваются, чтобы уйти. — Вы уходите? — спросил он, пытаясь сесть, морщась от боли в боку. — Ты слышал женщину, — Майк пожал плечами, очаровательно улыбаясь ему. Его значок шерифа подмигнул в ответ, и Эдди бросил нервный взгляд на Ричи. — Что, ты просто собираешься оставить меня здесь с ним наедине? — Б-Б-Балабол будет с тобой помягче, Эдди, — ухмыльнулся Билл, глядя на мужчину, скорчившегося на земле, — не так ли, Ричи? Ричи просто пожал плечами, глядя на Эдди поверх своей кофейной чашки. Подождите… кофейная чашка? — Вы, придурки, взяли кофе и даже не налили мне? — Эдди нахмурился. Теперь, когда он осознал этот маленький факт, он едва мог воспринимать что-либо ещё, кроме подавляющего запаха тёмного напитка, тихо застонав, откинувшись на подушку. — Предписания врача, — Майк пожал плечами. — Это всё, что ты можешь сейчас сказать? — съязвил Эдди, — Ты мне больше нравился, когда говорил об игре в карты с какими-то старушками во Флориде. Ричи радостно закричал, хлопая в ладоши, — Молодец, Эдс! Правда что-то достойное настоящего смеха. — Что, я чуть не умер, а ты вдруг начинаешь говорить так, будто тебе снова тринадцать? — выстрелил Эдди в ответ, не обращая внимания на трепет в своём сердце. Вероятно, это был побочный эффект удара в грудь гигантским, чудовищным паучьим когтем, но это не похоже на то, что вы могли бы погуглить, это дерьмово! — Не хочу тебя огорчать, Эдди, — Билл пожал плечами, — но Ричи последние двадцать семь лет говорит так, будто ему тринадцать. — О, и ты из тех, кто любит поговорить? — Ричи усмехнулся, — Напомни мне, Большой Билл, кто снова бьёт кулаками по с-с-столбам? — Ричи! — Эдди и Беверли упрекнули его в унисон. Билл только рассмеялся, качая головой, — Я думаю, мы не зря назвали тебя Балаболом. — Всё, что я знаю, это то, что я собираюсь убраться отсюда, прежде чем он начнёт наносить мне удары, — усмехнулся Майк, направляясь к двери. — Я тоже, — эхом отозвался Бен, хватая Беверли за руку одной своей, а другой поворачивая дверную ручку. — Подожди, Бен, — крикнул Ричи, — я ещё не успел соблазнить твою задницу в постель и заняться с тобой сладкой, сладкой любовью! — Ты не смог бы заполучить меня в свои сны, Тозиер. — Я возвращаюсь во Флориду! — рассмеялся Майк, входя в дверь. — Верни мне аллигатора! — заорал Ричи, — Я слышал, в это время года у них сезон! Дверь за ними закрылась, и Ричи повернулся, чтобы посмотреть на Эдди с усмешкой придворного шута. — Я не хочу слышать от тебя ни слова, Бадди Холли. Ричи просиял ему, и глаза Эдди расширились, он покачал головой и твёрдо сказал, — Ричи, нет. — Так что, если мы когда-либо будем вместе и я покину тебятебя, а ты будешь сидеть и решительно говорить мне, что в один день, что ж, я буду серьёзно опечален. — фальшиво напевал Ричи, переходя на регистр, который, как думал Эдди, способны слышать только собаки. Он закрыл лицо руками, глядя на Ричи сквозь щели между пальцами и бормоча, — Боже, я ненавижу тебя. — Ты любишь меня, — поддразнил Ричи. «Боже, помоги мне», подумал Эдди, глядя в его сверкающие глаза, «я думаю, что знаю». Вместо этого он сказал, — Ты грёбаный мудак. Дразнишь меня своим дурацким кофе, когда знаешь, что я не могу его выпить. Ричи закатил глаза, ухмыляясь, — Ну, подай на меня в суд за то, что я хотел обезопасить нашего маленького Эдди-спагетти. Эдди только нахмурился, и Ричи вздохнул, вставая и протягивая ему чашку, — Если ты умрёшь, я никогда тебя не прощу. — Я знаю. Эдди потянулся за кофе, но Ричи только покачал головой, прижимая край чашки к нижней губе. Он позволил Ричи сделать ему маленький глоток, благодарно застонав, когда почувствовал, как его нервы ожили от тёплого прилива кофеина. — Ты знаешь, что это так плохо для тебя, и медсестра точно накричит на меня позже, верно? — Я знаю. — И ты знаешь, что в этом, вероятно, есть мой отголосок, и ты только что хлебнул миллионы микробов из мусорного рта? Эдди повернулся к нему, впиваясь взглядом в его тупое лицо с таким гневом, какой только мог изобразить, когда лицо Ричи было так близко к его лицу, а его рука касалась его губ. — Ты же знаешь, что я всё ещё могу бы надрать тебе задницу и собираюсь сделать это прямо сейчас, верно? Ричи с нежностью посмотрел на него сверху вниз, улыбка тронула его губы, — Я знаю. «Боже, я ненавижу твоё тупое лицо и твой идиотский голос, и я ненавижу то, как ты смотришь на меня, Ричи, потому что это заставляет меня чувствовать то, что ранит моё сердце и кружит голову, и ты никогда не затыкаешься, вот в чём проблема», подумал Эдди. Вместо этого он сказал, — Твои волосы выглядят дерьмово. Это было правдой… они были жирно прилеплены ко лбу, что говорило Эдди о том, что он не ходил домой в душ со вчерашнего вечера, в отличие от остальных Неудачников, которые выглядели чуть менее отвратительно. Его обычно мягкие кудри были вялыми и спутанными в спёртом воздухе, и Эдди яростно боролся с желанием запустить в них пальцы. Ричи просто рассмеялся, — Ну, прости меня, Эдс. Не все из нас получили ванну с губкой от горячей медсестры, как ты. Эдди покраснел. Ему следовало бы знать, что он не остался бы весь в грязи, но он никогда не переставал думать о том, как именно он оказался в постели безупречно чистым. От мысли о том, чтобы оказаться обнажённым перед незнакомцем, у него по спине пробежали мурашки. — Ты в жизни не слышал слова «ванна», Ричи, — пробормотал Эдди, подтягивая ткань ночной рубашки ближе к груди и делая жалкую попытку скрестить руки. — Я устроил твоей маме множество ванн с губкой, — сказал Ричи, подмигивая. — Это не очень приятная работа, но чёрт возьми, если за неё плохо платят. — Бип-бип, Ричи! — вмешался Эдди, свирепо глядя на него, — Ты собираешься отключить мой грёбаный кардиомонитор. Ричи проследил за его взглядом на аппарат, стоящий на колёсиках рядом с его кроватью, устойчивая зелёная линия тянулась вверх и вниз по экрану дисплея. Он ухмыльнулся, подходя ближе к Эдди. — О боже, это могло бы быть весело. — О чём бы ты ни думал, — предупредил Эдди, — не делай этого. Но Ричи не слушал, потому что, конечно же, он этого не делал. Он направился к кровати с озорным блеском в глазах, дьявол хихикал у него на плече, а его рот искривился в глупой самодовольной ухмылке. «Почему ты так много улыбаешься?» хотел спросить Эдди, «это была самая ужасная грёбаная неделя, и у меня дыра в лице». Очевидно, он тоже сказал это вслух, потому что Ричи ухмыльнулся, — Мне всегда есть чему улыбнуться, когда я с тобой, Спагетти. Эдди не обращал внимания ни на то, как вспыхнули его щёки, ни на то, как его живот затрепетал, как струна настройки, ни на маленький пик, мелькнувший на экране кардиомонитора краем глаза. — Я сотру эту улыбку с твоего лица, Балабол, — выдавил он, нижняя губа напряглась в надежде, что за этим последует его пошатнувшаяся решимость, — и не называй меня так. — Конечно, ты сделаешь это, Эдс, — улыбнулся Ричи. — И не называй меня Эдс, — добавил он, не обращая внимания на то, как у него перехватило дыхание. Ему нужен был его грёбаный ингалятор, — Ты знаешь, я всегда это ненавидел. — Ммм, — сказал Ричи, наклонив голову, как будто обдумывая это, — хотя я не думаю, что ты понимаешь. Ты хочешь знать, что я думаю? Рука Ричи легла поверх руки Эдди, и он попытался не думать о том, как она практически уменьшала его руку, или о том, как его пальцы дёрнулись, чтобы переплести пальцы своего лучшего друга детства. — Нет, — сказал Эдди, отмечая устойчивый всплеск на экране и молясь Богу, чтобы Ричи этого не увидел. — Я думаю, тебе втайне это нравится, — пробормотал Ричи, впиваясь глазами в его собственные, лицо всего в нескольких дюймах от лица Эдди, и, чёрт возьми, это было его дыхание на его губах? — Я думаю, тебе нравится, когда я называю тебя Эдс, — практически прошептал Ричи, и это стало пресловутой каплей, которая переполнила пресловутую чашу. Как по команде, кардиомонитор Эдди начал громко и настойчиво пищать, как плачущий ребёнок. «Способ, блять, вывести меня из себя», телепатически пожаловался ему Эдди, «Боже, я чертовски ненавижу это место». Минуту Ричи просто смотрел на него, переводя взгляд с его вздымающейся груди на широко раскрытые глаза, а затем вниз, на их теперь переплетённые руки. Эдди отдёрнул свою ладонь от Ричи. Ричи, блять, просиял ему сверху вниз, — Я так и знал! — Ты угостил меня грёбаным кофе, придурок, — слабо сказал Эдди, всё ещё в оцепенении и удивляясь, почему ему так отчаянно хотелось откинуться назад в тёплых прикосновениях Ричи, что это было почти больно, — я ненавижу, когда ты называешь меня Эдс. — Я знаю, — сказал Ричи, улыбаясь, снова находя его руку и крепко сжимая её. Эдди посмотрел в его сверкающие глаза, ища что-то, что он не мог точно определить. Прежде чем он смог понять, нашёл ли он это вообще, он снова заговорил, даже не подозревая, что открыл рот. Он не знал, что хотел сказать или что бы он сказал, если бы мог достаточно быстро вытащить слова из своего одурманенного наркотиками разума и произнести их через рот. Но опять же, он чувствовал, что не сказал бы того, что собирался сказать, если бы его с самого начала не накачали наркотиками, в чём и заключалась проблема. Всё, что он знал, это то, что всё начиналось с имени Ричи, и поэтому он начал с этого, почти тая от знакомости и в то же время мучаясь от всепоглощающего чувства, что он ступает на неизвестную территорию. — Ричи… И вот тогда вошли медсёстры, согнав Ричи с кровати, пока они настраивали аппараты, подключенные к Эдди, тыкали, подталкивали и суетились над ним, осматривая его жизненно важные органы. Он мельком заметил, как Ричи подмигнул и ухмыльнулся ему в ответ, прежде чем покинуть комнату. Эдди откинулся на спинку кровати, сердце бешено колотилось в груди, а мысли забегали ещё быстрее. Что, чёрт возьми, всё это значит?