Вызов времени

— Моё имя Тид.       Меня разглядывали десятки детских лиц. Не сказать, что они были удивлены, но в их глазах пролетела искорка заинтересованности. Возможно во мне, возможно они просто притворялись ради воспитательницы, которая всеми своими усилиями заставила их подойти к новенькому. Мне было как-то всё равно, что обо мне подумают дети, которые только недавно подгузники носили.       Если про то, что произошло примерно два года назад. На самом деле тот мужчина оставил меня в детском доме. «Ну хоть не в церкви» — цокнул я, рассматривая одногруппников. Приют был средненьким. Он разбивался на три группы: младенцы, общая группа и старшая. Когда мне исполнилось два года, то мне сказали, что я перейду в общую группу. Честно говоря, я их уговорил. В общую группу переходят с трёх лет, но с моими умственными возможностями мне дали поблажку. Господи, их лица, когда я начал вести с ними беседу о переводе…я запомню эти выражения навсегда. Смешение непонимания и шокированности от того, что услышал слова, которые невозможно услышать от нормального двухлетнего ребенка. Я не хотел показывать свои способности, но ради того, чтобы наконец выйти в свет и узнать больше об этом мире я решил показать свои клычки.       Похоже внутренняя информация у детишек распространялась плохо, ну или я не первый такой умный нашелся. Почти всем было абсолютно наплевать на меня и они делали подобный ритуал со знакомством только из вежливости. Хотя, конечно, прилипалы тоже нашлись. Они прямо так и светились от радости, посматривая на меня своими глазищами. Я хмыкнул и глянул на воспитательницу в надежде, что она объявит полдник или тихий час, главное чтоб отстали. Многие дети уже разошлись, но вокруг меня было все равно довольно много детей. Эта женщина лишь состроила улыбку и куда-то ушла, напоследок ответив на мой немой вопрос сука ли она словечком «Знакомьтесь». Ну, раз ты ко мне плохо, то и я не обязан повиноваться.       Уже найдя себе врага, я решился приметить и союзников. Детсадовцы и дети начальной школы конечно никудышные бойцы, но даже маленькие псины могут больно укусить. Детей средней школы тут не оказалось, по видимому занимались более важными делами, чем знакомством с очередной малявкой. «Ну ничего,» — подбодрил сам себя, — «Обворожить среднешкольников не будет слишком сложной задачей с внешностью матери!». И, словно услышав мои мысли один из мальчиков лет восьми спросил: — А что у тебя с лицом?       «Это сейчас было оскорбление или что?» — Правда! Что это у тебя чуть ниже губ? Это шрам? — второй мальчик подхватил и начал расспрашивать. Затем всё больше детей начали задавать вопросы уже откровенно не заботясь о том, что перебивают друг друга.       В комнате стоял балаган пока я был окружен множеством любопытных детишек. Ни на один из вопросов я так и не ответил, так как у меня закружилась голова. Воспитательнице пришлось пробираться через моих одногруппников и объяснять, что нельзя перебивать друг друга или вроде этого. Я не сильно вслушивался в её слова от мыслей, покрывших все мои мысли, а ещё голова очень больно трещала. Но закружилась моя голова не от этого всего. Внутри ужасной игрой на скрипке сидел вопрос «Какой ещё к черту шрам?», который так и не был произнесен вслух за время, пока ненавистная мне женщина тащила меня куда-то. Это куда-то оказалось моей комнатой, в которой, судя по кроватям, у меня было ещё четыре соседа. Прямо как в некоторых больницах. Только лекарствами не пахло, а стены были бледно-коричневого цвета вместо привычного болезненного белого цвета. Сравнивать детдом с больницей? В больнице все дети поломаны физически (не считая некоторых отделов, например неврологического*), а в детдоме морально. Похоже ведь. *Неврология — это раздел медицины, который занимается изучением недугов центральной и периферической нервной системы.       Фыркнув от глупых мыслей, я кивнул воспитательнице, а та ушла из комнаты с понимаем, что новенький ребенок в группе очень странный. Я ухмыльнулся, смотря вслед своему врагу и решил посмотреть, что у меня была за кровать. Пустая. Обычная белая кровать, без никаких лишних вещей. Была пижама и моя повседневная одежда, которую я недавно начал носить, так как прошлая стала мне мала. Я заскучал, не было ничего интересного. Несмотря на разум взрослого, тело требовало играться и бегать туда-сюда, что в мои планы не входило. Что-то важное вылетело у меня из головы, а я не мог понять, что же я забыл. Просидел на кровати долгое время, копаясь в своих мыслях. Ушел будто, стал не от мира сего. Заметил я это только когда увидел в нескольких сантиметрах от своего носа парня, старше меня на несколько лет. У него было множество веснушек по всему телу, кожа была светло-жёлтого оттенка, а сам парень источал вокруг себя позитивных эмоций больше, чем я испытал за всю прожитую на данный момент жизнь. Я кашлянул, чтобы привлечь его внимание, так как мне показалось, что он прямо как я ушел в себя. — Веснушчатый.       Парень напротив отчего-то покраснел и резко отодвинулся, отползая к кровати напротив моей. Его взгляд выражал смущение и любопытство, а его светлая кожа быстро приобрела розовую краску, которую спрятать было абсолютно невозможно. Я заулыбался, давненько не видел чьё-то смущение, только своё. Особенно смущался, когда мне меняли подгузники, но это была уже немного другая история… — Я думал, что раз у тебя есть этот шрам, то ты не будешь издеваться над моими веснуш-… — парень заметил мой непонимающий взгляд, в котором интереса было больше, чем у самого парня. — Ты когда нибудь смотрелся в зеркало? — Нет, у меня не было такой возможнос-...       Опять началось.       В моем горле застрял комок, а зрачки сузились. Сильная боль проникла в моё тело и начала окутывать мой живот. Внутри накапливалось неприятное тепло, а я поднес руки ко рту, надеясь, что этого не произойдет. Только не сейчас, только не снова! Мой мозг кричал об опасности. Тёплое нечто начало медленно приближаться к моему рту, а когда достигла середины горла внезапное покалывание быстрыми темпами начало перерастать в адский жар, испепеляющий меня изнутри. Парень напротив что-то спрашивал у меня, очевидно забеспокоившись странным поведением, но я его не слышал. Не мог услышать. В ушах был шум, а единственный звук, который мог услышать я — это потрескивание огня в камине, Дышать с каждой секундой становилось всё тяжелее       Вскрикнув, я поднял свой взгляд на единственного, кто кроме меня был в комнате. Веснушчатый принял на себя роль хмурого лица и кивнул, пулей вылетев из комнаты. Я остался один. Когда понял, что ничего мне не помешает, начал громко кашлять, стараясь вытащить что-то, мешавшее моей нормальной жизни. И вот, секунда, — а я задыхаюсь. Так как дышать я не мог, моё тело пришло в панику и я истерично пытался кашлять всё громче, стараясь, чтобы всё прекратилось как можно быстрее.       Получилось.       Откашляв что-то, я посмотрел на свои собственные руки и ужаснулся. На моих руках была тёмно-красная жидкость вперемешку со слюнями. Это была моя собственная кровь. Моё тело задрожало и я не заметил, как в комнату зашла ненавистная мне воспитательница и испуганный парень. Я пытался успокоиться, но тело не слушалось. Это происходило уже не в первый раз, а в третий, но я с каждым разом надеялся, что это последний. И с каждым разом надежда на то, что это прекратится всё уменьшалась.       На самом деле я не мог нормально разговаривать. Для меня уже уметь говорить было чудом, однако я был обеспокоен тем, что всё ещё не мог разговаривать как все. Легкие фразы и слова для меня не причиняли вреда, однако когда я говорил что-то сложное и долгое, то начиналось это. Я не знал, почему каждый раз по моему телу начинались судороги и я начинал кашлять кровью, но другие тоже не понимали. От этого знания, легче, конечно, не становилось. Мы несколько раз звали врачей, но они только пожимали плечами не в силах что-то сделать и выписывали мне какие-то таблетки и питье.       Сейчас, тяжко дыша, я смотрел на свои руки, пока меня на руках несла воспитательница. В её руках, признаюсь, было довольно удобно. Всегда хорошо, когда о тебе заботятся, даже если это ненавистные тебе люди. Нельзя такое отрицать, или вышла бы слишком тупая ложь. Хотя, может только со мной так. Я хмыкнул. Постепенно успокаивая дыхание, я смог разглядеть напуганное лицо женщины, кладущей меня в холодную кушетку. Когда я там говорил о больницах? Комната, в которой я оказался была похожа на комнату стоматолога. Воспитательница разговаривала с кем-то по телефону, её слова расслышать я не мог, но по выражению её лица можно сказать, что она была напряжена.       Я повернулся в другую сторону, смотря на завешенное шторами окно. Солнце просачивалось через шторки, однако посмотреть на то, что снаружи было невозможно. Я вздохнул и начал думать о том, что меня ждёт. Я маленький двухлетний ребенок, которого только перенесли в общую группу. У меня начался приступ, а сейчас я лежу в больничной палате и пытаюсь успокоиться. Меня много чего беспокоило на тот момент, но в тучу всяких непонятных вопросов ворвался самый главный, виновник большинства из них. — А… а можно зеркало? — я постарался говорить как можно кратче, ибо не знал, насколько ухудшилось мое состояние. Вдруг меня от пары предложений снова начнет? Или того хуже...       Воспитательница взглянула на меня непонимающе, задумалась над чем-то, всё ещё держа телефон у уха. Подошла к полке с книгами и вытащила откуда-то зеркало. Каким образом там лежало зеркало меня в тот момент не интересовало. Меня волновало лишь то, что я увижу в этом зеркале. Маленькое зеркальце в моих крохотных ручках казалось довольно большим. Оно было ярко-жёлтым, в цвет солнца, что рисуют дети в раннем возрасте. Красивое круглое зеркальце. Я сглотнул и поднес его к своему лицу.       В зеркале моё выражение лица было озадаченным, а свободной рукой я прикоснулся к подбородку. От нижней челюсти и до конца подбородка у меня располагался бледный шрам. Вероятно, от ожога, потому что нигде я больше не мог получить подобное ранение. Подумав о том, что я не Тодороки Шото, у меня не может быть нормального красивого шрама, я истерично хихикнул от таких глупых мыслей. Начал водить рукой по подбородку, но ничего не чувствовал. Боли, то есть, не было. А так я ощущал ту часть своего тела. Лучше уж шрам, чем снова помереть. Отложив зеркальце в сторону, я заметил, что женщина уже перестала разговаривать и лишь перебирала какие-то бумаги. Попросил её оставить себе зеркальце, та лишь кивнула. Я присел на кровать и начал ждать сам не знаю кого. Врача, наверное.       Время шло, из звуков было лишь перелистывание бумаг и женское цоканье. Воспитательница искала мои документы, а я от скуки напевал какую-то мелодию из своей прошлой жизни. Как только женщина нашла нужный документ, в дверь постучались. В комнату зашла женщина пожилого возраста, постукивая тростью. У неё были седые волосы и добрейшие глаза. Сейчас на ней было темное платье. Она напоминала мне кого-то, но кого я не мог вспомнить. — Я уже видел вас где-то?.. Мы раньше встречались? — Таких умных бедняжек как ты я ещё не встречала, — женщина медленно подходила ко мне, доставая что-то из кармана платья. — Хотя, может ты меня увидел в телевизоре. Неважно, возьми конфетку.       Пока я брал конфету, она свободной рукой прикоснулась к моей шее. Надавливая в разные места, врач расспрашивала о самочувствии и спрашивала, где болит-где не болит. Удостоверившись во всём, что ей было нужно, она сделала то, что заставило меня морально умереть на долю секунды: женщина поцеловала меня в щёку. У меня зажглись щёки, а всё лицо покраснело. Я не ожидал. — Нам нужно будет провести ещё несколько сеансов, за один раз вылечить всю травму не удалось. Я буду приезжать ещё несколько раз, чтобы помочь и удостовериться, что всё в порядке. Сначала я даже удивилась, что он вообще может жить, потому что обычные дети его возраста, вероятно, пребывали бы в коме из-за пережитого. Но, похоже, он умный мальчик и научился контролировать своё тело намного раньше остальных. Если снова начнется приступ, тогда дайте ему Всемогустин и пусть выпьет пол литра воды. Берегите его, мисс. — Спасибо вам, Исцеляющая девочка!       Женщина кивнула, пробубнила что-то вроде «Да ладно, это всё же моя работа...» на прощание и ушла из комнаты, оставив двое человек наедине. Воспитательница складывала все бумажки, записывала то, сказал врач, а я пока что пытался загрузить свою страничку в голове, которая выдавала четкий error. — Исцеляющая девочка? — на моё непонимание кивнули и начали разъяснять. — Эта мисс — очень известный врач в обществе и одновременно медсестра одной из известнейших старших школ в мире. Это чистое везение, что она пришла в такое захолустье ради такого, как ты. На большее можешь и не рассчитывать. А теперь полежи тут недолго, отдохни. Я за тобой зайду.       Женщина вышла из палаты, а я пару раз окрестил её стервой и выдохнул. Всё наконец закончилось! Надеюсь на это. Когда я остался один, то сразу приметил, что говорить стало легче. Я посчитал, что это благодаря пожилой даме, однако всё никак не мог вспомнить, где её видел. Так как я остался один, то решил потратить время с пользой — поразмышлять и порыться в памяти из прошлой жизни, которая была у меня закрыта на замок какое-то время. Думать о том, чего в этом мире могло и не существовать было… необычно. В голове пролетали осколки воспоминаний о сериалах, фильмах, мультфильмах и книг, которые он видал раньше. Исцеляющая девочка… Исцеляющая девочка… В голове проскочило воспоминание с пожилой женщиной в геройском костюме. Точно она.       Оказывается, что та, кто меня лечил какое-то время назад был персонажем, ахаха, аниме! Я ударил себя по лицу, смеясь от глупости этой ситуации. Может, это просто совпадение? Сомнение всё ещё присутствовали, но я решил придерживаться здравому смыслу: раз существуют божества, так почему не может быть вселенной по аниме, созданному в моем прошлом мире?..       Кирпичики медленно складывались в единую картину и я окончательно понял, куда влип. Мои знания — всего три жалких сезона, которые даже десятую долю сил главного героя не раскрывают. А ещё мне придется выполнить какую-то данную богом цель. После вспоминания Исцеляющей девочки моя память будто развеялась и я стал видеть многие воспоминания четче. Не все, конечно, но зато я вспомнил про встречу с божеством, прошедшую более чем два года назад. А ведь за это время я уже позабыл про это. Усмехнувшись своей тупости от того, что забыл такую важную информацию, я начал перебирать всё по полочкам в голове: откладывать ненужное и приниматься за информацию, что может помочь мне. Или не может. Я не знал, насколько эта вселенная похожа на канон, переломал ли я уже будущий сюжет своим существованием или события и должны складываться таким образом. Бился головой об подушку в истерике, не понимая, что мне делать дальше.       Через какое-то время успокоился и начал думать над своим будущим: каким будет задание от бога? Я должен буду изменить сюжет или это будет что-то новое? Как я должен буду себя вести? А ещё… я вспомнил про силу, данную мне. Не считая причуды, которая должна будет проявиться до четырех лет максимум, у меня была сила из иного мира. Сила управления временем. Я решил опробовать её позже, потому что в данный момент не знал, как она повлияет на данный мир: будут ли люди помнить, как стояли на месте и не могли двигаться, смогу ли двигаться я при остановке времени и каковы ограничения моей способности.       Вопросов было слишком много, от чего хотелось зарыться в уголочке с какой-нибудь испытательной куклой и делать эксперименты. Но я не какой-нибудь ученый с большим количеством денег, я двадцатилетний парень в теле двухлетнего ребенка проживающего в детдоме. Пытаясь себя успокоить тем, что могло быть и хуже, а тут лишь придется разбираться с собой и с окружением, я окончательно успокоился. Для начала мне нужно больше информации об этом мире как можно скорее. Если это и вправду то аниме, что я смотрел перед смертью, тогда вопросов станет намного меньше. Раз нужно информация, то есть и информаторы. И в этом мне помогут…       Дверь в комнату открылась, а внутрь зашли воспитательница и тот веснушчатый мальчик. Мальчик с милой мордашкой взволнованно ко мне приблизился, погладив по голове и подав руку. Женщина подошла следом за парнем, и тоже подала мне руку, помогая встать с постели. Воспитательница проворчала, смотря на моё спокойное выражение лица: — Тебе пора обратно в свою комнату, а то ты слишком долго задержался в лечебной, пацан.       ...они