Per tempus et Spatium

      Она едва не закричала от восторга. Скеллиге! Сколько лет она здесь не была? Цири с наслаждением вдыхала холодный морской воздух, остро пахнущий йодом. Эльф невольно залюбовался ей. Вдалеке тёмной мрачной грядой высилась Tor Gvalch'ca. Ундвик был пустынен и навевал уныние. — Ого, смотри! Это же утопцы! Он перевёл взгляд туда, куда она указала и приметил мертвенно-синих уродцев, что-то булькающих на своём примитивном языке. — Зиреаэль. Ну что ты, в самом деле? Ты же не хочешь сказать, что… Глаза девушки искрились таким неподдельным восторгом, что даже камень дрогнул бы. Он вздохнул. — Только не задерживайся. И туда и обратно спускайся сама, без перемещений. Этот безлюдный остров, на какое-то время послужит нам укрытием. — Как? Разве мы не отправимся в одну из твоих лабораторий? Он покачал головой. — О лаборатории на Скеллиге прекрасно известно Эредину. А в Велене нам пока что делать нечего. Внизу доносились визги утопцев, встретившихся с мечом ведьмачки. Её движения были завораживающими и точными. Рассчитанный шаг, подчиняющийся строго заданной траектории меч. Её кисти двигались изящно, почти нежно, щедро раздавая смертоносные удары, но утопцы едва ли были способны оценить красоту собственной смерти. Аваллак’х не любил насилие, но не мог не признать, что в бою Зиреаэль раскрывала страсть своей натуры. Она была огнём нетерпения, пылающим и сжигающим дотла. Наблюдая за ней, он чувствовал какое-то тёмное удовлетворение, осознавая, что её страсть видели только те кому суждено было умереть от её меча и он сам, перед которым она раскрывалась с другой, не менее страстной стороны. От неё веяло жаром и она широко улыбалась, поднимаясь к нему. — Спасибо! Я так здорово размялась, Аваллак’х. Мне давно не было так весело. Не поверишь, я так скучала по этим чудикам! — А как же пустынные гверны? О них ты забыла? — Тогда мне не было так весело. Я боялась. — Разве тебе ведом страх, храбрая ведьмачка? Она обхватила его лицо ладонями и сквозь шершавый холод её перчаток он чувствовал тепло её рук. — Мне ведом страх, Креван. Я думала, что эти твари убили тебя. Единственной мыслью, бившейся тогда у меня в голове было: успеть спасти тебя. — Прости меня за те слова, что я сказал после этого. Я действительно думал, что умру и не хотел, чтобы ты по мне тосковала. Изумруды встретились с аквамарином. — Что Dh'oine, что умудрённые опытом Aen Elle, все ведут себя одинаково глупо. Разве жестокие слова способны унять чью-то боль? Дурак ты, Креван, несмотря на всю свою мудрость. — Я был неправ и давно это признал. Он коротко поцеловал её в губы. — Нам не следует стоять здесь и ждать, пока нас найдут. Идём. — Креван, ну я же не растение из теплицы! Я думала, что мы вернёмся к Геральту или хотя бы в твою лабораторию. Мы не сможем вечно прятаться в пустой захолустной деревеньке. — То, что мы хотим иногда нужно просто отоложить на потом. Прояви ещё немного терпения. Пока что это вынужденная мера для нас. И то, чего мы хотим не всегда совпадает с тем, что мы должны делать. — Ты хочешь найти лачугу и спрятаться там до тех пор пока я в идеале не выучу все твои заумные заметки? Или пока я совсем не состарюсь и Дикая Охота потеряет ко мне всякий интерес? — Обещаю тебе, это ненадолго. Порталы небезопасны. Мы не пробудем здесь сверх необходимого. Хотелось ему совсем другого. Оказаться далеко отсюда, и посвятить оставшуюся жизнь исследованиям и ей. Перед глазами даже возникла привлекательная картина, рисуемая живым воображением. Он занимается исследованиями, а Зиреаэль отвлекает его и сбивает с мыслей, но он вовсе не противится этому, напротив, он рад. Её ладони нетерпеливо стаскивают с него мантию и стирают задумчивое выражение с лица, а с губ не срывается ни одного умного слова. И глаза её блестят не от страха и плохо сдерживаемых печальных слёз, а от радости и страсти, что туманит разум. Он едва слышно вздохнул, отчего образовалось морозное облачко. — Что-то не так? Картина идеального мира дала трещину и осыпалась сверкающей пылью, словно и не было её вовсе. Не было лаборатории и Зиреаэль томно сидящей у него на коленях. — Нет, всё в порядке. Просто задумался. Она снова всё поняла неправильно. Или же напротив, правильнее, чем понял он сам? Её пальцы легко сжали его ладонь и он позволил себе небольшую улыбку. — Всё будет хорошо, Аваллак’х. Мы справимся. Извини, что постоянно ворчу. От этого «мы» заныло сердце. Они вошли в деревушку, лежащую у руин Tor Gvalch'ca. Дома выглядели бездушными и покосившимися. Не было звона кузнечных инструментов, гомона суетливой домашней птицы. Не заходились брехливым лаем собаки, бабьё не обсуждало насущные проблемы, за выполнением рутинных дел, а мужики не травили байки за чаркой пива. Деревня была мёртвой. То тут, то там под подошвой сапог хрустели черепки глиняной посуды, сам воздух был пропитан зловещей тишиной. Выбор эльфа пал на лачугу, сохранившуюся лучше всего. Он покопался в поясной сумке, извлёк на свет небольшой мешочек в котором лежал камень, исчёрканный рунами и костяная игла. Поманил Зиреаэль к себе и коротко скомандовал: — Вытяни руку. Девушка подняла брови, косясь на иглу в его пальцах. — Ты что, собираешься меня уколоть этой хреновиной? — Именно это я и собираюсь сделать. Мы поставим защиту, что укроет нас от назойливого преследования. Такой щит продержится недолго, к сожалению. Но выиграет нам куда больше времени, чем моя привычная магия. Она вытянула руку и подала ему. Он уколол сначала её палец, а затем проделал тоже самое со своим. Прижался своей ранкой к её и воздух вокруг словно загустел. С их сцепленных рук посыпались голубоватые искры, когда их кровь смешалась, падая на покрытый вязью рун камень. Слова, что произносил Ведун не принадлежали к Hen Llinge или к Ellilon. В них слышалось что-то несоизмеримо более древнее и ужасающее. Искры превратились в сверкающие огнём ленты, что опутали их сплетённые руки и стало невыносимо горячо. Воздух вокруг накалился и поднялся невыносимый гул, порождающий в сердце животный страх. Цири вскрикнула от боли, а на глазах проступили слёзы, но эльф прижался своими губами к её, ловя её вскрик, забирая себе мимолётную боль, что постепенно пошла на спад, не давая ей вырвать ладонь из своей. Когда вой, поднятый древней магией вокруг стих, она позволила себе спросить: — Что это было, Креван? Что это, чёрт возьми, было? Эльф тяжело дышал, а на безупречной коже проступили капельки пота, который он смахнул тыльной стороной ладони. От его одежды валил пар, словно он выскочил после бани на мороз. — Магия Крови. Редкое явление в наши дни. И будет лучше, если об этом никто и никогда не узнает. — Это что-то запретное? Креван поморщился, как от зубной боли. — Это относится к тёмной магии, Зиреаэль. Так же, как и некромантия. — Но ты ведь не сделал ничего дурного. — Де-факто, так оно и есть. А вот де-юре считается, что всё, что имеет привязку к ритуалам, где используется кровь — зло. — То же мне, зло! Знали бы они, ваши Aen Saevherne, что за ритуалы позволял себе Вильгефорц, то это всё, вкупе с некромантией показалось бы сущей ерундой. — Зиреаэль. Мы здесь одни. Мне не перед кем оправдываться. Я пообещал защитить тебя любой ценой и я сдержу своё слово. Идём в дом, я думаю, что сегодняшним практическим заданием для нас обоих станет банальнейшая уборка. — Ты серьёзно? — А ты предпочитаешь жить в грязи? Эльф картинно изогнул бровь, разозлив Цири. — Ах ты ж скотина! Аваллак’х невозмутимо парировал её гневную реплику. Ему явно доставляло удовольствие выбивать её из равновесия. Сейчас он вёл себя не как мудрый учитель, а как обычный мальчишка. — Не большая, чем Dh'oine любящая жить в свинарнике. Она зачерпнула немного снега и кинула в голову напыщенному эльфу. Снег осел на его светлых волосах, искрящейся пудрой и она замерла, ожидая, чем же ответит на этот выпад надменный и высокомерный Aen Saevherne. И как-то совсем упустила из виду момент, когда он зачерпнул снега из ближайшего сугроба и бросил в неё. Ей было весело. Интересно, а что чувствовал сам Аваллакх? Он был неплох в метании снежков и скоро вся её одежда искрилась от сверкающих снарядов. Наконец, она подловила своего противника за пополнением запаса снежков и буквально растёрла огромный ком об его тонкий нос, издав победный клич. Эльф резко развернулся и хитро прищурил глаза, хватая её за запястья. На лице его были капли воды, а нос и худые щёки покраснели от холода. В его глазах мелькнул совсем детский азарт. Она разгадала его коварный замысел и притворно-испуганно выдохнула: — О нет, не говори мне, что ты… Эльф тихо и вкрадчиво произнёс в ответ: — О да, Зиреаэль, тебе тоже не помешает остудиться. Подлая подсечка под колени и она полетела в сугроб, поднимая в воздух снежную пыль. Из последних сил она схватила своего противника за мантию, заставляя его упасть рядом. На несколько секунд воцарилась тишина, нарушаемая только их тяжёлым дыханием. Она рассмеялась первой и, с удивлением, впервые за то время, что они провели вместе, она услышала, что чопорный, до зубовного скрежета, Креван смеётся вместе с ней. Снег в её волосах красиво искрился, а сама она смеялась, но эльф вздрогнул и резко встал, прогоняя совсем другое видение, связанное со снегом. — Повеселились? А теперь за работу. Он подал ей руку и отряхнул её одежду. — Эх, ну надо же, никогда бы не подумала, что ты вообще умеешь смеяться. — Моя серьёзность родилась вперёд меня, конечно, но каким же чудовищем ты меня видишь, если думаешь, что я лишён юмора? — Да нет, ты неправильно понял. Я просто удивлена и только. — Поводов смеяться, к сожалению, не так много, Зиреаэль. Идём, нам ещё нужно привести в порядок дом. А ещё я должен провести разведку в окрестностях. Есть здесь одно любопытное место. Остаток дня они разгребали разный хлам, брошенный жильцами дома в спешке, словно они убегали в панике. Кое-что пришлось подлатать при помощи магии, а от чего-то и вовсе избавиться. Управились они, когда на Ундвик опустились ранние сумерки. Огонь в очаге жадно поглощал дрова и от тепла клонило в сон, заставляя клевать носом. — Зиреаэль? Ты слышишь меня? — Угу. А ещё я ужасно устала и хочу спать. — Хочешь, могу отнести тебя на кровать? Она широко зевнула, но опомнившись прикрыла рот ладонью. — Ага, хочу. А ты совсем не устал? Эльф пожал плечами. — Я привык к уборке в лаборатории. Я не доверяю слугам, а магия в таких вещах плохое подспорье. Не все реагенты терпят изменения магического фона вокруг них. Мне нужно отлучиться. Не покидай дома, чтобы не случилось, ладно. Она не ответила. Девушка спала. Аваллак’х укрыл её толстым стёганым покрывалом и негромко пожелал: — Dearme, Zireael.