***
На месте первого ночлега Сакуру и Какаши уже поджидал согревающий костер и спальники, которые блондин как раз закончил раскладывать на разложенном на земле туристическом коврике — каремате. — Мы решили не ждать вас и устроить тут всё самим, чтобы не терять времени, — Саске не смог сдержать улыбки, когда увидел сияющий взгляд подруги. — Спасибо большое, мальчики! — куноичи не удержалась и принялась обнимать за шею обоих парней сразу. Те, конечно, не растерялись и постарались обнять её в ответ, при этом контролируя поступление кислорода в голову. Почти сразу нахлынули воспоминания, как она обнимала их так же среди остатков скал и статуй. Только сейчас её хватка стала сильнее. — А как же я? Меня не будешь обнимать, Сакура-чан? — Хатаке наигранно изобразил отчаянную грусть на своём лице и пытался максимально быть похожим на Наруто, когда произносил её имя. — Мне казалось, вам хватило и того, что было на поляне, — невинно прощебетала Сакура, внутренне сгорая от смущения. Она не знала, что заставило её так...флиртовать? Две недоумённых пары глаз уставились сначала на девушку, а потом постепенно переводили взгляд на бывшего учителя, который, судя по всему, немного опешил от такого заявления. Неловкая пауза длилась около минуты, сопровождаясь переглядками шиноби. Понимая, что надо спасать ситуацию, Харуно прокашлялась в кулак и только пыталась сменить тему, как крик Наруто её перебил: — Сакура-чан, как ты могла? Теперь все взгляды были обращены к джинчурики, который обиженно отодвинулся от Сакуры. На его глазах даже начали проступать слезинки, и теперь он был максимально похож на ребёнка. — А? Да я не.. у нас ничего не... — Наруто, что ты там себе придумал? — брюнет нахмурил брови. — Как ты могла променять меня на Какаши-сенсея? — взвыл Узумаки, от чего где-то недалеко птицы испуганно взлетели в небо. — Я думал, ты меня больше всех обнимаешь, а, оказывается, ты теперь предпочитаешь его! — тут он пальцем указал на джонина, который не мог даже прокомментировать эту ситуацию. И снова наступило молчание. После таких слов все потеряли дар речи. Учиха первым сдавал позиции, и его глаз заметно начал дёргаться. А после он вовсе не вытерпел и ударил друга в плечо. Следом за ним кулаком с чакрой начала замахиваться куноичи, но была остановлена чужой рукой, которая перехватила её запястье. — Не стоит, — Какаши отпустил её руку, когда увидел, что она успокоилась немного. За это время Саске успел высказаться, употребив несколько колких фраз, и закончил спустя, примерно, пять предложений после того, как Наруто начал бубнеть под нос, что всё понял. — Не завидуй, Наруто, — мужчина с лёгкой ухмылкой произнёс эти слова, а после принялся что-то доставать в своём рюкзаке, будто не замечая их реакций. Лишь краем глаза он успел заметить, как густо покраснела Харуно.***
От огня исходило приятное тепло, которое согревало кожу ног розоволосой куноичи. Не смотря на тот обед, который они устроили во время небольшого перерыва, живот, будто специально, громко издавал непонятные звуки, намекая, что пора ужинать. Возможно, Сакура бы чувствовала стыд из-за этого, но урчание живота блондина доказывало, что она не одна такая, и на её лице появлялась улыбка. Парень нетерпеливо спрашивал, когда уже суп будет готов, получая в ответ лишь однозначный ответ — «скоро». Устав крутиться в ожидании вокруг котелка и Какаши, который, явно не торопясь, добавлял нужные ингредиенты, он присел на одно из брёвен. Краем глаза недовольно на своего друга покосился Учиха. Он сидел практически рядом с ним и вздыхал, мысленно спрашивая себя о том, когда джинчурики перестанет быть таким ребёнком. — Ты не умрёшь от того, что тебе нужно немного подождать, — брюнет перевёл свой взгляд на костёр, наблюдая за танцующими языками пламени. — От тебя никакой поддержки не дождёшься, даттебайо, — скрестил руки на груди Узумаки и поднялся с места. Всем своим видом показывая, что он обиделся на друга, Наруто перешёл на противоположную сторону, где были разложены спальные мешки, среди которых, обняв себя за колени, сидела Харуно. Она лишь молча наблюдала за тем, как блондин стянул с себя обувь и забрался к ней, параллельно успевая при этом показывать язык Учихе. Он не спрашивал разрешения и спокойно сел за спину девушки, расставляя по обе стороны от неё свои ноги и обнимая её со спины. — Сакура-чан, в отличие от тебя, теме, всегда будет меня понимать, — заявил блондин с большой уверенностью в голосе. — Я ей нужен, и она за меня переживает. Правда, Сакура-чан? Хатаке не сдержал своего взгляда, направленного на эту парочку, а потом взглянул на Саске, который закатил глаза и снова вздохнул. Мужчина счёл это забавным. — В равной степени, как и за Саске, — она не скрывала своей хитрой улыбки, вслушиваясь в разочарованное мычание за своей спиной. Но Наруто ни капли по-настоящему не обижался на подругу. Поэтому он лишь сильнее сжал её в объятиях, чувствуя, как Сакура расслабляется и откидывается спиной на его грудь, а голову аккуратно кладёт на плечо. Почему-то больше никто не хотел прерывать молчание. Сейчас оно казалось таким успокаивающим, что все наслаждались им, пока была возможность: Наруто не всегда замолкает надолго. Закрыв на время глаза, куноичи прислушивалась к треску костра и подметила, что лес стал совсем беззвучным. Не было слышно ни птиц, ни шуршания животных, ни жужжания крыльев насекомых. Даже ветра не было, который обычно заставлял листья шелестеть. — Тихая ночь, — почти шепотом произнесла она. Сакуре показалось, что весь мир замер на время. От этого начало клонить в сон. — Какаши, долго ещё? — голос Учихи уже не казался таким терпеливым, и мужчина приподнял одну свою бровь вверх. Брюнет смотрел вовсе не на него, и Хатаке проследил за его взглядом. Скрыть свою улыбку, хоть и под маской, у него не получилось. Наруто тоже улыбался и сидел, почти не двигаясь, пока девушка в его объятиях задремала. — Ещё несколько минут, — негромко ответил джонин. Конечно, потом будить Сакуру не хотелось, но ей необходимо было поужинать.***
— Мне кажется, на природе любая еда становится вкуснее, — растягивая от удовольствия слова, произнесла куноичи, которая успела вернуться в своё «гнездо» из спальников. — Просто скажи, что Какаши слишком вкусно готовит любое блюдо. Даже обыкновенный суп с овощами, — хмыкнул Учиха. Сакура лишь что-то невнятно промычала в ответ, чувствуя, как щёки едва заметно начинают краснеть. Чтобы отвлечься, она потянула блондина за рукав в свою сторону, который тоже решил, вместе с их сенсеем, перебраться в тепло. — Тебе холодно, Сакура-чан? — заботливо спросил парень, усаживаясь рядом. — Нет, всё хорошо. Она немного наклонилась, позволяя себе положить голову на плечо друга, и закрыла глаза. Не смотря на то, что это был только первый день их похода, девушка чувствовала усталость от переизбытка всех эмоций, которые она сегодня испытала. После горячего ужина, её тело расслабилось ещё больше, и снова захотелось окунуться в мир Морфея. Увидев, что она хочет спать, Узумаки под чутким контролем брюнета, аккуратно принялся укладывать её в спальник, чтобы за ночь она не замёрзла. Впервые, наверное, за всю жизнь, он делал всё с невероятной чуткостью, не желая снова будить её. Какаши сидел рядом, наблюдая за происходящим. Конечно, он не мог не приглядывать за ними, хоть и знал, что они уже достаточно взрослые, чтобы доверить им хрупкое тело девушки. Её здоровье для них троих было на первом месте. — Сегодня она выглядит уже не такой уставшей, как обычно, — задумчиво произнёс Саске, снова разглядывая костёр. — В следующий раз устроим ночлег на месте, где будет видно небо, если погода позволит этому случится, — Хатаке чуть поднял уголки губ. — Она очень хотела посмотреть на звёзды сегодня. — Тогда, давайте постараемся сделать Сакуру-чан как можно счастливее! — Наруто, не смотря на свой обычно громкий голос, старался говорить как можно тише. А куноичи, которая ещё не до конца уснула и разбирала их слова, лишь улыбнулась, полностью погружаясь в манящий сон.***
Не смотря на то, что этой ночью она легла достаточно поздно, Сакура, как обычно, проснулась слишком рано. Первым, что она увидела, когда открыла глаза, было мужское бедро, в которое она чуть ли не утыкалась лицом. Её кончик носа буквально касался ткани штанов, и девушка устало прикоснулась к чужой ноге лбом. Кто бы это ни был, она надеялась, что этот человек не обидится, и поможет ей какое-то время ещё побыть в тепле спального мешка. Впервые за долгое время ей хотелось понежиться так подольше, а не подскочить сразу на месте и отправиться совершать кучу дел. Харуно хотела, чтобы в этот момент время замедлило свой ход. Она уже закрыла обратно глаза, намереваясь лежать в таком положении ещё около тридцати минут, но мужской голос не позволил и несколько секунд этому продлиться. — Сакура? Доброе утро. В мыслях девушка несколько раз успела помолиться всем богам, что ей послышалось, после чего решительно подскочила на месте прямо в застегнутом спальнике, от чего была похожа на гусеничку. — Какаши-сенсей!.. — удивлённо воскликнула она. — Простите. Я не знала, что это вы! — Тише-тише, всё хорошо, — помахал рукой джонин, попутно пристально разглядывая сонный вид куноичи. — Разбудишь бедолаг, если будешь так кричать. Не думал, что я настолько могу пугать людей. — Дело не в этом, — смущённо пробурчала под нос Сакура, начиная выбираться наружу. Но как только согретое тело почувствовало прохладный воздух, она мигом забралась обратно в спальник по самый нос. Мужчина засмеялся, наблюдая за всей картиной происходящего, и нежно потерпал бывшую ученицу по голове. — Ты снова проснулась рано. Солнце ещё только начинает подниматься. Может, вздремнёшь, пока есть время? — тихо поинтересовался Хатаке. — Было бы неплохо, — кивнула она в ответ и принялась укладываться обратно. Но, как бы она не старалась, неудовлетворение своим положением не давало Харуно спокойно уснуть. Несколько раз сменив положение, она уже хотела было махнуть рукой на сон, не желая так по-детски позориться перед Какаши, но её вовремя остановили. Сильные мужские руки уверенно обхватили «гусеничку» и притянули ближе к себе. Джонин, совсем не колеблясь, положил голову девушки к себе на колени и оставил ладонь на спальном мешке, будто бы придерживая. — Думаю, так будет лучше, — заключил он, улыбаясь невинно глазами, когда увидел удивлённое выражение лица Сакуры. Покраснев до кончиков ушей, куноичи старалась поменьше думать о том, в каком положении сейчас находится, и закрыла глаза. Как ни странно, уснуть рядом с Какаши получилось почти моментально. И, в добавок, сны снились самые яркие и приятные.***
Наруто шёл впереди, стараясь всем своим видом показывать, насколько он обижен. Конечно, ещё со вчерашнего вечера Сакура-чан проводила больше времени в объятиях Какаши-сенсея, а не самого блондина. И даже, когда Узумаки проснулся, то застал, как подруга доверчиво сопит во сне под боком у джонина, а не его собственным. — Она тебе ничего не обязана, идиот, — Саске с идеальным спокойствием пытался провести психологическую беседу с джинчурики, но тот, как ни странно, ни слова не отвечал ему. Хатаке шёл позади, указывая время от времени, куда необходимо свернуть, и перечитывал свою книгу. Безусловно, его смешила эта ситуация, но он предпочитал сдерживать в себе этот смех, чтобы ещё больше не задеть блондина. А Сакура, которая, по сути, являлась виновницей всей обиды Узумаки, лишь улыбалась и вовсю разглядывала красоту леса. Никто не знал, специально ли она игнорирует обиду друга или просто не замечает её, но спрашивать не хотелось. В дороге она останавливалась каждый раз, когда находила какой-нибудь красивый лист и аккуратно складывала его к себе в карман, умалчивая о причине собирания. Но через какое-то время она быстро подбежала к Наруто, который, судя по всему, сам устал обижаться, и протянула ему пёстрый венок. В своё время Ино научила её их плести, и теперь девушке пригодились эти знания на практике. — Всё-таки я ещё нужен тебе, — улыбнулся во все тридцать два зуба парень и начал красоваться перед остальными своим подарком. — Конечно, нужен, — засмеялась Харуно, оказавшись в крепких объятиях. — Глупости не говори. Оставшуюся часть пути команда шла под весёлый галдёж Узумаки, который в очередной раз рассказывал о своих приключениях с одним из саннинов несколько лет назад. Пожалуй, в этот раз никто не был против выслушать снова эти истории, и лёгкие улыбки на их лицах не спадали до самого вечера.