В Школе Пламени

Все ждут, пока кто-то откроет дверь. И Тсуне уже кажется, что это будет нескоро. Но тут дверь таки открывается — и на пороге появляется Ария-сан. В чёрном, закрытом юбочном костюме. И приглашает: — Входите. Все послушно входят. Они идут куда-то вглубь замка, и Тсуна думает, что вот сейчас они войдут вот в эту огромную дверь, откуда раздаются голоса и смех. Но их отводят в какую-то маленькую — аж ему думается, поместятся ли там все — комнатку. И почти приказывают — видно, что Арии-сан это привычно: — Оставайтесь здесь. Я скоро вас заберу. И выходит. Тсуна начинает напряжённо вспоминать, что ему рассказывала второе «я» об этом этапе путешествия в Хогвартс. Ему мерещится, что что-то ведь должно быть похоже. А ещё он слышит шум, который создают будущие одноклассники. И ждёт, что вот сейчас их снова отключат Пламенем Дождя. Но в ближайшее время этого не случается. А пока он прислушивается к словам, которые говорят вокруг. И кто-то — он не разглядел, кто — спрашивает, что же будет сейчас. И парень со смешной причёской — Найто Лонгчэмп, подсказывает то ли подсознание, то ли второе «я» — отвечает: — Мне рассказывали, что будет какое-то испытание, после которого нас зачислят на разные факультеты. Слышно продолжение шума — подростки обсуждают, что же это может быть. Кто-то визжит о драконах, кто-то — о других магических существах. И всё же сквозь весь этот галдёж пробивается голос Рёхея, который кричит: — Я экстремально удачно пройду испытание! Тсуна не сдерживает улыбки. Причём в реальности, а не там, где они общаются со вторым «я». А у неё уточняет: «В Поттере как было?» Второе «я» с готовностью отвечает: «Сначала один парень сказал об испытании. Потом прилетели призраки». Тсуна интересуется: «И, разумеется, кто-то верещал об экстриме». Ему кажется, что вот сейчас второе «я» бы покачала головой, если бы могла. А так она просто даёт ответ: «Не-а, такого не было. Но, конечно же, все хотели пройти испытание». Тсуна мысленно кивает. «Ну да, это понятно. Столько переться — и возвращаться из-за какой-то мелочи. — И решает таки спросить: — А что же всё-таки это было за испытание?». Второе «я» некоторое время молчит — и Тсуна за это время успевает перебрать множество страшных вариантов — но всё-таки отвечает успокаивающе: «Ничего страшного. Всего лишь натянуть старую шляпу». Тсуна, пытаясь сдержать радость — ему ведь не нужно, чтобы узнали о втором «я», правда? — уточняет: «И вытащить из неё кролика, да?» Второе «я» бы наверняка кивнула, если бы могла: «Да-да, конечно, целый зоопарк. — И, видимо, сжалившись над любопытствующим Тсуной, отрицает собственные слова: — Это был артефакт Основателей, который и говорил, кому на какой факультет отправиться». Тсуна немного разочарованно сдерживает вздох. Однако сразу же забывает о таком неприглядном факте. И поднимает взгляд — и видит несколько прозрачных людей, висящих над ними. Один из них — наименее похожий на призрака — и наиболее плотный — противным голосом кричит: — О, малючки-первачки, какая радость! Но сразу же умолкает, когда мрачный призрак в одежде старинного покроя останавливает его: — Не надо их пугать, Пивз. И Тсуна вспоминает, что среди воспоминаний, которыми с ним поделилась второе «я», было и о призраках Хогвартса. Например, о монахе, который сейчас их всех подбадривает: — Сейчас вы все попадёте в Школу Пламени, и будете учиться владеть Пламенем. Надеюсь, вам найдётся место на факультете Солнца. — И объясняет, будто бы никто не понял: — Это факультет, на котором учился я. Красивая леди в сером — второе «я» говорит, что похожая на Елену, о которой Тсуна начинает вспоминать — добавляет: — А я буду рада видеть вас на факультете Дождя. Тсуна и второе «я» уже готовятся выслушивать остальных призраков, но тут появляется Ария-сан и снова почти приказывает с улыбкой: — Пошли в Большой зал, ребята. Там уже всё готово. Тсуна вроде бы слышит чей-то взволнованный шёпот, и передаёт его второму «я», и они признают его закономерным. И Тсуна с будущими одноклассниками выходят из комнатки и идут за Арией-сан. Проходят пару шагов — и оказываются возле огромной двери. Она сама открывается — и они входят. И Тсуна слышит восхищённый голос. И понимает его обладателя. Они ведь попадают в огромный зал, заставленный длинными столами, за которыми сидит множество людей. Но особенно Тсуне — и второму «я», которому он передаёт картинку — нравится потолок с иллюзией сумеречного неба над ними. Второе «я» вспоминает: «В Поттере была похожая фишка. Небо над головами. Огромные столы». — Фыркает: — «И куча народу». Тсуна отвечает: «Значит, кому-то из наших преподавателей таки очень нравится Поттер. Случайно не гостю из твоего мира?» Тсуне кажется, что второе «я» бы пожала плечами, если бы могла. А пока что может только согласиться с ним: «Вполне похоже на правду». — Вздыхает и высказывает желание: — «Круто было бы с этим гостем познакомиться». И Тсуна, конечно же, обещает: «Мы сделаем всё, чтобы у нас получилось. Вдруг это очень классный человек?» Второе «я» вздыхает еле слышно и бормочет: «Уж точно класснее меня». Тсуна тихонько пытается её переубедить — мол, ты такая классная, и вообще лучшая. Но второе «я», как обычно, не слушает и просит: «Послушай лучше директора». И Тсуна понимает, что один из сидящих за столом взрослых как раз что-то рассказывает. И, конечно же, они не услышали, как он назвался. Так что надо будет узнать, делает мысленную зарубку Тсуна. А тот говорит о видах Пламени. О том, что у них в Школе учатся всего пять атрибутов. И объясняет в одном буквально слове их суть. Второе «я» хмыкает восхищённо, когда Тсуна доносит до неё слова: — Небо — Гармония. Ураган — Разрушение. Гроза — Крепость. Солнце — Исцеление. И, разумеется, Дождь — Спокойствие. И второе «я» добавляет: «Нет, ну это очень классно — вот так вот одним словом передать всю суть. — И грустно вздыхает: — Мне бы так уметь...» Тсуна опять визуализирует в голове картинку — они недавно научились это делать — с милой пухленькой девушкой, на которую кажется ему похожей настоящая форма второго «я». И обнимает её — конечно же, не наяву обхватывая себя руками, как когда-то, когда такого не умел. И убеждённо говорит про себя: «Уверен, ты прекрасно писала свои огромные работы». И девушка в голове улыбается, показывая неровные желтоватые зубки — да, второе «я» говорила, что при жизни у неё были проблемы с зубами. И ласково гладит его по голове — точнее, поднимает руку, чтобы это сделать, но вовремя вспоминает, что Тсуна этого не любит. И предлагает: «Может, послушаем? Чтобы не пропустить, когда тебя позовут». Тсуна мысленно кивает. И готовится таки слушать, кого там будут вызывать. И предлагает второму «я» — чтобы не было так скучно: «Давай, когда будут называть знакомых тебе учеников, вспоминать, какой тип Пламени им принадлежит». Второе «я», как ему кажется, счастливо соглашается: «Давай. Ты, конечно, из моих рассказов ничего не помнишь». Тсуна подтверждает: «Увы. Видимо, над тобой те, кто сюда перекидывал, решили поиздеваться». Второе «я» кивает — головой той незнакомой девушки из подсознания — и соглашается: «Ещё как поиздевались. Нет чтобы закинуть в чьё-то тело — и разрешить им нормально пользоваться. Они даже не дали мне возможности самостоятельно смотреть». Тсуна перебивает её грустные излияния: «Вот сволочи». И он реально так думает о тех, кто закинул второе «я» в этот мир. И второе «я», видимо, понимает, что слишком много уже печального сказано — ведь предлагает: «Может, послушаем, что говорят?» Тсуна соглашается. И слышит буквально концовку речи директора, который объясняет, что им предстоит делать. И второе «я» оказывается права — им всего лишь нужно надеть старую-старую перелатанную шляпу, и так они узнают, на какой факультет попадут. И Тсуна в который раз задумывается, что надо или со вторым «я» разговаривать только в удобное время — когда никто не замечает, как он «отключается», или контролировать их общение лучше. У него же это получается! Просто надо за собой следить. А не как в детстве. А пока он об этом думает, на стульчик возле стола, как он понял, преподавателей, садится первый ученик. Надевает на точно такие же непослушные, как у Тсуны, но не каштановые, а тёмные волосы шляпу. Некоторое время сидит не шевелясь. И тут у шляпы открывается отверстие на мягкой с виду поверхности — «рот», как понимает Тсуна, — и она кричит: — Ураган! Парень поднимается со стульчика. А Тсуна запоздало вспоминает, что второе «я» не начала их игру — не предположила, на какой факультет тот попадёт. И уточняет у неё: «Ты уснула?» Хоть и прекрасно знает, что для неё это невозможно. Однако она не поправляет его обижено. Она говорит: «Прости, я этого парня не помню. Поэтому ничего и не говорила». Тсуна мысленно кивает. Ария-сан же в это время произносит имя «Гокудера Хаято», и на стул садится парень с короткими пепельными волосами, которого второе «я», когда Тсуна передаёт ей мысленно образ, уже узнаёт. И уверенно констатирует: «Ураган». И её слова подтверждаются. Шляпа, побыв на голове Гокудеры буквально пару секунд, выкрикивает название факультета Ураган. И второе «я» ностальгически делится: «Да, знакомый персонаж. Только вот непривычно не слышать возгласов ‘’Джудайме!’’» Тсуна невольно улыбается про себя. И посылает второму «я» очередной мыслеобраз, на который она грустно отвечает: «Увы, не знаю. — И убеждённо ведёт дальше: — Здесь и должно быть больше народу, чем я знаю». Тсуна невольно соглашается. Наверняка ведь те манга и аниме, которые читала и смотрела второе «я», были сосредоточены на ограниченном количестве обладателей Пламени. А вот поступать в специальную Школу может вполне много народу. А ещё ему вспоминаются недавние слова второго «я». И он решает выслушать её, пока определяют факультет для очередного ученика. Вот он и спрашивает: «Гокудера. Он и правда всё время кричал ‘’Джудайме’’? Второе «я» хихикает. И объясняет: «Конечно, не всегда. Но он был правой рукой и чудовищно верным Тсуне из мира манги и аниме. И называл Тсуну ‘’Джудайме’’ — Десятым». Тсуна делает вывод: «Значит, надо с ним подружиться. Пригодится». И отправляет новый образ нового ученика, на который второе «я» пожимает плечами и продолжает разговор, снова хихикнув: — «Звучишь немного не как привычное Небо. В моём понимании, конечно». Тсуна притворно вскрикивает в ужасе — разумеется, не вслух: «А вдруг я не Небо вообще? А какой-то Туман?» Второе «я» серьёзнеет: «Тогда бы ты не оказался здесь. Это ведь Школа всего для пяти типов Пламени. — И, как мерещится Тсуне, задумывается: — А вот каким-нибудь из других Атрибутов вполне можешь оказаться. Дождём, например». Тсуна не успевает поинтересоваться, почему ему присваивают именно этот тип Пламени, потому что на стул садится красноволосый парень, и он отправляет «снимок» второму «я». Та довольно восклицает: «О, наконец-то! Энма. Прекрасно». Тсуна перебивает её: «Знакомый персонаж?» Она — точнее, девушка-визуализация — кивает и объясняет: «Ещё как знакомый. И один из любимых. И, кстати, тоже Не… — осекается и продолжает уже другое: — У них очень специфическая Семья была. И он был не Небо, а скорее Земля». Тсуна пытается спрятать заинтересованность в устремлённом на Энму взгляде настоящих глаз. И всё-таки вспоминает, что что-то таки успел прочесть в учебнике: «Похоже на Семью Шимон». И второе «я» счастливо отвечает: «О, ты помнишь! Интересно, что он выберет и кто с ним?» Тсуна послушно возвращается в реальный мир и готовится слушать. Однако Энма всё ещё сидит со Шляпой на голове — и слушать нечего. Так что Тсуна сосредотачивается на нём на некоторое время — и уже готовится снова нырнуть в уютный мирок их общего подсознания, как вдруг Шляпа всё-таки объявляет: — Дождь! И Энма нетвёрдой походкой — и Тсуна невольно задумывается, неужели контакт с этим артефактом — Шляпой — такой неприятный? — направляется за стол Дождя. И его встречают дружными аплодисментами. А на табуретку уже присаживается другой парень — белобрысый, невзрачный. И Тсуна, спохватившись, отправляет его образ второму «я». Но она качает иллюзорной головой и говорит: «Не знаю такого». И парня направляют на факультет Грозы. Тсуна уже, если честно, устал от всей этой процедуры. Поэтому «фотографию» нового ученика факультета Дождь уже второму «я» не отправляет. Но задумывается, на каком факультете хотел бы оказаться. И решает — ни на Ураган, ни на Солнце он не похож. Остаются Гроза и Дождь. И почему-то ему приходит в голову именно Дождь. Хоть он и понимает — они со вторым «я» вполне могут ошибиться, и он может оказаться не Небом, и выбора у него, соответственно, может не быть. Размышляет над этим пару минут, и у него просыпается нечто похожее на совесть. Второе «я» ведь ничего не может видеть и слышать без его разрешения. Так что передаёт ей «снимок» ехавшей с ними не знакомой ему по Намимори девушки — вроде бы Хару, которая как раз садится на табуретку и надевает Шляпу. Второе «я» оживляется, как ему кажется, и радостно — и с благодарностью, мерещится ему — говорит: «Спасибо. Интересно, какой у неё вид Пламени? А то в каноне она вроде бы им не обладала...» И умолкает. Тсуна же предполагает: «Или не нужна была как Хранитель, вот на неё и не обращали особо внимания». Второе «я» поддакивает, мол, вполне может быть, и Тсуна возвращается в реальный мир, чтобы услышать, как Хару определяют на факультет Урагана. И почему-то ему кажется, что это правильный выбор — настолько она похожа на этот атрибут, по крайней мере, её поведение и посланные вторым «я» несколько кадров из аниме с ней — на описание Урагана из учебника. Тсуне невольно приходит в голову, что уже настолько мало народу остаётся, что вот-вот уже и ему садиться на табуретку. И за то время, пока эта мысль бьётся раненой птицей у него в мозгу, ещё двух парней определяют соответственно на Грозу и Солнце. Тсуна вспоминает, кто мог бы идти дальше. И Ария-сан говорит: «Сасагава Киоко». Киоко лёгкой походкой, заставляя любоваться не только Тсуну, как ему кажется, направляется к табуретке и присаживается — грациозно — на краешек. И Тсуна не сразу вспоминает, что вообще-то надо бы передать картинку второму «я». Но всё-таки передаёт — и второе «я» задумчиво хмыкает. А он спрашивает у неё: «Как ты думаешь?», не собираясь продолжать вопрос — он ведь знает, она его поймёт. И второе «я» задумчиво протягивает:«Не зна-а-аю...» Хотя пару секунд спустя отвечает уже более определённо: «Она похожа на Солнце, тебе не кажется? » Тсуна не хочет спрашивать — почему она так сказала, ведь иногда он не может понять её объяснений. Тем более, что Шляпа именно в этот момент кричит: «Солнце!», и он передаёт второму «я»: «Ты была права». И второе «я» вдруг продолжает мысль, высказанную несколько десятков секунд назад: «Она такая же яркая и согревающая». И Тсуна чуть не забывает сказать ей о том, что дальше на табуретку садится Рёхей. Ему ведь всегда казалось, что второе «я» недолюбливает Киоко-чан. Но второе «я» его часто заставляет удивляться. Вот он и быстро справляется с недоумением и рассказывает ей о том, что Рёхея отправляют на факультет Солнца. И второе «я» произносит: «Так я и думала». И наконец-то Ария-сан произносит: «Савада Тсунаёши». И воплощение второго «я» ласково гладит по голове его воплощение. И он на ватных ногах направляется всё к той же табуретке, примудрившись по дороге споткнуться и чуть не упасть. Садится на табуретку — и готовится к чему угодно: к боли, щупальцам, пытающимся забраться в мозг… Но слышит всего лишь голос — негромкий, вкрадчивый, молодой, несмотря на кажущуюся старость артефакта: «Так-так, кто тут у нас? Маленькие Небо и Солнце?» Тсуна и второе «я» мимо воли удивляются — второе «я» почти что вслух, в своём закутке подсознания, а Тсуна — шёпотом: «Вы видите, что я не один?» Шляпа отвечает: «Да, вижу. Я ведь копаюсь в головах будущих учеников. И вижу — хмыкает, и презрительно добавляет: — Всяких паразитов». Второе «я» презрительно фыркает. Правда, говорит уже не с такими эмоциями: «Я не специально сюда вселялась». Шляпа отвечает: «Будто бы я этого не знаю. Вы все белые и пушистые, а когда вы приходите, мир Пламенных превращается в дурдом». Тсуна решает, что не хочет слушать оскорблений в сторону ничем не могущей защититься второго «я», и просит: «Вы не могли бы сказать, кто тоже переселился сюда из другого мира?» Ожидает, что Шляпа сразу же начнёт перечислять имена, но та некоторое время молчит — и отвечает: «Не могу сказать». Тсуна подозревает, что это она специально так — начнёт о чём-то, а потом: «Я не могу сказать». Вредное создание, в общем. И ему уже не хочется разговаривать с ней. Но всё-таки приходится ответить, когда она спрашивает: «Маленькое Небо, куда хочешь? На какой факультет?» Тсуна задумывается — было бы неплохо попасть на Солнце, к Киоко-чан. И вроде бы слышит два тихих, но ехидных смешка. Которые заставляют его передумать. И он отвечает — неуверенно, скорее спрашивая: «Может, Дождь?» Слышит недоумённое «Точно?» откуда-то из глубин подсознания, где сидит второе «я». И даёт ответ: «Мне почему-то хочется именно туда». Боится, что вот сейчас второе «я» начнёт его отчитывать, Распределяющая Шляпа из вредности отправит на то же Солнце, куда ему почему-то страшно не хочется. Однако второе «я» отвечает — задумчиво, будто что-то пытается понять: «А знаешь, может, ты и прав. На Солнце — хихикает, — вполне может быть слишком жарко». Тсуна соглашается с ней. И тут их вдруг перебивает Шляпа: «Так ты выбрал, маленькое Небо?» Тсуна понимает, что он слишком долго сидит на этой табуретке. Подозрительно долго. Так что отвечает: «Да», передумав добавлять ‘’Шляпа-сан’’, ведь это хоть и примирило бы их наверняка, но прозвучало бы странно. И Шляпа орёт: «Дождь!». И Тсуна поднимается с табуретки. Встаёт и идёт к столу под голубым полотнищем, слушая аплодисменты будущих одноклассников и сдерживая улыбку. Садится на стул с краю. И собирается слушать долгое ещё распределение. Впрочем, почти сразу вспоминает английский алфавит — по нему называют имена — и осознаёт, что ждать придётся не так долго. Решает подкрепить это впечатление. И смотрит на тех, кто остаётся рядом с Арией-сан. Оказывается — их не так уж и много. Две девушки и два парня, в одном из которых он узнаёт Ямамото Такеши. Шлёт этот подбадривающий его — уж точно его — образ второму «я» — и её проекция улыбается, привычно застенчиво, но счастливо. И произносит — с радостью в голосе: «Уже недолго». Тсуна шепчет — мысленно: «Ага. — И признаётся ей — чего бы не смог сделать вслух, кому-то другому: — Я так устал...» И проекция второго «я» ласково гладит его проекцию по голове — он уверен, что чувствует это прикосновение. А на табуретку садится одна из увиденных им девушек — с седыми волосами — и её распределяют на факультет Грозы. Тсуна запоздало вспоминает, что надо бы и второму «я» показать «снимок» новой одноклассницы. Делает это — и второе «я» безразлично — почему-то, хоть обычно у неё гораздо больше эмоций — отвечает, что не знает девушку. А Тсуна вдруг понимает — не он один устал сегодня от всех этих событий. И второму «я» трудно воспринимать сейчас информацию — всё-таки он признаёт её живым существом, которому тоже нужен отдых. Так что «фотку» девушки, которую отправляют на Грозу, не отправляет. А вот «снимок» их знакомого — Ямамото Такеши — таки отправляет. И второе «я» — даже почему-то не устало — констатирует: «Дождь», и он уже хочет спросить, почему же она так уверена, но всё-таки понимает — это знакомый второму «я» персонаж. Сказав о котором, она всё-таки оказывается права. И он тоже приземляется — или как там? пристуляется? — на стул рядом с Тсуной. И последнего парня определяют на Ураган. И Тсуна уже думает, что вот сейчас их всех отправят по спальням. Однако встаёт директор и начинает что-то говорить. И Тсуна решает прислушаться, тем более что усталость куда-то девается. Директор рассказывает об этом учебном заведении — мол, это одно из лучших учреждений для подростков, обладающих Пламенем. У них лучшие учителя, представители разных типов Пламени. Представляет нового учителя — им оказывается Бьякуран. Объясняет, что Кикё почему-то — нет, он так не говорит, это Тсуна добавляет «почему-то» к его рассказу — собирается помогать ученикам, так что если вдруг что-то будет нужно, вполне можно обратиться к нему, его дверь всегда открыта для желающих. Тсуна отправляет это утверждение второму «я» с, он надеется, прозвучавшим ехидно замечанием: «Можем к нему зайти. Тебе бы понравилось». Второе «я» хихикает. И за этим недолгим разговором они почти пропускают последующие слова директора. И он спрашивает у второго «я»: «Это у всех такие речи? В Поттере были также?» Второе «я» некоторое время не отвечает — видимо, вспоминает, кажется Тсуне — но всё-таки говорит: «Почти. В Поттере тоже было о новых учителях, о школе, где предстоит учиться. Правда, на приветственном ужине на первом курсе Гарри директор Дамблдор говорил об опасностях, предостерегающих учеников — в коридоре, в Запретном лесу. — И перебивает сама себя: — А вот интересно, есть ли здесь какие-то похожие правила?» Тсуна, конечно же, «переключается на режим» общения в зале, последним временем ему это удаётся всё лучше. Но, увы, не слышит больше ничего интересного. Ни о каких запретах, ни о каких странных правилах. Разве что фразу, заставляющую его немного удивиться — когда директор произносит: «Балбес! Пустяк! Проблема!» Он снова скрывается в внутреннем мире — спросить у второго «я», не знает ли она, что эта заинтересовавшая его реплика значит. Передаёт ей — и она вдруг отвечает: «Так это же сигнал о том, что надо подавать праздничный ужин! Приятного аппетита!» Тсуна благодарит — и выныривает из подсознания. Слышит — как соседка по столу, голубоволосая девушка со значком на плоской груди — спрашивает у него: — Ты почему не ешь? Тсуна осознаёт, что объяснять неповоротливость общением со вторым «я» — как-то странно, и принимается за какое-то незнакомое мясное блюдо. Радуется, что в своё время научился пользоваться ножом и вилкой — и мама даже этому желанию не удивилась. В отличие от всё той же голубоволосой девушки, которая вот сейчас проводит взглядом исчезающий в его рту кусочек. Но буквально пару секунд спустя с улыбкой отворачивается. Тсуна доедает свою порцию — и понимает, что вот сейчас бы с радостью прилёг. И наверняка не один он — рядом зевает парень постарше. И наклоняется к той самой запомнившейся Тсуне девушке. Что-то ей шепчет — Тсуна не может расслышать, что. И девушка встаёт. Смахивает с длинной юбки — здесь всё-таки не мантии носят, как в Гарри Поттере, как знает Тсуна — невидимые пылинки и обращается к ним: — Здравствуйте. Я староста факультета Дождя. Можете называть меня Мари. Неважно, с «чан» или без. Тсуна хочет уже спросить, почему так странно. Но вскоре понимает — здесь ведь люди из разных стран. А далеко не везде употребляют этот суффикс. А Мари тем временем продолжает: — Сейчас я вас провожу до наших спален. И вы ляжете спать. А то хоть нам и дали некоторую поблажку — завтра уроки начинаются позже — но спать вы наверняка хотите. Кто-то из одноклассников Тсуны кивает. Мари — тоже — и следует к выходу из зала. Все первокурсники факультета Дождя — за ней. И Тсуна — среди них. Они выходят, проходят, по ощущениям Тсуны, пол-замка — и наконец-то оказываются перед портретом мужчины, похожего на какого-то из многочисленных королей Франции. Тот вдруг спрашивает: «Пароль?» — и Тсуна слышит откуда-то спереди удивлённый возглас. Мари произносит: «Вода», и портрет отодвигается. Появляется вполне себе достаточная для прохода даже довольно высокой Мари дверь. И Мари входит в неё, приглашая всех зайти за ней. Все слушаются — и по одному входят в просторную комнату, видимо, гостиную. Синего и коричневого цвета оказывается всё — стены, диваны, столики. И Мари просит их: — Пожалуйста, запомните. Пароль на пару недель — «Вода». Тсуна действительно постарается запомнить. А он это умеет — запоминать на всю жизнь. Не считая рассказов второго «я» о Поттере и Реборне, конечно. Он ждёт, что Мари сейчас начнёт рассказывать много и долго — не знает, о чём. Однако она всего лишь указывает на две лестницы — и снова призывает: — Не забудьте. Слева спальни девочек, справа — соответственно, мальчиков. А теперь идите ложитесь. Ваши вещи уже там. Все нестройным хором желают друг другу приятных сновидений. И Тсуна следом за другими поднимается по лестнице, осознавая, что и правда хочет спать. Надеется, что в спальне окажется футон, а не кровать. И, к счастью для него, действительно в маленькой комнате с табличкой на двери «первый курс» находится несколько футонов. На одном из которых он и располагается, почти сразу уснув. Успев только пожелать спокойной ночи второму «я» и услышать её ответное пожелание.