Любовь не с первого взгляда

Королевская свадьба, без всякого сомнения, была событием исключительным. В столицу съехалось чуть ли не полстраны, не говоря уж о зарубежных гостях – месяца оказалось вполне достаточно, чтобы многие из них успели прибыть. В столице запланировали грандиозные многодневные мероприятия, в других городах тоже ожидалась волна празднеств. Повод повеселиться был весьма своевременным: последний год правления отца Каи прошёл тяжело, болезнь короля угнетала и приближённых, и простой народ, и ожидание его скорой кончины здорово выматывало нервы. И, хотя король оставил по себе страну в хорошем стабильном состоянии, траурный год выдался тяжёлым – наводнения на севере и востоке страны ударили по урожаям, и избежать голода удалось только благодаря активной внешней торговле. В условиях траура по ушедшему королю коронация Каи прошла тихо и скромно, не вызвав ощущения праздника. Поэтому в каком-то смысле её свадьба стала и праздником её воцарения – народ чествовал это событие как начало её царствования, забыв, что она уже год как справляется с этой задачей. Возможно, тут сыграло роль то, что многим сложно оказалось воспринимать незамужнюю девушку как полноправную правительницу. Выбор жениха был встречен восторженно. Поскольку о дипломатических шагах ниийского короля никто не знал, свадьба королевы представлялась в сознании простых обывателей как нечто романтичное и сказочное. В любовь, внезапно вспыхнувшую между королевой и достаточно молодым ещё сподвижником её отца, все поверили безоговорочно. Надо сказать, что фигура Канлара тут же стала чрезвычайно популярной в народе, всплыли факты его биографии и появления в стране. Народное сознание рисовало его мужественным и трагическим героем, который, лишившись родных, родины и богатств, приехал в их страну пытать счастья, и верой и правдой служил доброму королю Виону. Драматичные баллады о женихе королевы разошлись даже без усилий господина Се-Приента. Пышная и прекрасно спланированная свадьба вполне поддержала эту легенду. Королева была чрезвычайно красива в пышном нежно-голубом платье, отделанном богатой серебряной вышивкой. Жених в своём новом, с такими спорами выбранном, костюме выглядел молодым, подтянутым и красивым. Когда они стояли в храме, составляя на редкость гармоничную пару, многие матроны прослезились, а юные девицы возмечтали, что их свадьба будет непременно такой же красивой. Тренировки в саду оказались не напрасными: торжественный поцелуй прошёл без эксцессов, а улыбки на лицах новобрачных были, пожалуй, совсем не нарочными. Венчание проходило при открытых дверях, как и предполагала традиция, а снаружи, на главной площади города, за небольшим кордоном толпилось огромное количество простых людей, мечтающих взглянуть на торжество хоть краешком глаза. Выйдя из храма, королева и теперь уже король-консорт приветствовали подданных. В нарушение регламента Канлар картинно поцеловал королеве руку – этот жест был встречен криками восторга. От шумной и пёстрой многоголосой толпы у человека непривычного начала бы болеть голова, но Кая с детства присутствовала на подобных мероприятиях, поэтому привыкла. Она без устали приветствовала толпу, принимая их поздравления, пока королевский кортеж медленно двигался от храма ко дворцу. Путь, на который обычно уходило пять минут, занял в этот раз час. Канлар, который привык во время таких событий находиться в массовке правительственных чиновников, которые ехали где-то в середине кортежа и мало кого интересовали, чувствовал себя весьма неуютно, находясь в центре всеобщего внимания. Все его усилия уходили на то, чтобы не ударить в грязь лицом, и приветствовать людей с такой же непринуждённой улыбкой, с какой это делала королева. По его мнению, даже самая сложная дипломатическая операция была менее напряжённым явлением, чем такой вот публичный выход – а ведь ему теперь придётся привыкать ко всей этой шумихе. К концу пути Канлару уже ощутимо хотелось кого-то убить; а вот Кая выглядела непритворно оживлённой. Перед большим приёмом у них было несколько минут на то, чтобы немного прийти в себя, поправить костюмы и освежиться. – Как вы от этого ещё с ума не сошли? – искренне удивился Канлар, массируя виски: от шума и пестроты у него явно начиналась мигрень. Королева посмотрела на него несколько непонимающе, потом спохватилась: – А, это вас с непривычки. Да, иногда бывает трудно. Но ведь это люди, ради которых мы с вами живём, ради безопасности и счастья которых мы работаем ежедневно. Меня очень поддерживает, что они так радуются за меня – в такие моменты я чувствую, что всё это не зря, – сентиментально улыбнулась она. – Я об этом как-то не подумал, – растерянно признался Канлар, которому толпа казалась просто безликим чудовищем, целью которого было оглушить и ослепить. Королева рассеяно сделала внутри своих мыслей пометку о том, что супруга было бы неплохо обучить азам искусства правления, потому что, кажется, у него нет представления о том, что есть королевская власть, к отправлению коей и он теперь имеет прямое отношение. – Ну, сейчас-то вам будет веселее, – с оптимизмом отметила она. На торжественный приём было приглашено всё министерство внешней разведки в полном составе – Кая предположила, что их поздравления будут Канлару куда приятнее, и оказалась права. Наверно, если бы не поддержка друзей, Канлар бы на этом приёме тронулся умом – от бесконечной вереницы счастливых лиц, каждое из которых жаждало высказать свои поздравления и удостоиться нескольких минут внимания. Да, кого-то из этих людей Канлар знал, кого-то хотя бы случалось видеть, но большая часть оставалась для него незнакомцами. Королева же, напротив, явно помнила каждого, и каждому новому человеку сияла навстречу самой искренней улыбкой. По правде говоря, у Каи сегодня и в самом деле случился праздник: она повидалась со многими знакомыми, некоторых из которых не видела годами. Если для Канлара каждое новое лицо было лишь докучной пятиминутной задержкой, то для Каи это был тот или иной приятный привет из прошлого, воспоминание о встрече или событии, дружеский взгляд или слова единомышленника – перед её глазами прошла чуть ли не вся её жизнь. Приветствия и поздравления, с перерывом на торжественный обед, заняли весь день. Но даже праздник не помешал королеве заниматься делами. Во-первых, накопились вопросы за пять дней отсутствия – подробно их планировалось обсудить завтра на совете, но некоторые документы требовалось подписать срочно. К счастью, старый канцлер был опытен в подобного рода делах, и легко выбрал момент, когда у королевы выделилось несколько минут. Во-вторых, на празднество приехали троюродные родственники в почти полном составе – не было только одного престарелого дядюшки и одной племянницы в положении. Особенно отличился дядя – двоюродный брат отца Каи, глава ветви, – который громогласно поздравлял Канлара с вхождением в семью и даже полез панибратски обнимать его. Новоявленный член семьи от такого напора даже растерялся, а вот Кая, похоже, ожидавшая чего-то подобного, ледяным тоном осадила родственника: – Ваша светлость, – жёстко, но незаметно для окружающих прихватила она его за руку, не давая докончить неуместный жест, – его величество положено приветствовать иным образом. Непривычное титулование резануло слух всем, и только королева в своей невозмутимости выглядела так, как будто называла мужа величеством уже лет пять, и просто стремится уберечь провинциальную родню от этикетной оплошности. Дядя скрипнул зубами и раскланялся по всем правилам регламента. Молодой князь – возможный жених – тоже отличился в свойственной их ветви манере. Поздравляя королеву, он умудрился втиснуть сожаления по поводу их несостоявшегося союза, что было прямо-таки уже на грани приличий. Кая, впрочем, даже и бровью не повела; очаровательно улыбнувшись, она медовым голосом почти пропела: – Не грустите, князь, я скоро вас утешу, – хитро поглядела на мужа и добавила: – У его величества превосходные связи при других королевских домах! Князь не позволил себя смутить, вернул королеве обаятельнейшую улыбку и вставил ответную шпильку: – Ну, если уж анжелец берётся сватать, то дело беспроигрышное, – имея в виду особую страсть анжельцев к сводничеству, которая в их стране не считалась чем-то зазорным, а вот в Райанци казалась несколько бесцеремонной. – А я вас, ваша светлость, не как анжелец сосватаю, а как дипломат, – включился в обмен любезностями Канлар. Все трое ещё с полминуты постояли, вежливо улыбаясь друг другу, после чего троюродные отошли. Вслед им Кая еле слышно фыркнула: манера родственников её скорее забавляла, чем раздражала. В конце концов, никаких реальных неприятностей трону они не доставляли, а что язык бойкий – так это семейное. После многочисленных приветствий и поздравлений предполагался ещё и бал. К счастью, от молодых требовалось лишь открыть его танцем – после чего они могли быть свободны. Полноценный вечер с их участием предполагался только на третий день праздника – и слава Богу, потому что даже и полную положительной энергии Каю уже начинало пошатывать от усталости, что уж говорить о несчастном Канларе, который к концу действа улыбался уже весьма напряжённо. Оттанцевав положенное, они под шум рукоплесканий и поздравлений смогли, наконец, уйти.