Per tempus et Spatium

      Скеллиге. Скалистая местность, суровый климат и такие же, кажущиеся суровыми люди. После светского Новиграда и уныния Велена, островное государство, с его холодным климатом показалось отдушиной, глотком свежего воздуха. Геральт много раз был в этих краях, но никак не мог понять: нравится ему здесь или нет. Народ здесь чтил обычаи и традиции, которые слабо укладывались в голове, а ярлы то и дело воевали между собой. На Скеллиге, труднее, чем где бы то ни было соблюдать нейтралитет. И, разумеется, он ничуть не удивился, когда узнал, что Йеннифер успела разругаться с Мышовуром, а заодно решила рассорить с друидом и его самого. Кража маски Уробороса. Холера. Он смотрел в фиалковые глаза женщины и не мог понять, чего ему хочется больше: обнять её крепче или придушить за едкие реплики. Поразмыслив, всё же пришёл к выводу, что обнять хочется больше. Он знал, за едкими репликами и показной стервозностью, в душе Йен пряталась маленькая девочка-горбунья, над которой потешались в родном Венгерберге. Неужели такова участь всех, кто любит?       Выжженная просека. Мёртвые деревья. Поистине, чудовищный катаклизм. Неужели его причиной послужила Цири? Геральт прекрасно помнил, что произошло в Цинтре на пиру, но силы Паветты не шли ни в какое сравнение с тем, что ему довелось увидеть здесь, на Скеллиге.  — Геральт? Может хоть ты образумишь эту сумасшедшую? Она и слушать меня не желает. — Не желаю. И очень не советую мне мешать, Мышовур. Что бы ты делал, если бы за твоей дочерью гналась Дикая Охота? — Это многое объясняет, Йеннифер. Но никак не умаляет того, что ты задумала. Должны быть другие способы достичь желаемого. Геральт прекрасный следопыт, а ты чародейка… — А ты занудный друид, который… Геральт решил вмешаться в конфликт, который грозился перейти все рамки и вылить на многострадальную рощу ещё один катаклизм. — Йен. Я прошу тебя… Чародейка вздохнула. — Мышовур. В роще произошёл магический всплеск такой силы, что все следы просто сгорели дотла. Иного пути нет, а без этой информации я не смогу понять, что произошло с Цири. Друид вздохнул и она истолковала это по-своему. — Прекрасно. Идём, Геральт. — Просто чудесно. И что я должен делать? — Надень маску и мы сможем увидеть всю картину целиком. Стоило ему поднести уродливую маску, высеченную из дерева к лицу, как тут же из ниоткуда налетела буря. Горелые деревья стучали опаленными сучьями, а холодный ветер проникал под воротник куртки выхолаживая и заставляя кожу покрыться мурашками. С почерневших небес сорвались первые тугие капли дождя, а по земле заклубился туман. — Йен, накрой нас щитом, иначе нас смоет, прежде, чем мы разглядим хоть что-то! Она не ответила, но дождь стал тише, а ветер перестал сбивать его с ног. — Какого дьявола происходит? — Не отвлекайся, я объясню позже. — Просто замечательно. Именно об этом предупреждал Мышовур? Недовольство ведьмака исчезло, когда сквозь туман он ясно разглядел силуэты. — Йен, ты видишь тоже, что и я? — Да, я наложила чары. — Смотри. Он указал рукой на просеку: — Видишь, двое бьются на мечах? — Да. — Это Цири. — И как ты понял? — Движения. Она двигается, как ведьмак. Весемир может собой гордиться. Идеальное уклонение. Он отвёл взгляд в сторону и приметил ещё двоих сражающихся. — Ага. А это, должно быть спутник Цири. Он бьётся с магом. — Как ты это понял? — Посохи, Йен. Они дерутся при помощи посохов. Неожиданно, третья фигура бросила к ногам чародея что-то и он упал на колени. — Ого. Видимо его приложили, пока он отвлёкся на бой. Вражеский чародей прикрылся щитом. — А вот и Цири. Фигурка ведьмачки оказалась рядом с раненным чародеем и над ними заискрился купол. — Что это? — Очевидно, какая-то разновидность щита чародея. Но не могу понять какая, видение не даёт разглядеть подробно. Их окружают. И вот оно, момент истины. Маг выпростал руку из-под купола, приложил к земле и солдаты словно испарились. — Ого. Вот это да. У неё очень могущественный друг. Обратить в прах такую площадь…на моей памяти такое мог бы сотворить только Вильгефорц. — Не поминай к ночи, а? Погода скверная, аж колено ныть начинает. Ещё немного и буду чувствовать вину за сломанную ногу Дийкстры. Йен хмыкнула. — Ещё скажи, что Радовид извинится перед Филлипой. Ага. Портал. Он толкнул её в портал, а сам не успел. Идём, найдём точку его телепортации. Они прошли чуть дальше. Походка спутника Цири утратила лёгкость. Силуэт шёл через силу. Они следовали за ним. — Ага. Здесь на него напали. Полыхнуло ещё раз, куда скромнее, чем в первый. Открылся ещё один портал. — Всё, можешь снять маску, Геральт. — Ты смогла определить, куда ведут порталы? — Да. Конечная точка — Велен. Но координаты отличаются. Не уверена, что это сделано намеренно. Скорее всего то, что заставило его упасть привело к такому результату. Геральт крепко задумался. — Выходит, что Цири начала свой путь именно отсюда. — И сюда она вернулась после того, как побывала в Велене. Это не единственный след Цири на Скеллиге. Есть ещё один. На Хиндарсфьялле. — Что? Откуда тебе это известно? — Дикая Охота. Мышовур сказал, что на одну из деревень недавно напали. — И ты думаешь, что. — Скажу тебе больше — совершенно уверена. Они гнались за мной, когда узнали, что я иду по следами Цири. Едва ли их интересуют крестьяне. Что-то заставляет их искать её. Только никак не могу взять в толк, что именно. Старшая Кровь? Но ведь её кровь не в один момент сделалась такой — она носитель с рождения. Почему? — Знавал я одного Ведуна из Aen Elle. Мне кажется, что интерес к Цири они проявляли уже тогда. Многие эльфы верят в Пророчество Итлины. Уцелеют те, кто последуют за Ласточкой, помнишь? Как эльфы называют Цири? Правильно, Зиреаэль. — Что? И ты молчал? Что ещё он рассказал тебе? Геральт хмыкнул. — Йен. Ты сама-то веришь, что эльф, а особенно Aen Saevherne рассказал бы мне, ведьмаку, существу заведомо, по его мнению, недостойному что-то полезное? Он говорил на удивление много, но совершенно ничего по существу. А ещё, мне было сказано, что знаниями делятся только с равными себе. И, чтобы я знал своё место и не смел надеяться, что Предназначение связало её только со мной. — Какой грубиян. — Меня это не удивило. Тогда, признаюсь, я немного разозлился, но сейчас понимаю, что это просто отличительная черта чародеев. Чародеи долго живут и много знают и чем больше они знают, тем больше растёт их высокомерие. — Ты поразительно наблюдателен. Раскусил чародеев на раз-два. — Ну, не начинай, Йен. Твой ответ только подтверждает то, что я сказал. Йеннифер поджала губы. — Отлично. Тогда, я думаю, ты без труда доберёшься до Хиндарсфьялля, где мы и встретимся. Йеннифер открыла портал. — До встречи, Геральт. — Йен! Зараза. — Точнее и не скажешь. Геральт не сразу заметил, что буйство стихии, разбуженное маской Уробороса стихло, а рядом с ним стоит старый друид. — Твоя работа? Геральт кивнул на светлеющее небо. — Дааа, подкинули вы нам работы, Геральт. Удалось что-нибудь узнать? — Из достоверного — то, что просеку выжег магией спутник Цири. Отсюда они направились в Велен. Из Велена Цири попала в Новиград. Она разминулась со своим спутником. Мышовур нахмурил кустистые брови. — Тебе известно, кто её сопровождает? — Если судить по Веленскому убежищу её спутника — некий эльфский чародей… Из-за спины донёсся звонкий мальчишечий голос: — Дяденька Мышовур! К Гремисту тоже приходил эльфский чародей. Только на мои вопросы он не ответил, а послал меня куда подальше. — Кто? Эльф? — Нет, Гремист. — А тебя не учили, Исидор, что подслушивать нехорошо? Друид смерил парнишку суровым взглядом. — Отчего же? Учили. Только, честное слово, я не специально подслушал. Мне очень-очень жаль. Мышовур вздохнул. — Молодёжь. И все, как один, пользуются излюбленным приёмом: «Дядюшка Мышовур, мне было ужасненько скучно. А травы сами упали в очаг…» Геральт улыбнулся, догадавшись, что речь идёт о Цири. Друид вздохнул. — Идём, сам ты с Гремистом не сладишь. — Всё так плохо? — Скажем прямо, Водную бабу уговорить легче, чем договориться с ним. — Сам знаешь, у ведьмака с Водными бабами беседа короткая. — Только здесь у ведьмака не стоит задача отрубить голову.       Чем дольше Мышовур пытался говорить с неуживчивым мудаком по имени Гремист, тем больше Геральт приходил к выводу, что уговорить Радовида полюбить Филиппу Эйльхарт легче, чем получить от него информацию. Дийкстра, в бытность главой разведки, душу бы продал за такого подчинённого. Казалось, прижги друида калёным железом — и он пошлёт тебя нахуй; оторви ему ногти — и он раскритикует твои неумелые попытки. — Ты ведь не отстанешь? Я этого чародея много лет знаю. Иногда он покупал у меня травы, которые не мог найти сам. С полгода назад он явился весь взвинченный, просил кровеостанавливающее и заживляющее. По крайней мере, об этом мне сказал список необходимого. — И ты помог? — Представь себе, Мышовур, я не настолько мудак, чтобы отказать тому, кто нуждается в помощи. Но не считаю нужным бахвалиться этим, словно я само воплощение доброты. — Исидор утверждал, что видел его недавно. — А Исидор должен выучить, какие грибы не вызывают галлюцинации. Чтобы не молотил ерунду своим длинным языком. Можешь ему передать, что учить я его не стану. На этом считаю беседу законченной. Геральт, до сих пор сидящий в сторонке неожиданно спросил: — Парню ведь не показалось? Эльф приходил второй раз, совсем недавно? Не молчи, друид. Эта информация поможет нам. Он спутник моей дочери, и есть серьёзные основания полагать, что кого-то из них прокляли. Если ты промолчишь сейчас, то обещаю вернуться и набить тебе морду. Ведьмак встал со скамьи и решительно направился к выходу. — Ведьмак? Стой! Геральт обернулся. — Что-то действительно случилось. Помоги ему, если сможешь, ты ведь водишься с чародейками. Он искал способ снять проклятие. Только куда он направился и что делает сейчас — убей не знаю. Он кивнул и вышел из дома друида. Мышовур поспешил следом. — Куда ты направишься теперь? — На Хиндарсфьялль. Йен сказала, что там недавно прошлась Дикая Охота. — Ты думаешь, что это связано с Цири? — Почти уверен. Спасибо за помощь, Мышовур. — Ну что ты, Геральт. Ты же знаешь, как я отношусь к девочке. Дай мне знать, если что-о узнаешь. Я всегда готов прийти на помощь.

***

      Йеннифер ждала Геральта в корчме на побережье Лофотена. Люд собрался самый разномастный: рыбаки, моряки, обычные селяне, которые зашли перекусить после трудов праведных и пропустить кружечку-другую мёда. Особенно заинтересовали чародейку два старика негромко обсуждающие что-то в углу. Она прислушалась. — Так ты мне расскажешь, что здесь стряслось? Когда я отбыл в Новиград здесь царило вековое уныние и благодать, а что я увидел по возвращении? Разорённые дома и три жалких калеки по этим домам. — Ох, Асмунд. Я даже не знаю, с чего начать. — Начни сначала, Йоран. — На самом деле, я выжил потому что в то утро ушёл на охоту. Накануне пришла ко мне жрица, ну, из тех, что совершают паломничество к Роще каждый год. Попросила разогнать волков в округе. И вот, взял я лук и отправился. А на выходе из деревушки приметил Скья…кхм, Труса. Шёл он не один, а в компании какого-то странного высоченного типа и девки. Не из местных. Тип этот в богатых одеждах и в маске на лице, а девка с серыми волосами у него на руках завёрнута в плащ, а лицо её белое, как снег. Трус верно привёл их в свой дом. Как назло, волки в этот злополучный день словно попрятались и мне пришлось идти по следу, чтобы найти логово. А когда я вернулся…ох, мать моя Фрейя, ты бы видел Асмунд… всюду, куда не ступи — кровь. А самое странное это тела — словно их заморозили. Знаю, снег на Скеллиге нередкое явление, но так ведь не бывает, что снег решил пройти в Лофотене и миновать все окрестные земли? — Нет. Такого я не припомню. И как ты думаешь, что это было? — Думаю, что это вестники Рагнарёка. Выжившие испуганы, но утверждают, что у берегов видели Нагльфар, а по самой деревне прошлась Дикая Охота и собрала кровавую жатву. У самого уха чародейки раздался негромкий голос ведьмака: — Подслушиваешь? — Угу. И кажется, что мы на правильном пути. Идём, нужно найти этого Труса. — Кого? — По местным обычаям, того, кто бежал с поля боя презирают и лишают имени. Из услышанного я поняла, что этот самый Трус видел нашу девочку и её спутника. Геральт нахмурился. — Если только его не нашли и не линчевали свои же. В деревне, как и ожидалось, царила разруха и уныние. Жрицы Фрейи без особого энтузиазма подсказали чужакам, где можно найти Труса. — Он отправился в Рощу Фрейи. Там засело самое омерзительное создание, которое только видел свет. — Странно для мерзкого создания находиться в священном месте. — Этот мерзкий душегубец был проклят за убийство жрицы. Трус отправился туда несколько дней назад, чтобы побороть зло и вернуть себе доброе имя. Голоса женщин так сочились ядом и презрением, что ведьмак невольно посочувствовал парню. Если тот всё ещё жив — ему явно следует убираться со Скеллиге. Плотва бодро трусила по тропке рядом с вороной кобылой Йен. Геральт думал, и чем больше думал, тем больше не сходилось услышанное от жриц с действительностью. — Зараза! Не сходится у меня что-то картинка. Йеннифер вопросительно приподняла брови: — Что ты имеешь в виду? — Вся эта ситуация с Трусом. По словам жриц — он убежал с поля боя. Если парень действительно так труслив, то отчего он попёрся в эту Рощу искоренять неведомое зло, а не на корабль, ведущий в Новиград? Это было бы куда логичнее. — Всё просто, Геральт. Ты пытаешься найти логику и причинно-следственную связь там, где её нет. Оттого картина и не складывается. Там где начались предрассудки и домыслы, замешанные на суевериях — нет, и не может быть логики. Впрочем, я надеюсь нам удастся что-то узнать.       В Роще царила гнетущая тишина, нарушаемая лишь мерным плеском ручья, текущего где-то внизу. Решётки, которые запирали вход покосились и поржавели, а скамейки подгнили и превратились в труху. Геральта не покидала уверенность, что прислушайся он тщательней и услышал бы, как в остовах, некогда красивых резных скамеек, роятся жуки-древоточцы и шершни, обустроившие в прелой древесине уютное гнездо для своего потомства. — Ох-хо-хо. Видно, что нечасто сюда захаживают смелые служительницы культа. Ты не будешь возражать, если я подожду тебя здесь, пока ты осмотришься? — Нет, не буду. Хотя меня удивляет, что ты сама это предложила. Признайся, Йен, ты что-то задумала? Чародейка усмехнулась. — Разумеется. Мою голову занимают мысли о получении короны Темерии и покупке замка, вокруг которого будет бегать табун единорогов. А ссуду на свои скромные фантазии я возьму в Банке Вивальди. Иди уже. Если потребуется моя помощь — просто позови, хорошо? Она направилась к скамейке. — Спасибо. И, Йен… — Да? — Не советую садиться на скамейку, похоже, что там завелись шершни. Ещё до того как увидеть, Геральт понял, что надежда узнать у Труса, что стало с Цири и её загадочным спутником умерла вместе с парнем. Об этом свидетельствовал характерный запах разлагающегося тела витающий в пещере и неестественная поза в которой лежало тело. — Зараза! Голос Йеннифер донёсся откуда-то сверху и заставил немного вздрогнуть. — Что там? Что случилось? — Он мёртв, Йен. — А ты уверен? — Кхм. Скажем, мне доводилось видеть Гнильцов в лучшем состоянии. — Ох. Задержи дыхание и неси то, что осталось наверх, я посмотрю, что можно сделать. Всё-таки хорошо, что Йеннифер не пошла с ним. По крайней мере, она не видит его лица. — И прекрати корчить рожи, Геральт. Ведьмак еле слышно пробурчал: — И как только узнала? Он присел на корточки перед мертвецом. — Ну, пошли что ли? Нельзя заставлять женщину ждать. Особенно, если она чародейка. Особенно, если это Йеннифер. Как только тело Труса оказалось на траве ведьмак снова удивился. Йеннифер присела на корточки перед телом и бесстрашно открыла мертвецу рот. — Ох, дерьмо. Он изрядно разложился. Ну хоть голосовые связки уцелели. — Стой. Что ты задумала? Чародейка подняла фиалковые глаза на ведьмака и негромко произнесла: — Изначально я рассчитывала найти парня и поговорить с ним. Но ты и сам видишь, как скверно получилось. — Что будем делать? — Говорить, Геральт. Осознание пришло как гром среди ясного неба. — Йен… некромантия запрещена и опасна, ты же знаешь. Надеюсь, ты не хочешь сказать…. — Другого выбора нет. Мы должны. — Нет. Повисла тишина. Сейчас Йеннифер была больше похожа на маленькую девочку, а не на грозную чародейку, что никогда не лезла за словом в карман. Она тяжело и медленно вдыхала и выдыхала, настраиваясь. На мгновение, Геральту почудилось, что на идеально ровной спине чародейки появился горб, а рот перекосило, но она справилась с собой и распрямила плечи, возвращая себе привычную уверенную осанку, разрушая возникшее видение. — Да, Геральт. Другого выбора нет. Он вздохнул, признавая поражение. Она не отступит, даже если он попросит. — Тебе, кхм, понадобятся травы или ещё что-нибудь? — Я похожа на деревенскую знахарку? Мне нужна только сила. И очень кстати, что мы находимся в таком месте, как эта роща. Некромантия была ужасна. Даже со стороны смотреть было противно, как мёртвое тело пытается вдохнуть гнилыми лёгкими, расточая вокруг невыносимый смрад; как неуклюже, подчиняясь чужой воле, тело пытается сесть; как надсадно и хрипло звучит мёртвый голос, пробуя гнилым языком, покрытым рытвинами и язвами, слова на вкус. Невыносимо отвратительно, но в тоже время завораживающе. Когда Йеннифер наконец отпустила мёртвого обратно, повисла гнетущая тишина. Чуткого слуха ведьмака не касалось слабое движение сока в спящем дереве, прекратили копошиться древоточцы и шершни в гнилой скамейке. Тишина. Даже ручей, казалось пересох и стих. Роща Фрейи была мертва. Йеннифер едва заметно покачнулась и ведьмак подхватил её, не давая упасть, но она тут же отстранилась и отвернулась от него. — Йен? Ты как? Интересно, ему показалось, или плечи чародейки действительно слегка дрогнули? — Представь, что ты ешь червей. Или стоишь по горло погружённый гной. Вот что такое это заклятие. Мерзкое и отвратительное. — Роща… — Мертва. Слишком много сил отнимает насильное возвращение в мир живых. Слишком высокая цена. — Местные нам этого не простят. Надо убираться поскорее. Мы узнали всё, что хотели. — Уродец. Скьялль сказал, что видел, как вернулась лодка, а в ней был один пассажир. Надо найти его. — Мне кажется, что я уже видел похожее существо. — Где? — В Велене, у Барона. Ты думаешь, что это существо и Цири связаны? Что это может быть она, или этот её спутник? — Я думаю, что мы должны это проверить. Отправляйся за ним к Барону и забери его. — Йен. Что я буду с ним делать? Кататься по Большаку и брать заказы на монстров? Или открою бродячий цирк? — Каэр Морхен. Отвези его в Каэр Морхен. Я направляюсь в Вызиму, чтобы отчитаться перед Эмгыром, а позже отправлюсь туда. — Наша Роща! Что вы с ней сделали, чужаки? Мы так и знали что нельзя тебя пускать сюда, ведьма! Убирайтесь прочь, но знайте, что нигде на Скеллиге вам не окажут помощи! Чародейка неожиданно подняла руки и произнесла. — Вины Геральта в том, что случилось нет. Он пытался меня остановить. Во всём, что произошло, виновата только я. Глаза жрицы неприязненно сощурились. — Ты будешь проклята. Никто не подаст тебе руки, не перевяжет твои раны, не даст тебе кров. Она плюнула под ноги Йеннифер и удалилась. Геральт положил руки на плечи чародейки. — Идём отсюда, Йен. Больше нам здесь нечего делать. И, спасибо, что взяла вину на себя. Йеннифер устало улыбнулась и погладила заросшую щетиной ведьмачью щёку. — Пустое. Для тебя и твоего ремесла будет полезней остаться желанным гостем в этих краях. Я переживу как-нибудь. Идём, я перенесу тебя в Велен. — Ненавижу порталы.