Ночные шорохи

      На карету напали. Наверняка какие-то разбойники или бандиты. А может тот самый убийца, что не даёт жития обитателям Топкапы?..       Неизвестно. Те, кто сумели спастись от смерти, сразу же отправили письмо султану со следующим содержанием: Хатидже Султан бесследно исчезла. Неизвестные ушли так же внезапно как и появились. Никто не видел их лиц, они были все в чёрном и передвигались словно тени самой беззвёздной ночи. Они ничего не украли, никого не убили, а забрали госпожу. И бесследно исчезли...       Этой же ночью в Стамбуле случился пожар. Расследование установило, что это был массовый поджог. Свидетели утверждали, будто безликие люди в чёрном забрались в чужие дома, грабили и убивали людей. В основном это были дома известных ростовщиков и бордели, где веселились и попивали ни о чём не подозревающие богачи и купцы. Полгорода было сожжено до тла. Люди паниковали, убегали и кричали, так что пришлось вмешаться и выпустить на улицы Стамбула янычар. Они до самого рассвета сражались с разбойниками и спасали людей, но жертв оказалось слишком много. Настолько много, что султан принял решение эвакуировать всех оставшихся в живых простолюдин в безопасное место. На рассвете в море отчалило несколько десятков кораблей, нагружённых напуганными людьми, прямиком в Манису. Город опустел. На некогда оживлённых улицах остались только пепел, полуразрушенные дома да горы трупов. ***       Ибрагим хотел бы думать, что это простое совпадение, но, глядя сейчас на изуродованную пожаром столицу с высоты террасы, всё больше убеждался, что поджог организовали те же неизвестные, что и напали на карету Хатидже Султан. Некоторые выжившие после катастрофы рассказывали, что то были вовсе не люди, а сам Шайтан орудовал огнём и саблей той ночью. Конечно, им никто не поверил, но описание разбойников точь-в-точь подходило под внешность тех, что забрали госпожу: сплошь чёрное одеяние и закрытые лица. Ибрагим уже не сомневался, что эти неизвестные были приспешниками убийцы, который уже долгое время досаждает обитателям Дворца. От одной этой мысли бросало в дрожь.       Но самое ужасное заключалось в том, что Хатидже Султан стала жертвой этих разбойников. Любимая сестра султана пропала безвести, и теперь вся Османская Империя стояла на ушах от этой шокирующей новости. Сулейман отправлял не один отряд на поиски сестры, но всё безуспешно. И когда надежды на то, что госпожа жива, почти не осталось, он поручил это дело ему, Ибрагиму, который теперь просто обязан был разыскать свою жену и вернуть её во Дворец живой. «Или привези мне мою сестру невредимой или не возвращайся» – таковы были напуственные слова падишаха своему давнему другу.       Ибрагим не стал медлить и уже на следующий день был готов отправиться в путь. Но он не мог сделать это один. Ему нужны были верные товарищи, которые помогут в поисках госпожи. И, конечно, он уже знал, кому без колебаний доверится в этом нелёгком расследовании.       Ибрагим глубоко вздохнул, и его плечи задрожали, словно в попытке снять напряжение. Всё, что случилось за последние дни, сильно пошатнуло уверенность Великого Визиря и даже заставило на миг почувствовать самый настоящий страх перед неизвестностью. Одно успокаивало: после пропажи Хатидже и пожара в столице убийца прекратил покушаться на жизни дворцовых жителей. Ибрагим не мог избавиться от назойливого чувства, что эти события как-то связаны между собой, и одно происшествие тянет за собой другое, но разобраться в этом можно было только отправившись по следам неизвестных. Что, собственно, и собирался предпринять Ибрагим.       Сзади раздались шаги, и послышались долгожданные голоса. Ибрагим выпрямился и напустил на себя как можно более уверенный и сосредоточенный вид, но тут же расслабился, поругав себя за притворство. За его спиной стояли люди, которым ему предстоит довериться и душой и телом, а он уже пытается обмануть их, скрывая страх и растерянность. Но с другой стороны они, прежде всего, должны видеть в нём сильного лидера, который держит ситуацию под контролем. Поэтому Ибрагим не стал оборачиваться и с силой вцепился в перила террасы.       Первым заговорил Бали-бей. Его голос, такой глубокий и сдержанный, показался Ибрагиму невероятно успокаивающим:       – Паша Хазретлери. – Ибрагим представил, как бей склонился в низком поясном поклоне. – Мы к Вашим услугам.       Ибрагим бесшумно выдохнул, закрыв глаза, словно собираясь с мыслями, и развернулся к Рустему и Бали-бею, которые стояли перед ним, сложив руки, с преданным блеском в глазах. Глядя сейчас на их расправленные плечи и решительно приподнятые головы, визирь незаметно для себя приободрился и почувствовал прилив незнакомой уверенности. Он спрятал руки за спиной, демонстрируя свою уверенность, и по очереди взглянул в глаза сначала Бали-бею, а потом Рустему.       – Отлично, – неожиданно твёрдо ответил паша, удивившись собственной собранности. – Выходим прямо сейчас. Нельзя терять ни минуты.       Рустем незамедлительно кивнул, а вот в глазах Бали-бея мелькнуло удивление. Он с неприсущей ему суетливостью повёл плечами и отвернулся.       – Что? Сейчас? – растерянно пробормотал Хранитель покоев, бросая взгляд через плечо. Ибрагим непонимающе нахмурился.       Рустем развернулся к бею и уже хотел что-то сказать в своей обычной вкрадчивой манере, но воин внезапно оживился и посмотрел на Ибрагима с такой надеждой и нетерпением, что паша даже замешкался.       – Мне нужно кое-что сделать, – быстро отрапортовал Бали-бей, готовый сорваться с места по первому слову. – Позвольте, я мигом!       И, даже не дождавшись разрешения, поклонился и в спешке удалился прочь. Ибрагим изумлённо смотрел ему вслед.       – Стой, – крикнул он, но поняв, что бей уже не слышит его, закончил фразу в полголоса: – Я не давал позволения...       Паша переглянулся с Рустемом, но тот лишь пожал плечами в ответ на его немой вопрос. Тяжело вздохнув, Ибрагим снова облокотился на террасу и слегка покачал головой.       «Что за дела могли появиться у Бали-бея перед самым отправлением?», – гадал про себя визирь и даже не заметил, как Рустем подошёл и встал с ним рядом. Ибрагим выжидающе посмотрел на него, готовясь услышать очередной угрожающий намёк, но к его удивлению молодой паша ничего не сказал и только раздвинул губы в лёгкой... улыбке. ***       Бали-бей бежал так быстро, как только мог. Позади уже остались Дворец и половина Дворцого сада, но он даже не запыхался. В висках стучала кровь, опалённые осенним воздухом лёгкие разрывались от боли, а в голове вращалась лишь одна мысль: «Михримах». Желание поскорее увидеть юную госпожу придало Хранителю покоев сил, и он припустил ещё быстрее, не обращая внимание на шуршащие листья под ногами и слепящее тусклое солнце.       Бали-бей остановился лишь тогда, когда живая изгородь сомкнула ветви над его головой и позволила отдышаться вдали от чужих глаз. Сердце бешенно колотилось, но не от бега, а от жаркого чувства, подсказывающего ему, что Михримах где-то рядом. Совсем близко. Что-то в груди билось и толкало его вперёд, замирало, когда нужно было остановиться и оглянуться, и, в конце концов, привело к ней.       Михримах стояла спиной к Бали-бею и склонялась к незавявшим бутонам цветов, вдыхая их аромат. От неё веяло спокойствием и нежностью, так что Хранитель покоев мгновенно расслабился и даже почти не почувствовал волнения, когда осторожно и бесшумно приблизился к дочери султана.       – Госпожа, – негромко и мягко окликнул он, словно боясь спугнуть красоту, молчаливо застывшую в её нежном образе.       Михримах обернулась. Ветер развивал её волосы, и Бали-бей невольно залюбовался луноликой девушкой.       В её глазах мелькнуло удивление, почти сразу же сменившееся растерянностью. Бали-бей не мог без улыбки наблюдать, как юная госпожа смущённо убирает тёмную прядь за ухо и отводит взгляд. На её щеках проступил румянец, а лицо озарила застенчивая улыбка.       – Малкочоглу, – улыбнулась Михримах, разворачиваясь к воину. – Не ожидала тебя здесь увидеть. Что-то случилось?       Бали-бей заглянул в прекрасные глаза Михримах.       – Если честно, я искал Вас, госпожа, – признался Хранитель покоев, внезапно тоже смутившись.       Михримах искренне удивилась, однако у неё во взгляде мелькнула надежда.       – Правда? То есть... Я не ожидала.       Бали-бей сделал шаг навстречу Михримах, и его сердце пустилось вскачь: она не отошла.       – Я здесь, потому что мне надо кое-что сказать Вам, – продолжил Хранитель покоев, с каждым словом прогоняя волнение.       – Мне тоже нужно кое-что сказать. Давай, ты первый.       Бали-бей улыбнулся и словно заворожённый продолжал вглядываться в её глаза.       – Госпожа, – немного помедлив, начал он, – боюсь, что на какое-то время нам придётся расстаться.       – Что? – вскрикнула Михримах, поддаваясь к Бали-бею и инстинктивно хватая его за руку. – Нет, не может быть! Куда ты уходишь?       Бали-бей положил свою руку поверх тонкого запястья госпожи, чувствуя, как его душа разрывается при виде страха, появившегося в её глазах.       – Вы знаете, какая нам всем угрожает опасность. Повелитель приказал Ибрагиму паше найти пропавшую Хатидже Султан, а заодно и убийцу, который едва не убил Вашу мать. Ибрагим паша велел мне идти вместе с ним. Я должен помочь ему в этом расследовании.       Михримах испуганно ахнула и опустила голову, словно сдерживая слёзы.       – Это надолго? – всхлипнула она, поднимая мокрые глаза.       – К сожалению, да, госпожа.       Михримах закусила губу и прикрыла дрожащие веки. Бали-бею так хотелось её утешить, но он просто не мог подобрать слов, чтобы выразить своё сожаление.       – Обещай мне, что будешь осторожен, слышишь? – хрипло обронила Михримах, сжимая его руку. – Я не переживу, если с тобой что-то случится!       – Я обещаю Вам, госпожа, что буду беречь себя, – твёрдо поклялся Бали-бей. – Когда придёт время, мы обязательно встретимся вновь.       Михримах, кажется, готова была расплакаться. Столько любви горело в её глазах, что Хранитель покоев просто не мог больше молчать о своих чувствах. Он набрался смелости и сделал ещё один шаг.       – Госпожа. Я пришёл не только за этим. Я здесь, чтобы дать ответ на Ваше письмо.       Михримах вскинула голову и с потаённой надеждой посмотрела на Бали-бея. Она открыла рот, но не издала ни звука словно потеряла дар речи.       – Вы написали мне о Ваших светлых чувствах, – с улыбкой продолжал воин. Его голос наполнился нежностью. – Я долго думал, что ответить Вам на это, но, кажется, теперь знаю. Михримах. Я тоже люблю тебя.       Повисла тишина, но в ней отчётливо было слышно, как два влюблённых сердца обретают друг друга и сливаются в унисон. Они смотрели друг другу в глаза и не могли отвести взгляда. А потом Михримах шагнула и нежно прикоснулась губами к губам Бали-бея. Он не отстранился, а наоборот ответил на этот лёгкий поцелуй, блажённо закрывая глаза. Они оба наслаждались этим поцелуем.       И отстранились одновременно. Бали-бей не чувствовал ничего, кроме сумасшедшего счастья и переполняющей радости. Ему хотелось летать, петь и целовать Михримах ночи напролёт, но он сдержался и только продолжал улыбаться, сам не свой от нахлынувших эмоций. Михримах ласково усмехнулась. По её щеке всё же скатилась слеза.       – Как долго я мечтала услышать эти слова именно от тебя, – прошептала Михримах, тая от счастья. – Я боялась, что ты отвергнешь меня... Как же я рада, что мы можем быть вместе! Теперь ты просто обязан вернуться назад и взять меня в жёны!       Бали-бей обнял Михримах, аккуратно обхватив её плечи, и вдохнул аромат её духов. Его сердце пело, а на душе было так светло и радостно, что не хотелось думать о плохом. Стоило ему размечтаться о предстоящей свадьбе, как желание поскорее вернуться окрепло.       – Я вернусь, – шепнул он ей на ухо и, не дав госпоже времени одуматься, отпустил её и скрылся в тени деревьев. Он вдруг почувствовал, что если задержится хоть на секунду, то больше не сможет уйти.       Остаётся только надеяться, что он вернётся и ещё не раз докажет ей, насколько сильна его любовь.