Per tempus et Spatium

      В воздухе раздался зловещий вой. Началось. Карантир послушно и безошибочно взял их след. Будь у Кревана настроение получше он бы гордился своим обиженным учеником. Зиреаэль, бережно укрытая полой зачарованного плаща, вздрогнула. Он легонько встряхнул её, заставляя открыть глаза. — Аваллак’х? — Извини, что тревожу, но нам пора. Она так резко подскочила, что врезалась ему в челюсть, заставляя болезненно поморщиться. — Ой! Прости-прости. Его впалых щёк мягко коснулись тёплые ладони. — Больно? Он растерялся на мгновение и машинально накрыл её ладони своими. Это прикосновение было таким…приятным, что хотелось продлить его, наплевав на Эредина и его свиту, но он заставил себя сделать вид, что ничего не произошло. — Переживу как-нибудь. Нам нужно идти. Девушка неловко потупила взор и кивнула. — Помнишь, о чём мы договаривались? — Да помню я, Аваллак’х, помню. Торгуюсь, но на рожон не лезу. Эредина не провоцирую, Карантира не унижаю. Хватаем Геральта и бежим. Он кивнул и протянул ей ладонь, с трудом подавив желание улыбнуться: предпоследнее предложение было исключительно импровизацией Ласточки. Она закатила глаза, потому что видела в этом только жест контроля, а ему просто нравилось держать её ладонь в своей. Разумеется, ей об этом сообщать он не собирался. Шаги девушки гулким эхом отражались от промороженных стен. Совсем скоро она встретит Дикую Охоту и её короля. У самого маяка они с Аваллак’хом разминулись. На ней лежала задача отвлекать всадников, а на нём лежало спасение Геральта. Такой была её цена. — Как только ты выйдешь за пределы поля — станет очень холодно, а ледяной воздух будет жечь лёгкие. Я могу наложить на тебя чары, но это вызовет подозрение… — Да, да, Эредин заподозрит… — Не Эредин. Карантир. У него блестящие способности к магии. Он был …талантливым ребёнком. — Он твой ученик? — Я — создал его. — Это так теперь называется? Эльфы — отвратительные родители. — Я ему не отец, Зиреаэль. Я занимался исследованиями Гена Старшей Крови. Скажем так, я подбирал родителей с набольшим магическим потенциалом, а их результатом стал Карантир. — Иными словами, ты скрещивал Aen Elle? Мерзость какая. Её лицо в этот момент было таким озадаченным, что он не сдержал улыбки. Поправил прядь, которой она пыталась скрыть свой шрам, и заправил ей за ухо. Самое обыкновенное, человеческое. Встретил её удивлённый взгляд и пояснил: — Будет мешать обзору. И помни, что я тебе говорил. Он уже развернулся, чтобы уйти, но услышал вслед обиженный возглас: — Даже не пожелаешь мне удачи? Он обернулся и проронил: — Я верю в тебя, Зиреаэль. — Вот ты и попалась, Зиреаэль. Больше тебе некуда бежать. За твоей спиной холод и смерть, а перед тобой стою я и мои солдаты. У тебя есть то, что нужно мне. У меня же — то, чего так страстно желаешь ты. Решай, Ласточка, ибо Час Презрения близок, как никогда. Слово в слово. Прямо как во сне. Только она не спешит отвечать. — И что же нужно тебе от меня, Эредин? Желаешь, чтобы я открыла портал твоему народу в другие миры? Для этого у тебя есть Навигатор. Или ты желаешь, как и в прошлую нашу встречу заставить меня родить ребёнка вашему королю? — Довольно, Dh'oine! Наш король не станет пачкаться об тебя. Не воображай себе невесть что. — Задела твои чувства, Навигатор? Завидуешь, что величайший дар Aen Elle достался не тебе? Чёрт, она ведь обещала Аваллак’ху не унижать Карантира. — Да как ты… — Довольно, Карантир. Не поддавайся на провокации. Dh'oine всё меряет через призму чувства собственной значимости. Я тебе не Креван, и падать пред тобой ниц, за то что ты похожа на тень прошлого, не намерен. Цири злобно фыркнула: — Подумать можно вы все падали ниц. Особенно эти расфуфыренные курицы при дворе. Я, как ты заметил, меряю всё, исходя из чувства собственной значимости, но мне кажется, что эта черта характера свойственна больше не грязным Dh'oine, а непогрешимым Aen Elle. — Надо полагать, что мы не договоримся? — А что ты предложил? Ты даже толком объяснить не можешь, с какой целью так настойчиво преследуешь меня. Эредин притворно-ласково проговорил: — О, у меня есть на тебя особенные планы, но расскажу я о них попозже. А по части торга… Имлерих! Из-за спин молчаливо стоящего войска вытолкали того, ради кого затевалось представление. Геральт тяжко осел на землю глядя перед собой невидящими глазами. Она вздрогнула. Видеть Геральта таким было непривычно. — Вижу, цена вполне приемлема, Зиреаэль. — Не совсем так, Эредин. Я хочу убедиться, что с ним всё в порядке. Она сделала несколько шагов к нему навстречу, но солдаты короля Ольх загородили ведьмака собой. А Эредин рассмеялся. — Ты, Dh'oine, меня верно за дурака держишь? Думаешь, что я позволю тебе схватить его и сбежать? Аваллак’х задерживался. На секунду её обуял страх, что Знающий сбежал, бросив её одну. Даже если всё было так, то чёрта с два она так просто сдастся. Ладонь привычным жестом легла на меч. Придётся рассчитывать только на себя. — О, ты решила драться? Таким будет твой выбор, Зиреаэль? Тогда ты такая же дура, как и Лара Доррен. И тут она действительно разозлилась. — Да катитесь вы все a d'yeabl aep arse! Меня уже порядком тошнит от этих сравнений! Я — Цирилла, а не Лара Доррен, ясно тебе, гадина надменная? Кажется, только что, она сделала всё, чего просил не делать Аваллак’х. Меч сверкнул в её руках. Эредин ухмыльнулся и небрежно принял боевую стойку, жестом приказывая не приближаться солдатам. — Как видишь, здесь нет моста, который спас бы тебя на этот раз. Желаешь ты того или нет, но я получу своё. — Хватит пиздеть. Нападай. Эредин был искусным и опытным бойцом. Но и она дралась не хуже. В конце концов, именно её меч сразил ненавистного Бонарта. Только вот эльф был надменно холоден и спокоен, тогда как она кипела праведным гневом, что был худшим подспорьем в бою. И где только носит этого засранца, Аваллак’ха? Они кружили по тесному помещению и драка больше напоминала смертельный танец, чем бой. Эльф не гнушался пользоваться излюбленным приёмом: отпускать едкие комментарии, напоминать, что на помощь никто не придёт. — Сдавайся и никто не пострадает. Я лично сопровожу Геральта обратно, стерев ему память. — И с какой стати мне тебе верить? Тебе не кажется, что ты изначально выбрал не тот путь? Это же шантаж чистой воды. Эльф небрежно парировал удар. — А ты ждёшь, что я буду играть в благородство? Как я уже говорил, не на всех действует твоё сомнительное очарование. Хотя, должен признать, что ты округлилась в нужных местах со дня нашей последней встречи. Она бросилась на него с удвоенной яростью. — И рубашку расстегнула поглубже, чтобы отвлечь от уродливого шрама? Браво, вышло бы даже недурно, если бы под твоей рубашкой было хоть что-то, что способно будоражить мужской разум. Хотя, быть может Креван оценил бы по достоинству. У него есть какая-то болезненная тяга к женщинам, что плевать на него хотели. Если удастся выбраться из этой задницы живой, то она покажет Кревану своё самое сомнительное очарование. Но Эредину об этом знать было вовсе не обязательно. За спиной неожиданно раздался громкий хлопок, отвлекая Эредина от боя и девушка, не задумываясь, воспользовалась замешательством, ткнув его в многострадальное бедро клинком. Карантир, преданный королю, уже сосредоточился на неожиданном посетителе, который норовил вот-вот упорхнуть с бесчувственным ведьмаком с поля боя, но Цири треснула его по голове, сбивая прицел. Пока Навигатор боролся со сползшим шлемом она успела преодолеть расстояние, отделяющее её от спасения. — Скорее! Аваллак’х протянул руку, крепко удерживая Геральта второй и, как только их ладони встретились, полыхнуло яркое зарево портала. Когда их выбросило из пространственной пробоины они свалились в кучу малу. Зиреаэль, которую крепко припечатало о грудь Знающего, громко расхохоталась. Из носа её текла кровь, а на глазах проступили слёзы, но она, казалось, не обращала на это внимания. — Это было невероятно, Аваллак’х! Нет, ну ты видел лицо этого придурка, Карантира? Аваллак’х предпочёл сдержанно промолчать. Из его лёгких, от удара выбило воздух. А девушка, всё так же лежавшая на нём продолжала хохотать. Когда он, наконец, восстановил дыхание, то хрипло проронил: — У тебя истерика, Зиреаэль, успокойся. — Нет у меня истерики, Аваллак’х! Меня просто чуть не убили, а ты лежишь с таким видом, будто всё обо мне знаешь. Прав был Эредин, моё сомнительное очарование тебя притягивает? Она едва ли не прильнула к его губам. Её губы были настолько близко, что он чувствовал запах крови на них. Глаза девушки горели ярче звёзд на небосклоне. Хотелось поцеловать её. Впечатать острыми лопатками в землю, заставляя хрипло выдохнуть ему в губы ругательства вперемежку со стонами. Сейчас она позволила бы Знающему исследовать её тело, и не противилась бы даже самым дерзким ласкам. Он это знал и остро чувствовал, и чего греха таить, даже хотел этого. Но, вместо этого он коротко ударил её по щеке, заставляя посмотреть на мир трезво. Не потому, что ненавидел её, а потому что так было правильно. Видит безграничная Вселенная и эльфская покровительница Дана — обними она его, скажи, что любит, и он бы сдался. Не сразу, но сдался бы, потому что глупо было отрицать, что их тянуло друг к другу. Она сопела, прижав ладонь к щеке, на которой алел след от удара, но смеяться прекратила. Молчание затягивалось, и Аваллак’х задумался: а правильно ли он поступил? Но неожиданно Зиреаэль расплакалась, а плечи её вздрогнули. Когда он осторожно коснулся её плеча — она обняла его. — Спасибо тебе, Аваллак’х. И прости, что вела себя так глупо. Он только неловко погладил её по спине, едва заметно вдыхая горьковато-холодный запах её пепельных волос. — Знаешь, на миг мне казалось, что ты сделаешь что-то непоправимое. Ты спас Геральта. А этот гад, твой ученик. Он… он… — Шшш, спокойно. Я обещал защищать тебя и сделаю это. А теперь скажи, что мы будем делать дальше?