***
СССР вышел из своего кабинета и направился в гостиную, в которой как раз таки находился немец. Войдя в неё он увидел, милую для нас, но не для него картину: Рейх уснул с карандашом в левой руке, голова его лежала на столе, а чёлка закрыла глазки немца. Может Союз и посчитал эту картину милой, так-как он часто видел её, ведь 16 детей это вам не в игры играть. Но зная, что это всё ещё его «враг», Советский просто не мог признать его милым. Хотя раньше такое часто залетало в его голову... но что-то мы не о том. Подойдя к ребёнку, коммунист аккуратно уложил его на диван, вышел из гостиной и вернулся уже с одеялом. Накрыв Тройку, Союз сел на кресло и стал пристально наблюдать за Рейхом, просто потому, что делать было нечего. Воспоминания залетали в голову одно за другим, и так же быстро вылетали. Но всё таки русский решил, чем они займутся завтра. Он найдёт её и выведает, что это значит. Только она может знать об этом. Да и найти её особого труда не составит, он уже и раньше видел её. Просто нужно освежить память. Может через час, может через пол, Советский всё же решил пойти спать. Переодевшись и приготовившись ко сну, он вошёл в гостиную дабы проверить, не проснулся ли Рейх. К его же облегчению, Наци всё ещё спал. Видимо детский организм устал за весь этот день, он ведь перенёс не мало стресса, проснуться хрен знает где, пойти с хрен знает кем, хрен знает куда и в итоге оказаться у незнакомца, как думал сам Рейх. Тёмный коридор. Длинный тёмный коридор. Маленький Рейх стоит в начале этого коридора и пытается посмотреть сквозь этот мрак. В коридоре ни окон, ни ламп, ничего нету. Атмосфера была нагнетающей, в воздухе навис пепел, а из далёкого конца коридора был слышен скрип двери. — Тут... кто-нибудь есть?.. — дрожащим голосом, спросил Тройка, поднимая взгляд в конец коридора, пристально глядя на тёмную дверь. Ответа не было, только вопрос эхом раздался по коридору, потухая где-то вдали. В руках у Рейха был плюшевый медвежонок, которого он крепко сжал в руках. Откуда он тут? Одет он был в серую пижаму с каким-то чёрным непонятным принтом. — Vat-ter... — позвал Тройка в темноту. Эхо. Никого нету. Рейху становилось всё страшнее находится в этом коридоре на месте. Как вдруг... Рейх, иди вперёд...Коридор выведет тебя к отцу...
Ты нам не веришь? Смелее... — Кт-то В-Вы..? — спросил Рейх. Ответа не было. Голоса лишь продолжили давить на Рейха, говорить о том, что он должен идти вперёд. Немец не хотел, но что-то двинуло его вперёд, и он медленно продолжил идти, окунаясь во тьму, с мыслью, что это всего лишь сон. Дойдя до конца коридора, конечно же несколько раз обернувшись, Тройка всё же увидел дверь. Он не мог понять из чего она была сделана, но окрашена она была в чёрный. Дверь была приоткрыта, и немного скрипела. Рейх подошёл ближе и детское любопытство взяло вверх, он взялся за круглую ручку двери и рывком распахнул её. — Поле? — в недоумение спросил нацист сам у себя. Ветер хлынул в лицо, обдав его холодом, от чего немец сморщился. Открыв глаза, он увидел поле. Сейчас он стоял посреди поля. Оно такое чудесное. Трава сочного зелёного оттенка, медленно качающиеся берёзки. Птицы сидели на этих деревьях и что-то щебетали, что-то, что Рейх никогда не поймёт. А вот бабочка, а у неё белые крылья. — Schmetterling! *Бабочка!* — вскрикнул Тройка, когда та подлетела к самому его носу. Он отпрыгнул назад и упал, закрыв глаза. Когда же он их открыл, он оказался на том же поле, только вот... Оно горит. Опять горит. Трава, что только казалась такой зелёной, мягкой и приятной, загорелась красным пламенем. Деревья, что спокойно качались, их уже не было. Мёртвые тушки птиц, они не спаслись, не успели улететь. Только бабочка с белыми крыльями летала над пламенем, уворачиваясь от пепла. Будто ничего не изменилось в её мире. Тем временем, Рейх стоял в очерченном кругу. Пламя не подступало к нему, будто боялась этого ребёнка. Наци задрожал от страха. — W-Was?.. Ich... non... чт-то случилось... *Ч-что?.. Я... не...* Пламя подступило ближе, настолько близко, что... Рейх резко открыл глаза. Зрачки сузились, а на кончиках глаз скопились кристаллики солёной воды. Руки крепко сжали одеяло от страха, а сам он дрожал. — Что это... б-было?.. Ответа на этот вопрос он так и не нашёл, ведь просидев так двадцать минут, Морфей решил забрать немца в свою страну, но на этот раз послал ему чёрный экран, что бы не пугать мальчика до полусмерти.