Ночные шорохи

      Было около полуночи, когда небольшой отряд, состоящий из трёх вооружённых воинов верхом на конях, подошёл к окраине Стамбула, столь же величественного в лунном сиянии, сколь и при свете дня. Рустем настороженно огляделся, напрягаясь от малейшего шума. Ибрагим паша, ступавший в гордом молчании справа от него, окинул опустевший город подозрительным взглядом и жестом приказал остановиться. Рустем вскользь заострил внимание на поднятой верх руке Великого визиря, чьи пальцы и открытое запястье осветила полная луна, и послушно дёрнул коня, останавливая его. Бали-бей сделал то же самое и обратил на пашу выжидающий взгляд, мол, приказывайте. Но Ибрагим молчал, внимательно прислушиваясь и щуря глаза, словно пытался разглядеть в ночной мгле что-то опасное. Рядом залилась нетерпеливым лаем одна из гончих собак, которых они взяли с собой на случай, если придётся идти по следу. Всего их было три, им больше и не нужно. Обернувшись, Рустем понял, что это Пьер, самый крупный и спокойный пёс, который отличался от остальных молодых выродков своим умом и опытом. Только почему-то сейчас даже он недовольно ворчал, почувствовав что-то страшное, таившееся в пустом городе.       Рустем невольно поёжился, услышав крик причудливой ночной птицы. Ему было трудно признаться в этом самому себе, но с тех пор, как они переступили границу умершего под слоем пепла города, его не покидало леденящее душу предчувствие, больше напоминающее по своим симптомам липкий страх. Паша ещё раз судорожно осмотрелся вокруг и переглянулся с Бали-беем, которого, похоже, тоже насторожило затяжное молчание Великого Визиря.       – Паша, в чём дело? – не выдержал Рустем, когда его сердце ускорило темп после очередного жуткого навождения.       Ибрагим вздрогнул, очнувшись, и повернулся к Рустему. Его глубокие глаза блеснули хищным огнём. Бали-бей, словно почувствовав неладное, сделал шаг ближе, наклоняя голову.       – За нами следят, – коротко бросил Ибрагим и в подтверждение своих слов указал подбородком на высокие кусты чуть впереди от себя. В этих зарослях спокойно мог бы спрятаться человек верхом на коне, что придавало им ещё большую загадочность. Пьер снова залаял, как бы предупреждая хозяев об опасности. Остальные гончие лишь поскуливали, поджимая хвосты, и никак не решались приблизиться к опасному кусту. Рустем тут же насторожился и положил руку на рукоять сабли, готовясь в любой момент вступить в бой с неприятелем. Его взгляд сосредоточился на объекте, и тут-то паша заметил, что кусты не вполне естественно колышатся под порывом лёгкого морозного ветра.       Бали-бей без лишних слов вынул саблю, пустив по пустынным улицам города характерный звон, и обратил на Ибрагима твёрдый взгляд.       – Если позволите, я проверю, – в полголоса предложил он, делая несколько шагов в сторону кустов.       Ибрагим только кивнул в знак согласия, но даже не посмотрел на смелого воина, словно нисколько не беспокоился о той опасности, которая могла поджидать их в тех зарослях. Рустем не на шутку встревожился, когда Бали-бей спустился с коня и начал медленно приближаться к кустам, вынося саблю перед собой, но потом тут же отдёрнул себя.       «С каких это пор ты переживаешь за него? – с раздражением подумал он, удивившись на миг своему прорыву в сторону Бали-бея. – Он пытался тебя убить, не забыл?»       В самом деле, почему он так взволновался? Паша и гордый вспыльчивый воин никогда не ладили, даже, можно сказать, между ними была вражда за сердце юной Михримах и за место под солнцем рядом с повелителем. Прошёл всего час после того, как трое воинов покинули дворец и по приказу султана Сулеймана отправились в город, чтобы разыскать на месте большого пожара следы предателей. За это краткое время между Рустемом и Бали-беем не завязалось ничего, кроме сдержанной товарищеской взаимовыручки. Им пришлось забыть о недавних разногласиях, хотя бы до тех пор, пока не разыщут убийцу. Успех этого непростого дела гораздо важнее их внутренних ссор, так что Рустем без особого труда подавлял в себе раздражение и неприязнь к преданному воину повелителя.       Из глубокой задумчивости Рустема вывел изумлённый возглас Бали-бея. Оказывается, он уже успел подобраться к зарослям и теперь в недоумении стоял перед ними, опустив саблю.       – Нигяр калфа?       В голосе Бали-бея слышалось удивление, смешанное с едва заметным облегчением. Как только Ибрагим услышал имя своей возлюбленной, сразу же спрыгнул с коня и бросился к кустам. Рустем прищурился и неспешно подвёл свою лошадь ближе, чтобы разглядеть калфу получше.       Действительно, это была Нигяр. Явно разочарованная тем, что её поймали, она молча стояла, опустив голову, пока Бали-бей и Ибрагим пялились на неё, не зная, что и думать. Рустем догадался, что Нигяр следила за ними от самого Топкапы, скрываясь по кустам и за деревьями: об этом могли судить веточки и сухие листья, приставшие к подолу её скромного дорожного платья. Его захлестнула волна нежности при мысли о храбрости, которую проявила молодая девушка, тайком улизнув из дворца прямо за ними. Они даже ничего не заметили! Усмехнувшись про себя этим мыслям, Рустем подошёл совсем близко и теперь мог слышать весь разговор.       – Как ты могла ускользнуть из гарема, никому не сказав об этом?! – скорее удивлённо, нежели со злостью воскликнул Ибрагим, тряся калфу за тонкие плечи. – Ты хоть знаешь, как за тебя беспокоится Хюррем Султан?       Нигяр невольно зажмурилась от крика паши и почти с мольбой посмотрела на него.       – Не беспокоится, паша. Она знает, что я ушла за вами. В случае, если меня будут искать, госпожа расскажет всем правду.       В голосе Нигяр зазвенело отчаяние, и Рустем мгновенно понял, что уговорить её вернуться обратно будет не так уж просто.       – Зачем ты ушла? – спокойно спросил он.       Нигяр посмотрела на пашу, и тот увидел, как в темноте её глаза лукаво заблестели.       – Я хочу помочь вам. Знаю, это звучит абсурдно, но мне очень нужно отправиться в город с вами. Прошу, возьмите меня с собой.       – Что?! – в один голос восклинули все трое, посмотрев на Нигяр так, словно она стукнулась головой.       – Нигяр, ты в своём уме?! – Ибрагим снова взял калфу за плечи и встряхнул её. – Ты не можешь идти с нами, ты же женщина! А женщины не принимают участие в политических и военных делах! Кто тебя надоумил на такое безрассудство!       – Никто, паша, – тихо ответила Нигяр, – я сама так решила. Я могу быть вам полезна. Я умею сражаться. Немного...       Рустем осмотрел Нигяр с ног до головы и только теперь заметил, что шпионка стащила откуда-то саблю в ножнах и прицепила её на свою талию. Кстати, вполне правильно, и даже было не видно, что оружие причиняет девушке хоть какую-то тяжесть. Может, в этом есть смысл?       – Ты не можешь идти с нами! – отрезал Ибрагим и рассёк рукой воздух, едва не задев стоящего рядом Бали-бея. – Это просто уму не постежимо! Твоё место в гареме, рядом с госпожой, а не на поле битвы! Ты хоть знаешь, какие опасности могут нас ждать в стенах города?! Если с тобой что-то случится, буду виноват только я!       Нигяр обречённо опустила голову, и на секунду Рустем подумал, что она уступит и вернётся во дворец, но тут вперёд выступил Бали-бей. По его глазам, совсем чёрным в кромешной темноте, сложно было понять, какие чувства одолевают воина, но, кажется, он совсем не удивлён предложением Нигяр. Развернувшись к Ибрагиму, он почтительно склонил голову, извиняясь за прерванный диалог.       – Возможно, в этом есть смысл, паша, – осторожно начал он, и Нигяр удивлённо посмотрела на него. – Ещё одна пара глаз нам точно не помешает.       Ибрагим повернулся к Бали-бею. Рустем готов был поклясться, что, не будь рядом с ним Нигяр, он, не задумываясь, бросился бы на воина, настолько обескуражили Великого визиря эти слова.       – Думай, что говоришь, Бали-бей! – гневно рявкнул он. – Женщина да в нашем отряде?! Ещё скажи, мы посадим её в седло и дадим из лука пострелять!       Рустем бесшумно слез с коня и приблизился к Ибрагиму. Им движело должное желание сказать своё слово.       – Паша, – негромко позвал он, дождавшись, когда Ибрагим обратит на него внимание. – Я согласен с Бали-беем.       Даже сложно сказать, какая реакция позабавила Рустема больше всего. То ли реакция Ибрагима, который округлил глаза так сильно, что они едва не вылезли из орбит, то ли Бали-бея, который просто застыл с раскрытым ртом. Ещё бы, ведь на его памяти Рустем впервые прямо согласился с ним, без тени насмешки и раздражения.       Пока товарищи приходили в себя после потрясения, Рустем подошёл к Нигяр и ободряюще ей улыбнулся.       – Думаю, это хорошое предложение, – продолжил он. – Лишняя сабля в бою сыграет нам на руку. Разумеется, мы ни на секунду не оставим Нигяр без присмотра, паша, – поспешил заверить Рустем, увидев, что пара бранных слов уже готовилась сорваться с языка возмущённого Ибрагима. – Она будет под нашей защитой, не иначе.       Бали-бей кивнул в знак согласия и обменялся с Рустемом благодарными взглядами. Видимо, Ибрагим понял, что поддержки ему не дождаться, так что терпеливо вздохнул, усмиряя свой гнев, и повернулся к Нигяр.       – Держись рядом со мной и подчиняйся всем моим приказам, – сухо приказал он. – Если замечу непослушание, отправлю обратно во Дворец, усекла?       – Да, паша.       Нигяр склонила голову, но Рустем уже видел, что её глаза светятся от восторга. Его губы невольно тронула улыбка, которая непременно продержалась бы дольше, если бы Ибрагим не метнул на него всё ещё недовольный взгляд.       – Нам пора. И так уже время потеряли. Все по сёдлам!       Рустем взобрался на своего коня и краем глаза заметил, что Нигяр устроилась в седле позади Ибрагима и обхватила руками его грудь, чтобы не упасть. Бали-бей косо посмотрел на любовную парочку, и Рустем отчётливо увидел в этом взгляде неодобрение. Что бы мог означать этот взгляд?       Ибрагим снова занял место во главе отряда и дёрнул коня за повод уздечки, устремляясь в темноту. Рустем и Бали-бей без лишних слов последовали за ним в сопровождении верных собак. ***       Рустем не знал, сколько прошло времени с тех пор, как они уже в компании Нигяр вошли в город. Ему казалось, что ночь длится бесконечно, поэтому он не мог точно сказать, сколько часов оставалось до рассвета, когда весь отряд добрался до развилки. Напряжение, царившее в воздухе, лучше всяких слов говорило о том, что каждый из них, так или иначе, испытывает отголосок страха или хотя бы предчувствие опасности. Над улицами города тяжёлой тучей повис туман, каждый скрежет, вой ветра, крик ночной птицы внушал в сердце Рустема неподдельный ужас, который он умело подавлял, чтобы не выглядеть трусом в глазах своих товарищей. Хуже всего приходилось Нигяр, которая, похоже, уже сто раз успела пожалеть о своей затее. Бедняжка вздрагивала от каждого шума и цеплялась за кафтан Ибрагима, словно боялась упасть. Тот, впрочем, не обращал на это никакого внимания, полностью сосредоточившись на задании.       Они остановились. Рустем и Бали-бей одновременно повернули головы к Ибрагиму, ожидая его приказа. От высокой городской стены уходило две дороги. Из-за тумана было совершенно не понятно, куда они ведут, однако Рустем уже догадывался, что предложит на этот счёт Ибрагим.       – Разделимся, – наконец сказал паша, не глядя на своих спутников. – Я знаю эти дороги, они ведут в один известный бордель. Но нам нужно проверить их все.       Великий визирь развернулся к Рустему и Бали-бею.       – Вы двое отправляйтесь по левой дороге, а мы с Нигяр пойдём направо. Так мы сократим время. Помните, ваша задача – искать следы предателей. Если заметите что-то подозрительное, подайте сигнал. Встретимся возле борделя. И... – Тут Ибрагим замялся, сбавив на секунду свой командный тон. – Будьте осторожны.       Рустему показалось, что в глазах паши промелькнуло беспокойство. Скорее всего, ему показалось, потому что Ибрагим сразу отвернулся и направил коня в правую сторону. Через пару шагов его силуэт растаял в густом тумане. Двое из гончих шмыгнули за ними.       Бали-бей подошёл к Рустему, и они, не сговариваясь, вместе нырнули в непроглядную темноту, вооружившись саблями. Шаг за шагом Рустем преодолевал земляную тропу, то и дело оглядываясь по сторонам и на Бали-бея, словно проверяя, не отстал ли он. Наткнувшись один раз на затравленный взгляд товарища, паша невольно усмехнулся: «Неужели я выгляжу также?»       Бали-бей по-своему истолковал этот звук и нахмурился, замедлив шаг.       – Ты что-нибудь видишь? – негромко спросил воин, продолжая оглядываться.       Рустем покачал головой, но, сообразив, что Бали-бей на него не смотрит, решил подать голос:       – Нет, к сожалению. Да на что можно рассчитывать в темноте и в тумане?       – Ты прав. По крайне мере, нам не нужно ходить здесь по-одиночке.       Заслышав иронию в словах Бали-бея, Рустем не удержался от смеха. Воин удивлённо обернулся на него. От этого взгляда паше стало ещё смешнее.       – Что ты смеёшься? – недоумевал Бали-бей, забыв на миг о своей настороженности.       – Подумай только, в какую историю мы вляпались, – отсмеявшись, пояснил Рустем. – Даже ты и то вздрагиваешь от каждого шороха!       – За себя говори! – буркнул Бали-бей, но Рустем всё же заметил улыбку, мелькнувшую в его глазах.       Обстановка немного разрядилась, и дальше товарищи пошли в тишине. Туман потихоньку начал рассееваться, и взору Рустема предстал Стамбул, завораживающий и одновременно пугающий своей молчаливой пустотой. Он снова обменялся с Бали-беем решительным взглядом и двинулся дальше. На небе начали выглядывать звёзды, ветер усилился, но даже он не смог завести воинов в тупик, когда совсем рядом, за деревом, раздался скрежет чьих-то острых когтей.       Бали-бей замер впереди и тихо окликнул Рустема, не отрывая глаз от дерева, стоящего возле него.       – Ты слышал? – шёпотом спросил он, направляя саблю в сторону опасности. Скрежет усилился. На стене ближайшего дома заиграли причудливые тени какого-то зверя.       Рустем кивнул, но остался спокоен.       – Успокойся, это просто какой-нибудь зверь из леса, – беспечно отмахнулся он, чуть ли не улыбаясь чрезмерной осторожности Бали-бея.       Но Бали-бей уже двигался к дереву, поднимая саблю. Рустем с добродушной насмешкой закатил глаза. Кто бы ни прятался за этим деревом, он определённо не представлял такой опасности, как предатель, которого они должны были искать. Словно в ответ на его мысли, из-за чёрного ствола выскочил крупный пёс. Бали-бей вскрикнул от неожиданности, чем вызвал новый приступ смеха у Рустема. Гончая подбежала к паше, встала на задние лапы, положив передние ему на колено, и принялась радостно тявкать.       – Пьер! – воскликнул Рустем, нагнувшись и потрепав пса за ухо. – Ты поосторожнее, а то Бали-бей тебя до смерти испугался!       Бали-бей раздражённо фыркнул, но Рустем видел, что он вовсе не злится, а скорее даже радуется тому, что пёс решил присоединиться к их компании. С ним будет гораздо спокойнее.       Пьера пустили вперёд, а Рустем и Бали-бей тем временем уже миновали высокие дома и теперь шли вдоль леса, раскинувшегося по левую сторону. Справа через каменную гряду тянулась вторая тропа, по которой вышагивал Ибрагим с Нигяр. Рустем проводил их взглядом, гадая, какие мысли одолевают пашу, чью жену им предстояло разыскать. Беспокоится ли он, или калфа занимает все его мысли? Не для кого, кроме пропавшей госпожи и повелителя, не были секретом тёплые отношения между визирем и служанкой, которые постепенно перерастали в нечто большее. Они даже не пытались скрывать свои чувства, так что Рустему уже стало казаться, что Ибрагим стремится спасти Хатидже только из-за долга.       Рустем повернулся к Бали-бею, чтобы что-то спросить, и заметил тот самый взгляд. Только теперь в нём присутствовала какая-то тоска, смешанная с нежностью. Так он смотрел на Нигяр, сидящей позади Ибрагима в седле. Рустем понимающе улыбнулся. Когда Бали-бей остановился, приковав свой взгляд к Нигяр, он тоже замер возле него.       – Даже не мечтай, – усмехнулся Рустем, заставив воина подскочить от испуга.       – О чём ты? – отмахнулся Бали-бей.       – Думаешь, я не вижу, как ты смотришь на неё?       – На кого? На Нигяр? Глупости!       Рустем только хмыкнул. Даже в темноте он смог разглядеть на щеках товарища бледный румянец. Бали-бей старательно прятал взгляд, отворачиваясь.       – Да только я не слепой, – со смехом сказал паша, лукаво улыбаясь в ответ на удивлённый взгляд воина. – Вижу твой странный взгляд.       Бали-бей возмущённо посмотрел на Рустема, явно собираясь возразить, но потом передумал и покорно опустил голову. Из его груди вырвался обречённый вздох, превратившись в облочко пара на морозном воздухе.       – Ты прав, – подтвердил он, тоскливо глянув в сторону Нигяр. – Ничего не могу с собой поделать.       – А как же госпожа Михримах Султан? – удивился Рустем сквозь улыбку.       – Я помню. Я безумно люблю Михримах, но... Почему-то не могу отвести глаз от Нигяр.       – Вижу, – улыбнулся Рустем, – Только не мечтай понапрасну. Всем уже известно о привязанности Нигяр к Ибрагиму паше. И он в ней души не чает. Ты в этом дуэте точно лишним будешь!       Бали-бей с трудом отвёл взгляд от Нигяр и повернулся к паше. Рустем едва не отшатнулся, встретив его глаза, которые теперь затопило отчаяние.       – Что же мне делать? Почему Нигяр так важна для меня?       Рустем тихо засмеялся. Он никак не мог подумать, что когда-нибудь Бали-бей будет с такой лёгкостью разговаривать с ним на такие личные темы. С чего это ему откровеничать со своим заклятым врагом? Или всё уже в прошлом?       – Уж не знаю, что тебе поможет, – весело ответил Рустем, – но Ибрагим паша за свою калфу любого порвать готов. У них всё серьёзно.       Бали-бей печально кивнул, осознав тяжесть своего положения. Рустему вдруг очень захотелось утешить храброго воина, поэтому он не удержался и положил руку ему на плечо.       – Не печалься! – подбодрил его Рустем, дружески сжимая чужое плечо, оказавшиеся достаточно крепким. – Как Аллах распорядиться, так и будет. Главное, слушай своё сердце. Оно плохого не посоветует!       Бали-бей несколько секунд смотрел в глаза Рустему, переводя взгляд на его руку, словно соображая, что происходит. А потом признательно улыбнулся в ответ.       – Спасибо, Рустем. – На памяти паши воин впервые называл его по имени. – Правда, я очень...       Внезапно над головами товарищей раздался пронзительный визг, перебивающейся хлопаньем крыльев. Рустем вскинул голову и увидел чёрные тени с ярко красными глазами, летящими на них. То были летучие мыши, которые, похоже, были полны решимости напасть на нарушителей покоя. Всё произошло настолько быстро, что Рустем только успел краем глаза заметить, как Бали-бей пригнулся, зажмурившись. Летучие мыши со скоростью падали прямо на него, так что паша не растерялся и поднял саблю над головой воина, отгоняя почти не различимых в темноте тварей.       Вскоре опасность миновала, и Бали-бей смог таки распрямиться и с благодарностью кивнуть своему спасителю.       – Спасибо, – выдохнул он, провожая испуганных мышей взглядом. – Глаз-алмаз.       Рустем усмехнулся, ответив ему тёплой улыбкой.       – Обращайся, если увидишь над своей головой стаю диких летучих мышей!       Оба дружно рассмеялись. Стоя сейчас рядом с Бали-беем, Рустем никак не мог поверить, что такое может случится. Неужели враги, ненавидящие друг друга за каждый косой взгляд, вот так запросто могут беседовать о сердечных делах и смеяться? В любом случае, всё лучше, чем пустая вражда, подумал Рустем с полной уверенностью, что Бали-бей тоже разделяет его мысли.       Дальше они шли вместе.