Per tempus et Spatium

— Это безумие! — Я всё сказала. Или будет так, или я прямо сейчас исчезну, и даже ты не сможешь меня найти! Кревану казалось, что он спит и видит страшный сон. Если бы это был сон, он прижал бы дурную Dh'oine к себе и поцеловал, стирая нежностью дурь и блажь из её головы, а она ответила бы на его поцелуи с жаром и готовностью. Но это был не сон, а жестокая реальность, в которой соплячка доводила его и торговалась так, словно он не мог ей отказать. И ведь действительно не мог. Зиреаэль не осознавала и десятой доли, не только своей силы, но и власти, которую она имела над ним. Ещё задолго до того, как он сказал: «да» — он был согласен. Потому что от неё зависела судьба Aen Elle. Потому что зависел от неё он сам. — Одумайся, пока ещё не поздно. Эредин опасен, и ты даже не представляешь насколько. Я уже не говорю о том, что ты подставишь под удар меня. — Ах вот что тебя волнует, Креван! Девушка подошла к нему вплотную и он почувствовал тепло, исходящее от неё. — Ты боишься! Я так и знала, что тебе нельзя доверять! Она била его ладонями по плечам, а он, как зачарованный смотрел на неё, не в силах отвести взор. Она была так на неё похожа, и в то же время была совершенно иной. Освободившись от ступора, он перехватил её запястья и потянул на себя, заставляя девушку ткнуться лицом в его плащ. — Довольно. Я согласен. И сделаю так, как ты желаешь. Но не смей кидаться в бой и подставлять себя под удар, поняла? Ты сильная и смелая, но Эредин опытнее и хитрее. Девушка неожиданно всхлипнула. Он разжал ладони, отпуская её, но она не спешила отстраниться, напротив, сжала руки за его спиной. Креван вздохнул и неловко обнял её в ответ. Доверие девушки было хрупким, как первый зимний лёд. Одно неверное движение — и ты увяз в полынье. Она, сама того не желая, привязала его к себе, и в этом, Знающий видел горькую иронию судьбы. Они были совершенно разными, но в то же время похожими до зубовного скрежета. Полные одиночества и отчаяния, полные чувств, о которых никто из них не скажет.       Аваллак’х не мог сомкнуть глаз, как бы ни силился. Впервые, за долгие годы, он начал понимать почему Лара предпочла ему человека. В ней решительно не было ничего приличествующего эльфам, но он был готов отдать самого себя, чтобы с ней ничего не случилось. Она была грубиянкой и хамкой, но ради её спасения он не задумываясь пошёл на убийство. Что же было такого в Dh'oine, чего не мог постичь Знающий? Или дело было не в том, что она Dh'oine, а в том что это была она? За стеной раздался крик: она снова видела кошмары, и сегодня это задевало особенно сильно. И когда крик повторился снова, он поднялся и решительно направился к ней. Зиреаэль прижалась к нему, как к спасению, стоило ему только присесть на край узкой для двоих кровати. — Шшш, спокойно, Зиреаэль, это просто сон. Он погладил дрожащую спину девушки. — Пожалуйста, не уходи. — Всё хорошо. Я никуда не денусь, я буду за стеной и приду на помощь, если потребуется. — Пожалуйста. — Тебе приснился кошмар. Сейчас всё будет хорошо, обещаю. Он торопливо встал, чтобы уйти, но она схватила его за руку. — Аваллак’х, пожалуйста. В этом мире мне всё чуждо, но ты обещал, что защитишь меня. В его голове мелькнула и погасла отчаянная мысль: «Я это и делаю, Зиреаэль.» Он вздохнул и присел на кровать. Ласточка неожиданно сильно схватила его за плечи и заставила лечь рядом. Эльф подчинился и лёг, сцепив ладони на животе, но девушка заставила его отвести руку в сторону, укладывая голову ему на плечо. Очень скоро она спокойно уснула, чего нельзя было сказать о нём самом. Как никогда раньше ему захотелось увидеть Тириэль, да что говорить, он и на предложение хозяина этого заведения бы согласился, лишь бы не причинить вреда Зиреаэль, не сломать хрупкий лёд доверия между ними своим неуместно-разыгравшимся желанием.       Цири не хотелось просыпаться. Впервые, за долгие годы она чувствовала себя защищённой и отдохнувшей. Стоило ей открыть глаза и она осознала почему. На боку, прижав её к себе, спал никто иной как Аваллак’х. Щёки залило краской стыда. Значит ей не приснилось. Наверняка он теперь будет думать о ней плохо, но пока эльф спал можно было как следует рассмотреть его лицо, пересчитать каждую родинку на нём. Высокий лоб, тонкий нос, красивые губы, длинные ресницы. Совершенство, как ни взгляни. Повинуясь совсем детскому порыву она провела пальцем по острым скулам, очертила линию губ, нажала на кончик носа, отчего эльф смешно нахмурился и улыбнулся сквозь сон. Интересно, что ему снится? Пока Креван спал он был милым. Не было занудных лекций и предостережений. Как будто не было событий трёхлетней давности, когда пальцы Знающего сжимали её горло, а с красивых губ сорвалось предложение, от которого нельзя было отказаться. Будто они встретились впервые. В свете нового дня, он выглядел новым и совершенно незнакомым. Если вдуматься, то так оно и было: она совершенно не знала его. Наверняка он теперь будет думать, что она — слабачка, ищущая защиты. Это было неправдой, но… рядом с ним действительно хорошо спалось. Раз эльф решил поваляться в постели, то следовало этим воспользоваться, поэтому она удобно уткнулась в его рубашку, пахнущую травами, и прикрыла глаза, продлевая чувство ложного спокойствия. Когда она открыла глаза в следующий раз Аваллак’х уже бодрствовал. — Хорошо спалось, Зиреаэль? В его голосе не было насмешки или издевки. Тот же, что и всегда спокойный тон. — Да. Спасибо тебе. И извини, я вела себя глупо. — Я уже забыл. — А не стоило бы. Она схватила его за рубашку, заставляя склониться и прижалась лбом к его лбу, так, что его глаза оказались аккурат напротив её. — Я извинилась перед тобой не только за вчера. Мне жаль, что в тот раз так вышло. Я, по-прежнему, считаю, что я не должна эльфам ничего, но мне жаль, что я своими словами ранила тебя. Я не знаю, кто такие Лара и Крегеннан, равно как и кто такой ты, Аваллак’х, но я не имела права оскорблять твои чувства и вести себя так… как вела. Только несколько секунд спустя до неё дошло, что она едва ли не в губы ему выдохнула всё что думала, а когда до неё дошло, то она густо покраснела и отпрянула от него так же резко, как и прильнула. Эльф был удивлён. — Знаешь, Зиреаэль, я тоже вынужден попросить прощения. Я не был с тобой откровенен и это привело к недопониманию. Возможно признание нашей неправоты — и есть шаг к взаимопониманию? Нам предстоит проделать вместе немалый путь и я, как обещал, помогу тебе. Я думаю, у нас будет время на то, чтобы узнать друг друга лучше. Сейчас же, нам предстоит ступать по тонкому льду.

***

      Место, в котором они оказались было ужасным. Всё обозримое пространство было укрыто толстым слоем снега. Собственное дыхание, казалось, было осязаемым, несмотря на чары Аваллак’ха. — Осторожнее, Зиреаэль, не выходи за пределы круга. А ещё лучше, дай мне свою руку. — Где мы? Эльф взял её узкую ладонь в свою, накрывая её пальцы, и это показалось неожиданно приятным. — Мир, уничтоженный Белым Хладом. Она посмотрела на него, ища в словах Знающего подвох, но не увидела ничего, кроме ледяной сосредоточенности. — А как же люди? Ну, обитатели этого мира? — Рано или поздно это случается с каждым миром. Но если честно, то я хотел бы избежать подобной участи. Смотри, нам, кажется, туда. Он указал посохом на один из домов, почти по самую крышу утопающий в снегу. Они прошли внутрь через окно.       Комната, в которой они оказались, по всей видимости, когда-то служила детской. Цири не питала особо нежных чувств к детям, но то, что она увидела заставило её вздрогнуть. Пустая кроватка, раскиданные на полу игрушки: казалось, что хозяева вышли на минутку погулять, а вовсе не замёрзли насмерть. Её взгляд зацепился за какой-то листок, лежащий на полу и она подняла его. «Снег всё прибывает. Бургомистр призывает нас хранить спокойствие, но я почему-то чувствую, что снег не закончится никогда. Вчера Элиас ушёл, чтобы разжиться продуктами и не вернулся до сих пор. Генри почти весь день плакал и звал папу, а я не в силах успокоить его, потому что и сама не верю, что всё будет хорошо. Теперь я надеюсь, что это будет хотя бы не больно…» Анна Пферберг, июль 1789. На глаза Цири навернулись непрошенные слёзы. Аваллак’х бесшумно оказался рядом и положил ладонь ей на плечо легонько сжав. — Не стоит, Зиреаэль. Ты ничего не изменишь пустой скорбью. Это уже случилось, и этого не изменить. — Скажи, а я правда смогу остановить это? — Я в этом почти уверен. Теперь ты понимаешь меня? — Понимаю. — Иди ко мне поближе. Сейчас разведём костёр и немного согреемся. К маяку путь не близкий, а телепорт открывать опасно. Этот мир крайне нестабилен. Эльф разжёг огонь и распахнул плащ, приглашая её. Она стояла на месте и не спешила. — Зиреаэль, не глупи, здесь очень холодно. Она села рядом с эльфом и крепко прижалась к нему. Он был тёплым и от него приятно пахло травами. — Если хочешь — можешь подремать. Она подняла голову и встретилась с ним взглядом. — А как же ты? Он улыбнулся уголками губ. — А я прослежу чтобы мы не замёрзли. — Аваллак’х? Эльф, едва не задремавший, встрепенулся. — Ммм? — А почему я смогла понять, что написано в записке? Ведь язык мне явно не знаком. — Я склонен считать, что всё, что есть в наших мирах уже когда-то и где-то случалось. А может быть это твоя личная восприимчивость и любопытство. — Проще говоря, Знающий не знает ответа? Он скорее почувствовал, чем увидел, как она улыбнулась. — Можно выразиться и так. А теперь спи. Он прижал её к себе покрепче. Было тепло и казалось, что они по-настоящему нужны друг другу. Ему казалось, что ускорившее бег сердце выдаст его с головой, но Цири наслаждалась теплом и успокаивающим запахом трав, исходящих от одежды эльфа, не замечая его слегка порозовевших щёк.