Ночные шорохи

      Крик ночной совы ледяными когтями страха сжал сердце Нигяр, и она рывком подскочила, открывая глаза. По телу прошла холодная дрожь, но неприятное давящее ощущение где-то на затылке никуда не делось. За ней определённо кто-то наблюдал. Причём этот кто-то был совсем рядом. Очень близко.       Поляна, на которой расположился отряд, купалась в бледном тумане, сквозь который едва пробивался и без того тусклый свет молодого месяца. Ветер спокойно наигрывал свою колыбельную, словно убаюкивая лес, изумрудная трава колыхалась в синхронном танце и переливалась блёклыми искрами.       Нигяр поёжилась от холода. Несмотря на усталость по телу рассползался липкий страх, заставляющий коченеть её конечности. Она поняла, что больше не уснёт. Вокруг потухшего костра мирно спали Ибрагим и Бали-бей, и шум от их совместного дыхания немного успокоил её, хотя ей по-прежнему было не по себе среди пустого ночного леса. Что её могло разбудить?       Нигяр вспомнила, как испугалась внезапного возгласа ночной птицы, но было что-то ещё. Внезапно озноб пробрал её до костей, а спину в это время обжог, словно огнём, чей-то взгляд. Она оцепенела и медленно, стараясь не делать резких движений, обернулась. В тот самый миг, когда её пронзило тёмное свечение хищных глаз, раздался громкий хруст, а затем приглушённый топот быстрых шагов по палой листве. Нигяр так и застыла с раскрытым ртом, не зная, что предпринять. За ними кто-то следил! И не просто следил, а явно подбирался всё ближе и ближе, пока они спали! Нигяр зажмурилась, не в силах представить, что бы случилось, если бы она не проснулась. Кто был этот человек? Или это не человек вовсе?       «Он хотел нас убить, – с внезапной ясностью осмыслила калфа, и в голову ей ударила слепая ярость. – Он точно хотел причинить нам вред!»       Одно она знала наверняка – кем бы ни был этот полуночный незнакомец, он прямо или косвенно имеет отношение к убийце, которого они так усердно ищут. Тогда получается, что добыча сама бросилась им в руки? Нигяр слабо верилось в простое совпадение или в случайность, поэтому она твёрдо решила разыскать этого человека и узнать, кто он такой. Может, он выведет её на след преступника? А, может, он и есть тот самый преступник, на руках которого столько крови, в том числе и крови Династии?       Нигяр вскочила. Очередной шум, заставший её врасплох, послышался совсем рядом и эхом отразился от стволов деревьев, как будто неизвестный появлялся в нескольких местах сразу и пытался напугать встревоженную девушку. Она замерла, лихорадочно оглядываясь по сторонам, боясь наткнуться на тот самый пронизывающий взгляд. Или, ещё хуже, на острое лезвие вражеского кинжала.       Нигяр отчётливо услышала, когда незнакомец наконец потерял к ней интерес и снова бросился бежать. Он, словно кошка, сначала нападал исподтишка, потом отступал на безопасное расстояние и снова нападал. И с каждым разом он подбирался всё ближе к самому сокровенному, пользуясь страхом и уязвимостью жертвы. Нигяр разгадала его замысел и играть с ним в кошки-мышки не собиралась. Если у неё появился шанс завершить начатое, она не станет его упускать.       Плохо соображая над своими действиями, Нигяр сорвалась с места и скоро утонула во мраке ночи. Туман поглотил её, сомкнулся за спиной и над головой, так что на миг она почувствовала себя совершенно беспомощной. Увлёкшись погоней, она забыла свою саблю на поляне и теперь не представляла никакой угрозы для возможной опасности. В памяти невольно всплыла история про диких волков, которую ей рассказывал Бали-бей, и от этого стало ещё страшнее. Но она должна справиться. Если не убьёт преступника, то хотя бы выследит его местоположение.       Переборов дрожь в ногах, Нигяр смело шагнула в темноту.       Ночные шорохи наполняли лес, нагоняя страх и вселяя в сердце Нигяр смутную тревогу: птица вспархнула с ветки, прошелестев крыльями; ветер закружился в вышине, приводя в движение шуршащие листья; но среди них выделялся один, совмещающий в себе шаги, соприкосновения тканей и хриплое тяжёлое дыхание.       Нигяр ускорила шаг. Совсем скоро она нападёт на след, и тогда убийце некуда будет бежать. Она лишь надеялась, что он её не заметит и не нападёт первым. Нигяр тихой поступью пересекала лес, петляя среди деревьев, и вздрагивала от каждого звука. Шёлковый платок, которым она накрыла голову во время сна, развевался за её спиной, создавая видимость плотного лунного света, переливающегося сиреневыми бликами. Настоящая луна давно спряталась за тучи, и теперь лес погрузился в непроглядную темень. Дыхание Нигяр участилось, сердце колотилось, как бешеное, больно стукаясь о рёбра, а затылок прожигал ненавистный взгляд. Наконец она смогла сориентироваться и понять, откуда доносятся шаги.       Нигяр со всех ног бросилась бежать по лесу, стараясь не потерять незнакомца снова. Ей даже начало казаться, что она догоняет его, хотя на самом деле она давно уже потеряла представление об их погоне. На секунду она засомневалась, откуда слышны шаги, удаляются они или наоборот приближаются. Может, это она убегает, а убийца, облизывая клыки, бежит прямо за ней, целясь кинжалом в спину?       Нигяр споткнулась, но не обратила внимание на тупую боль в ноге, а продолжила бежать, цепляясь подолом платья за кусты. Лёгкие разрывало от боли, она задыхалась, но останавливаться было нельзя. Безумный страх гнал её вперёд. В темноте ей мерещились пугающие образы, и вскоре Нигяр забыла, зачем она бежит. Ей просто хотелось спрятаться от собственного страха и от чувства незащищённости.       Стоило ей замедлить бег и глотнуть ночного воздуха, как из-за деревьев, совершенно неожиданно, на неё кто-то набросился, сбил с ног и прижал к земле. Нигяр завизжала так громко, что связки не выдержали и надорвались. Краем глаза она успела заметить металлический блеск кинжала, занесённого над её шеей. Кто-то очень сильный, способный выдержать её сопротивление, сидел у неё на бёдрах и давил одной рукой в плечо, не давая шансов на спасение. Нигяр билась, извивалась и даже попыталась сбросить его с себя, но силы её стремительно таяли, а сознание затуманилось от страха. Вот и всё...       Она зажмурилась и отвернулась, приготовившись ощутить поток чудовищной боли. ***       Пронзительный, словно бы нечеловеческий, вопль стрелой вошёл в грудь Ибрагима, перехватив дыхание и оборвав сон. Паша подорвался с места, заходясь в приступе необъяснимой паники, и судорожно покрутил головой, пытаясь поймать источник звука. Кто-то кричал. Такого страшного крика ему давно не приходилось слышать. Кажется, кто-то попал в беду. Возможно, обычный проходимец заблудился в лесу и наткнулся на стаю свирепых волков. Крик повторился, и на этот раз в глазах Ибрагима потемнело, а сердце замерло и пропустило удар.       Нигяр!       Ибрагим машинально бросил взгляд на то место, где заснула его возлюбленная. Так и есть, её там не оказалось.       Страх, растерянность, а затем и гнев овладели Ибрагимом и он в одно мгновение оказался рядом со спящим Бали-беем и яростно растолкал его.       – Вставай! – закричал он, когда воин открыл глаза и обратил на него сонный взгляд. – Нигяр! Ей нужна помощь!       Разрывающий душу визг опять повторился. Бали-бей мгновенно вскочил, подброшенный громким звуком, и, не дожидаясь приказа, бросился в сторону криков, на ходу вынимая саблю. Ибрагим не отставал и на ходу рубил лезвием ветви деревьев, расчищая дорогу. Кровь пульсировала у него в ушах, он бежал так быстро, что едва касался ногами земли. Только бы успеть!       Ибрагим обогнал Бали-бея и первый выскочил на поляну, где его глазам предстала ужасающая картина: Нигяр лежала на земле, а на ней сидел какой-то человек весь в чёрном и замахивался на неё кинжалом. Нигяр отчаянно вырывалась, но силы её явно были на исходе. Она обратила расширенные от ужаса глаза на Ибрагима, с мольбой посмотрела на него, раскрыв рот в беззвучном крике.       Ярость ослепила Ибрагима, и он накинулся на убийцу, оттащив его подальше от Нигяр. Великий визирь со всей мощи ударил его саблей, опрокинув на спину, и упал на него сверху, обездвижив. Одно колено упералось незнакомцу в грудь, побелевшие пальцы сжимали его горло, а конец оружия целился в лицо, сплошь закрытое чёрной маской. Ибрагим на краткий миг перехватил его испуганный взгляд и помедлил. Этого оказалось достаточно, чтобы преступник извернулся и достал кинжалом предплечье паши. Ибрагим вскрикнул от резкой боли и ослабил хватку, а убийца, воспользовавшись этим, сбросил его с себя и снова оказался на свободе.       Ибрагим едва удержался, чтобы не упасть, но было уже поздно. Вражеский воин улепётывал прочь, теряясь среди деревьев. К этому моменту на поляну подоспел Бали-бей и тут же бросился к Ибрагиму, но тот остановил его гневным взглядом.       – Догнать и убить! – взревел он, кивая по направлению, где скрылся убийца. Бали-бей без лишних слов сорвался с места и вскоре тоже растаял в предрассветном тумане.       Ибрагим тяжело поднялся на ноги и уронил саблю, прижимая ладонь к ране на руке. Сквозь глубокий надрез равномерными струями вытекала тёмно-красная кровь, пропитывая одежду вокруг и капая на траву. Боль была не слишком сильной, но паша чувствовал, как к нему возвращается усталость, а мысли заволакивает досадой и раздражением.       За его спиной раздался тоненький всхлип, и Ибрагим обернулся к Нигяр, которая всё ещё сидела на земле, приходя в себя после испуга. В её глазах всё ещё стоял слепой ужас, но теперь к нему примешивались тревога и беспокойство.       Ибрагим стремительно приблизился к Нигяр и молча протянул ей руку. Она, не говоря ни слова, встала, цепляясь за его ладонь, но не отпустила.       – Ты не ранена? – Паша прошёлся по Нигяр беглым взглядом, а она покачала головой. От облегчения у него подкосились ноги, но он заставил себя стоять.       – Зачем ты ушла? – спокойно, но строго спросил Ибрагим. Недовольство сменилось тупым гневом. – Ты хоть знаешь, какие опасности могут ждать тебя в этом лесу, особенно ночью?       Нигяр осталась невозмутимой и ответила ему нежным взглядом, что ещё больше взбесило Ибрагима. Она что совсем не волнуется за себя?!       – Как ты могла уйти, ничего не сказав мне?! – взорвался он, повышая голос. – А если бы я не успел? Ты была бы уже мертва!       – Прости меня, – ровным тоном пропела Нигяр, не опуская глаз. – Я совершила глупость, но, с другой стороны, мы напали на след убийцы. Это может нам помочь.       – Да при чём тут убийца, когда речь идёт о твоей безопасности?! Ты могла разбудить меня и рассказать мне обо всём вместо того, чтобы рисковать своей жизнью!       Нигяр отпустила взгляд, но не от чувства вины, а потому, что заметила рану Ибрагима. Паша был готов завыть от отчаяния. Почему она его не слушает?       Тяжело дыша от сдерживаемого гнева, Ибрагим наблюдал, как Нигяр участливо осматривает его руку, слегка касаясь её пальцами. Мягкий взгляд калфы погладил его по предплечью, скользнул вверх, на его грудь, и остановился на его лице. От этого взгляда ему вдруг стало очень спокойно и уютно, захотелось обнять её и заснуть прямо на хрупком плече.       – У тебя кровь, – проворковала Нигяр нежным голосом и почти неощутимо потянула Ибрагима за руку, побуждая сойти с места.       Ибрагим внезапно обессилел и нехотя поддался. Он хотел сопротивляться, но ему не хватало сил даже на это, поэтому он расслабился и, словно во сне, проследовал за Нигяр, позволив ей отвести его под раскидистое дерево. Они устроились на мёрзлой земле, только-только тронутой рассветом, и с наслаждением прислушались к утренней перекличке осенних птиц.       Ибрагим стиснул зубы и зашипел от нового приступа боли. Кровь всё никак не хотела останавливаться, текла и текла на траву, почти мгновенно застывая. Нигяр осторожно положила его руку себе на колени и аккуратно закатала рукав, обнажая порез. Теми же мягкими движениями она ощупала участок по краям раны, чем вызвала болезненный стон Ибрагима.       – Больно? – забеспокоилась Нигяр, отдёрнув руку.       – Терпимо, – отмахнулся паша, пряча взгляд, в котором застыла боль.       Нигяр недоверчиво прищурилась и внезапно стянула с головы шёлковый платок из прозрачной ткани. Ибрагим удивился, а калфа на его глазах сложила чадру в несколько раз и приложила к ране, останавливая кровотечение. Тёплые руки возлюбленной приятно согревали и будто бы дарили исцеление. Затаив дыхание Ибрагим наблюдал, как Нигяр обязывает рану своим платком и закрепляет его в не слишком тугой узел.       – Спасибо, – поблагодарил Паша, с восхищением осматривая свою импровизированную повязку. Он наклонился к Нигяр и коснулся носом её ушка. – Какая же ты у меня храбрая.       Нигяр ласково рассмеялась и с готовностью прильнула к Ибрагиму, устроив голову на его плече.       – И тебе спасибо за то, что снова спас мне жизнь.       Боль почти отступила, и теперь Ибрагим чувствовал себя невероятно умиротворённым и уставшим. ***       Бали-бей вернулся, когда солнце уже заползало на небо. Ибрагим нетерпеливо расхаживал туда-сюда по поляне и, едва завидев воина, остановился, спрятав руки за спину. Нигяр бесшумно стояла сзади, ожидая результаты поисков.       Бали-бей подошёл к ним и склонил голову. Ибрагим посмотрел на него сверху вниз, словно оценивая, и кивнул, разрешая говорить. Воин поднял на него виноватый взгляд и тут же отвернулся, тяжело дыша после долгого бега. По этим движениям Ибрагим сразу догадался, что всё пошло не так.       – Упустил? – мрачно спросил он и, не дожидаясь ответа, в ярости тряхнул головой.       Бали-бей спокойно стоял перед ним, опустив голову, и паше почему-то очень захотелось броситься на него и выместить на нём всю свою злость и разочарование, но он вовремя содержался и лишь обогнул воина, нарочно оттолкнув его плечом.       Ибрагим сделал несколько шагов вперёд, лихорадочно соображая. Что ему теперь делать? У него был идеальный шанс разгадать замысел убийцы, но он ничего не добился. И куда он теперь ушёл? Ибрагим поднял глаза и оглядел лесные просторы перед собой. За этой рощей находилось озеро, вполне возможно, что преступник решил укрыться там и отдохнуть. Может, он до сих пор там, зализывает раны и упоминает Великого визиря добрым словом. Добрался ли туда Бали-бей?       Ибрагим обернулся, чтобы расспросить воина о подробностях, и так и замер, прожигая его спину свирепым взглядом. Бали-бей стоял рядом с Нигяр и держал её за плечи. Ибрагим не видел его лицо, но зато слышал каждое слово, сказанное волнительным глубоким голосом.       – Никогда больше так не поступайте, – говорил Бали-бей, слегка сжимая узкие плечи Нигяр. Та, казалось, была не против и просто молча слушала, даже не пытаясь поставить его на место. – Вы должны жить, слышите? Я не переживу, если с Вами что-то случится!       В груди Ибрагима вскипела лютая ярость. Что он себе позволяет! Как он смеет прикасаться к Нигяр без его ведома?!       Нигяр наконец очнулась и задержала на руках воина выразительный взгляд. Он сразу всё понял и отшатнулся, будто от удара. Между ними возникло неловкое замешательство и смущение.       – Хорошо, бей, – кивнула Нигяр, мягко глядя на него, – я обещаю, что впредь буду беречь себя.       Проснувшийся червь ревности заворочался внутри Ибрагима, а потом это невыносимое чувство кольнуло его в самое сердце. Что это значит? Неужели он совершил ошибку, оставив их двоих наедине тем вечером?       Ибрагим нахмурился и поспешно отвернулся, не в силах наблюдать за этой сценой. Происходящее не укладывалось у него в голове, а мысли с бешеной скоростью приносились в его голову, одна страшнее другой. Что эти двое скрывают от него? ***       Идя вдоль леса, по тропинке, уходящей в поле, и чувствуя рядом с собой дорогое присутствие Нигяр, Бали-бей не мог поверить своей удаче. Они снова пошли в патруль вместе, только он и она, да утреннее спокойствие вокруг. Он неспеша переставлял ноги, поражаясь красоте осеннего убранства деревьев, и всем телом ощущал приближающиеся тепло. Несмотря на позднюю осень первые заморозки до сих пор не наступили, так что ждать прихода настоящей зимы оставалось ещё очень долго. Но Бали-бею это даже нравилось. Когда ещё выдастся возможность погулять по роще в это время года?       Нигяр напротив не разделяла его настроя. Всю дорогу она смотрела себе под ноги, разбрасывая листья носками своих туфель, и недовольно ворчала.       – Мы ищем уже очень долго, и ничего, – раздражённо фыркнула она спустя продолжительное время после того, как они, по приказу Ибрагима, снова отправились на поиски следов. Бали-бей поёжился, вспомнив, каким голосом разговаривал с ними паша и как пылали его глаза при виде воина. Он не знал, чем было вызвано такое состояние и желанием узнавать не особо горел.       Бали-бей с некоторой лаской покосился на Нигяр. Сейчас она, со своим недовольным лицом и сведёнными бровями, напоминала капризную девочку.       – Терпение, дорогая, – пророкотал он, слегка улыбаясь. – У нас ещё много времени до наступления темноты. Согласитесь, убийца давно был бы найден, если бы его следы лежали на видном месте.       – Наверно, Вы правы, – вздохнула Нигяр. – В таком случае, продолжим поиски.       Какое-то время они шли молча, лишь иногда перебрасываясь парой фраз о красоте осенней природы или по очереди угадывая название птицы, заливающейся весёлой трелью где-то в глуши. Бали-бей так увлёкся их совместной радостью, что не сразу заметил, как лес закончился, сменившись морем золотых колосьев. Они вышли в поле.       Нигяр обвела расстилающиеся бескрайние просторы, тянувшиеся до самого горизонта, восхищённым взглядом и тихо ахнула. Бали-бей прибывал в неменьшем восторге. Его лёгкие расправились, ему словно стало легче дышать. Он давно уже не видел такой свободы, но ещё больше, чем увидеть, ему хотелось попробовать её на вкус. Вот бы сейчас сорваться с места и просто побежать!       – Какой простор, – вздохнула Нигяр, щурясь от яркого солнца. Ветер играл в её волосах, так что тёмные пряди переливались, как море колосьев перед ними. – И какой свободный воздух!       Бали-бей хотел было ответить, но не смог сказать ни слова, до глубины души тронутый представшим зрелищем. Сердце пойманной птицей забилось в груди, требуя, чтобы его отпустили, а наружу рвался ликиующий вольный возглас.       Нигяр опередила все его ожидания, внезапно бросившись вперёд. Воин не успел моргнуть, как маленькая фигурка калфы уже затерялась среди колосьев, достающих ей до бедра. Она бежала, раскинув руки в стороны и переберая пальцами золотые головки растений. Её радостные крики наполняли Бали-бея какой-то неведомой силой, поэтому скоро он сам уже носился по полю вслед за Нигяр, догоняя её. Их совместная радость внезапно переросла в догонялки. Они носились друг за другом, громко смеясь, и уходя всё дальше от кромки леса. Бали-бей никогда ещё не чувствовал себя настолько свободным и счастливым. Каждый раз, лёгким касанием передавая Нигяр право догонять его, он встречался с ней взглядами и даже не мог представить, что она вот так же смотрит на кого-то другого. Для него существовали только они двое. Только их веселье и беззаботные игры.       Когда боль в боку от сбитого дыхания сделалась невыносимой, Бали-бей со вздохом повалился на землю, примяв под собой колосья. Нигяр упала на него сверху, придавив руками его плечи, и на мгновение их губы оказались слишком близко друг к другу. Калфа тут же перевернулась на спину, устроившись рядом с Бали-беем, и они уставились в закатное небо, тяжело дыша и широко улыбаясь. Бали-бей держал её за руку и думал, что эти мгновения, проведённые рядом с ней, он не променял бы ни на что. Ни за что на свете. ***       Вечерняя лесная тишина ласкала слух и успокаивала душу. Она всегда казалась загадочной и необъятной, а в сумерках её неуловимые тайны бесследно ускользали, как бы насмехаясь над тем, кто решит отыскать их истоки по звёздам. Она всегда давала именно то, что нужно получить. Но никогда не бывала откровенна с теми, кто не мог быть откровенен сам с собой.       Всё это так напомнило Бали-бею Рустема, что на глаза начинали наворачиваться слёзы. Его тоска по другу, немного утихшая благодаря Нигяр, овладела им с новой силой. Когда они вернулись в лес на свою тропинку, Бали-бей будто почувствовал себя опустошённым. Ему не хватало Рустема, его насмешливой улыбки, его шуток и мудрых советов. Порой он задавался вопросом, как же он будет идти по жизни без него. Кто ему поможет? Кто направить на верный путь и вселит надежду?       Его плеча коснулась чья-то мягкая рука. Бали-бей обернулся и встретился глазами с Нигяр, смотревшей на него уж очень обеспокоено.       – Что с Вами? – осторожно спросила она.       – Ничего, я в порядке, – как можно увереннее ответил Бали-бей и постарался выдавить из себя улыбку.       – Снова Рустема вспомнили?       «Как она догадалась?», – изумился Бали-бей и, поняв, что смысла скрывать уже нет, скорбно кивнул.       – Не могу не думать о нём. Он так много для меня сделал в столь короткий срок. И так много не успел раскрыть о себе...       Рука на его плече судорожно сжалась.       – Ваша боль велика, – тихо заговорила Нигяр после недолгой паузы. – Если хотите, я могу Вам помочь. Или оставить Вас одного. Выбирайте.       «Нет, только не оставляй меня. Ты мне так нужна!», – хотелось сказать Бали-бею, но он себя пересилил и чуть склонил голову в знак благодарности.       – Я не хочу быть один, – ответил Бали-бей, и его сердце затрепетало. – Будет лучше, если Вы останетесь со мной.       Нигяр внезапно по какой-то неведомой причине ласково и звонко рассмеялась. Бали-бей непонимающе остановился и нахмурился, удивлённо смотря на неё. Что он такого сказал?       – Что такое? – не выдержал Бали-бей, когда Нигяр наконец успокоилась.       – Вы? – всё ещё улыбаясь, переспросила она, и в глубине её глаз блеснула хитринка.       Бали-бей усмехнулся, вдруг осознавая, насколько нелепо звучит столь официальное обращение после всего, что между ними случилось.       – Простите, я не знаю, как к Вам обращаться, – немного растерянно объяснил он, смущённо пряча взгляд.       Нигяр развернулась к нему и с нескрываемым доверием посмотрела на Бали-бея. От взрыва эмоций, которые воин испытал в этот момент, у него защемило сердце. Её голос прозвучал преданно и открыто.       – Зови меня Нигяр.       Она улыбнулась. Бали-бей растаял от нежности и ответил ей ласковым взглядом. Не сговариваясь, они пошли дальше бок о бок, но теперь на душе у обоих было светло и радостно. Не было больше недомолвок и угнетающего стеснения. Теперь Бали-бей точно знал, что во всём может довериться Нигяр. Отныне они будут помогать друг другу, что бы ни случилось.       Бали-бей резко остановился и выбросил в сторону руку, преграждая путь Нигяр. Она послушно замерла, поднимая на него взгляд, но воин смотрел вниз. Под его ногами кем-то брошенный валялся серебрянный кинжал. Его рукоять была вымазана в грязи, а лезвие было покрыто пятнами засохшей крови. Значит, им уже кого-то убивали.       – Смотри, – кивнул Бали-бей и нагнулся, подбирая находку. Они с Нигяр заинтересовано разглядывали оружие, лежащее на его ладони.       – Чей он может быть? – вслух рассуждала Нигяр, осторожно проводя пальцами по острию лезвия.       Бали-бей задумался, и тут его хмурый взгляд упал на рукоять кинжала. На мгновение он даже потерял дар речи от удивления и только слегка толкнул Нигяр локтём, привлекая её внимание.       – Рукоять, – пояснил он. – На ней символ Османской Империи.       Нигяр удивлённо вздохнула и радостно сжала руку Бали-бея.       – Что это значит?       – Это значит... – Бали-бей поднял кинжал в воздух, отчего его лезвие заблестело на солнце, попав под прямые лучи. – Мы на верном пути.