Per tempus et Spatium

      У реки, в тени большого дерева, дремал молодой черноволосый эльф в тёмно-синих одеждах. Неподалёку, разглядывая парня сидели две эльфки. Ещё бы, нечасто можно встретить чародея из королевского отряда Красных Всадников не во дворце, при полном параде, в киноварно-красной мантии, а под деревом в парке, с книгой, лежащей на коленях. — Ах, они такие славные эти воины. Но самый красивый среди них — наш король, Эредин. — Ты что, наш король такими, как мы интересуется на один раз. Мне больше нравится Карантир. Такой милый и загадочный. Да и этот, тоже ничего. Очень милый. Говорят его недавно серьёзно ранили, вот он и сидит с книгой у озера. Неожиданно покой дремлющего нарушил самый устрашающий из бойцов Эредина — огромный, даже по меркам рослых Aen Elle Имлерих. — Нитраль. Рад видеть тебя в добром здравии. Как самочувствие? — Cead, Имлерих. Спасибо, уже гораздо лучше. — Слышал тебе запретили открывать порталы? Маг покачал головой. — Не совсем так. Лекари категорически запретили мне лезть на Спираль, пока я окончательно не вернусь в форму. Но я уже вернулся к тренировкам. И сегодня, мы с Карантиром должны были заниматься, но Эредин нагрузил его чем-то архиважным. Вот я и пошёл сюда с книгой, думал развеюсь, а в итоге задремал. — Должно быть тебе порядком наскучило бездействие, а? Ты хоть и чародей, а мечом машешь, как заправский воин. Или ты сюда пришёл строить глазки тем двум барышням? Они с тебя не сводили взглядов пока ты спал. Имлерих ткнул в бок жилистого чародея. Нитраль скривился, словно съел лимон. — Ах эти… Жутко раздражающие особы. Я читал, а они то и дело хихикали и мешали мне. Так что с этим — мимо, не в моём вкусе. — Не любишь хорошеньких? — Скорее не люблю глупых. Они так громко обсуждают кто из Красных Всадников лучше по их мнению, что невольно складывается впечатление, что я попал на скотный рынок, в качестве товара. Словно эти женщины выбирают более породистую лошадь, а не спутника. — Поэтому мне по душе суккубы. Они знают, чего хочу я, а я знаю чего хотят они. Упаси Дана, с великосветскими эльфками связаться. Наутро все женщины Тир на Лиа будут знать о тебе решительно всё — от количества шрамов на теле, до поз, которые ты предпочитаешь в разное время суток. Повисла пауза, которую Нитраль нарушил первым: — Ты ведь явно не за этим пришёл. Имлерих не стал отрицать: — Не за этим. Признаться, сначала я хотел привлечь Карантира, но он отослал меня к тебе. Поэтому я здесь по делу. — И что за дело у тебя к раненному магу? — Возле барьера, примерно в половине дня пути от Тир на Лиа произошёл какой-то магический всплеск. То ли единороги всполошились, то ли ещё какая чертовщина. Раз уж мы битый месяц просиживаем задницы в столице, Эредин приказал мне провести разведку и узнать, что послужило причиной. Нитраль обернулся. — Тебе в отряд нужен магический эскорт из Aen Saevherne. От единорогов прекрасно защищают латы и копьё, но что ты будешь делать если выяснится, что барьер нарушен? Девушки, которые исподтишка бросали взгляды на беседующих Имлериха и Нитраля как-то странно вздохнули и смолкли, и маг понял почему только когда из-за спины донёсся голос: — Я не хотел бы привлекать Совет. По крайней мере, пока не выясню, что стоит за этим колебанием сил. В конце концов, наша работа — охранять покой в Тир на Лиа. Честно говоря, я предпочёл бы сам проверить, что там стряслось, но обстоятельства складываются так, что в обязанности короля Ольх входит ещё и торчать на никому не нужных сборищах. Эредин Бреакк Глас стоял, прислонившись к дереву и выглядел задумчиво. — Я согласен. — Я в тебе не сомневался, Нитраль. У тебя есть два часа на сборы.       Нитраль решительно постучал в дверь бывшей лаборатории Аваллак’ха, зная, что именно там сидит Карантир. Дверь с лёгким щелчком отворилась, приглашая войти. Сам маг сидел за столом и что-то сосредоточенно читал. — Cead! Нашёл что-то интересное? — Как сказать… Нитраль сел на стул и посмотрел на нахмурившего брови Карартира. — Как есть. Скажи, что произошло у барьера и почему Эредин не желает отправлять туда Aen Saevherne? Забота о барьере — это ведь их прямая обязанность. Карантир посмотрел в окно. — Считай, что у нашего правителя разногласия с Советом. Они упрекают Эредина в беспечности. Пока он гоняется по мирам Спирали за Ласточкой, наш мир постепенно, провинцию за провинцией отвоёвывает Белый Хлад. Совет требует принятия более радикальных мер. Мне, как бывшему ученику Аваллак’ха поручено разобрать его бумаги и начать поиски близлежащих миров, пригодных для жизни. — Но без Дитя Старшей Крови, кто способен отворить Врата? Как они планируют подобное. Карантир невесело улыбнулся. — Неделю тому назад Совет отрядил парламентёра для переговоров. — Переговоров с кем? С Ласточкой, которая словно исчезла, с Аваллак’хом, на которого Эредин наложил проклятие? С seidhe? С кем, Карантир? — Единороги, Нитраль. Нитраль нервно рассмеялся. — Это верно дурная шутка? Да они в жизни не простят эльфам… и чего хочет Совет? Чтобы Иуарраквакс и его друзья открыли проход? — Именно этого они и хотят. — И как успехи? Добились они чего-нибудь? — А ты как думаешь? На троне сидит самый нелюбимый ими Aen Elle из всех ныне живущих. Едва ли они так легко отступят от многолетней вражды и признают, что нас спасёт мир. — Им-то, как раз и нет нужды в перемирии. Они могут уйти в любой миг. — Они давят на то, что мы излишне жестоки с Dh'oine. Они глухи к доводам ratio. Ты ведь видел мир Aen Seidhe. Dh'oine пришли и они приняли их, а по итогу оказались в меньшинстве и на грани истребления. Какими бы ни были помыслы — результат всегда один: сильный неизменно пожирает слабого. Мир, которого мы хотим и мир в действительности разнится, а самые благие помыслы превращаются в самый лютый ночной кошмар. — Что ты хочешь сказать, Карантир? Что покинув этот мир единороги столкнуться с той же проблемой? Либо ты убьёшь и будешь жить, либо тебя убьют? — Именно это я и хотел сказать. Мир всегда далёк от справедливости. И чтобы видеть как цветут деревья за окном и слышать пение соловьёв, иной раз приходиться пролить реки крови и заплатить непомерную цену. У единорогов никогда не было нужды бежать. Их мир никто не рушил. Даже когда Aen Elle пришли сюда, их не истребили полностью — только выкорчевали тех, кто сеял раздор. Я люблю этот мир, Нитраль, и не хочу других миров и запретных Врат. Я хочу остаться здесь, и с бóльшей охотой найду Зиреаэль и заставлю её спасти нас, чем встану у истоков нового мира, который нужно будет заслужить. — Карантир… а Пророчества? В них ведь говорилось, что уцелеют те, кто последуют за Ласточкой? — Предназначение, Судьба, Пророчества — инструменты неточные. Всё зависит от тех кому Предназначено, кому суждено и напророчено. Кто последовал за Ласточкой? Кто уцелеет? Разве что Креван обрёл надежду склеить разбитое сердце. О да, за него Ласточка разрушит мир до основания и построит на остовах новое. Не думаю, что после всего, что с ней произошло она кинется спасать нас. Я бы на её месте не стал. — Мне казалось, что ты её ненавидишь? Карантир нахмурился. — Ненависть…очень сильное чувство. Такое же затратное и сложное, как и любовь. Я считаю, что она получила в свои руки силу незаслуженно. Этого не отнять. Но ненависть, я оставлю тем, кто способен на любовь. Нитраль. Могу я тебя попросить кое о чём? Это касается твоей поездки. — Конечно. Карантир смерил его долгим взглядом, а с приоткрывшихся губ готовы были сорваться слова. Стук в дверь сбил с мысли и заставил его проглотить просьбу, отправить её в небытие, развеять по ветру, оставив недосказанность. — Карантир? Нитраль у тебя? — Да. Мы как раз заканчивали беседу. Нитраль поднялся и направился к выходу. — Имлерих, я догоню. Когда могучая фигура Имлериха исчезла за поворотом он негромко произнёс: — Ты так и не сказал, что за просьба. Карантир только покачал головой и ответил: — Это уже не имеет значения. В конечном итоге, ты не раз доказывал, что способен на верные решения. Удачи, друг. Va faill. — Va faill.       Ветер бил в лицо, а на плечи привычной тяжестью давил доспех. Не тот, который он использовал для путешествий на Спираль, имитирующий скелет, а обычный, эльфский, тонкой мастерской работы. Их мир был прекрасен — цветущие деревья, поля с пёстрым разнотравьем. Если остановиться, то можно услышать, как в кронах деревьев переговариваются между собой птицы. Неужели всё это будет уничтожено морозом? Всё покроется корками колючего льда, замёрзнет, умрёт ледяной смертью? Птицы, утопающие в ароматных травах поля, чистые реки. Сколько таких миров он видел, а сколько ещё увидит? Когда Нитраль впервые попал в мир уничтоженный, Белым Хладом то долго не мог прийти в себя: занесённые по самую крышу дома, брошенные книги, детские игрушки. Сундуки с платьями и дамские столики с раздавленными морозом флаконами. У каждого сундука, дома, игрушки и флакона духов была история. История, которая закончилась против чьей-то воли. Это было жутко и вовсе не хотелось верить в то, что и с ними произойдёт тоже самое. Даже неустрашимый Эредин Бреакк Глас мрачнел в таких местах. Словно те миры говорили: «Смотри, Путешественник…это ждёт всех вас. Не важно кто ты владыка мира или нищий, эльф или человек. Я — конец всего.» — Привал! Солдаты переговаривались между собой. Кто-то достал вино и беседа стала более расслабленной и непринуждённой. — Нитраль? Тебе белого или красного? Он покачал головой. В патрулях и на Спирали он всегда придерживался железного правила не пить. Дома, на светском приёме, в кабинете Карантира, за работой с картами — сколько угодно, но не там, где неосмотрительность и замедленная реакция будет стоить жизни. — Я воздержусь. — Вы чародеи совсем не умеете расслабляться? — Отчего же? Умеем. Только вот спроси у своего командира, что бывает когда солдат слишком уверен в себе и нетрезвой руке, что держит клинок. — А что же твоя магия? Осечек не даёт? Тогда почему вы не поймали Ласточку? Больше половины отряда были новичками, ни разу не бывшими на Спирали. Нитраль усмехнулся. — Об этом можешь спросить у тех, кто остался в строю после битва с одним чародеем. Имлерих, я на разведку. — Имлерих, для чего ты позвал этого мозгляка-колдунишку? — Этот, как ты выразился, мозгляк-колдунишка — один из лучших Навигаторов. Нитраль с Карантиром нас из такой задницы вынимали, что тебе и не снилось. Не советую тебе ссориться с чародеями, а то в один день вместо охоты на кметов останешься куковать на Спирали, без еды и воды. — А с отрядом-то что? Вместо Имлериха ответил другой солдат: — А половину отряда заклинанием расщепило на молекулы, парень. И сделал это господин колдун из Aen Saevherne. И Ласточку поймать не так-то просто. Фехтует девчонка просто превосходно. Новобранец обиженно замолчал, пристыженный старшими.       Разведка всегда была прекрасным предлогом, чтобы никто не мешал отдыхать. Чародей всегда мог объявить, что шум и беседы у костра мешают работе и отойти в сторону. Чаще всего, потому что разговоры действительно отвлекали, но иногда, как сегодня — чтобы просто отдохнуть. На самой границе барьера стоял валун, поросший мхом. Маг прилёг в пушистую траву и закинул руки за голову, бездумно таращась в небо, усыпанное звёздами. Откуда-то из кустов мирта доносилось стрекотание сверчков, а лёгкий тёплый ветер доносил обрывки бесед и хохот от костра, у которого собрался отряд. — Эх, как скверно получается. Барьер цел. Выходит поход — пустая трата времени. Он вытянул руку и сквозь пальцы посмотрел на ярко горящее созвездие. Говорить вслух с самим собой было не менее скверным признаком. — И что из этого получается? Единороги? Или кто-то из Ведунов эксперименты ставит, в обход своих товарищей по знаниям? Он ухмыльнулся вспомнив, как пару раз отряд Красных Всадников срывал эксперименты Кревана. Он тогда и не подозревал, что Знающий может так ругаться. Но таких энтузиастов было совсем немного. Выходит, что их гоняли понапрасну. Барьер цел, равнины пусты, а значит тревога была совершенно напрасной. И всё-таки, пальцев одной руки было достаточно, чтобы посчитать случаи магической активности у барьера. И как правило, это влекло за собой кучу ненужных последствий для Aen Elle. Может кто-то из рабов рискнул шкурой и попытался сбежать? Вряд ли. Их жизнь конечно нельзя назвать сахаром, но всё же Нитралю было с чем сравнить. Какой-нибудь заурядный кмет в мире Aen Seidhe жил куда хуже, чем местные рабы. Да что там, сами Aen Seidhe, жили куда хуже. Сбивались в стайки, скрывались. Некоторым приходилось грабить и убивать, чтобы выжить. Барьер был невредим. Невредим. Что-то не складывалось. Если никто не прорывал барьер, значит нарушитель где-то совсем близко. Нитраль сел, сбрасывая с себя остатки дрёмы и вынул карту. Сила тонкой струйкой побежала в крови, повинуясь движениям тонких пальцев, превращаясь в маленькую проекцию окружающего пространства. Забытое чувство эйфории затопило его душу: магия воистину прекрасна. На карте, по куполу барьера рассыпались энергетические точки, по которым легче было отследить возможные прорехи. Ничего. Снова ничего. Чистый ровный контур. Равномерная нагрузка без перебоев и прорех. — Что за чертовщина? Всё идеально. Так откуда же? Ответ пришёл сам собой: неприметная точка, в самом низу контура сверкнула чуть ярче и тут же погасла. — Ага! Нашёл. Осталось понять где это. Увеличил проекцию и хмыкнул: совсем недалеко. Всего в паре стае от места стоянки. Стоило предупредить остальных, но почему-то интуиция не била тревогу, а душа была спокойна, как водная гладь в безветренный день. Нитраль скривил губы, вспомнив юнца из отряда и его заносчивые высказывания. Чёрта с два он будет просить о помощи. В конце концов, он здесь единственный чародей. Он вернулся к стоянке за лошадью, что не укрылось от Имлериха. — Нашёл что-то интересное? Напустив на себя безразличный вид эльф пожал плечами: — Не то чтобы. Но хочу проверить. — Справишься? Или направить с тобой бойцов? — Не стоит. Угрозы нет. Обычный дозор. — А что с Барьером? — Цел и невредим. Он неспешно вёл лошадь, освещая путь зачарованной магической сферой. Осторожность в темноте не вредила никогда и никому. — Тпру. Стой. Мы, кажется, приехали. Он сделал сферу ярче и поднял её выше, растягивая магическую сеть. Пусто. Пусто. Пусто. — Неужели я ошибся? Этого не может быть. Или тот, кто прорвал барьер погиб. Такой исход тоже был возможен. Нитраль прикрыл глаза и втянул пряный запах разнотравья, силясь учуять стальные нотки, которые ни с чем другим не спутаешь. Ничего. Он отошёл, чтобы оглядеть кусты, ближайшие к границе барьера. Но вернулся к испуганно заржавшей лошади. — Ну, ну, cáelm! Что тебя так встревожило? Он погладил кобылу по морде, пытаясь успокоить, когда откуда-то донёсся негромкий стон. — Ага. Кажется нашёл. Он направил сферу туда, откуда доносился звук и понял, почему магическое сканирование не выявило ничего. На нарушителе спокойствия была мантия Aen Saevherne. Ведуны носили зачарованные плащи. Нитраль присел на корточки и перернул незадачливого Ведуна на спину. Плащ был изодран. На животе неприятный порез, а левая рука была замотана какой-то грязной тряпкой, напитавшейся кровью. Лицо чародея было белым, как снег, но он продолжал упрямо дышать, а под пальцами, приложенными к холодной шее слабо бился пульс, с каждым толчком приближая своего обладателя к смерти. — Bloede arse! Аваллак’ху, хотя бы хватало мозгов не пораниться. Ситуация складывалась не самая лучшая. Судя по луже крови, что натекла вокруг, жить Знающий продолжал на голом энтузиазме. Оставался один путь: портал. Воздержись от пространственных перемещений, Нитраль, иначе вернёшься в палату так же скоро, как и выйдешь отсюда. С губ сорвался нервный смешок. Спасти неизвестного Ведуна и оказаться самому на больничной койке? Ситуация выходила скверная, но на решение было немного времени. Он кликнул кобылу. — Слушай меня внимательно. Ты вернёшься в лагерь. А мне придётся открыть портал. Ведун до Тир на Лиа верхом не дотянет. Он и так жив только силой своего упрямства. Лошадь посмотрела на хозяина как на дурака. Впрочем, сейчас, он и был дураком. Он записал морфопроекцию для Имлериха и отправил лошадь восвояси. Сосредоточился. Открыл портал и подошёл к раненному Ведуну, который оказался на удивление лёгким. Вздохнул, и прежде чем шагнуть в портал, едва слышно выдохнул: — Будешь мне должен.       Портал выбросил их аккурат у стен лазарета. Нитраль почувствовал, как потемнело в глазах, но продолжил прижимать к себе раненного. Последнее, что он запомнил — это белые стены и чей-то изумлённый вздох. Дальше была темнота. Когда он пришёл в себя в следующий раз, то обнаружил у своей постели Карантира. — Я начинаю привыкать. — Очнулся. Хвала Дане. — А что, ты сомневался во мне? Карантир ответил без тени улыбки. — Сомневался. Прошло без малого три дня, Нитраль. — Меня предупреждали. Я не послушал. Причинно-следственные связи я строить не разучился. А что с этим Ведуном, которого я приволок? Он жив? — Да. И даже будет в полном порядке. Правда времени на это уйдёт побольше, чем у тебя. А у Совета будут неприятности. — Это что, тот парламентёр? — Всё гораздо хуже, Нитраль. Для Совета, разумеется. Нитраль вздохнул: — Опять недомолвки и загадки, Карантир. Кого я спас? Карантир отошёл к окну и повисла неловкая пауза. — Карантир? — Этого, я пока сказать не могу. Отдыхай, набирайся сил. — Но… Ар-Фейниэль легко улыбнулся. — Нитраль. Я доверил бы тебе и свою жизнь. Эредин запретил мне говорить. Но это не значит, что ты не можешь узнать правду сам. От лекаря Нитраль узнал много нового. О себе. — Помнится, я предупреждал о последствиях? Нитраль покаянно кивнул, не вступая в конфликт. У него не было ни желания ни сил, чтобы доказывать отсутствие выбора. — Но в этот раз, мне есть за что похвалить. Твоя смелость и самоотверженность спасла жизнь. Но теперь я продержу тебя здесь до полного восстановления сил. Нитраль закатил глаза. — Выходить-то хоть можно? Лекарь пожал плечами. — Думаю, свежий воздух никому не вредил. Можешь выходить и отдыхать в парке.       В парке пахло хвоей. Видимо, лекари считали, что её аромат успокаивает и умиротворяет. Для Нитраля этот запах означал, что он стал узником в лазарете, без возможности как следует размяться. До ушей донёсся тонкий голос: — Прости. Можно мне присесть? Нитраль перевёл взгляд и увидел эльфку в серебристом платье, поверх которого был наброшен халат. Её лицо с тонкими чертами лица показалось ему странно-знакомым. Он подвинулся, уступая ей место. — Конечно. Садись. Девушка легко опустилась на скамейку. А Нитраль впервые за долгое время обрадовался, что он находится в лазарете. — Извини меня за бестактность, но мы не встречались прежде? Твоё лицо мне кажется знакомым. — Вряд ли. В детстве у меня было слишком мало времени, чтобы налаживать дружбу, а когда я выросла, то покинула Тир на Лиа. Меня долго не было дома. — Это заметно. Ты говоришь так, словно вспоминаешь ellilon. Девушка не смотрела на него, но легко улыбнулась. — Так и есть. Я давно не говорила ни с кем на родном языке. — Знаешь, я здесь похоже застрял. Так что, если тебе скучно и не с кем поговорить — могу составить тебе компанию. Улыбка исчезла с её губ, также скоро, как и появилась. — Не уверена, что тебе это нужно. Я довольно скучная особа. Совершенно не разбираюсь в моде, плохо осведомлена о политике. Но могу поговорить о Сопряжении Сфер, о магии, искусстве построения порталов и разночтениях при толковании пророчеств. Уже чувствуешь желание сбежать? Нитраль улыбнулся. Похоже спасение жизни зачлось ему в копилку добрых поступков и скучать ему больше не придётся. — Ну что ты. Мне, как магу будет интересно поговорить с тобой. Меня зовут Нитраль. Она обернулась. У незнакомки были светлые волосы, тонкие, правильные черты лица и красивые, но печальные глаза цвета пепла. Он смотрел ей в глаза и не мог отвести взгляд — они завораживали и притягивали к себе. Девушка нарушила зрительный контакт первой и негромко произнесла: — Тогда, зови меня Эвелиэнн.