Зависимость

             PovХитоши              О смерти матери узнаю последним, и то случайно. Каждый месяц отсылал своего человека, который клал в почтовый ящик конверт с деньгами. И в этот раз он сообщил не о том, что мать забрала конверт, а о том, что её больше нет.              Похороны прошли двадцать три дня назад и моему брату пришлось справляться со всем в одиночку. Я же лишь сейчас вырвался из Токио в Ямагучи. Тут совершенно ничего не изменилось, всё так же, по-старому. Только люди постарели, впрочем, как и я, почти на девять лет. Балкончик нашей квартиры всё такой же потрёпанный. Только горшки с цветами да зеленью и украшают его, делая хоть немного приятным на вид.              Из машины выхожу не сразу, всё никак не могу решиться показаться перед младшим братом. Уверен, он слышал обо мне, но даже не догадывается, что под чёрной массивной маской скрываюсь я, его родной брат. Да и не уверен я в том, что он подпустит меня к себе без истерики и криков, ведь я появился только сейчас.              Окна машины приоткрыты и потому я спокойно улавливаю и узнаю голос Иори. Он окружён людьми в костюмах, чьи руки покрыты разноцветными татуировками. По узору узнаю их причастность к якудзе, а вот то, к какой семье – всё равно. Заглушив мотор и подняв окна, всё же выхожу из машины. Один из наглецов успевает ударить моего брата. Пощёчина, но меня всё равно это выводит из себя. Использую на Иори причуду искривления пространства, перемещая испуганного брата к себе. Тут же приобнимаю его, чтобы он не видел ни моего выражения лица, ни чёрной жижи, что так и льётся из его рта. Она всё равно пропадёт, не оставив после себя ни следа.              – Должно быть, Ваши родители сгорают от стыда, имея таких невоспитанных детей.              – А ты чё за овощ? – Тут спрашивает мужчина, чья причёска вот-вот упадёт, но всё ещё держится из последних сил на лаке для волос.              – Ох, как некрасиво с моей стороны. Моё имя Савада Хитоши. – Представляюсь, но руки не протягиваю. Вместо этого переворачиваю Иори лицом к себе, чтобы уткнуть его носик в своё плечо. Только вот брат совсем низкий и достаёт максимум до ключиц.              – Опа. Так ты старший братец! – Говорит другой парень, пока вместе со всеми окружают нас. – Ещё и одет с иголочки!              – Хей, братишка! Может подсобишь? – Выкрикивают чуть ли не в моё ухо.              – Не думаю, что таким парням, как Вы, нужны мои услуги.              – Ты не так понял. Это мы оказали услугу твоей мамке. – Чей-то палец тычет прямо в мой висок, давя мне на нервы, в прямом и переносном смысле этого слова.              – И какую же?              – Одолжили денег. И теперь надо бы вернуть сумму с процентами.              – Могу ли я для начала узнать, сколько моя семья должна Вашей? – Спрашиваю, попутно убирая руку и со своего лица, и от Иори. Лысый мужчина успевает лишь задрать его кардиган, совсем немного.              – Наш босс одолжил сто двадцать тысяч йен, с процентами Савада Мидори должна была нам двести десять тысяч йен, а наш Босс получил обратно всего пятьдесят семь. Нехорошо как-то получается, ты так не думаешь, старший братец? – Всё тот же мужик с отвратительным причесоном нагло смотрит, строя из своего лица непонятно чего.              – Давайте пока что разойдёмся на этом. – Чуть отодвинув младшего брата, достаю из внутреннего кармана пиджака кошелёк. Я хотел отдать его Иори, но, видимо, придётся ему немного подождать. – Оставшиеся десять тысяч верну с процентами завтра, если никто не против. Увы, но сейчас не имею на руках всей необходимой суммы денег.              – Хитоши, да? – Спрашивает всё тот же мужик, пересчитывая деньги в отнятом кошельке. Видимо, он главный в их небольшой шайке. – С тобой приятно иметь дело. Приготовь на завтра тридцать тысяч и мы с вами в расчёте.              – Хорошего Вам дня. – Прощаюсь, пока они молча уходят прочь.              А я и не волнуюсь о том, что они ушли с кошельком. В нём запрятан жучок с GPS, так что легко найду их всех чуть позже. Сейчас младший брат куда важнее. Он весь дрожит, только сейчас начинает отпираться. Отпускаю от себя, но тут же цепляюсь за его руки. Подняв на меня свои глаза, такие же серо-голубые, как и мои, он смотрит с надеждой.              – Это… Ты, правда, Хитоши? – Его рука всё же приподнимается к моему лицу, мягко укладываясь на щёку.              – Да. Я вернулся. – Невольно и сам прижимаюсь к его ладошке, уложив поверх и собственную руку. – Прости, что исчез почти на десять лет.              – Нет! Это… Это ты прости. – Братец, хоть и вырос, но не избавился от привычки тараторить, попутно размахивая руками, беспокоясь. – Ты только приехал, а на тебя уже столько проблем вылилось. Прости…              – Поговорим внутри? – Первый предлагаю зайти внутрь. Мне надо знать, как и чем живёт мой младший брат.              – Да… Да, конечно. Заходи. – Братец всё же вырывается из моей хватки и идёт в сторону подъезда.              Просто иду за ним, прекрасно помня дорогу. Подъезд прибран, но уже с другой краской. Нам повезло с соседями. Тут хоть и живут ещё несколько пьяниц, но никто не мусорит и не гадит. Радует, что и на сегодняшний день ситуация в этом плане не поменялась. Из изменений, пожалуй, только новые почтовые ящики. Лифт так же не тронут надписями. Только один плакат и нарушает древесную панель.              – «Все За Одного – наше будущее»? – Читаю вслух, будто впервые вижу подобный плакат с подобным лозунгом. Тут изображён я, но со спины, в массивной чёрной маске и в другом костюме.              – Да. Живёт тут один студент, фанатик.              – А ты как к этому относишься? – Мне, правда, любопытно, как Иори относится к моему, так сказать, детищу.              – Не люблю шум, а они ещё и беспорядки устраивают. А если верить каждому слуху, то и вовсе волосы дыбом встают. – И Иори не врёт. Он весь ёжиться, пока отвечает на вопрос.              – Так… Ты не поддерживаешь их мировоззрение?              – Не думаю. Не понимаю я их.              – А разве тебе не хотелось бы заиметь причуду, чтобы… Да хоть чтобы дать отпор тем ребятам. – И чтобы хоть как-то улучшить повисшую неловкость между нами, парадирую супергероя из комикса, который мы с ним читали в детстве. Поднятые руки не так отвлекают, как смешит моё состроенное в рожице лицо.              – Мне и беспричудным ходить нормально. – Уже более расслаблено отвечает Иори.              Лифт останавливается на одиннадцатом этаже, и мы выходим. Это так удивительно. Учитывая, какая у меня причуда, мой брат остаётся беспомощным и беспричудным. Тонкие пальцы ловко вытаскивают из кармана ключи, и дверь открывается. Гэнкан проходим быстро, просто снимаем обувь. Подмечаю, что ключи укладываются в подобие чёрной миски, что стоит на тумбочке за порогом гэнкан.              – Проходи. Тут практически всё без изменений. Даже твой футон в шкафу до сих пор лежит. Мы с мамой стирали его и вывешивали раз в месяц… Ну, знаешь, на всякий случай…              – И вот он я, собственной персоной.              – Да… Верно…              Коридора, как такового, практически нет и сразу на глаза бросается часть кухни с котацу. Столик пустой, в отличие от небольшой кухонной тумбочки. Чайник стоит на потрёпанной круглой дощечке, рядом стоят цветы в стеклянном горшке и тут же явно открытый сок. Тут же и плита, на удивление новая. Года два от силы. Возможно три. Она чистая, впрочем, как и всё пространство в целом. Видимо, братец у меня вырос чистоплотным.              Только сейчас замечаю, что в данной части квартиры сделан ремонт. Новые обои украшают и новый телевизор, и новые полки над ним, и новый столик под ним, на котором стоят книги и небольшой поднос с чашками для саке. Полы тоже иные. После отца они все провоняли пивом, а тут чистенькие и не потрёпанные, ничем не воняют. Пахнет только бамбуком, совсем немного и то лишь из-за того, что он стоит в двух небольших горшочках в углу у телевизора.              – И чайник всё тот же.              – Сказал же, практически без изменений. А ремонту уже лет пять, наверное. Мама скопила денег и мы вместе с ней, вдвоём, тут всё перекроили. Сам знаешь, какой запах стоял после отца.              Не успеваю зайти в ванную, чтобы вымыть руки. Иори сам хватает меня за руку и уводит в родительскую спальню. У него опущено лицо, поэтому мне сложно сказать наверняка, что именно брат сейчас чувствует. Но точно не радость.              – И зачем мы идём в родительскую спальню? – Догадываюсь, но всё равно спрашиваю.              Родительская спальня всё такая же чистая, но потрёпанная, видимо, обошедшая ремонт стороной. Футон собран и убран в угол комнаты. Рядом с окном же расположился буцудан. Иори сам открывает дверцы и зажигает благовония со свечами. Поправив цветы с лентами, он встаёт с подушечки и уходит. На фотографии наша мама в её лучшие годы. Белоснежные волосы скреплены в небольшой пучок сзади, пока остальные локоны падают на плечи. Веснушки, расположенные под глазками в виде ромбика, окрашены румянцем. Бледно-зелёные глаза светятся от счастья. Не помню, чтобы она так улыбалась, точнее, не вспомню, когда это было в последний раз.              – Оставлю вас… – Произносит брат прежде чем выйти из спальни.              Оставшись с матушкой наедине, не знаю, что и сказать. Сев на подушку, смотрю на фотографию и понимаю, что Иори было сложно сказать вслух то, что нашей матери больше нет. Ему было проще просто показать. Я не чёрствый, и матушку любил, но всё равно не плачу в полной мере, как подобает хорошему сыну. Не знаю почему.              – Прости, что так и не приехал раньше. – Глаза всё же намокли, и я быстро утираю влагу. – Не беспокойся. Я присмотрю за младшим братом и позабочусь о нём. Больше я не брошу его.              Задуваю только свечи и чуть прикрываю дверцы. Выхожу из спальни и понимаю, что младший брат возится с рисоваркой. Чайник почти закипел, пока в сковородке что-то томиться. Иори не поворачивается ко мне. После рисоварки, братец берётся за очищенную спаржу, неторопливо режет её на небольшие кусочки, чтобы можно было взять их палочками.              – Ты в порядке?              – В порядке ли я? Ты хоть знаешь, сколько мы искали тебя? Знаешь, как мать рыдала, когда ей полицейские сказали не искать тебя? За столько лет мог хотя бы строчку написать о том, что с тобой всё хорошо, что ты в порядке и здоров! Неужели это было так сложно?              – Иори…              – А деньги? Мать до последнего надеялась, что это ты. Так ей было проще думать о том, что ты жив…              – Иори. – Повторяю его имя, но безрезультатно.              – Почему не пришёл раньше? Неужели ты думал, что мама или я выгоним тебя? – Тонкая рука всё же опускается вниз, крепко держа нож.              Подхожу сзади него, приобнимая. Даже сквозь одежду чувствую, как дрожит братец. Иори начинает плакать, утирая слёзы вязанным рукавом. Стараюсь как можно мягче отобрать нож из его руки, и Иори поддаётся. Убрав нож в раковину, переворачиваю брата к себе. Мне кажется, что он дрожит ещё сильнее. Крепче прижимаю его к себе, не зная, как успокоить.              – Теперь всё хорошо. Я рядом. – Только после моих слов Иори обнимает в ответ, пусть и неловко. У меня самого идут мурашки от прикосновений его рук. – Расскажешь, как она умерла?              – Ишемия. – Голос брата дрожит, и я не тороплю его. Молча всё выслушиваю. – Плюс у неё были травмы черепа из-за отца. Но знаешь… Она никогда не жаловалась ни на боли в сердце, ни на головную. Ни на что. Я не понимаю, почему она затянула всё это? Зачем она вообще пошла к Такаши, если мы могли накопить денег? Я бы пошёл не на одну, а на две смены в магазин к соседу. Мы бы что-нибудь могли придумать вместе… Почему вы так поступили со мной? Почему вы молча оставляете меня одного?              Содрогаясь всем телом, Иори подавляет собственные слёзы, тут же утирая их. Словно малое дитя, пробую укачивать его, успокаиваю, гладя по спине и голове. Братец же просто стоит, обнимая меня. Тонкие пальцы крепко держат за пиджак, мня да сминая под собой.              – Больше не оставлю. Я всегда буду рядом. Вот увидишь, ещё надоесть успею. А я приклеюсь, как банный лист.              Иори пробует вырваться, и чтобы он не ушёл от меня, отодвигаю доску со спаржей в угловую тумбочку и усаживаю брата на жёсткую поверхность. Мне всё равно, если кто-то увидит нас через прямоугольное окно. Главное, что брат снова цепляется за меня, пусть уже и за плечи.              – Хватит. – Иори всё же отпирается, но сейчас ему некуда отойти. – Зачем ты вернулся?              – Хотел забрать вас. – Мягко укладываю голову брата на своё плечо. Он поддаётся, хоть и напряжён. – И тебя, и маму.              – Куда?              – Месяц назад купил дом, а вчера там закончили ремонт. Утром должны были завести мебель, ещё не проверял. Сразу сюда ринулся. – Вру, но одно смс и всё будет именно так.              – Я не поеду. А то, что ты отдал сегодня… Я верну чуть позже.              – Не нужно.              – Нет, нужно. Я не могу так.              – Должен же я сделать хоть что-то для своей семьи.              – Прекрати. – Видимо, мне не стоило водить пальцами по его шее. Иори поднимает голову, сильнее упёршись руками в мои плечи. Он смотрит на чайник и тот начинает свистеть. Так не вовремя. – Отпусти меня. Надо выключить чайник.              – Выключен. – Спокойно дотягиваюсь до плиты и сам выключаю чайник.              – Тебе всё равно нужно меня отпустить. Я уже успокоился, так что… Всё нормально… Прости, что накричал на тебя.              – У тебя есть полное право злиться на меня.              – Нет, нету. Ты ведь не просто так ушёл. Мама стала чаще оставаться дома, когда ты начал высылать деньги. Как-то даже больничный смогла оформить, не боясь потерять зарплату или же как-то затронуть деньги с медицинской страховки.              – А ты?              – Что я? – Удивлённо спрашивает Иори, утирая глаза.              – Ты сказал, что работаешь, но не сказал о том, что учишься.              – Закончил старшую школу и сразу же пошёл устраиваться на работу.              – Разве моих денег было недостаточно для дальнейшей учёбы?              – Все твои деньги были у матери. Я даже не знаю, какие конкретные суммы ты нам высылал. Возможно, мать тратила их на лекарства? Я нашёл парочку использованных коробок в её шкафу, когда убирался перед… – Его взгляд снова падает на плиту, и в этот раз он весь передёргивается. – Вот срань! Отпусти! Иначе рыба подгорит.              – Сначала обними меня.              – Серьёзно? Хитоши, ты как дитё малое. – Он всё же обнимает меня, нежно и торопливо ведя пальцами по моей макушке. Иори сам утыкает мой нос в своё плечо. Боже, мне так этого не хватало. – Всё. Иначе ужина не будет.              Пара хлопков по спине, и я всё же отпускаю Иори. Он тут же спрыгивает с тумбы и хватается за крышку сковородки. Она тут же падает в раковину, а на перевёрнутую жаренную рыбу – спаржа.              – Ты уж прости, что так скромно.              – Может, закажем курочку? Или суши с роллами?              – Можем, но… Я тогда не смогу выплатить тебе в этом месяце то, что ты…              – Ой, да прекрати. Я не такой дурак, чтобы отдавать им всё. К тому же, карты никто не запрещал. – Пока Иори возится с рыбой, я достаю карту. Округлённые серо-голубые глаза того стоят. Палочки почти падают с его рук, но Иори удерживает их.              – Брат, я…              – Просто скажи, чего ты хочешь, а старший брат тебя побалует.              – Не думаю, что… – Перебиваю брата, не давая договорить.              – Можешь.              Иори долго смотрит на меня, не желая соглашаться. Тоже смотрю в ответ, не желая сдаваться. И это напоминает мне детство, когда я заставлял младшего брата полоскать горло да пить горькие лекарства, а он не хотел этого делать. Но итог один, другого быть не может.              – Давай хотя бы с рыбой закончу и выключу плиту. – Брат всегда сдавался под моим напором, и сейчас не исключение. – Впрочем, можешь сам выбрать и заказать. Я у тебя всеядный.              – Ладно.              Заказ делаю своеобразный. Всё через того же человека, что передавал деньги. Пишу смской список продуктов и сразу же перевожу примерную сумму денег плюс пару тысяч за проделанную работу. Так же не забываю попросить отследить синал GPS и чтобы наши потихоньку подтягивались к полуночи к тому самому месту. Жаренную курочку с картошкой фри заказываю по доставке, указав в заказе пару больших вёдер KFC. К заказу ещё придут соусы и наггетсы, как часть сета.              – Всё. В течение часа всё придёт.              – Так быстро?              – Ага.              – Прости…              – За что ты снова извиняешься?              – За то, что не могу тебя нормально покормить.              – Хей, на это есть старший братец.              – Да, но… – Не даю ему договорить, утыкаюсь лбом в его плечо, чуть наклонившись.              – Просто прекрати об этом беспокоиться и позволь мне побаловать тебя. К тому же я, как старший брат, немного задолжал тебе.              – Снова ты за эту шарманку?              – Ты же тоже начал беспокоиться об пустяках.              – Рыбу с рисом то будешь?              – Буду. Надо же оценить мастерство моего младшенького.              – Да ну тебя. – Иори сам мягко сбрасывает меня с себя. – Садись уже за котацу.              Слушаюсь младшего брата. Перед тем, как сесть, снимаю пиджак и укладываю его рядом с собой. Иори самостоятельно накладывает еду по тарелкам и ставит на стол. С чаем он начал возиться только сейчас, но управляется быстро. Вот они, плюсы маленькой кухни, всё на расстоянии вытянутой руки.              За палочки берусь лишь после того, как Иори садиться за стол и мы вместе желаем друг другу приятного аппетита. Еды немного, но она не пресная. Спаржа больше не пахнет горохом, поделившись своим ароматом копчёности и орехов с рыбой. Иори хорошо почистил её, а потому и жуётся мягко. Да и рыба, не смотря на чуть подгоревшую кожицу, в остальном достаточно мягкая.              – Неплохо. Ты бы мог пойти учиться на повара.              – Давай без этого.              – Я лишь предлагаю варианты.              – Не хочу быть поваром. Я слишком ленив для сложных блюд. Даже с кацудоном только мама возилась…              – А чем хочешь заниматься?              – Не знаю. Мне пока и в магазине соседа неплохо. График достаточно гибкий, могу и отдохнуть, и на подработку сходить.              – Что за подработка? – Работа в магазине мне и самому знакома, а вот последнее… Настораживает.              – Помогаю в храме. Ну, знаешь, листья подметаю, слежу за чистотой внутри. Иногда выручаю заблудившихся в лесу иностранцев. Ты бы видел их. На японском толком не говорят, некоторые ещё и английский не знают. А общаться как-то надо. Мы как только руками не бултыхаем по воздуху, чтобы друг до друга что-то дошло.              – Я бы посмотрел на это. – Иори впервые за эти минуты улыбается. Я и сам невольно улыбаюсь, тут же представляя младшего брата в традиционном костюме.              – Могу провести экскурсию после своей смены.              – Жду с нетерпением. – Не думаю, что он понял меня правильно, а потому решаю спросить напрямую. – А если серьёзно. Где и на кого хотел бы учиться? Или заниматься чем-то конкретным?              – Говорю же, не знаю. Единственное, что меня беспокоило – долг. Но ты неплохо так помог.              – Именно поэтому пора задуматься о себе. Не вечно же будешь в магазине да в храмах работать. Появится девушка, и начнётся, «купи мне то, купи мне это» да «ты меня не любишь, раз не покупаешь то кольцо или любую другую безделушку». Понимаешь? – Каждое слово парадирую типичную содержанку, но в более комичной форме.              – Прекрати… – Мне не важно то, насколько глупо я сейчас выгляжу, ведь Иори улыбается и смеётся. – Это выглядит глупо.              – Но ведь жизненно?              – Да… У нормальных парней так и будет… – Как-то грустно отвечает Иори.              – И что это значит? Зачем ты принижаешь себя?              – Не то, чтобы принижал… Даже не знаю, как это сказать…              Мой вопрос прерывает звонок домофона и я решаю отложить этот разговор. Совсем на немного, ведь меня распирает любопытство. Иори бежит открывать дверь, и я плетусь следом. Я уже знаю, кто придёт, и до чего же весело наблюдать у парня вытянутое лицо от удивления. Даже жаль немного, что Иори ещё ничего не знает.              – Спасибо за быструю доставку. Сдачу можете оставить себе.              – Э… ДА! Да… – Мы поняли друг друга без слов, достаточно одного моего взгляда, чтобы дать понять ему «ни слова лишнего». – Спасибо. Приятного аппетита и хорошего вечера.              Парнишка быстро всё отдаёт и спешит удалиться. Уверен, к ночи уже большая часть организации будет в курсе того, что я тусуюсь у младшего брата, впервые за все эти годы. И я не против. Теперь они будут знать, что его надо будет защищать, в случае опасности. И пока не уговорю его переехать ко мне, Иори будет в некой безопасности, как от других, так и от моих же последователей.                            Не умудряемся всё доесть даже к ночи. Во-первых, отвлекаемся на фильмы, во-вторых, мы ещё не наболтались за всё то время, что были вдали друг от друга. Но мне пора уходить. Пока он не видит, подсыпаю ему в кружку немного снотворного, которое действует уже через полчаса. Сам убираю оставшуюся еду в холодильник, пока брат засыпает, уложив голову на стол котацу и собственные руки.              Беру его на руки и отношу в нашу бывшую детскую. Там разложен лишь один футон, на него и укладываю спящего братика. Поправив волосы, убираю их с его бледного лица. Он так похож на нашу матушку… Не считая глаз и носа. Веду пальцем по прямому и острому носу, точно такому же, как у меня и у отца. Пожалуй, нос и цвет глаза – единственное, что нам вместе досталось от родителя.              Не замечаю, как и сам укладываюсь к братцу. Пока одна рука укладывается под собственную голову, левую тяну обратно к лицу Иори. Он лишь притягивает собственные руки к себе, не просыпаясь. Прижимаюсь своим лбом к его, смотря на подрагивающие длинные реснички.              Нехотя отрываюсь от него. Не хочу уходить от младшего брата, даже на какой-то час-полтора. Но надо. А потому на скорую руку переодеваю его в пижаму. Перед уходом всё же не сдерживаюсь и тискаю за щёчки. Они уже не такие пухлые, как в детстве, но всё равно мягонькие.              – Я скоро вернусь.              Напоследок хорошо укрыв одеялом, всё же ухожу прочь. Прихватив ключи из миски, быстро обуваюсь и выхожу из квартиры. Паренёк уже ждёт меня у лифта, держа в руках небольшой по размерам планшет. Пока я подхожу, он успевает нажать на кнопку вызова лифта и протянуть мне планшет. Молча беру технику из его рук, тут же знакомясь с собранной информацией.              – Наши уже собрались рядом с их домом и ждут указаний.              – Тебя укачивает? – Спрашиваю, попутно заходя в лифт.              – Совсем немного. У меня есть машина, так что могу довести до нужной точки.              – Я знаю эту местность, так что не нужно.              – А что передать нашим?              Ничего не отвечаю на его вопрос. Стоит только лифту остановиться, а нам выйти из него, как я тут же искривляю пространство и перемещаю нас двоих прямо перед воротами высокого забора, увешанного зеленью. Наши тут же начинают подтягиваться к нам, пока сосед Иори откашливает жижу с непривычки.              – Устроим шоу! – Выкрикиваю, и люди, которым я когда-то помог, тут же подхватывают мой настрой.              И пока они сносят всё на своём пути благодаря причудам, перемещаю к себе свою маску, чтобы надеть её. Так мне комфортнее сеять раздор и хаос. А им комфортнее видеть во мне лидера. Да и это может защитить Иори от полиции и различных детективов, пока он в дали от меня, пока он не спрятан подальше от чужих глаз.              На улице, кроме нас, не единой души, а потому ничего и никто не мешает нам вершить своё правосудие.