Ночные шорохи

      – Я проснулась с первыми лучами солнца и сразу решила зайти к Шах, посмотреть, спит она или нет, – монотонно рассказывала Хатидже, стоя в покоях повелителя с опущенной головой. – Я вошла и увидела это... Моя сестра лежала на полу вся в крови, и никаких следов рядом...       Тут Хатидже всхлипнула и судорожно вздохнула. Ибрагим едва сдержался, чтобы не броситься к жене и не прижать её к себе. При одном взгляде на её устало сгорбленные плечи и мелко дрожащие руки сердце Ибрагима наливалось кровью. Он находился рядом с ней в обители султана и, затаив дыхание, слушал её рассказ о том, как именно госпожа наткнулась на тело сестры. Сулейман сидел за своим рабочим столом и внимал каждому слову Хатидже, не перебивая. Даже когда она замолкала и давала волю слезам, он терпеливо ждал, пока она успокоится и продолжит.       Солнце уже стояло в зените. Похороны Шах-и-Хубан Султан только что завершились, так что все трое были облаченны в чёрные наряды. После торжественной церемонии прощания Сулейман вызвал Хатидже к себе. Ибрагим старался держаться рядом с женой, поэтому тоже присутствовал.       Хатидже наконец успокоилась и замолчала. Сулейман встал, тяжело вздохнув, и подошёл к сестре.       – Это всё, что ты собиралась сказать? – бесцветным голосом спросил султан.       Хатидже подняла на брата пустой взгляд и кивнула.       – Это всё, повелитель.       Голос Хатидже звучал сипло и совсем тихо. Она снова уронила голову и зарыдала. Сулейман тут же обнял сестру за вздрагивающие плечи и прижал её голову к своей груди. Хатидже судорожно вцепилась в его кафтан, роняя слёзы на узорчатое одеяние. Султан гладил сестру по голове и успокаивающе шептал на ухо какие-то фразы, зажмурившись. Ибрагим мгновенно почувствовал себя лишним и лишь неловко переминался с ноги на ногу, пока брат и сестра, позабыв на секунду об иерархии, стояли, прижавшись друг к другу.       Через какое-то время Сулейман отпустил Хатидже и поцеловал её в лоб.       – Сестра, – прошептал он, – ты должна быть сильной. Ради своих детей и Ибрагима. Мы обязательно найдём того, кто посмел поднять руку на Правющую Династию. Кровь Шах не останется неотомщённой.       Хатидже закрыла глаза. Ибрагим подошёл к ней и бережно положил руки на плечи.       – Госпожа, – нежно прошелестел он на ухо жене, – пойдёмте. Хуриджихан и Осман ждут нас.       Хатидже кивнула, не оборачиваясь, и поклонилась Сулейману. Ибрагим сделал то же самое, и вместе они покинули покои падишаха.       Ибрагим вывел Хатидже на террасу, в надежде, что свежий воздух немного развеет её горе. Госпожа опустила руки на мраморные перила и уставилась на Дворцовый сад, который было прекрасно видно с высоты балкона. Ибрагим встал рядом, но прикоснуться к Хатидже не решился.       – О, Шах, – вздохнула Хатидже, – моя любимая сестра... Мне так сильно тебя не хватает... Клянусь, эта змея Хюррем заплатит жизнью за то, что сделала!       Ибрагим резко повернулся к супруге и непонимающе склонил голову. Хюррем? Почему Хатидже так уверена, что Хасеки как-то замешана в убийстве?       – Госпожа, – осторожно начал он, тщательно подбирая слова, – с чего Вы решили, что это Хюррем?       Хатидже даже не взглянул на мужа.       – А кто ещё это может быть? – вопросом на вопрос ответила госпожа. – Конечно, Хюррем давно мечтала избавиться от меня и моей сёстры, вот ей и представился случай.       Ибрагим был в замешательстве. Он и сам бы охотнее поверил, что во всём виновата Хасеки, но ведь нужны доказательства.       – Это очень серьёзное обвинение, госпожа, – мрачно заметил Ибрагим. – Как Вы докажите свои слова государю?       Хатидже насмешливо усмехнулась, что на памяти Ибрагима случилось впервые.       – Доказывать ничего не придётся, Ибрагим. Рано или поздно Хюррем сама себя выдаст. Кроме неё на такое никто не способен.       Ибрагим опустил глаза. Что-то мешало ему согласиться с женой, хотя эта догадка вполне имела право на существование. Но сперва нужно в этом убедиться.       – Раз так, – наконец произнёс Ибрагим, – то почему она не убила Шах раньше? Шансов было предостаточно.       – Хюррем хитра, – задумчиво протянула Хатидже, смотря вдаль. – Она наверняка продумала каждый свой шаг. Возможно, следующей ночью, она придёт ко мне...       Ибрагим вздрогнул от этих слов. Нет, ему даже в голову не приходило, что он может потерять Хатидже!       – Прошу Вас, не говорите так, – взмолился Ибрагим, пытаясь поймать взгляд жены. – Мы сегодня же уедем в наш Дворец. Там никакой убийца Вас не побеспокоит.       Хатидже печально покачала головой.       – Я не могу уехать отсюда, Ибрагим, – с болью в голосе просипела она. – Моей сестры больше нет. Я не могу покинуть место, где в последний раз видела её живой...       – Но госпожа, – воскликнул Ибрагим. Решение Хатидже стало для него полной неожиданностью. – Разумно ли это? По Гарему бродит убийца, а если Вы правы, и это Хюррем, то Вы находитесь в опасности. Я не переживу, если с Вами что-нибудь случится.       Хатидже будто не слышала.       – Я остаюсь здесь, – твёрдо заявила она. – Хочу своими глазами увидеть того, кто убил мою сестру.       Хатидже отвернулась и удалилась прочь, оставив обескураженного Ибрагима одного. Великий Визирь с тяжёлым сердцем смотрел ей вслед, не предпринимая попытки догнать жену. А есть ли смысл? Госпожа уже всё решила, а Ибрагим знал, что её не так-то просто отговорить. Ему оставалось только поклясться себе в необходимости защищать Хатидже и делать всё возможное, чтобы она не пострадала. ***       День близился к закату, на небе, затянутом тучами, догарали последние солнечные лучи. Было холодно, но это не помешало Михримах Султан выбраться в сад на прогулку. Ей, хоть и с трудом, удалось уговорить матушку отпустить её за пределы Дворца, но с одним условием: рядом с ней обязательно должен находиться кто-нибудь из стражников или приближённых султана. Разумеется, юная госпожа не отказалась от возможности провести время с Бали-беем, который к тому моменту как раз освободился от службы.       Михримах Султан степенно шагала по устланной ковром опавшей листвы тропинке, любуясь огненными красками осени. Рядом с ней, плечом к плечу, ступал Хранитель покоев и не спускал глаз со своей госпожи. Нет, не потому что влюбился, а потому что приказ Хасеки был для него столь же священен, как и поручение повелителя.       Михримах лукаво косилась на Бали-бея и, как бы невзначай, касалась своим плечом его плеча. Она чувствовала его неровное дыхание и умело скрытое смущение.       – Вижу, ты глаз с меня не сводишь, – улыбнулась Михримах, хитро прищурившись.       Она не оборачиваясь ощутила, как Бали-бей напрягся всем телом, но в голосе его сохранилось вежливое спокойствие.       – Я не могу допустить, чтобы с Вами что-то случилось, – отозвался Хранитель покоев. – Ваша жизнь для меня дороже всего, госпожа.       Михримах отвернулась, пряча улыбку. Что-то подсказывало ей, что Бали-бей сказал не всю правду. Госпожа обернулась, намереваясь спросить прямо, но потом передумала. Зачем торопиться? Бали-бей не сможет вечно оставаться глухим к своему сердцу. Рано или поздно он признаётся в этом себе, а затем и Михримах.       Удовлетворённая этими мыслями, Михримах незаметно для себя ускорила шаг, а затем перешла на лёгкий бег, подобрав полы платья. Сзади раздался крик Бали-бея:       – Госпожа!       Михримах услышала хруст сухой листвы за спиной: Хранитель покоев бросился в погоню. Юная султанша рассмеялась и пропустила быстрее, насколько позволяла длинная юбка. Шаги преследователя приближались, Михримах услышала над ухом тяжёлое дыхание Бали-бея.       – Госпожа, стойте!       Михримах остановилась и обернулась к воину, задыхаясь от бега. Но даже усталость не смогла затмить озорные искорки, плескающиеся на поверхности её серых глаз. Дочь султана не переставала смеяться. Бали-бей замер рядом с ней, восстанавливая дыхание.       – Ну ты и медленный! – поддела его Михримах. – Смотри, сколько я пробежала!       Бали-бей не смог сдержать улыбки и склонил голову.       – Признаю, Вы застали меня врасплох, – сдержанно ответил Хранитель Покоев, но Михримах успела заметить нежность, мелькнувшую в его взгляде.       Госпожа усмехнулась. Мнительность Бали-бея её забавляла.       – Прогуляемся ещё? – предложила она, отсмеявшись.       Хранитель покоев кивнул и простёр руку, приглашая Михримах идти вперёд.       – Прошу Вас, моя госпожа, – поклонился он.       Михримах ответила лёгким кивком и сделала шаг вперёд. На душе у неё было светло и радостно. Ещё бы, ведь впервые за столь долгое время Бали-бей улыбнулся ей!       От этих мыслей Михримах захотелось взлететь, и она в препрыжку поскакала по саду, нарочно задевая руками кусты и низкорастущие ветви деревьев. Она так воодушивилась, что не сразу увидела впереди Рустема пашу, который быстро приближался к ней. Настроение Михримах сразу упало. Она обернулась и наткнулась на Бали-бея. Хранитель покоев подошёл к ней и остановился рядом. Юная дочь султана наклонилась к нему.       – Как думаешь, что ему надо? – почти шёпотом спросила Михримах, кивая на Рустема.       – Сейчас мы это узнаем, – мрачно отозвался Бали-бей, выступая вперёд, словно загораживая Михримах своим телом.       «От кого он хочет меня защитить? От Рустема?»       Тем временем паша подошёл к Бали-бею вплотную и смерил его презрительным ненавистным взглядом. Бали-бей на удивление остался спокоен и лишь сдержанно кивнул в ответ на непрозвучавшее приветствие.       – Госпожа, что Вы тут делаете совсем одна? – поинтересовался Рустем, повернувшись и поклонившись Михримах.       Михримах выступила из-за плеча Бали-бея и гордо вскинула голову. Она не позволит надменному паше разговаривать с ней, как с ребёнком!       – Тебе-то что? – съязвила она. – Я могу гулять когда захочу и с кем захочу, тебя это не касается! И я не одна, а с Бали-беем.       Рустем перевёл на воина уничтожающий взгляд и насмешливо усмехнулся.       – Вот как? – глумливо осклабился паша, обнажая ряд неровных зубов. – Ну и что же, Малкочоглу? Как считаешь, тебе хватит сил защитить госпожу?       Если Бали-бей и заметил откровенную насмешку, прозвучавшую в голосе Рустема, то не подал виду. Михримах увидела, как напряглись мощные мышцы под его соболинной шубой.       – Не беспокойся, паша, – с плохо скрытой угрозой в голосе ответил Хранитель покоев. – Со мной Михримах Султан в безопасности ото всех.       Михримах отметила, что последнее слово Бали-бей нарочно выделил, в самой вежливой форме намекнув Рустему, что ему пора уходить. Но паша не двинулся с места и угрожающе наклонился вперёд, опустив руку на рукоять сабли. Михримах напряглась. Хранитель покоев сделал шаг навстречу Рустему. Его глаза полыхали гневом.       – Не слишком ли много ты возомнил о себе, бей? – с издёвкой спросил Рустем, медленно вынимая саблю. – Кто ты такой, чтобы угрожать мне, члену Совета!       Михримах решительно шагнула вперёд и встала между Рустемом и Бали-беем, расставив руки в стороны. Не хватало им только подраться!       – Немедленно прекратить! – властным голосом приказала Михримах. – Что вы тут устроили?       Оказалось, последних слов Бали-бея достаточно, чтобы заставить Рустема вытащить саблю и броситься на воина, оттолкнув с дороги дочь султана. Михримах едва устояла на ногах и даже поперхнулась от подобной наглости, но страшнее всего было то, что осверепевший паша набросился на беззащитного Хранителя покоев. Михримах даже охнуть не успела, как сабля Рустема просвистела в воздухе, едва не задев плечо Бали-бея. Михримах вскрикнула, не зная, что делать. Рустем запросто может поранить товарища или даже...       Михримах старалась не думать об этом, с замиранием сердца наблюдая за битвой. Бали-бей вооружился кинжалом и оттеснил Рустема к дереву, где выбил оружие из его рук точным ударом ноги и оставил памятную царапину на щеке. Паша отошёл назад, часто дыша, и прижал руку к ране. Его глаза горели лютой ненавистью. Бали-бей победно смотрел на Рустема и спрятал испачканный в крови кинжал. Михримах подбежала к нему, не веря своим глазам.       Дыхание с хрипом вырвалось из широкой груди Малкочоглу. Его взгляд был обращён на Рустема, который уже пришёл в себя после удара и теперь направлялся во Дворец. Холодок пробежал по спине Михримах. Он же сейчас доложит обо всём повелителю!       Михримах со страхом посмотрела на Бали-бея. Что-то сейчас будет?