Per tempus et Spatium

      Погода, заставлявшая хандрить даже бойкую Ласточку, немного успокоилась и они продолжили тренировки. Креван не мог не радоваться, замечая, что у неё получается всё лучше, день ото дня. Огорчало лишь одно: продукты, запасённые хозяевами дома заканчивались, а барьер, установленный ими при помощи рунного камня истончался с каждым днём. По подсчётам эльфа его хватит от силы на ещё один день, прежде чем он падёт окончательно. Вечером, когда Цири погрузилась в чтение он присел рядом и негромко кашлянул, привлекая внимание. — Мы можем поговорить? Она отложила книгу и посмотрела на него. — Конечно. Что ты хочешь обсудить? — Барьер долго не продержится. И когда это случится, мы должны быть готовы бежать. Я открою портал, что приведёт нас в лес. Неподалёку есть старая шахта, где добывали двимерит. Там, мы активируем вот это. Он вынул из кармана кристалл, но что-то помимо него упало на дощатый пол тихим звоном. Цири и Креван наклонились одновременно, и их пальцы столкнулись. — Дай взглянуть. — Только если пообещаешь вернуть. Я хотел по возвращении отдать это ювелиру, чтобы он сделал подвеску. Он разжал пальцы и в неверном свете пламени очага она увидела на его ладони кристалл наполовину прозрачный, а наполовину переливающийся белыми искристыми песчинками. Формой кристалл напоминал ласточку с раскрытыми крыльями. Она осторожно коснулась его пальцами. — Красиво. А что это за камень? — Ты помнишь тот мир, где я едва не утонул? Твоё заклинание поплавило песок и я нашёл забавным, что один из кристаллов напоминает мне птичку, что очень любит весну и свободу. Думаю, в Тир на Лиа найдётся мастер, способный превратить его в красивое украшение. Щёки Цири залил румянец. Ласточка. Не Чайка. В глазах эльфа мелькнуло что-то, но он продолжил беседу как ни в чём не бывало. — Но мы отклонились от сути беседы. Мы откроем второй портал, используя кристалл, что я тебе показал. — И куда нас перенесёт? — Кристалл завязан на моё укрытие в Велене. — Почему бы просто не перенестись туда? Зачем эти сложности? — Тебе известны свойства двимерита? — Да, двимеритовые наручники используют для подавления магического фона чародея. А ведьмаки пользуются двимеритовыми бомбами, когда имеют дело с магическими тварями. — Ты сама ответила на свой вопрос. Логика в том, чтобы направить охотников на Скеллиге, а самим перенестись в Велен. В двимеритовой шахте сложно применить чары. Это должно выиграть нам немного времени. А сейчас, рекомендую поспать. Я понаблюдаю за щитом. Dearme, Zireael. — Аваллак’х. Не уходи. Её пальцы крепко схватили эльфа за рукав, заставляя сесть рядом. — Отдохни. — Мы здесь уже больше недели. Не знаю как ты, а я…я очень хочу…тебя. Последнюю неделю он просыпался посреди ночи в холодном поту от кошмаров, что ему снились. Верно сказывалась близость Tor Gvalch'ca. Во снах к нему, помимо мёртвой Ласточки, иногда приходила Итлина, качающая в немом осуждении головой. Иногда вместо неё был Геральт, что обвинял его в смерти дочери. Но пугали его вовсе не мёртвая пророчица и ведьмак. Больше всего его пугала Лара Доррен, что гладила волосы мёртвой девушки и смотрела на него с ненавистью. Он тяжко вздохнул, но повернуться не спешил. — Цири. Не думай, что я не хочу тебя. Просто… — Просто ты вскакиваешь по ночам и до утра прижимаешь меня к себе так, словно я исчезну. Скажи мне правду! Я не переживу эту битву? Его плечи дрогнули. — Я не хочу думать об этом. Я хочу, чтобы ты выжила. И сделаю для этого всё. — Ну конечно, поди сила Старшей Крови ещё пригодится, да? Эльф резко развернулся к ней и она на секунду испугалась, что он ударит, но он только прижал её к себе, не обращая внимания на её попытки отстраниться. — Если бы дело было в этом, Зиреаэль, я спал бы спокойно. Я не хочу потерять тебя, как уже и говорил. И отказываться от своих слов не собираюсь. — Тогда поцелуй меня, чёрт тебя дери! Одни загадки и тайны. Смотришь на меня так, будто я уже умерла. Докажи, что ты не лжёшь! Он прикрыл глаза. Глупая, ну как же она не поймёт? Он обхватил её лицо руками и жадно поцеловал. Вышло чуть грубее, чем он рассчитывал. Её слова задели его. Но она в ответ простонала и скрестила ноги на его пояснице, прижимаясь бёдрами к его брюкам, в которых стало ощутимо тесно. Тело реагировало на её стоны, как и полагалось остро, но он попытался отстраниться. — Остановись, Цири. Прошу тебя. — Чёрта с два. Я чувствую, как ты хочешь меня. Последние остатки благоразумия исчезли вместе с плащом, упавшим с его плеч. Естественно, горячая и порывистая Ласточка не собиралась отпускать его. Она нетерпеливо расслабляла завязки на его брюках, так и не дав ему раздеться до конца. — Никогда ты не слушаешь… Она поцеловала его ещё раз и села сверху. На ней была полурасшнурованная рубашка, сползшая на одно плечо и этот расхристанный вид был более возбуждающим, чем полная нагота, давая простор фантазии. Она издевалась над ним, то почти позволяя ему выскользнуть, то насаживаясь на него до упора. Их пальцы были крепко сцеплены, а от её движений рубаха скользнула вниз, почти обнажив маленькую аппетитную грудь, удерживаясь только на затвердевших от возбуждения сосках. — Зиреаэль, остановись… Но она уже не могла остановиться, её хрупкое тело сотряс оргазм, приглашая последовать за собой, и он едва сдержался, чтобы не излиться в неё. Его била мелкая дрожь от внезапно накатившей слабости, а сердце бешено колотилось в груди. Она прижалась своим лбом к его. — Прости. Я, кажется, увлеклась. Прости меня, Аваллак’х. Я в последнее время веду себя как дура. Он мягко коснулся своими губами её. — В тебе говорит молодость. А во мне говорит сентиментальная глупость. Рядом с тобой я иногда забываю, что между нами разница в столетия. Несмотря на это я не только хочу тебя, мне — интересно с тобой. Просто сейчас у нас нет времени на чувства, понимаешь? — Ага, ты ещё пообещай меня в Тир на Лиа забрать и жениться на мне, как всё закончится. — Если только ты… Её палец мягко лёг ему на губы. — Шшш, ты прав. Сейчас действительно не время для таких бесед. И ложись уже спать, к чёрту этот щит. До утра подождёт. Она завозилась у него под боком, устраиваясь поудобнее, а он вздохнул. Молодость. Бескомпромиссная и не терпящая возражений. Осознавала ли она возможные последствия, того, что делала? И если да, то почему поступала так? Когда её дыхание стало тише, сменившись ровным дыханием спящего человека, он осторожно встал и привёл одежду в порядок, набросил на плечи плащ и вышел во двор. Барьер покрылся трещинами, но всё ещё держался. Поразмыслив с минуту, он вернулся в дом, снял плащ и сапоги. Осторожно лёг и привлёк к себе спящую девушку, устало прикрывая глаза. Сегодня, впервые за долгое время он спал спокойно, без кошмаров и призраков прошлого. Глаза он открыл едва рассвело от чувства нехватки воздуха. Щит пал. С этого момента они — лёгкая добыча для Эредина. Рядом зашлась кашлем Зиреаэль. — Какого хрена? Что случилось? Словно меня придушил кто-то… — Щит исчез. Он был завязан на нас двоих. — И мы прямо сейчас, сломя голову побежим отсюда? Эльф легко улыбнулся. — Думаю, мы успеем позавтракать. Если у нас осталось чем. Зиреаэль пожала плечами. — Вроде пара сушёных рыбин ещё была. И по ложке мёда в твой гадкий отвар найдётся. А так, извини, мы стрескали всё. Ласточка вяло жевала сушёную рыбину. — Сейчас бы в какую-нибудь корчму…клянусь тебе, я бы чан похлёбки с сухарями умяла. И хлеба с маслом. А ещё вареников, с жареным луком. Эльф пристально смотрел на неё и улыбался. — Ну что? Скажи ещё, что тебе эта сушёная дребедень не надоела. — Я склонен с тобой согласиться. А ещё, к твоим яствам, я бы добавил бутылочку тирналийского и сыра с сухофруктами. Цири закатила глаза. — Ага, могу перенести нас прямо в Тир на Лиа. То-то Ге’эльс и Эредин обрадуются, да эта курица с блёстками, как там её звали? Аваллак’ха передёрнуло. — В этом нет нужды. У меня в убежище есть и то и другое. Сейчас — главное добраться до него. — И не сдохнуть с голоду. Не знаю, как ты, а я рыбы наелась на ближайшие лет сто. Глаза б мои её не видели. Хоть бы эти твои продукты не стухли. Они вышли во двор и взялись за руки, оставив шутки за дверью. — Ты готова? — Да. Он открыл портал, но прежде, чем они сделали шаг в него, коротко прижался своими губами к её.

***

      Карта и кристаллы уже виделись ему во сне. Он всякий раз судорожно вскакивал с постели и не мог сообразить, светится камень в действительности, или это происки загнанного сознания? Бездумные прыжки по мирам не приносили ни успокоения, ни результата. Карантир готов был закричать от бессилия и до икоты напугал служанку Dh'oine, когда поддавшись порыву, перевернул стол с развёрнутой картой. Пусто. Пусто. Пусто. Словно эти двое вовсе не существовали. Хитрый Креван наверняка сидел где-то под носом и рассказывал Dh'oine секреты, в которые его никогда не считал нужным посвящать. — Всё настолько плохо? Выглядишь отвратительно. — А ты на удивление спокоен, командир. Я сутками жду, когда он просчитается, но вместо этого получаю только смешки за спиной. Золотое Дитя не может отыскать своего опального наставника и человеческую дурочку, получившую в свои руки дар, которого не достойна! — Ты не прав, Карантир. Да, Ласточке далеко до эльфской утончённости и такта, но она не дурочка. Я знаю Кревана достаточно долго. Он никогда не возился с дураками. Девчонка только с виду кажется простой, как бокал тирналийского перед сном. — Может тогда к чёрту поиски? Поднимем руки в знак поражения и позволим Белому Хладу сделать своё дело? Или ты предлагаешь подождать, пока Креван не сбросит оковы своей несчастной любви, и смешает, наконец, свою кровь, с кровью Dh'oine? Я хорошо помню его лицо, когда она изрекла своё Пророчество. Он не пойдёт на это, даже под страхом смертной казни. Эредин негромко рассмеялся и похлопал Навигатора по плечу. — Поразительная уверенность. Ты не глуп, но безнадёжно молод. Скажи, ты когда-нибудь любил? — Нет. Но я слишком долго видел того, кто любил, перед собой, чтобы попасть в эту глупую ловушку. Удивляюсь только, как такой умный эльф, как он, позволил себе такую нелогичную нелепицу, как любовь. Она не поддаётся никакой логике, её нельзя систематизировать и описать. — Когда-то мы с ним были друзьями. Я отлично помню, как он, подобно тебе, пытался рассовать то, что не поддаётся объяснению, по карманам. Эредин отошёл к окну из которого веяло утренней прохладой. — Помню я и то, что случилось после того, как всё рухнуло. Но, особенно хорошо, я помню его поведение после его первой встречи с Зиреаэль. Она тоже не поддавалась никакой логике и систематизации. Возникла в Тир на Лиа по зову Предназначения, и Креван сломался второй раз за свою жизнь. Поначалу, как и ты пытаясь очернить её в собственных глазах, пытаясь рассказывать себе, что это нелепая случайность…а в итоге пошёл на предательство. Навигатор недоумённо смотрел на своего командира, рассуждающего о чувствах с той же лёгкостью, с которой его учитель оперировал терминами о свойствах материи и пространства. — Ты хочешь сказать, что он отправился за ней, потому что в ход пошли столь нелогичные чувства? Что он забудет об изменении угла падения солнечных лучей и оледенении родного мира, будет скитаться с ней по разным мирам и убегать столько, насколько хватит её короткого века? — Я думаю, что он будет искать способ, при котором ключ к мирам не сломается. Но пришёл я вовсе не за этим, Карантир. На столе перед ним образовалась резная шкатулка. — Тебе известно, что это такое? — Это филактерий, я видел его в кабинете Аваллак’ха. И зачем он нам? — Я говорил тебе, что не прощаю предательства? Это наказание для нашего друга, что решил поиграть со мной в догонялки по мирам. — Но зачем, Эредин? — Он мой должник. И обещал вернуть долг, но когда я потребовал от него этого, то он предпочёл сбежать. Более того, он скрывался какое-то время здесь, в Тир на Лиа, в борделе для Dh'oine и унизил Тириэль, которую я отправил к нему, чтобы он не забывал зачем мужчине нужен член. Я ценю его самоотверженность и преданность своим чувствам, но оскорблять себя, я не позволю никому, Карантир. Резная шкатулка исчезла со стола так же, как и появилась на нём. — Дай мне знать, когда ты обнаружишь их. И поспи наконец, несколько часов ничего не решат. Я пришлю Нитраля. Эредин уже давно вышел, а он просто не мог поверить в то, что услышал. За окном назойливо пели птицы, радуясь новому дню. Глупые пернатые. Много бы они понимали в этой жизни. Белый Хлад приближался к ним, тянул свои бесплотные холодные руки. Сколько таких миров он видел, путешествуя по Спирали, а сколько ещё увидит? Не дай Дана, дожить до дня, когда и его мир будет погребён под колючим покрывалом не знающим жалости и милосердия. — Карантир? Меня прислал Эредин, сказал, что ты с ума сходишь от усталости. Навигатор обернулся и Нитраль удивлённо приподнял брови. — Я даже не думал, что всё так плохо. Ложись отдыхать, я посмотрю за картой. Он позволил себе слабую улыбку. — Если вдруг будут какие-то движения. Разбуди меня сразу, хорошо? — Конечно. Я обещаю. Он прилёг и прикрыл уставшие глаза рукой. Сейчас он немного полежит и придёт в себя, вряд ли он уснёт. Как ни странно он смог уснуть и даже почувствовал себя отдохнувшим. Нитраль сидел за столом и напряжённо таращился в испещрённую точками карту. — Сколько я проспал? — Около шести часов. Сейчас уже, верно, перевалило за полдень. Пока ты спал кристаллы пару раз тускло блеснули, но это скорее всего стихийно открывающиеся порталы. Слишком невнятный след. Я так понял, что те, кого мы ищем вряд ли будут ими пользоваться. Пойди освежись и перекуси, я понаблюдаю. Карантир благодарно похлопал Нитраля по плечу. Он успел умыться и перекусить, когда услышал крик. — Карантир! Скорее! Над картой завис, мягко поблескивая кристалл, окутанный ровным голубоватым сиянием. Навигатор провел рукой, разворачивая магическую карту. Его помощник следил за творимой им магией с открытым ртом. Карантир работал с Пространственными картами легко и непринуждённо, совершая красивые пассы. — Нитраль. Сообщи Эредину, чтобы скомандовал боевую готовность. Аваллак’х на Скеллиге.