Ночные шорохи

      Туман сгущался и никак не хотел отпускать и без того непроглядный лес из своих объятий. Тучи бесследно поглотили луну, ночь сделалась ещё более тёмной и пугающей для маленького отряда, только что ступившего за пределы города. Они оказались в лесу. Следуя по пятам за верным Пьером, они даже не заметили, как сожжённые улицы великого Стамбула остались позади, а брошенные дома сменились кривыми голыми деревьями и непроходимыми тропами, где ещё не ступала нога человека. То тут, то там слышались леденящие души храбрых бойцов звуки, шелест ветра, запутываясь в ветвях, превращался в гул, так что даже пёс через время притих и уже не нёсся сквозь заросли с оглушительным лаем.       Сердце ритмично колотилось в груди Бали-бея, но в наступающей с каждым шагом тишине зловещего леса этот стук казался громче пушечного выстрела. Воин осторожно вёл своего коня вперёд, осматриваясь и чутко прислушиваясь ко всему, что происходило рядом с ним и даже далеко впереди. Было настолько темно, что Бали-бей впервые в жизни почувствовал себя совершенно слепым, но всё равно успевал ориентироваться по движению теней и тяжёлому собачьему дыханию. Пьер преданно бежал на небольшом расстоянии от него, останавливался, принюхиваясь к новым запахам, но, в конце концов, снова возвращался на тропинку и смело вёл отряд по следу.       Бали-бей пригнулся, спасаясь от острой торчащей ветки старого клёна, и чуть прибавил темп, торопясь как можно скорее выйти на открытую местность. Теснота тумана и переплетающихся деревьев давила на него, прижимала к земле, вытягивая воздух. Чувствуя себя до непреличия уязвимым и беспомощным в полной темноте, он вооружился саблей, словно пытаясь как-то скомпенсировать временную потерю зрения. Сбоку он ощущал присутствие Рустема, который, как ни странно, оставался совершенно спокойным, и, если бы Бали-бей мог что-то видеть, он бы заметил лёгкую улыбку, играющую на губах паши. Их кони продвигались шаг в шаг, воины то и дело перебрасывались дежурными фразами, докладывали друг другу обстановку и предупреждали о возможной опасности. Только одно смущало Бали-бея в этой слаженной командной работе: в голосе Рустема постоянно присутствовали лёгкие весёлые нотки.       «Неужели он совсем не боится? – промелькнуло в его голове, однако он тут же нашёл этому новое объяснение: – Вряд ли. Скорее всего, он просто умеет скрывать свои истинные эмоции».       Громкий хруст разорвал ночную тишину, но Бали-бей лишь вздрогнул от неожиданности и остался спокоен: он знал, что это Нигяр по неосторожности наткнулась на сухой сук. Калфа и Ибрагим держались позади, замыкая процессию. Бали-бею не нужно было даже оборачиваться, чтобы знать, что они не отстали. Нигяр изо всех сил старалась показать всем, что ей не страшно, но воин слышал за спиной её поверхностное частое дыхание и срывающиеся испуганные вздохи, выдающие её страх. В ответ раздавалось вторившее им тихое воркование Ибрагима, успокающего свою возлюбленную. Бали-бей почти наяву видел, как они прижимаются друг к другу, как будто это могло их спасти, и обмениваются ласковыми словами поддержки. От этого ему почему-то становилось досадно, и он тут же отвлекался на посторонние шумы, лишь бы только не думать об этой парочке.       Лес понемногу расступился, и вскоре Бали-бей смог разглядеть впереди небольшую полянку, как нельзя лучше подходящую для ночлега. Рустем будто прочёл его мысли, поскольку немного отстал и негромко доложил об этом Ибрагиму.       – Стойте! – скомандовал паша, выслушав предложение Рустема. – Переночуем здесь. Несколько часов до рассвета нам хватит, чтобы набраться сил.       Бали-бей дёрнул на себя повод уздечки, останавливая коня, и тут же спустился на землю, радуясь возможности размять напряжённые плечи. Пьер уже облюбовал небольшой клочок земли, на котором они вчетвером вполне могли уместиться. Бали-бей с наслаждением вдохнул морозный воздух, но с удивлением обнаружил, что ветер переменился и теперь несёт с собой неожиданное потепление.       «Похоже, осень наступит не скоро», – подумал воин и даже остался доволен этим знанием.       Его товарищи тоже спешились и разбрелись по поляне, словно стараясь что-то найти. Заветная брошь покоилась за поясом Бали-бея, а Пьер всё ещё пребывал в нетерпеливом восторге от поисков возможного предателя. Они были почти у цели. Совсем близко...       Бали-бей приблизился к Ибрагиму, что-то увлечённо обсуждающему с Нигяр, и негромко окликнул его. Паша обернулся и, пробормотав извинения, обратил на него выжидающий взгляд.       – Ну? Чего тебе?       – Паша, – сдержанно начал Бали-бей, сделав вид, что не заметил откровенного недовольства в голосе визиря, – нам надо выставить охрану. Здесь может быть опасно, особенно ночью.       При этих словах в глазах Ибрагима промелькнуло непрекрытое торжество, а белые клыки обнажились в кривой ухмылке. Впрочем, было темно, и Бали-бей решил, что ему показалось.       – Славно, – коротко одобрил паша своим обычным повелительным тоном. – Вот ты и будешь охранять нас этой ночью. ***       Шорох: сова вспархнула с ветки на другую, словно невидимая тень. Её крыло на миг скрыло тусклый лунный свет, и хищница тут же расстаяла в ночи. Бали-бей поёжился от холода. Несмотря на потрескивающее рядом пламя костра, он всё никак не мог согреться, а зябкий ветер только усугублял ситуацию, пробирая его до костей.       Он глубоко вдохнул и выдохнул через рот, наблюдая за тем, как облачко пара сталкивается с горячим дуновением огня и бесследно исчезает. На его коленях протяжно заскулил Пьер, суча лапами во сне, и воин ласково потрепал пса за ухом, словно успокаивая. Остальные собаки распластались под старым деревом и тихо похрапывали в темноте.       Прошло совсем немного времени с тех пор, как Ибрагим паша поручил ему охрану их временного лагеря. Сперва Бали-бей ходил, осматривался, прислушивался, но, наконец, решил опуститься на землю, позволив жадным языкам пламени отбрасывать свой свет на его лицо и плечи. Чуть поодаль спал Рустем, а за стеной огня, в ещё большей недосягаемости мерно сопели Ибрагим и Нигяр, расположившись на жёсткой траве в обнимку друг с другом.       Бали-бей хотел отвернуться, закрыть глаза, сделать что угодно, только не видеть их вместе, но почему-то не мог оторвать взгляд от Нигяр. Даже во сне она была прекрасна. Её чёрные локоны ниспадали на землю и на плечи визиря, ослепительно поблёскивая в пламени костра, грудь ровно вздымалась и опадала, колыша собой пурпурный плоток из прозрачной шёлковой ткани, которым калфа укрылась, спасаясь от ветра. Бали-бей скользнул взглядом по её рукам, шее, лицу и поймал себя на мысли, что ему станет спокойнее только в том случае, если Нигяр будет спать вот так же рядом с ним, а не с Ибрагимом. В его груди что-то всколыхнулось, когда он наткнулся на пальцы паши, которые бережно, но с каким-то недопустимым развратом касались тела ничего не подозревающий девушки.       Бали-бей испытал лёгкое раздражение, но осёкся, заметив блажённую улыбку на губах спящей Нигяр, даже во сне млеющей от прикосновений возлюбленного.       «Ей, судя по всему, это нравится», – с непонятной горечью подумал он. С каких пор для него это важно? Почему он чувствует непреодолимое желание наброситься на Ибрагима и отобрать у него Нигяр? Почему ему кажется, что он кого-то предаёт, что-то упускает? Что-то очень важное.       – Не смотри так на неё, а то глаза выпадут! – раздался насмешливый голос слева от Бали-бея, и он невольно вздрогнул от неожиданности, отвлёкшись от своих мыслей.       Воин обернулся и почти не удивился, встретившись взглядом с Рустемом.       – Почему ты не спишь? – полушёпотом спросил Бали-бей, силясь разглядеть лицо товарища в темноте.       Рустем наклонился, вынырвнув из тени, и огонь отбросил свои блики на поверхность его глаз, в которых так и плясали озорные искорки. Паша лукаво улыбнулся, сощурившись. Бали-бей отметил про себя, что тот полностью скопировал его позу.       – Да так, решил помочь тебе нести ночное бдение, – небрежно и вместе с тем весело ответил Рустем. – Одному делать это ужасно скучно, не правда ли?       «Ты даже не представляешь, как я рад, что ты рядом», – хотелось сказать Бали-бею, однако он ответил лишь сдержанной улыбкой и коротко кивнул.       Его взгляд невольно упал на Нигяр, и снова сердце воина тоскливо защемило. Ну почему это чудесное создание не выбрало его вместо жестокого Ибрагима?       Видимо, все эти эмоции отразились на его лице, поскольку Рустем с любопытством склонил голову к плечу и усмехнулся.       – Даже не думай об этом, – прервал размышления Бали-бея паша, словно прочитав его мысли. – Ты же знаешь, что это невозможно.       Бали-бей резко отвернулся, пряча глаза и сгорая от смущения.       – Что? Ты о чём?       – Ты знаешь, о чём, – невозмутимо ответил Рустем, всё также улыбаясь. – Думаешь, я не вижу, как ты на неё смотришь?       Бали-бей понял, что притворяться дальше бесполезно. Он тяжело вздохнул и с надеждой посмотрел на Рустема, чувствуя, как сердце замирает в его груди.       – Хорошо, ты прав, – согласился воин. – Только Ибрагиму паше не рассказывай об этом.       – Не беспокойся, весь наш разговор останется между нами, – доверительно прошептал Рустем.       Бали-бей заглянул ему в глаза и почувствовал, что всей душой желает поверить ему. И он поверил. Несмотря на то, что всего несколько дней назад они были злейшими врагами, он всё равно верил. Ему казалось, что Рустем как никто другой понимает его и может помочь.       – Я не знаю, что со мной, – честно признался Бали-бей, понизив голос до шёпота. – Не могу я смотреть на неё по-другому. Понятия не имею, как это случилось и что успело произойти между нами, но она безумно мне дорога. Я не хочу спускать с неё глаз.       – О, значит, она тебе нравится? – При этих словах во взгляде Рустема что-то многозначительно блеснуло. Значение этого блеска Бали-бей так и не понял.       – Вряд ли, – отмахнулся он, а сам задумался. В самом деле, какие чувства не дают ему покоя по отношению к Нигяр? Если это не любовь, то что тогда? – Я просто тревожусь за неё... Не могу объяснить.       Рустем понимающие хмыкнул и откинулся назад, опираясь на руку. Он повернул голову в сторону, так что Бали-бей ясно заметил шрам на его щеке. Тот самый, который он оставил паше накануне под деревьями Дворцового сада.       – А как же Михримах Султан? – внезапно спросил Рустем, не отрывая глаз от горизонта, будто там было что-то, доступное ему одному.       Бали-бей оцепенел. Дыхание перехватило при одном упоминании имени госпожи, а кровь ударила в голову так, что по телу пробежали мурашки. Как он мог забыть?..       – Михримах? – тупо повторил он, обращая на Рустема расстерянный взгляд.       – Разве вы не собирались сыграть свадьбу по возвращению в Топкапы? – искренне удивился паша, что ещё больше смутило Бали-бея. – Насколько я знаю, она любит тебя. И ты её, судя по всему. Она одобряет твой выбор?       «Какой выбор?! – стрельнуло в голове воина, и он невольно заёрзал на месте, словно слова Рустема задели его за живое. – Он знает то, чего я не знаю?»       – Я... Я не знаю. Мы никогда не говорили с ней об этом. До этого момента я никогда даже не смотрел ни на кого, кроме госпожи!       – Тогда сейчас всё изменилось?       – Вовсе нет! – горячо воскликнул Бали-бей и тут же понизил голос, сообразив, что напугал Пьера своим внезапным взрывом. – Я по-прежнему люблю Михримах Султан и очень хочу к ней вернуться, но мысль о том, что калфа, – он кивнул в сторону Нигяр, – останется рядом с Ибрагимом пашой мне не выносима!       – Почему?       В глазах Рустема был только лишь живой интерес, что несказанно обрадовало Бали-бея. Он собрал все свои силы, чтобы не взвыть от отчаяния. Неужели понимать самого себя так сложно?       – Потому что она дорога мне, – выдохнул он и внезапно сгорбил плечи, опустив голову. Он чувствовал невероятное облегчение и вместе с тем всё новые сомнения одолевали его, беспощадно сводили с ума.       Рустем молча смотрел на Бали-бея. Он больше не улыбался, но было в его присутствии что-то успокаивающее. Что-то нужное, правильное и надёжное, без чего Бали-бей точно уже не сможет обойтись. Паша придвинулся к воину ближе и положил руку ему на плечо, дружески сжимая. В этом простом выражении поддержки было столько тепла и уверенности, что Бали-бей растаял от благодарности.       – Ты справишься с этим, – твёрдо заверил Рустем. – Я верю, что справишься. Тебе нужно только прислушаться к самому себе и разобраться в своих чувствах. Но ты сделаешь это лишь тогда, когда задашь себе все те вопросы, которые я задал тебе. И ты обязательно найдёшь ответ.       Бали-бей словно заворожённый вслушивался в спокойный голос Рустема.       – А если... Вдруг я ошибусь?       – Не ошибёшься! – Рустем ещё крепче сжал плечо воина. – Помни, что сердце не ошибается. И знай, я всегда готов тебе помочь.       Бали-бей часто заморгал, глубоко тронутый словами Рустема. Он улыбнулся и прикрыл глаза, слегка склоняя голову в знак признательности.       – Спасибо тебе, – отчётливо произнёс он. – Я никогда этого не забуду.       Рустем издал короткий смешок и шутливо толкнул его локтём в бок.       – Да пожалуйста, – хмыкнул он с напускной ворчливостью, – только не надо этих задушевных тирад!       Бали-бей рассмеялся, отчего Пьер на его коленях возмущённо взвизгнул. Он давно не испытывал подобного воодушевления, как после разговора с Рустемом. И кто бы мог подумать, что этот серьёзный и острый на язык воин окажется таким приятным собеседником?       Небо светлело, тусклое солнце тянуло свои молочные пальцы к верхушкам деревьев, а где-то вверху уже вовсю резвились первые птицы. Свет огня померк, а туман почти расступился, хотя его следы всё ещё оседали на изумрудной траве прозрачными капельками росы. Подул тёплый ветер, в очередной раз сообщая о приближении мимолётного потепления, и разогнал скопившееся облака, пропуская солнечные лучи.       Занимался рассвет. ***       Закрыв глаза и стоя на краю обрыва, Рустем не мог думать ни о чём, кроме нежного аромата свежевымытой туманом листвы. Он блажённо улыбнулся, наполнив лёгкие лесными ароматами, и с шумом выдохнул, расправив плечи. Игривое солнце светило ему прямо в лицо, заставив сощуриться, но это не мешало ему наслаждаться прекрасным завораживающим видом с высоты склона.       Рядом словно из неоткуда возник Бали-бей, и Рустем привычно улыбнулся в ответ на его приветствия.       «Примерный Бали-бей, всегда соблюдает почтение по отношению к старшим по званию», – усмехнулся он про себя.       – Ну что, идём? – спросил воин, внимательно обводя взглядом окрестности. Как обычно, он был предельно сосредоточен на очередном задании Ибрагима паши, которое заключалось в патрулировании отдельных участков леса.       – Если заметите что-то подозрительное, сразу докладывайте мне, – наставлял Великий визирь Рустему и Бали-бею, когда солнце показалось на горизонте. Им ничего не оставалось, как подчиниться, ведь не станешь же оспаривать решение второго человека в государстве после Султана даже при том, что у тебя выдалась совершенно бессонная ночь?       «Интересно, а что всё это время будут делать эти двое, – недовольно подумал Рустем, наблюдая, как Нигяр прижимается к Ибрагиму и что-то шепчет ему на ухо. – За бабочками гоняться?»       Так или иначе, они уже стояли на вершине обрыва и готовились отправиться в путь по совершенно неизведанным для них местам. Рустема распирало от любопытства, а кровь в его жилах так и кипела в ожидании чего-то таинственного и, возможно, важного, что может вывести их на след убийцы. Пьера брать с собой не стали, да и зачем, если пёс и так сбежал в лес со своей сворой с первыми рассветными лучами?       Тем более, Рустем и так был рад тому, что с ним отправился именно Бали-бей. Странно, но с самого начала путешествия он очень привязался к храброму воину, особенно их связь окрепла после откровенного разговора у костра. И как это он раньше не замечал, насколько они похожи между собой?       – Идём! – откликнулся Рустем и, не дожидаясь Бали-бея, проворно спрыгнул с края скалы на первый выступающий камень. Затем на ещё один, и так до тех пор, пока не миновал первый спуск.       – Подожди! – раздался сверху голос Бали-бея, и Рустем усмехнулся.       – Давай! – задорно крикнул он товарищу, запрокинув голову, чтобы увидеть его. Однако воин уже спускался следом за пашой, ловко преодолевая скользские от росы камни. Рустем невольно залюбовался быстротой и чёткостью его движений и тем, насколько слаженно работали его мышцы в уверенных прыжках.       Наконец Бали-бей с громким вздохом приземлился рядом с Рустемом, и паша тут же наградил его взглядом, полным нескрываемого уважения.       – Хорош! – коротко одобрил Рустем, сощурив один глаз, и снова бросился вниз, выступ за выступом преодолевая расстояние до земли.       Бали-бей следовал за ним, не отставая, и вскоре воины уже стояли внизу, тяжело дыша и оглядываясь вокруг. На дне оврага пролегала расщелина, в которой текла и плескалась маленькая речушка. Рустем подошёл ближе и всмотрелся в своё отражение. Водная гладь блестела и переливалась на солнце, так что издали казалось, будто она вся покрыта кристаллами. Её тихое журчание успокоило и охладило разум Рустема, и секунду он просто стоял на берегу, прислушиваясь и наблюдая за искажением своего лица в отражении воды.       – Что дальше? – вывел его из задумчивости настороженный голос Бали-бея.       Воин встал рядом с ним и вопросительно взглянул на него, словно ожидая приказа.       – Давай обойдём берег, – предложил Рустем и улыбнулся. – Может, найдём что-нибудь полезное.       Только он сказал эту фразу, как сбоку от него что-то ярко вспыхнуло, ослепив его на один глаз. Паша моргнул и обернулся, в поисках источника света, и почти сразу же заметил на одном из камней, омываемых рекой, маленький поблёскивающий предмет. Рустем прищурился и сделал пару шагов вперёд, стараясь разглядеть его получше.       – В чём дело? – спросил Бали-бей, нагоняя его.       – Смотри! Кажется, там что-то есть! – Рустем вскинул руку, указывая направление, и сорвался с места.       Не без труда перебравшись на мокрый камень, Рустем присел и осторожно словно сокровище поднял странный предмет с земли. Металл был влажным и холодным, но рассмотрев его ближе, Рустем почувствовал, как его сердце забилось чаще от восторга. Эта была брошь!       Паша быстро поднялся и, почти не касаясь земли, подскочил к Бали-бею, всё это время ждавшему его на берегу. В ответ на его вопрос, что ему удалось найти, он триумфально протянул ему брошь, очень похожую на ту, которую сам Бали-бей отыскал совсем недавно в заброшенной борделе.       – Мы почти у цели, – прошептал Рустем, благоговейно проводя пальцами по артефакту. Металл привественно кольнул его руку и пленительно полыхнул в солнечных лучах.       – И всё благодаря твоему острому зрению, – с улыбкой заметил Бали-бей, покосившись на пашу.       – В каждом из нас скрыты свои достоинства, – ответил Рустем. – И в этой вещи, определённо, тоже!       Они помолчали, изучая взглядом орнамент на поверхности броши. Рустем нахмурился, когда вдруг заметил, что форма у неё весьма странная – будто отколотая с одного конца. Бали-бей, похоже, тоже это увидел, поскольку вопросительно переглянулся с пашой. В его глазах Рустем нашёл отражение собственных мыслей.       – Как думаешь, может эта брошь иметь какое-то отношение к той, что ты нашёл в сгоревшем здании борделя? – первым задал вопрос Рустем, который у обоих вертелся на языке. – Она же ещё у тебя?       – Разумеется!       Бали-бей вынул из-за пояса свою находку и протянул товарищу. Грязная и почерневшая от копоти, она не шла ни в какое сравнение с тем, что Рустем держал в руках сейчас, однако всё равно стало ясно, что они дополняют друг друга, являются потерянными частями одного целого. Вот только, какого целого?       Рустем бережно взял оба украшения в руки и опустился на землю, так же осторожно положив их на редкую траву. Он вертел их в разные стороны, пытаясь собрать какой-нибудь пазл, но брошки никак не хотели сходится вместе.       «Им чего-то не хватает», – догадался Рустем, но тут вмешался Бали-бей и, мягко отстранив пашу, поменял артефакты местами, а затем соединил их с обломленных концов.       – Может, так? – предположил он, пододвигая к нему получившуюся картинку. Символы на брошках идеально совпали друг с другом, но было видно, что для завершения комбинации им не хватает всего одного объекта.       Рустем поднял глаза на Бали-бея, восторженно кивая ему.       – Может, и так, – засмеялся он и поднялся на ноги, подобрав украшения. – Отлично сработано, друг!       Бали-бей признательно склонил голову, но Рустем успел увидеть в его глазах нечто, похожее на дружескую улыбку.       «О Бали-бей, – смеясь, подумал про себя Рустем, когда они вдвоём на всех парах неслись обратно в лагерь, чтобы как можно скорее доложить обо всём Ибрагиму паше, – ты в самом деле не такой, каким хочешь казатся!»