Ночные шорохи

      Пронзительный крик Хатидже эхом облетел своды Дворца и проник в сердце каждого, кто до сих пор ворочился во сне. Хюррем Султан вскочила, подброшенная этим визгом, и, ещё не до конца понимая, что случилось, бросилась в покои Шах Султан, откуда и слышался плач. За ней по пятам уже бежали стражники, евнухи, калфы и Михримах Султан, её любимая дочка. Все в ночных рубашках, но с огромными от ужаса глазами неслись по Гарему.       Хюррем влетела в распахнутые двери покоев и едва не лишилась чувств от увиденного. Хорошо, рядом оказалась Михримах и придержал мать, судорожно схватившуюся за сердце, под локоть.       На полу сидела Хатидже и надрывалась от истерического плача. Её плечи дрожали, словно в агонии, по щекам текли слёзы, а из груди рвался нечеловеческий вопль. Госпожа прижимала к себе чьё-то бездыханное тело...       Хюррем с опаской приблизилась к Хатидже и мягко дотронулась до её плеча.       – Госпожа... – тихо позвала она севшим голосом и заглянула ей через плечо, пытаясь рассмотреть труп. Сердце Хюррем болезненно сжалось. Она отшатнулась и закрыла рот рукой, не в силах на это смотреть.       Все, словно по сигналу, окружили Хатидже со всех сторон. Кто-то вскрикнул, кто-то сразу же покинул покои, подавляя рвотный рефлекс, а евнух, Сюмбюль ага, тут же начал молиться.       На руках Хатидже лежала Шах-и-Хубан Султан. Бледная, словно призрак, без признаков жизни. Её голова безвольно запрокинулась назад, обнажая глубокую рану на горле, из которой хлестала кровь, окрапляя пальцы плачущей госпожи и ночную рубашку умершей. Хюррем спрятала лицо в ладонях, чувствуя, что начинает дрожать всем телом. Шах Султан умерла. И не просто умерла, а была кем-то зверски убита. На её холодном теле виднелись ножевые ранения, будто бы госпожа вступила в неравный бой, а рядом с ней лежал её кинжал, которым она, судя по всему, оборонялась. Убийца не оставил даже следов или орудия убийства...       Хатидже продолжала рыдать над телом своей сестры. Хюррем словно во сне подошла к ней и взяла за плечи.       – Госпожа, милая Хатидже, – заворковала Хасеки на ухо госпоже. – Вставайте. Нам надо идти.       Хатидже даже не обратила на Хюррем внимание. Тогда ей не осталось другого выхода, как сжать дрожащие плечи госпожи и осторожно поднять её на ноги. Безжизненное тело Шах с глухим стуком упало на пол. Хатидже пыталась вырываться и дико кричать, но Хюррем отвела её подальше и прижала к себе, обхватив руками спину. Она чувствовала дрожь сестры султана, её горячие слёзы смачивали одежду на плече Хасеки, полный боли и отчаяния плачь превратился в короткие судорожные всхлипы.       Хюррем обнимала Хатидже, краем глаза наблюдая за тем, как стража выносит тело Шах из покоев. На языке она чувствовала медный привкус крови, её глаза наполнялись слезами.       Хатидже отстранилась от Хюррем и бросилась за своей сестрой, продолжая плакать. Хасеки хотела было пойти за ней, но отдёрнула себя, не зная, чем утешить госпожу. Она облокатилась на дверной косяк и с болью в сердце смотрела вслед скорбной процессии. В её груди поселилась зияющая пустота, все звуки на миг заглушил бешеный стук крови в ушах. В душу закрадывался страх, охватывая разум и лишая здравого смысла. Убийца проник во Дворец. Кто будет следующим?       Так и началось раннее осеннее утро обитателей Дворца Топкапы. Разбуженные криком Хатидже, они обнаружили в покоях труп. И не чей-нибудь, а сестры самого падишаха... ***       Ибрагим стоял в покоях султана, сложив руки и задумчиво опустив голову. Рассвет начался с печальных вестей о смерти Шах Султан, которая была убита ночью в своей же комнате, и раннего вызова в обитель падишаха. Одновременно скорбное и страшное происшествие вдохнуло в Великого Визиря лютый холод. Только вчера он столкнулся с госпожой в коридоре и даже подумать не мог, что это была их последняя встреча. При мысли о холодном безжизненной теле по спине Ибрагима проходила едва заметная дрожь.       Ибрагим оторвал взгляд от пола и посмотрел на своего повелителя. Султан Сулейман стоял к нему спиной уже несколько секунд, а паша всё не находил в себе смелости окликнуть его. Боялся нарушить скорбное молчание своим сиплым голосом. Он догадывался, для чего его вызвали в столь раннее время, но ответа на свой недавно заданный вопрос до сих пор не получил.       Ибрагим набрал в грудь побольше воздуха и поддался вперёд, тщательно выбирая интонацию.       – Повелитель? – почти шёпотом вымолвил Ибрагим так осторожно, насколько мог себе позволить.       Сулейман вздрогнул, будто проснулся, и обернулся к Ибрагиму, глядя ему прямо в лицо. Ибрагим невольно отвёл взгляд, заметив на поверхности его глаз боль и печаль, и уже начал жалеть, что позвал повелителя.       – Это огромная потеря для всей нашей Династии, – скорбно проговорил Великий Визирь, склоняя голову. – Да упокоит Аллах её душу...       – Аминь, – тихо отозвался Сулейман и испустил тяжёлый горестный вздох, от которого сердце Ибрагима болезненно сжалось. – В мой Дворец проник убийца. Он посмел поднять руку на членов султанской семьи. Кто бы он не был, он должен быть убит, немедленно. Я не допущу, чтобы по Гарему бродил преступник и угрожал жизням моей жены и моих пятерых детей.       Ибрагим в который раз восхитился сдержанностью и хладнокровием своего повелителя. Даже сейчас, когда его сестра покинула грешный мир, он не потерял голову от горя, а сохранил возможность рассуждать быстро и здраво.       – С этого дня все госпожи и их дети должны находиться под постоянной охраной, – продолжал Сулейман, – Я запрещаю разгуливать по Дворцу в одиночку, а также покидать покои без веской на то причины. Стража должна стоять на каждом углу.       Ибрагим склонил голову в знак повиновения.       – Я сейчас же приму все необходимые меры безопасности, – отозвался он. – Но этого убийцу необходимо найти. Нельзя допустить новых жертв.       – Этим займёшься ты, Ибрагим. – Сулейман подошёл к Великому Визирю вплотную и положил руку ему на плечо. – Я поручаю тебе разыскать и во что бы то ни стало обезвредить преступника, пока он не убил ещё кого-нибудь.       Ибрагим посмотрел в глаза Сулейману. В них светилось такое безграничное доверие, что ему захотелось прямо сейчас вонзить кинжал в горло убийцы. Он не должен разочаровать своего повелителя! И сделает всё, чтобы оправдать свою преданность и вернуть Сулейману утраченный покой.       Ибрагим склонился в поясном поклоне, чувствуя, как рука Сулеймана скользит по его спине.       – Я найду его, повелитель, – горячо поклялся Ибрагим, не разгибаясь. – Найду и убью своими руками. Он больше не посмеет потревожить Вас.       Сулейман похлопал Ибрагима по спине. Паша понял этот молчаливый призыв и выпрямился.       – Всё должно быть сделано в кратчайшие сроки, – заключил Сулейман, кивая. – Неизвестно, кого следующим убийца выберет своей жертвой...       Предательский холодок страха пробежал по спине Ибрагима, но Великий Визирь быстро пришёл в себя и поклонился.       – Положитесь на меня, повелитель.       Сулейман прикрыл глаза и кивнул.       – Можешь идти, – глухо проронил он и отвернулся. – Скоро похороны. Побудь пока с Хатидже. Сейчас ты ей очень нужен.       При одном упоминании имени жены по телу Ибрагима разлилась печаль. Однако он ничего не сказал, а лишь поклонился и покинул покои повелителя. Бедная Хатидже должно быть места себе не находит от горя, но захочет ли она принять помощь Ибрагима?       У дверей на своём обычном посту уже находился Хранитель покоев, Малкочоглу Бали-бей. Завидев Ибрагима он совершил поклон и с искренним сочувствием посмотрел на Великого Визиря.       – Мне только что рассказали, – с болью в голосе начал он, скорбно опустив голову. – Передайте Хатидже Султан мои соболезнования.       Ибрагим мельком взглянул на воина и признательно кивнул.       – Спасибо, Бали-бей, обязательно передам, – бросил он и направился вперёд по коридору.       Ибрагим глубоко задумался. Как ему найти этого преступника? И сможет ли он сделать это за достаточно короткое время, которое выделил ему султан?       Он так далеко ушёл в свои мысли, что даже забыл смотреть по сторонам и не заметил, как налетел на маленькую хрупкую фигурку, выбежавшую ему навстречу из-за угла. Ибрагим охнул от неожиданности, когда некто на всей скорости уткнулся носом ему в грудь и наступил на ногу.       «Почему на этом повороте я постоянно с кем-то сталкиваюсь?» – негодовал он.       Великий Визирь инстинктивно поднял руки и обхватил узкие плечи невидимки. Его пальцы окунулись в мягкие шелковистые волосы, а в ноздри ударил знакомый лёгкий аромат.       – Простите, паша... Я Вас не увидела...       «Этот мнительный тонкий голосок...»       Ибрагим посмотрел вниз и наткнулся на большие оленьи глаза, робко смотревшие на него из-под густых ресниц. Его сердце пропустило удар.       – Нигяр?