Per tempus et Spatium

      Перемещения Цири отличались от порталов, которые открывала Йен. Геральт не мог сказать, что ему было намного комфортнее, но, определённо быстрее. Только что он чувствовал тёплую ладонь Цири в своей стоя на неприветливом Острове Туманов, а сейчас с изумлением таращится на внутренний двор Каэр Морхена и Весемира, который бросил ухаживать за вороной кобылой, раскрыв объятия бегущей навстречу Цири. — Дядюшка Весемир! Девушка радостно повисла на шее старого учителя, а он крепко прижал её к себе в ответ, не скрывая широкой улыбки. — Какая же ты красавица. Так выросла. Ну, полно те, дай рассмотреть тебя, девочка. Теперь Цири была почти одного с ним роста, а в изменившемся взгляде читались пережитые испытания и тяготы, но улыбка: тёплая, искренняя и немного лукавая, осталась прежней. Йеннифер едва не сбила с ног старого ведьмака. — Цири, доченька! Какая ты стала красавица! Чародейка расцеловала девушку и ласково погладила её по светлым волосам. Затем отстранилась и подошла к Геральту. Фиалковые глаза чародейки светились теплом и любовью. — Спасибо тебе, что вернул её. Весемир озадаченно посмотрел на чародейку. — Ты наконец начала уходить от своего подопечного? — Я поручила Трисс присмотреть за ним. Не могу сказать, что его жизни уже ничего не угрожает, но ему, определённо, стало лучше. Вопросов у Йеннифер было много, но Цири ничем не выдавала своего особого расположения к своему спутнику и это несколько успокаивало. Возможно, что сон эльфа не имел никакого подтекста, а ей с недосыпу померещилось. На самом деле Цири испытывала двоякое чувство. С одной стороны её сердце разрывалось от дикой радости встречи с родными людьми, а с другой хотелось рвануть в башню и увидеть его. Чтобы избежать лишних вопросов и сохранить свои чувства втайне от Геральта и Йен, Цири решила сдержать порывы своего пылкого сердца. Во дворе её едва не задавили в железных объятиях Ламберт и Эскель, кинувшиеся её обнимать. Она весело рассмеялась и расцеловала их в щёки, отчего Ламберт самодовольно ухмыльнулся и потрепал её по волосам, а Эскель растроганно пробормотал: — С возвращением, ведьмачка. — Мы тут извелись все, ожидая твоего возвращения. Вон, я со старичком даже дыры в стене залатал, чтобы ублюдкам из Дикой Охоты помешать. Красавчик обещал нам помощников, но пока только две вздорных чародейки откликнулись на его горячий призыв. — И не стыдно тебе такое говорить, Ламберт? Как будто бы не тебя я застукал с Кейрой в обнимку. — А у тебя поди нихера не вышло с рыжей, вот и бесишься. Ибо нехуй краснеть, как маков цвет и корчить из себя святошу. Эскель уже открыл было рот чтобы ответить на едкую реплику, но услышал странный звук. Цири рассмеялась и снова обняла их двоих. — Вы такие же. Эскель, Ламберт. Как мне вас иногда не хватало. Все они остались прежними, такими, как она их запомнила. Что-то в глазах ведьмачки заставило Ламберта проглотить колкость в адрес друга, а Эскеля разжать кулак, который он мгновением раньше планировал пристроить к челюсти Ламберта. — А вот ты сильно изменилась, малышка. Выросла и стала настоящей красавицей. Если что, мы всегда готовы набить морду тому, кто тебя обидит. Даже если этот кто-то Дикая Охота. — Эскель прав, Цири. Как-никак, но мы одна семья. А мы своих в беде не бросим. Ладно, беги, а то Йен спустит с нас шкуру, за то что мы украли твоё внимание. Цири хитро прищурилась. — И не вздумайте драться. — А то что? — Сдам вас Весемиру. И Кейре нажалуюсь. Ламберт слегка побледнел. — Ты этого не сделаешь. — Хочешь поспорить? Ведьмачка показала дядьям язык стараясь выглядеть беззаботной. Пусть лучше они запомнят её такой, чем узнают, какой она была действительно. — Сдаётся мне, Эскель, что она не хочет, чтобы мы волновались за неё, вот и ведёт себя как ребёнок. — Я по-прежнему хочу отвесить тебе в челюсть за непомерно длинный язык, но здесь, вынужден с тобой согласиться. — Поругаемся в другой раз? — Согласен. А ещё лучше, напьёмся? Ламберт удивлённо поднял брови. — Эскель, да ты просто прелесть. Но, боюсь, Весемир не одобрит. — Тебя это останавливало хоть когда-то? — А ты умеешь уговаривать.       Шаги отдавались гулким эхом по каменным ступеням, а сердце колотилось в груди так сильно, что Цири казалось будто весь Каэр Морхен слышит его стук. Все догадаются. Они узнают, что я иду не только потому что беспокоюсь. Она одёрнула сама себя. Всё хорошо. В этом замке собрались все кто её любят и понимают Чего она боится? Аваллак’х лежал тихо и неподвижно, только легко вздымающаяся и опадающая грудь говорила ей о том, что он просто спит. У его постели дежурила Трисс Меригольд. — Сестрёнка? Я так рада тебя видеть! Чародейка обняла её и Цири улыбнулась одними губами. Глаза её остались грустными. На узкой койке лежал Креван. Его бледные узкие ладони с длинными пальцами были сложены на груди, а глаза закрыты. Перед глазами пронеслась картина из прошлого где его одежда была залита кровью, а сам он был белее снега. Только сейчас рядом с ним были чародейки, способные помочь ему, а не она — перепуганная и жалкая. Цири прикрыла глаза, скрывая грусть и заставила себя произнести: — Я тоже, Трисс. Я пыталась найти тебя в Новиграде, но едва не угодила к Охотникам на колдуний. Трисс покачала головой. — Я узнала об этом слишком поздно, прости. — Всё хорошо. В конечном итоге нам удалось уйти целыми оттуда. Как он? — Не могу сказать точно. Всё ещё слаб, но жить будет. Йеннифер отлично постаралась. Ох, прости, ты, верно хотела поговорить со своим товарищем? Мне разбудить его? Цири замахала руками. — Нет-нет, не нужно будить его. Пусть отдыхает. Во сне он восстановит свои силы быстрее. — И то верно. Присмотришь за ним? Мне нужно отлучиться. — О, конечно. Едва за чародейкой закрылась дверь и Цири спешно подошла к его постели, которая, когда-то принадлежала ей. Она положила свою ладонь поверх его. Кисть Аваллак’ха была прохладной и в глазах предательски защипало. — Я догадывалась, что всё будет так. Ты ведь специально оставил меня там одну? Ты ведь знал, что снять это проклятие нелегко с самого начала. Креван… Слёзы посыпались из глаз против её воли и до неё не сразу дошло, что эльф открыл глаза и теперь внимательно смотрит на неё. — Зиреаэль… Она попыталась вскочить, но он схватил её за руку, заставляя сесть обратно. Сейчас он не удержал бы её, даже если бы сильно этого захотел. — Скажи, почему ты бросил меня там одну? Неужели всё, через что мы прошли не сделало меня достойной знания твоих планов? — Послушай. Я знал, что времени у меня не осталось и пытался найти способ снять это проклятье. Если бы ты осталась рядом, то лишилась бы защиты и тогда…тогда Эредин схватил бы тебя. — Я устала бояться и трястись. Остров Туманов я покинула при помощи перемещения в Пространстве. Как думаешь, не найдут ли нас теперь? Геральт и Весемир всерьёз собираются драться с ними. — А что думаешь ты? Она хмыкнула. — Я думаю, что ты идиот. — Мои чувства не изменились, Цири. Её брови взметнулись вверх в неподдельном изумлении. — Читаешь мои мысли? Эльф слабо улыбнулся. Дитя. — Ум — не книга, а мысли не буквы, чтобы что-то читать. А вот на твоём лице явственно читается сомнение в очевидном. — Пфф. И я должна тебе поверить? Эльф прикрыл глаза. Почему-то всё то, что обычно раздражало его в женщинах совершенно не вызывало раздражения, когда это делала она. Зиреаэль действительно даже представить себе не могла сколько всего ей позволено. — Креван? Тебе плохо? Прости меня, я веду себя как дура…всё из-за меня. И ты тоже…я виновата…мне не стоило… Она осторожно положила голову ему на плечо и он запустил пальцы в её волосы.  — Успокойся. Все подвластны чувствам. Даже те, кто считает, что всё давно истлело и сгорело. И если было бы возможно отмотать время назад, то я сделал бы то же самое. Не потому что мне нравиться страдать, а потому что мне надоело чувствовать жизнь наполовину, Зиреаэль. Она подняла на него заплаканные глаза. — Но ведь это я настояла…там, в Лондоне. Он обхватил её лицо ладонями, а его большой палец привычно очертил линию шрама. Когда-то ей казалось, что он хочет его стереть, а сейчас в этом жесте читалась нежность. — А ещё раньше я каждую ночь видел, как принимаю твоё запальчивое предложение. Я искал тебя, я убивал за тебя. Я виноват ничуть не меньше. — Поцелуй меня. Его губы легко коснулись её, солёных и искусанных в кровь. Сердце забилось чаще, а голова закружилась. После проклятия всё ощущалось иначе, словно впервые. Вкус губ был привычным, знакомым и в тоже время совершенно иным. Трисс Меригольд почувствовала себя до крайности глупо, когда вернулась в башню. Нет, чародейка не была ханжой и уж тем более она не была девушкой, никогда доселе не видевшей проявления чувств. Но то, что она увидела в этой просторной холодной башне было настолько не предназначенным для чужих глаз, что щёки тотчас залила краска стыда. На душе стало гнусно второй раз за день. Сначала, спустившись к обеду, она заметила как Йеннифер демонстративно целует Геральта, затем разочарованный взгляд Эскеля, а теперь, по нелепой случайности застала Цири, целующую эльфа, но в отличии от Йен, это делалось не напоказ, не с нарочитой нежностью, без лукавства в прикрытых глазах. Этот поцелуй был искренним и от этого на душе разом сделалось и радостно и гадко. Трисс вышла из комнаты и прикрыла дверь, приводя в порядок мысли и дыхание, проявляя тактичность к чужим чувствам. Выждав некоторое время, она громко чихнула перед дверью, давая возможность Цири сделать вид, что ничего не случилось. Девочка всё так же сидела на постели, а эльф выглядел так, словно не просыпался вовсе. Трисс сочла бы поцелуй картинкой разыгравшегося разума, если бы не ставшие ярче на фоне бледного лица губы девушки.       Вечера в Каэр Морхене были поистине удивительными: только что небо расчертило тонкой полоской заката и тут же, словно из ниоткуда, лениво стелясь по земле выползал плотный туман, а небо чернело так стремительно, будто гигантский осьминог выплеснул чернила. Цири, Геральт и Эскель делились историями в большой зале, Йен, по обыкновению, отправилась присмотреть за Аваллак’хом, а Весемир сослался на усталость и отправился к себе. Сон никак не желал прийти к нему и он решил посмотреть на окрестности с балкона. Если свеситься с перил, то можно было заметить тусклые огоньки в витражных окнах первого этажа, а в небе горели холодным светом знакомые созвездия. Тишина и покой окутывали замок, но не дарили ощущения спокойствия, напротив, заставляли сердце полниться неясной тревогой. Весемир хмыкнул своей ускользающей мысли. Старость — не радость. Дыхание застывало в морозном воздухе облачками, а пальцы начало покалывать от холода и он собрался уже развернуться и уйти, как вдруг среди елей полыхнула и исчезла вспышка чьего-то портала. Ведьмак нахмурился и вернулся в комнату. Торопливо надел снятый перед сном доспех и застегнул перевязь с мечами. К посиделкам за столом присоединились Трисс и Ламберт с Кейрой. Первым Весемира заметил Ламберт. — О, а мы думали ты ушёл спать. — Я и сам так думал. Его взгляд обратился к Геральту. — Геральт. Мы ждём ещё чародеек, кроме Трисс и Кейры? — Нет. Не ждём. Я бы решил, что Йен позвала кого-то, но едва ли у неё было время… — Тогда у нас гости.

***

      Карантир выступил в роли почётного эскорта в паре с молодым кандидатом в Aen Saevherne, что явился к дверям лазарета. — От имени Совета вам, Эвелиэнн аэп Аредель надлежит заступить на почётную должность смотрителя северных земель нашего королевства. Советом также назначены цвета вашей мантии — чёрные с серебряным шитьём. Знающий протянул Эвелиэнн одежду и Нитраль впервые за время их знакомства поверил, что она одна из них. Губы сжаты в надменную нить, а к позвоночнику можно прикладывать линейку — настолько прямой была его линия. А когда она заговорила, то её голосом можно было морозить воду. — Настолько почётная должность, что в сопровождение мне прислали мальчишку, не прошедшего посвящение? — И для меня это честь, госпожа. Я восхищён вашим возвращением. Поэтому я выпросил у своего учителя право сопровождать вас. В чёрно-серебряном одеянии, с аккуратно заплетёнными волосами она казалась невозможно-хрупкой и прекрасной. Карантир недовольно скривил губы: мальчишка, присланный Советом спутал его планы поговорить в дороге. Придётся играть роль до конца. Не мог же он передать карты и порт-кристаллы просто так. Нитраль исподтишка любовался девушкой, стараясь сохранять надменное лицо. Эвелиэнн выглядела задумчивой и была молчалива. Один юный сопровождающий лучился неприкрытым счастьем не сводя восхищённых взоров с Эвелиэнн. Нитраль мог бы чувствовать ревность и злость, но чувствовал только сочувствие и жалость. Сколько пройдёт времени, прежде чем Совет выжмет из него любовь к улыбкам и вобьёт в голову чувство собственного превосходства? Через каких-то десять-двадцать лет в рядах Совета будет стоять очередной сочащийся надменностью говнюк, продавший душу во имя знаний, что умножают скорбь. Если Аваллак’х, Эвелиэнн, да даже, Карантир, не относящийся к Совету, обладали незаурядными талантами, то большинство членов элиты Совета были посредственностями, закосневшими в собственном невежестве и застрявшими в придуманном ими мирке, где всё само собой разумеется. — О чём задумались господин Нитраль? — О свойствах личности впитывать в себя эмоциональный фон окружающих и о влиянии этого фона на её становление. — Ого. И что вы думаете на этот счёт? Карантир внезапно ухмыльнулся, словно понял в каких плоскостях размышлял его друг и негромко заметил: — Боюсь, что тебе не понравится его заключение на этот счёт, эм, прости, ты, кажется, не представился. Кандидат в Знающие покраснел. Ответ Карантира его смутил. — Меня зовут Эрелейн. Верно мой учитель говорит, что я бестолочь. Неожиданно Эвелиэнн посмотрела на него. — Как имя твоего учителя? — Реган аэп Гвинэйд… — Не переживай, мальчик, ты не бестолочь. Помнится мне, что твоему учителю удавались на редкость нестабильные порталы и однажды он два месяца восстанавливал при помощи лекарей свою ногу. — Ого! Так вот почему он прихрамывает. Эльфка покачала головой. — Я думала, что он не доживёт до того дня, когда ему поручат учить других.       Ночь была тихой и звёздной. От костра разлетались искры жара, прогревая ощутимо более холодный воздух. Эвелиэнн лежала на расстеленом плаще и любовалась звёздами. Нитраль и молодой Знающий уснули. Не спала только она, да Карантир, чистящий меч неподалёку. — Могу я присоединиться к тебе? — Не думаю, что тебе требуется моё позволение, брат. — Я хочу поговорить. — Говори. — Что разбудило тебя прошлой ночью? Лекарь сказал, что ты кричала. — Сон. Один из тысячи вероятных. — Ты лжёшь. — Да. Ты действительно хочешь знать? Карантир кивнул. — Я чувствовала, как снимают проклятие с Кревана, как плавится кожа и ломаются кости, как со звуком лопнувших струн растягиваются сухожилия, а слепнущие глаза стремятся сбежать из орбит. Первой моей мыслью было, что он не выдержит, не переживёт. — И как он? — Сейчас в относительном порядке, я думаю. Я не вижу его, но чувствую магическую поддержку извне. Грубую, но поддержку. — Ведьмак и чародейка. Удивлён, что Dh'oine справилась. Сам Эредин похоже не был уверен что можно его расколдовать. — И я не смогла бы. — Можешь показать? Она села так резко, что Карантир отпрянул. — Ты хоть понимаешь о чём ты просишь? — Да. Понимаю. И прошу тебя показать мне. Неужели ты доверяешь Нитралю больше чем мне? Эвелиэнн ухмыльнулась. — Ты знаешь почему я поступила с ним так. Он понравился мне, я привязалась к нему и испугалась, что он уйдёт так же, как и остальные. К тому же, я была зла, что ты попытался влезть в мою голову через него. — Ты не находишь это жестоким? Она обхватила свои колени и задумалась. — Нахожу. Но как по-другому объяснить свои кошмары, как объяснить, что я такое? Знать, в перспективе — одно, а видеть и чувствовать тоже самое, совершенно другое. Карантир сел напротив и взял её за руки. — Пожалуйста. Мне важно знать. Правда. — Наложи чары тишины на них. — Думаешь, что я не выдержу? — Я в этом уверена. Карантир послушно сплёл чары и вернулся на место. Прохладные ладони Эвелиэнн легли на щёки. — Смотри прямо мне в глаза, Карантир. Холодные голубые глаза встретились с пепельно-серыми, знакомыми с детства. На миг повисла тишина, нарушаемая треском поленьев и не происходило ничего, а потом Карантир увидел чужими глазами и ощутил чужие эмоции. Он словно горел изнутри, раздираемый адской болью. Будто каждая кость в его теле была сломана, каждое сухожилие порвано. В голове царил беспорядок, а мысли путались, крутясь калейдоскопом и вызывая тошноту. В какой-то миг, он не смог выдавить ни звука из сорванного криком горла. Боль отхлынула, отступила, пришло блаженное отупение. Карантир догадался, что он видит смерть. Внезапно глаза резануло вспышкой и он увидел перед глазами девчонку с уродливым шрамом и красивыми зелёными глазами. Боль вернулась с новой силой, нахлынула удушливой волной и он очнулся на песке жадно хватая воздух искусанными в кровь губами. — Ты как? Жив? С его губ сорвался нервный смешок. — И он…выдержал? Не испугался? — Испугался. И даже хотел сбежать, но передумал и остался. Только одного не пойму — тебе-то зачем это было надо? — Хотел понять тебя лучше. Карантир прикрыл глаза рукой. — Эвелиэнн. Я дам вам карты и кристаллы, Нитраль знает что с ними делать, я лично обучал его рассчётам. — Сначала ты в составе Дикой Охоты гоняешься за ними по Спирали, наводишь Эредина на их след, а теперь пытаешься помочь им. Зачем? — Это сложно будет объяснить, но я попробую. Завтра утром мы будем на месте. Навигатор встал и отряхнул штаны от налипших песчинок. — Карантир! Почему не порталом, а верхом? — Отдохни. Завтра всё увидишь сама. — Это из-за Белого Хлада? Он кивнул. Dol Aine. Долина Света. Первые Aen Elle назвали северные провинции звучным именем, за исключительно красивые зимы, когда поля и долины укрывались искрящимся одеялом снега. Сейчас в долине тоже было красиво и снежно. Вот только по меркам Тир на Лиа, на дворе весна в самом разгаре. На подходе к городу Нитраль покачал головой. — Давно я здесь не был. Уже и забыл, какое унылое это зрелище. — Вам не нравится, господин Нитраль? Но ведь это очень красиво! — Послушай, Эрелейн. Красивым это место может считать только приезжий, сумасшедший или художник. Раньше снег выпадал только зимой, а в это время года в рощах пели птицы и всюду цвели цветы и редкие растения. То, что ты видишь сейчас — Белый Хлад, а не зима. — А ты, как и прежде, ненавидишь родной дом, Нитраль. Высокий темноволосый эльф в бархатном плаще, с отороченным мехом воротником, стоял у городских ворот и смотрел на приближающихся путников льдисто-синими глазами. — Здравствуй, Аэрдаль Гледдан аэп Лорин. Не знал, что в обязанности воина в отставке входит встречать эскорт из столицы. — Давно в наших краях не селились Знающие. Решил встретить лично. Тем более, что сопровождает Aen Sarvherne мой единственный сын. Может быть ты соизволишь явиться к нам с матерью? Расскажешь, как жил всё это время. И почему пренебрёг моими советами и стал никчёмным чародеем. Нитраль сжал поводья так сильно, что побелели костяшки пальцев. Эвелиэнн почувствовала его состояние и ответила, стараясь, чтобы её голос звучал презрительно и надменно. — Я не думаю, что это возможно. Нитраль мой сопровождающий, назначенный мне Советом. Нравятся вам чародеи или нет — вопрос несущественный. Единственное, что имеет значение — Белый хлад и способы борьбы с ним. Эльф презрительно сощурил глаза. — Знаешь, почему здесь не было Знающих последние пятьдесят лет? Я скажу, барышня. Они струсили и бросили нас. Год за годом, этот, «необъяснимой природы феномен», отнимает у нас территории, а его Величество и Совет, чихает на наши отчёты. Жизнью больше — жизнью меньше, не так существенно, верно? Мы были рады, когда к власти пришёл Эредин Бреакк Глас. После стольких лет мы получили сильного лидера, воина по философии и духу, но и он оказался игрушкой в руках тебе подобных. Знающие. Что вы можете против Белого Хлада? Строить теории и ставить эксперименты — всё, на что вы способны. — Ты ошибаешься. — Вот как, Нитраль? Если это действительно так, то я извинюсь перед тобой. Разумеется, если не погибну от холода раньше. Лаборатория Aen Saevherne находится в конце этой улицы. Рекомендую поставить свои щиты, или что там у вас, чародеев принято. Эльф эффектно взмахнул плащом и собрался уйти, но его остановил Карантир: — Постойте. Покажите юному Эрелейну гостиный двор. Завтра утром он отправиться обратно в столицу с отчётом. — А разве господин Карантир не отправится со мной? Навигатор покачал головой. — Мне поручено посмотреть, как обустроится наша Знающая. Аэрдаль скривил губы, но кивнул, жестом показывая парню следовать за ним. Лаборатория выглядела давно заброшенной и навевала уныние. Мебель была покрыта полувековой пылью, с некогда богатой люстры свисали лохмы паутины, а бóльшая часть лабораторного оборудования разбита. Карантир покачал головой и кратко резюмировал: — М-да. Унылое зрелище. Нитраль хмыкнул: — Поэтому я ещё в детстве прозвал Dol Aine — Dol Arse. Отец здорово меня тогда отходил. Он, как вы могли заметить — патриот. — Теперь я понимаю почему ты сбежал от него. Как думаешь, какова вероятность того, что он будет искать встречи с тобой? — Думаю, что минимальная из всех теоретически возможных. Этот щедрый приглашающий жест был не больше чем попыткой пустить пыль в глаза. — Но ведь ты его единственный сын. — Ага. А ещё у меня две сестры, которые, должно быть оправдали все его надежды в этой жизни. Давайте, что ли превратим этот свинарник в пригодное для отдыха место? Карантир небрежно махнул рукой и мешанина из пыли, паутины и осколков исчезла. Комната не то что бы стала приятной, но всё же сделалась уютнее. Когда помещение прогрелось и они перекусили Карантир вынул из сумки карту. — Совсем скоро, через сутки, неподалёку откроется стихийный портал. Добираться до него, скажу сразу, придётся через Белый Хлад, зато он выбросит вас напрямую в нужный мир. — Скажи, а почему мы плелись сюда пешком? Ответила Эвелиэнн. — Места, такие магически — нестабильные, как это, не терпят пространственных перемещений. В лучшем случае портал будет нестабильным и выбросит тебя за пару стае до намеченного места, а в худшем — можно недосчитаться конечностей. — Итак. Мы перенесёмся в этот мир, находим Зиреаэль. И после всех преследований и прыжков по Спирали в попытке её найти, она, конечно, с радостью примет нас и послушает. — Тебя, Нитраль, не послушает. И меня не послушала бы. Но не Эвелиэнн. Карантир расстилал одну карту за другой, рассказывал о точках напряжения и углах сопротивления. Звучало захватывающе и интересно, но дорога и унылый заснеженный ландшафт за окном заставляли веки налиться свинцовой тяжестью. Эвелиэнн сама не заметила, как погрузилась в сон, прижавшись к тёплому плечу Нитраля. Когда Навигатор Красных Всадников закончил пояснять своему напарнику план, то с удивлением обнаружил, что его сестра давно спит, найдя опору в виде Нитраля. — Надо же. Уснула. На самом деле я мало видел её лицо таким спокойным. Ты, определённо, хорошо на неё влияешь. — Ты думаешь? — Ты первый, кто решил остаться после увиденного. Уверен, что она это ценит. Пожалуйста, береги её. Несмотря на острый язык у неё очень тонкая и ранимая душа. Она порядком натерпелась и заслужила счастье. А мне пора. Я должен вернуться в Тир на Лиа, поэтому не буду ждать до утра и открою путь с помощью кристалла. — А мальчишка — Знающий? Не бросай его здесь. Совет тебе этого не простит. Карантир смерил его долгим взглядом. — Пожалуй, ты прав. Пойду, заберу его. — Наверняка он остался в «Слезах Единорога». Это недалеко отсюда. Ищи здание с сиреневым фасадом. Мимо точно не пройдёшь. — Удачи, друг. — И тебе, Карантир.       Они вышли из дома засветло, накрыв себя щитовыми чарами, но дорога от этого легче не стала. Путь пролегал по равнине, засыпанной снегом с жёсткой ледяной коркой. В таких условиях не было возможности сделать привал и передохнуть. Только идти вперёд, крепко держась за руки, не давая идущему рядом упасть. К моменту открытия портала они оба были без сил. Запах прелой листвы ударил в нос, а воздух показался настолько тёплым, что даже обжигал. Эвелиэнн перевернулась на бок и встретилась взглядом с Нитралем. Позже, когда они достаточно отогрелись у костра он в сердцах проронил: — Если выживу — никогда не вернусь в Dol Aine. Ужасное место. Может и хорошо, что именно его уничтожит Белый Хлад. — Согласна с тобой. Но меня ещё не оставила надежда избавиться от такой участи. Осталось только найти Кревана. Карартир не сказал, где почувствовал его след? — Сказал. И на карте пометил. Он вынул из тубуса свёрнутую в трубку карту и расстелил её на земле. — Но здесь какая-то ошибка. На карте горы. — А в горах есть старый замок, где Dh'oine, проводили опыты и создавали ведьмаков после Сопряжения Сфер. Поэтому, оптимальным для нас будет портал в лес, неподалёку от замка. — Откроешь портал? Думаю, нам не следует терять время, рассиживая в лесу. — Погоди. Я знаю, что это трата времени, но хочу позволить себе маленькую слабость. Нитраль притянул её поближе и осторожно поцеловал. — Вот теперь мы можем отправляться.